И умопомрачительный воздух кружил голову. И темный океан наблюдал за ними. И легкий ветер касался их лиц. И все это было так невыразимо прекрасно. И его сильные руки, которые держали ее с такой нежностью. И его голос. И ее смех.
А потом он не выдержал и слегка коснулся ее губ своими губами.
16
На следующий день снимали, как героиня Аманды Стайгер решила жить интересами мужа. Они приехали на край цивилизации, чтобы побыть наедине, а герой Роберта Фонтейна уже как обычно не обращал совершенно никакого внимания на свою жену, а радостно общался со второй парой, которая отдыхала неподалеку.
А ведь они приехали в это отдаленное место с благими целями - хоть как-то наладить отношения перед расставанием. Дома у них остались двое детей, и героям Аманды Стайгер и Роберта Фонтейна нужно было мирно договориться о том, как подготовить детей к расставанию родителей, и решить, как они будут воспитывать их дальше.
Для героини Аманды Стайгер всю ее жизнь на первом месте была семья и только семья, а герой Роберта Фонтейна обычно жил интересами "вне дома", и, надо сказать, нескучно жил. Он любил большие компании и вечеринки, мог разговориться на улице с каким-нибудь первым встречным и поделиться с ним своими планами на жизнь во всех подробностях.
Словом, в этом браке мучились два разных характера, две совершенно непохожие личности. И было удивительно, как эти личности столько лет продержались вместе.
Снимали, как героиня Аманды наконец-то бросила все свои дела, которые у нее не кончались даже здесь, во время отдыха на природе, и это были очень важные дела типа уборки трейлера, благоустройства близлежащей территории и тому подобное. Так вот, она все бросила и тоже пришла в гости ко второй паре.
Вторую пару играли молодые актеры Джим Клептон и Сессилия Кейн. Им было лет по двадцать, их герои смотрели на мир широко распахнутыми глазами и в это место приехали насладиться начинающейся совместной жизнью, получше узнать друг друга и открыть новые грани своих отношений.
Героиня Сесилии Кейн тепло приветствовала героиню Аманды Стайгер, а герой Джима Клептона задержал на ней долгий и внимательный взгляд. И этот взгляд длился гораздо дольше, чем ему следовало длиться по правилам хорошего тона. Разница в возрасте лет в пятнадцать не мешала герою Джима оценить красоту этой зрелой женщины.
Герой Роберта Фонтейна заметил, какие чувства вызвала его красавица-жена у их нового знакомого, и улыбнулся улыбкой гордого обладателя. Потом вспомнил, что их брак на грани развала, и крепко задумался.
Очень долго снимали только взгляды. Трепет и испуг в глазах Аманды Стайгер. Всю жизнь ее героиня заботилась о других людях. О детях, родителях, родителях мужа, многочисленных близких и знакомых. Несколько штрихов неброской косметики перед зеркалом по утрам, вот и все, что она обычно себе позволяла.
И тут молодой красивый парень видит в ней привлекательную женщину. Аманда Стайгер тоже задержала на нем взгляд. И тоже чуть дольше, чем следовало бы. Оба почувствовали некую искру. Это было что-то новое и неожиданное.
Молодой человек только что женился, а эта зрелая женщина уже давно забыла, что такое мужское внимание. Но, как выяснилось, жизнь на этом не останавливалась. Жизнь продолжала преподносить сюрпризы.
Герой немолодого Роберта Фонтейна и героиня молодой Сессилии Кейн тоже почувствовали эту искру. И это задело их и озадачило.
Оператор и помощник оператора брали крупным планом - испуг в глазах Сессилии Кейн, растерянность во взгляде Роберта Фонтейна, смятение Аманды Стайгер и жажду новых приключения в глазах Джима Клептона.
Все актеры были большие молодцы, все прекрасно поработали. Герой Роберта Фонтейна от волнения съел двойную порцию угощения.
- Всем спасибо, перерыв на обед! - закричал ассистент режиссера.
- Да, все молодцы, - сказал Монтгомери Холден, - все было превосходно.
