Посидев еще полчаса и решив несколько второстепенных задач, стараясь не затрагивать больше всю эту ситуацию, мы разошлись по своим делам: я - спать к себе в каюту, он же отправился в лабораторию работать. Пока есть время! И только лежа в кровати, уже уплывая в тревожный сон, снова почувствовала грусть и печаль. Вот так помру неизвестно где и ни за что, и не узнаю так много всего хорошего и прекрасного. Каково это любить, желать. Как это, быть счастливой? И не чувствовать себя одной среди множества миров и миллиардов живых существ, и больше не ощущать себя одинокой ни кому не нужной песчинкой в океане.
Почему-то именно в эту смену, спустя двое суток после разговора с Ривзом, проснулась рано и с четким ощущением, что с сегодняшнего дня моя жизнь скорее всего измениться. И то что в лучшую сторону, у меня были очень большие сомнения. Я долго не хотела расставаться с обволакивающим теплом мягкого казенного одеяла, потом приняла душ, нежась под горячими струями воды, и не считая сколько из положенной мне месячной нормы уже израсходовала. Ионный душ меня уже порядком достал. Потом, расчесав свои подросшие волосы, уже доходящие практически до талии и блестящей волной прикрывающие спину, оделась и направилась завтракать. И даже по коридорам я шла словно в тумане, чувствуя каждый шаг или вздох. Замечая своих коллег, отстраненно приветствовала их, и даже пару раз посмеялась чей-то шутке.
Завтрак прошел в молчании и одиночестве, я, уйдя в себя, жевала не чувствуя вкуса и все сильнее ощущая внутреннее напряжение. Пару раз пыталась осмыслить, то ли это пресловутая женская интуиция, то ли паранойя из-за переутомления и тревоги ожидания. Так и не придя к конкретным выводам, отправилась работать, но стоило мне выйти из пищеблока, как я замерла в шоке. Словно сделав шаг из безмолвной пустыни, шагнула в муравейник, подвергшийся нападению. Несколько мгновений пытаясь сориентироваться в резко изменившейся обстановке, увидела снова доктора Ривза, который шел с каким-то военным и о чем-то с ним спорил, гневно жестикулируя руками. Как только мы с ними поравнялись, я схватила Ривза за руку и, заглянув ему в глаза, в которых плескалось отчаянье и нарастающий страх, спросила.
- Что происходит, доктор Ривз?
- Все прогнозы не оправдались, Шейлер!
Он схватил меня обеими руками за предплечья и с застывшим лицом, напряженно заговорил, неосознанно по привычке приглушая голос.
- Час назад в наш квадрат вышли корабли Гаррирана и Кардаля. Наши пытаются задержать их приближение, чтобы дать возможность подготовить станцию к уничтожению и спасти хотя бы немногих. Я не знаю, сколько у нас времени, но ты должна бежать к шлюзам, девочка, у тебя вся жизнь впереди, тебя однозначно вывезут.
- Вы что, с ума сошли, Ривз? Куда бежать, какой спасаться, а как же остальные? Ведь здесь же больше тысячи человек и большинство - военные. Они должны справиться! Договориться, в конце концов! Должен же быть какой-то выход. Сейчас же не докосмическая эпоха. Мы же все люди, в конце концов, Ривз! А вы? Как быть с вами, я без вас никуда не уеду!
Меня уже начала захлестывать паника и истерика. Я выкрикивала слова и сама понимала их бессмысленность, но все еще верила в лучшее. Для всех! Тяжело опустив руки по швам, с трепетом в голосе и нотками безнадежности он ответил.
- Гарриранцы пришли с Кардальскими псами! Мы все обречены и в полной мере ответим за гибель тех миллионов, распыленных доктором Кирком на Радужном. Все ответим! Ты не виновата, девочка, и не должна платить по чужим счетам, поэтому еще можешь спастись. Должна!
В этот момент станцию сотряс мощнейший удар. Мы с Ривзом, схватившись за руки, смогли устоять на ногах, но следующий заставил нас упасть на колени. Он горько хмыкнул в ответ на мой безмолвный вопрос, выраженный паникой в глазах.
- Мы опоздали! Поторопись, Шейлер. Я думаю, возможность вырваться из этого ада у тебя тает с каждой впустую потраченной секундой.