Съемочная группа направились в трейлер-столовую. Аманда Стайгер и Роберт Фонтейн подошли к Монтгомери Холдену.
- Монти, поделись секретом, - сказала Аманда, - почему ты весь день как-то загадочно улыбаешься?
- А что, так сильно заметно? - улыбнулся Монтгомери Холден.
- Конечно, - сказал Роберт Фонтейн, - даже я заметил.
- А он очень ненаблюдательный, - улыбнувшись, сказала Аманда Стайгер.
- Я рад, что наш фильм наконец получается, - сказал Монтгомери Холден.
- Хорошо ушел от ответа, - похвалила его Аманда, - но неужели тебе нечем поделиться с друзьями? Признаюсь, я тебя таким сияющим уже несколько лет не видела.
- Вам не угодишь, - тоже улыбнулся Монтгомери Холден, - плохое настроение - плохо, хорошее - тоже плохо.
- Нет, хорошее настроение - это хорошо, - сказала Аманда, - но нам интересны причины.
- Может, он не хочет делиться, - предположил Роберт Фонтейн, - может, у него какая-то тайна.
- Радость моя, мы и не будем претендовать на его тайну, если он не захочет рассказывать, - сказала Аманда, - мы просто ставим его в известность, что заметили его прекрасное настроение.
- Счастье мое, а может, его и правда наш фильм начал так радовать? - сказал Роберт Фонтейн.
- А куда ты постоянно неожиданно пропадаешь? - не отставала Аманда от Монтгомери Холдена. - Иногда тебя нет утром, иногда поздно вечером.
- На этот вопрос и я могу тебе ответить, - сказал Аманде Роберт Фонтейн, - это он утренние и ночные заплывы совершает, чтобы держать себя в форме.
- Да что ты говоришь, мое счастье? - притворно удивилась Аманда Стайгер.
- Эти женщины катастрофически наблюдательны, - сказал Роберт Фонтейн Монтгомери Холдену.
- Я бы так не сказал, - улыбнулся Монтгомери.
- Словом, Монти, откровения за тобой, а я обедать пойду, - сказала Аманда.
- И я пойду обедать, - сказал Роберт.
- Нет, счастье мое, ты уже неплохо перекусил во время съемок, - улыбнулась Аманда, - ты пока пару заплывов сделай, чтобы форму поддержать.
- Какая форма в такую жару?! - возмутился Роберт Фонтейн. - Здесь после обеда даже местные жители на улицу не выходят!
- А ты откуда знаешь, что делают местные жители после обеда? - удивилась Аманда.
- Ты же видишь, никто даже за нашими съемками не наблюдает, - сказал Роберт Фонтейн, - все у себя дома под кондиционерами сидят.
Это правда, у ограждений никто не стоял, актеров от съемок не отвлекал. И Роберт Фонтейн тоже отправился в трейлер-столовую.
Монтгомери Холден под плотным навесом откинулся на спинку шезлонга и закрыл глаза.
Он вспоминал вчерашний вечер. То, как коснулся ее губ своими губами. Как она слегка отстранилась, и он больше не позволил себе ничего лишнего.
Потому что, во-первых, они бы тут же потонули в океане. А во-вторых, Монтгомери не сиюминутный момент с этой женщиной был нужен. Ему долгая и счастливая жизнь с ней была нужна.
17
Ребекка Голди в это же самое время на другом конце городка играла роль парикмахера. Девушки спокойной и счастливой, удовлетворенной жизнью и обстоятельствами.
Обворожительно улыбалась клиентам, делала красивые прически, искренне общалась с подругой. Миссис Корнуэл несколько раз приходила посмотреть на прекрасное настроение Ребекки.
В глубине души у Ребекки был полный хаос, разлад и неразбериха. Его поцелуй до сих пор горел на ее губах. Воспоминания о вчерашнем вечере кружили голову и не отпускали не на миг.
И то, как они плыли обратно к берегу. Он положил ее руку к себе на плечо и таким образом помогал плыть обратно. Как вытирались большим полотенцем. И как легкий ночной ветер обдувал волосы. Как шуршал под ногами песок, когда они шли к ее дому.