Я замотала головой, сама еще толком не понимая, зачем и от чего отказываюсь. Ривз дернул меня за шкирку, заставив подняться на ноги, и подталкивая в спину, направил в сторону шлюзовых палуб. Мы встречали бегущих рабочих станции, в панике пытающихся решить, что им делать дальше и куда бежать. Группы военных меняли дислокацию, готовясь к возможному захвату станции, а мы почти бегом шли к оставшимся кораблям. Добравшись до одного из них, мы увидели неприятную картину. Несколько десятков человек пытались штурмом прорвать оцепление военных, которые по-очереди пропускали особо важных людей, оттесняя остальных в сторону. Паника делала свое черное дело и вскоре возле корабля началась всеобщая свалка. При этом несколько военных, успев заскочить на борт корабля и принять последних, самых расторопных пассажиров, начали аварийную отстыковку не обращая внимания на людей, столпившихся рядом, выкрикивающих проклятья и просьбы забрать их тоже. Мы с Ривзом, заметив маневры капитана корабля, бросились прочь, чтобы не попасть под смертельные выхлопы малых орбитальных двигателей. Кто-то был менее внимательным и не таким догадливым, и уже через секунду превратился в хорошо прожаренный бифштекс, вызвав при этом у уцелевших шок и непонимание, как это было возможно сделать со своими же коллегами или соплеменниками. Но паника и желание выжить любой ценой отключают все самое разумное и человеческое внутри, оставляя только инстинкт самосохранения.
От увиденной картины во мне все заледенело, и я на автопилоте переставляла ноги, куда-то бежала, ведомая доктором Ривзом, и ни о чем не думала. Пока просто не в состоянии избавиться от видения сгорающих тел людей, с которыми прожила на этой станции больше трех месяцев. Каждый день встречая их, здороваясь или кушая вместе в одной столовой. Мое состояние апатии не осталось не замеченным Ривзом, и я неожиданно поняла, что мы резко притормозили, и мою щеку опалила звонкая пощечина.
- Очнись, слышишь, очнись, Шейлер! Ты потом все осмыслишь и поймешь как жить дальше с этим. Сейчас важно выжить и ты должна мне помочь. Ты понимаешь меня?
Я только тупо кивнула, но с облегчением чувствуя, что оплеуха вернула мне способность мыслить трезво и добавила глухо.
- Спасибо, доктор Ривз! Я уже в порядке!
- Молодец, моя хорошая! Теперь беги в лабораторию и собери все материалы по своим проектам, по всему что найдешь, я сбегаю пока узнаю, куда делись Хамильтон и Кирк. Я буквально перед нападением видел их на станции, они не могли так быстро исчезнуть, не прибравшись за собой. И их-то точно ждет личный корабль, так что думаю, они согласятся забрать нас с тобой. Да, эти Кардальские псы спутали им все карты и поставили всех раком. Главное, нам с тобой не угодить в их котел, а то сваримся, не заметив как туда попали.
Подтолкнув меня в сторону лабораторий, он сам ринулся рысью в противоположную сторону. В том что Ривз меня не бросит, я была почти уверена, хотя после того, что сегодня увидела, о стопроцентном доверии больше наверное никогда не смогу сказать, но Ривз был человек старой закалки с большим чувством долга и чести. Он еще в самом начале нашего знакомства сказал, что по характеру я очень сильно напоминаю ему его дочь, живущую на Земле, она страдала каким-то неизлечимым заболеванием и на ее постоянное лечение и поддержание в норме, требовались неимоверные деньги, ради которых Ривз согласился лететь сюда. А теперь я с горечью понимала, что погибнет он, умрет и она. В страданиях и болезни.