И то, как режиссер с мировым именем Монтгомери Холден довел ее до калитки ее дома и осторожно поцеловал на прощание ее руку. И то, как он ушел от нее в темноту.
Весь день Ребекка улыбалась сама себе и светилась неким внутренним светом. Останавливалась перед зеркалом и будто сама видела этот свет.
Ей хотелось обнять весь мир, согреть всех людей на планете своей улыбкой. Ей хотелось обнять океан, прикоснуться к небу, долететь до солнца, потрогать пальчиком ближайшие облака.
В обеденный перерыв Ребекка с аппетитом уплетала тосты с сыром и с арахисовым маслом, а Линда с интересом ее разглядывала. Давненько у Ребекки не наблюдалось такого вкуса жизни.
У Линды же, наоборот, в этот день было какое-то грустное настроение.
- Поделишься? - сказала Ребекка, намазывая на тост внушительный слой масла.
Линда тяжело вздохнула.
- Ничего особенного, - сказала она, - иногда и у меня грустное настроение бывает.
Ребекка откусила внушительный кусок.
- Я же делюсь с тобой, когда мне бывает невесело, - сказала она.
- Ты никогда не хотела переехать отсюда? - неожиданно сказала Линда.
Ребекка чуть тостом не подавилась.
- С чего это вдруг у тебя такие мысли появились?
Линда пожала плечами.
- У меня довольно часто такие мысли появляются.
- И ты молчала?
- Просто эти мысли обычно живут где-то внутри меня, - сказала Линда, - иногда я и сама их не осознаю. Иногда посмотрю какую-нибудь передачу о других странах, и как-то не по себе становится.
- Как все серьезно, - покачала головой Ребекка и потянулась за новым тостом.
Линда к еде и не притрагивалась.
- А вдруг моя судьба - жить в каком-то другом месте, - сказала Линда, - и общаться с какими-нибудь совсем другими людьми?
Ребекка смотрела на Линду во все глаза. Обычно Линда была полностью довольна своей жизнью.
- Неужели тебе мало нас с миссис Корнуэл? - спросила Ребекка.
- Что ты, - грустно улыбнулась Линда, - разумеется, я очень рада, что вы у меня есть. Но вдруг я должна встретить еще кого-то?
- Кого?
- В том-то и дело, что я сижу здесь и не знаю!
Ребекка недоуменно молчала.
- Иногда мне хочется плакать в подушку, - поделилась Линда.
Ребекка даже жевать перестала.
- Это почему еще? - с набитым ртом сказала Ребекка.
- Смотрю, бывало, по телевизору, а в мире столько людей! Столько людей! А я никому, никому не нужна. - Линда и впрямь была готова расплакаться.
- Как это ты никому не нужна?! - возмутилась Ребекка. - И как только такие мысли в свою голову пришли?! А мы? А твоя мама?
- Этого мало, - вздохнула Линда.
- И какую передачу ты посмотрела недавно на тему других стран? - спросила Ребекка.
- Не было никакой передачи, - грустно сказала Линда, - на этот раз все само откуда-то изнутри пришло. Может, конечно, повлияло еще и то обстоятельство, что в нашем захолустье в кои-то веки художественный фильм снимают, - задумчиво сказала она.
- Это еще при чем?
- Может, и ни при чем, - сказала Линда, - но почему-то у меня такое чувство, будто жизнь проходит мимо.
- Но это же их жизнь, а не твоя.
- А может быть, я тоже хочу себе какую-нибудь другую жизнь?
- Ты еще даже посмотреть на все это мероприятие не ходила, - сказала Ребекка, наливая в свой бокал минеральную воду, - а уже так переживаешь.
Давно она столько еды за один раз не съедала. Вот что значит хорошее настроение.
- Я могу и не ходить туда, - тем временем грустно поделилась Линда, - я уже и так чувствую себя причастной к этому событию.
Ребекка задумчиво пила минералку.
- Мне кажется, - сказала она, - наша судьба - быть в том месте, где сейчас находимся.
Линда некоторое время молча смотрела на Ребекку.
- Ты так думаешь?