Глава 5
Вбежав в пустую лабораторию, нашла свой неизменный носитель в виде солнышка на цепочке и начала запись всех исследований, которые велись на Цурре 1, попутно стирая их из памяти станционного компьютера. Взамен стираемых данных вносила вирус, чтобы особо любопытным потом все даром не досталось. Особенно это касалось самых кровавых исследований - их я удаляла без права восстановления, как показала нынешняя ситуация, такого оружия не должно быть ни у кого. Со страхом и досадой заметила: похоже параллельно со мной кто-то еще ведет такую же работу, и я всего лишь на шаг опережаю соперника по скачиванию особо ценной информации. Когда дело было сделано, я облегченно вздохнула, удостоверяясь в том, что теперь я - единственный обладатель всех материалов по исследованиям. Повесила цепочку на шею, и только закончила с этим делом, как станция снова вздрогнула всем корпусом. Удар был настолько мощным, что на голову свалилась какая-то искрящая балка, вызвав птичек в глазах, больно задев спину и вызвав при этом жгучую боль, а по стенам лаборатории поползли трещины, в которые со свистом начал просачиваться воздух. Я с ужасом огляделась по сторонам и заметила аварийный скафандр, на коленях добравшись до него, уже не обращая внимания на мелкие взрывы и стелющийся по полу дым, начала облачаться в него, чувствуя боль в спине. Натянув скафандр и подключив систему жизнеобеспечения, смогла с трудом перевести дыхание, вдыхая очищенный воздух. К сожалению в этом аварийном костюме воздуха хватит не больше чем на час, но на без рыбье и рак рыба. Следующий удар вынес кусок корпуса в нескольких метрах от меня, оставив пробоину в полметра шириной, в которую с неимоверной силой начало все засасывать. Я успела схватиться за вентиляционную трубу, оторванную перед этим взрывами, и включила на перчатках магнитные присоски. Краем глаза заметила, как мимо меня пронеслось тело какого-то механика, судорожно, с выпученными от ужаса глазами, пытающегося хоть за что-то уцепиться, но все выскальзывало у него из рук. Его тело плашмя ударилось о расселину в корпусе, всего на секунду замерло, а потом космос забрал свою новую жертву, располосовав его о неровные железные края. Кровь, мгновенно замерзая, мелким ледяным крошевом парила в пустоте, сопровождая ледяную скульптуру уже мертвого техника. У меня из горла невольно вырвался судорожный всхлип ужаса. Медленно перебирая руками, с активированными магнитными перчатками, двигалась к выходу из лаборатории, а перед глазами все еще стояли замерзшие глаза техника и кровавые кристаллы, словно хвост кометы следующие за своим ядром. Это видение давало дополнительные силы для того, чтобы выбраться из лап смерти, довольно скалящейся за моей спиной.
Мне казалось, что после выхода из столовой прошло много часов, но цифры, бегущие по экрану шлема, говорили, что на все про все у меня ушло не больше получаса с момента нападения на станцию.
Наконец выбравшись из лаборатории, я ударом руки активировала аварийное закрытие дверей и только после этого смогла сползти по стенке, ощущая себя так, словно на мне не осталось ни одного живого места. Удар трубы по голове, скорее всего вызвал сотрясение мозга, а ее торец, прошедшийся по спине, наверняка повредил одно из верхних ребер и разрезал кожу, судя по запаху крови внутри скафандра и слабости во всем теле. Хотя, вполне вероятно, слабость вызвана страхом и отчаяньем.
Я была уверена, что большинство из людей, работающих на станции, чувствовали себя здесь довольно спокойно и безопасно. Наверное до последней секунды не веря, что кто-то решится на них напасть. Столько военных истребителей ее защищало, столько ученных работало над ее созданием, и к тому же все думали подобно мне. Зачем разрушать то, что можно присвоить, на станции так много дорого оборудования, куча исследований, которые можно добыть, просто захватив ее и людей, которые здесь присутствуют тоже. Но уничтожать?! И только одна мысль приходила в голову, что это месть. За Радужный! Месть доктору Кирку и всем причастным к гибели спутника. Месть Гаррирана Земной Федерации, и я теперь практически уверена, что это только начало в этой войне. И то что даже Кардаль здесь громит нашу станцию плечом к плечу с Гаррираном говорит о том, что равнодушных или воздержавшихся не осталось. И одно только имя Кардальских псов будет нести впереди себя ужас и панику в стройные и горящие азартом военные ряды Федерации Земли. Эти уже не люди, отличались особой жестокостью к своим врагам, да и в своем мире очень жестко поддерживали естественный отбор. Хотя информации по ним в федерации было крайне мало. Кардаль остался закрытым миром даже после вновь возобновившихся контактов со своими прародителями.
Меня мутило, и даже прижавшись раненной спиной к стене, я чувствовала, как трясет мелкой противной дрожью. По полу стелился сизый дым, мешая видеть четко и ясно, и я отстранено отметила потерю очков в этой кутерьме со скафандром и взрывом. Но это уже не так волновало, как вопрос что мне делать дальше. Все более усиливавшиеся толчки, ощущаемые всем телом, говорили о том, что станция вот-вот начнет разваливаться на куски, а я так и не знаю, что еще предпринять для собственного спасения. С горечью поняла, что не смотря на не слишком уж сахарную жизнь, все же представляю собой тепличный цветок, который грозит завянуть, лишившись привычной обстановки. Еще бы, пиратский корабль я не помню, слишком мала была, а в приюте меня все время опекали мама Рая и папа Карсон, защищая умного ребенка, отличающегося от большинства. Только учеба окружала со всех сторон, потом университет, где на меня так же возлагали большие надежды и опекали взрослые.
И даже мои неудавшиеся личные отношения вначале носили своеобразный опекунский характер и только после моей попытки выхода из них вызвали в моем бывшем женихе бурю гнева, непонимания и агрессии. Ведь Циния славилась своими патриархальными устоями и традициями. А тут я, не пойми кто и что, вдруг бросаю видного мужчину, богатого фермера. Конечно на меня осуждающе косились и не понимали, даже думаю злословили, но меня это не трогало. По крайне мере, я старалась всех убедить в этом, особенно себя. Я ни кому не говорила о том, как меня мой первый мужчина довольно настойчиво пытался убедить, что я должна молиться на него, благодарить за его заботу и внимание. За то что снизошел до меня, убогой. Полукровка, хоть и сирота как и он, но пиратский найденыш без роду-племени. Не чистокровный человек, хоть и с умной головой, и привлекательной внешностью.
Как он честно признался, довольно долго интересовался мной и присматривался, но в виду всего вышеперечисленного, для него наш брак - мезальянс. Он долго мучился и раздумывал, но все же решился. Благодетель! Мне сделали большое одолжение и оказали великую честь, предложив руку и фамилию. А я такая идиотка, не оценила подобной чести и отказалась. Меня хоть и у пиратов нашли, но не на помойке же. Это событие в моей жизни еще больше отдалило от общества, ранило душу и заставило поселиться в моей голове неудержимое желание покинуть Цинию, просто я долго решала куда направиться и к тому же копила деньги. На подобный переезд требовалась значительная сумма. А тут военные, а теперь все это. И что мне теперь делать? И главное, где доктор Ривз?
Сознание плавно уплывало за странную серую пелену, я попыталась встать и предпринять попытку двинуться в сторону аварийных шлюзов, но в этот момент корабль снова встряхнуло и я, не удержавшись, упала на колени, сумев вовремя выставить руки. Подняв голову, сквозь застилавшие глаза черные пряди волос, увидела жуткое видение. Мираж??? Трое огромных мужчин в незнакомых скафандрах, плотно облегающих тела, и с плоскими, словно мяч для регби, шлемами, плавно скользили по коридору, утопая в дыму. Создавалось впечатление, что они не идут, а плывут в мою сторону. Сквозь закрытые шлемы лиц не видно, но сильные, слишком рослые и развитые тела давили на психику своей мощью и возможной опасностью. Неужели вот так выглядит моя смерть? Вопрос еще не успел оформиться в голове, как очередной толчок выбил из под рук и ног опору, а затем, вернувшись, приложил ее об мой шлем, заставив полностью отключиться многострадальную голову. 'Возможно так лучше для меня - умереть сейчас и без боли', - была моя последняя мысль перед окутавшей меня темнотой.
Глава 6
Сознание возвращалось странными урывками и ощущением, что меня душат. Я задергалась, пытаясь хоть как-то устранить жуткое давление в шее и груди, задыхаясь, пыталась кричать. Через мгновение почувствовала, что меня приподняли и снова уронили, выбив из легких последний воздух и сильно приложив рукой и бедром о поверхность. Наконец, сознание смогло частично вернуться, и я судорожно заскользила по скафандру руками, на грани сознания пытаясь вспомнить как отключить систему жизнеобеспечения и открыть шлем. Краем сознания отметила, что вокруг много людей, и мы находимся на какой-то широкой площадке. Мои судорожные телодвижения не остались незамеченными и, подскочивший ко мне, высокий здоровенный мужик двинул ногой в живот, вызвав слезы из глаз от боли и хрипы в горле от нехватки воздуха. Меня пнули несколько раз, когда на мою защиту встал другой человек, точнее не встал, а скорее упал между мной и агрессивным мужиком, почему-то невзлюбившим меня. Я узнала Ривза в своем заступнике.