Ребекка улыбнулась.
- Линда, посмотри кругом! Это все и есть твоя судьба! Этот город и все, что с тобой здесь происходит, - это только твоя история. Твоя мама, которая ждет тебя дома по вечерам. Твоя работа, в которой ты незаменима. Солнце, которое приветствует тебя по утрам. Океан, который радует тебя своими приливами и отливами. И даже твои следы на песке к этому океану - это твое, только твоя судьба и больше ничья.
- Ты думаешь?
- Я в этом просто уверена!
- А как же другие страны? - сказала Линда.
Ребекка улыбнулась.
- А другие страны - это уже история других людей.
Линда тоже улыбнулась. Она и правда немного успокоилась. И на ее тоже напал хороший аппетит, хотя обед почти закончился.
Линда в срочном порядке намазала масло на тост и откусила большой кусок.
- Ты еще кое-что забыла, - с набитым ртом сказала она Ребекке.
- Что я забыла? - спросила Ребекка.
- То, что у меня самая замечательная подруга в мире, - сказала Линда, - и другой подруги мне не надо!
Вечером у Аманды Стайгер не было съемок, и она уютно расположилась на берегу океана под большим плотным зонтиком. Несмотря на уходящее солнце, Аманда боялась обгореть.
Она нежилась на коврике из тончайшего тростника и сквозь темные очки любовалась местными красотами. Да, нелегко быть известной актрисой, нельзя ни на секунду забывать о своем внешнем виде и о том, как на этот внешний вид могут повлиять какие-нибудь природные условия.
Таким: шикарным женщинам, как Аманда, всегда нужно носить в сумочке всевозможные кремы от сухого ветра, от загара, следов усталости под глазами и так далее. Всего и не перечислишь.
Роберт Фонтейн нашел Аманду на берегу. Подошел к ней поближе, тоже сел на коврик и провел пальцем по идеальному животу Аманды.
- Радость моя, ты мне солнце загораживаешь, - сонно сказала ему Аманда.
- Душа моя, какое солнце вечером и под таким плотным зонтиком? - улыбнулся Роберт Фонтейн.
- Что поделаешь, любовь моя, что поделаешь, - притворно вздохнула Аманда, - я же сама себе не принадлежу.
- Ты принадлежишь мне? - с надеждой спросил Роберт Фонтейн.
- Нет, счастье мое, - грустно сказала Аманда, - я принадлежу своей профессии.
В этом месте они немного посмеялись. Затем Роберт стал устраиваться рядом с любимой женой, стараясь при этом спихнуть ее с коврика на песок.
- Роберт, говори что хотел и уходи куда-нибудь, - попросила его Аманда, - дай мне в кои-то веки побыть наедине с самой собой.
- Любовь моя, - сказал ей Роберт, - ты забыла, что для людей нашей профессии одиночество - самая несбыточная мечта?
Аманда тоже пыталась спихнуть своего любимого мужа на песок.
- Значит, ты не оставишь меня сейчас в покое и не исполнишь хотя бы на полчаса эту мою мечту? - спросила Аманда.
- Конечно, исполню, - сказал Роберт Фонтейн, - но для начала я должен сообщить тебе одну новость.
- Надо же, в этом захолустье тоже бывают какие-то новости? - притворно удивилась Аманда.
- Новости бывают везде, радость моя, - сказал Роберт, - в любом захолустье.
- Говори же скорее, мое счастье, не томи меня, - попросила Аманда.
- Завтра приезжает Джулия Роджерс, - со вздохом сказал Роберт Фонтейн.
- Что? - Аманда даже села на коврике.
- Да, - развел руками Роберт, - она, видите ли, по телефону плохо оценивает обстановку.
- Монтгомери и его ассистенты по несколько раз в день докладывают ей, как идут дела.
- Но мы же знаем, что ей вовсе не дела нужны, - сказал Роберт.
- Да, - задумчиво сказала Аманда, - ей нужен Монтгомери. Думаешь, она что-нибудь еще придумала?
- А что она может выдумать еще, - сказал Роберт, - все зло она уже совершила.
- Что ты, моя радость, не будь таким наивным, - сказала Аманда, - такие, как Джулия Роджерс, могут бесконечно зло придумывать.
- Ты думаешь?
- Больше чем уверена, - кивнула Аманда. - Наверное, мы все-таки зря не сказали Монтгомери о том, что узнали в прошлом году.
- Уже ничего не вернешь, - сказал Роберт, - Ребекки все равно нет на его горизонте. Быть может, она уже давно где-то счастлива и забыла о нем.
- Но я не думаю, - сказала Аманда, - что Монти забыл о ней.
- Откуда ты знаешь? Он живет полной жизнью, у него все хорошо.
- Да, - сказала Аманда, - но мы все равно не можем точно знать, что творится у него в душе.
- Мы его друзья - и мы видим, что у него все хорошо, - сказал Роберт.
- Нам с тобой надо быть внимательными, когда приедет Джулия, - сказала Аманда, - постарайся не выпускать из виду ни ее, ни Монтгомери.
- Она ничего не может сделать, радость моя. Она никак не сможет заставить его жениться на ней. Это не в ее власти. И хотя она убрала Ребекку со своего пути еще десять лет назад, тут она бессильна.
- Все равно нам надо быть настороже.
- Мы и так всегда настороже, - Роберт обнял Аманду - мы Монтгомери никому в обиду не дадим.
- Да, - согласилась Аманда, - хоть это мы сейчас можем для него сделать.
На том и порешили. Мирно улеглись на коврик и стали слушать мерный шум волн.
18
Поздно вечером Ребекка сидела у себя в комнате на подоконнике, смотрела на звезды в ночном небе и думала о своей жизни. А на своем ли месте она в этом городе?
И не нужно ли ей было десять лет назад предпринять совсем иные шаги? Пойти совсем не в ту сторону, в которую она тогда пошла? И как она могла узнать, правильно или неправильно она тогда поступила?
Хотя ответ на этот вопрос был совсем рядом, на другом конце города - только руку протяни. Потому что ответ этот был у Монтгомери Холдена.
Но как она могла у него об этом спросить? Они с ним играли роли, как будто только недавно познакомились. А роль ли это была с его стороны?
Вдруг он и правда не узнал ее? А вдруг он забыл ее тогда же, как только ему сказали, насколько сильно она пострадала и что ее внешность теперь будет совсем другой?
Почему он сразу же уехал с места трагедии? Почему для него было важнее тут же начать давать показания, вместо того чтобы увидеть, что с ней случилось? Почему он даже не пытался найти ее все эти годы?
Почему он поручил Джулии Роджерс передать Ребекке, что между ними все кончено? Почему у него не хватило смелости сказать ей об этом в лицо? Игра слов, но, наверное, потому, что для него было важно только ее лицо?
Ее карьера была в самом рассвете, его карьера тоже пошла в гору от их совместных проектов и планов на будущее. Зачем она была ему нужна после такой трагедии?
Ребекка долго не верила тому, что наговорила ей Джулия Роджерс. Но когда и через неделю, и через две, и три месяца и через полгода Монтгомери Холден так и не попытался ее разыскать, Ребекке пришлось в это поверить.
Самое сложное было - привыкать к своему новому лицу, разрабатывать ноги, руки, заставлять слушаться собственное тело. Самое сложное было начать ощущать себя совершенно другим человеком.
Но еще сложнее было жить дальше без него.
Миссис Корнуэл в последнее время тоже очень плохо спала. Мало того что она всегда просыпалась ни свет ни заря, теперь она еще и заснуть полночи не могла. Уж сколько ей нужно было сейчас дум передумать, о многом поразмыслить и прийти к каким-нибудь выводам.
Сколько лет она хранила тайну Ребекки. Сколько лет наблюдала, как эта девушка пытается забыть свое прошлое и построить новую жизнь. И это прошлое вроде бы отпустило Ребекку. Ан нет.
Какие высшие силы прислали в этот город этого режиссера со всей его компанией? Почему именно он не дает ей покоя вот уже столько лет, почему только этот человек может волновать и тревожить сердце Ребекки?