Нужно думать о жене. Нужно думать о детях. Но только не о Софии. Повторяя это, Нейтман убрал бархатную коробочку в потайной карман, вышел из ювелирного магазина и заметил Ясину, которая шла к нему с детьми. Взглянув на часы, Мелори понял, что они направляются в школу. Сделав знак одному из охранников, Нейтман подождал, когда тот достанет большой букет алых роз. Взяв его в руки, Мелори направился к Ясине, которая радостно и, кажется, с облегчением улыбнулась ему. Сыновья заверещали, хлопая в ладоши.
- Мама, мама, какой большой букет! - слышал Нейтман их голоса и не мог не улыбаться.
Вот оно, его счастье - семья! Он приблизился к жене. Встал на колено, протягивая букет. Ясина приняла его, зарываясь носом в бутоны. Мальчишки тоже хотели услышать аромат роз и стали вырывать букет из рук матери.
Нейтман прикрикнул на них, чтобы не ломали цветы, а сам достал коробочку и, открыв крышку, протянул её Ясине. Слёзы на глазах жены подсказали Нейтману, что он прощён. Любимая жена была, как и прежде, понимающая и всепрощающая. Она его так же любила, как и он её. Нейтман встал, достал осторожно кольцо и одел на палец подставленной руки Ясины.
- Спасибо, дорогой! - шепнула она от переполняющих её чувств.
- Это тебе спасибо, родная. Прости меня за всю боль, что я тебе причинил. Прости.
Они поцеловались, скрепляя свои слова. Прохожие завистливо и с восхищением наблюдали за четой Мелори. Их сумасбродства давно не были в диковинку, но чтобы прямо на улице признаваться в своих чувствах - это было впервые.
Дети веселились, обнимая и отца, и мать, и забыта была школа, и всё на свете. Мальчишкам достался букет, который мама им отдала, чтобы зацеловать отца в губы.
***
Добраться на байке до бара, где собирались друзья Рика - маленькая ступенька, которую я преодолела, чтобы совершенствоваться, пытаясь дотянуться до мастерства Рика. Я с трудом остановилась, чуть не влетев в ограждение. Но, выключив двигатель, стянула с головы шлем и с огромным облегчением выдохнула. Это было тяжело. Так тяжело, что руки тряслись, а сердце в пятки ушло. На негнущихся ногах я ковыляла к бару, когда заметила оживление на улице. И замерла с открытым ртом - Нейтман со своей женой целовались, а двое детей прыгали вокруг них, пытаясь вырвать друг у друга большой букет роз. Умом я понимала, что это Нейтман, понимала, что она его жена, но отчего-то в груди стало холодно. Жалость к себе накрыла с головой, сметая хорошее настроение. Я не понимала Мелори, как он мог говорить мне такие слова на кухне, угрожать своей любовью и тут же целоваться на улице с женой. Ведь видно было, что у них всё хорошо. Они счастливы вместе, тогда зачем всё это ему? Зачем? Чтобы я уехала поскорее? Или он лицемерный и подлый, как предупреждал Рик?
Неожиданно меня заключили в объятия и закружили, весело бася на ухо:
- Моя малышка сделала это! Ты сама прилетела! Ты лучшая моя ученица!
Ринальдо искрился от счастья, словно я ему миллион кредиток отвалила и возвращать не надо! Я улыбнулась ему в ответ, упираясь руками о могучие плечи. Вот же буйвол. Такой хребет переломит и не заметит даже.
- Да, да, я это сделала! - похвасталась, глядя на остальных друзей, которые высыпали на улицу и поздравляли меня. Вот он - триумф, моя победа над собой.
Ринальдо ставил меня на землю, и тут случилось необъяснимое. Меня буквально оторвали от него, вырвали из медвежьих объятий. Налетевший Нейтман со всего маху врезал кулаком в челюсть Ринальдо, а тот поднял руки, пытаясь его успокоить:
- Эй, эй, Рик, всё хорошо. Я же просто обнял её. Я не претендую на твою женщину!
Остальные друзья рассмеялись и стали хлопать Нейтмана по плечу, поздравляя с возвращением. А я стояла с открытым ртом и переводила взгляд с опешившего Мелори на его жену, которая прижимала к себе детей и с каменным лицом наблюдала за мной. Мне стало неудобно.
- Парни, это Нейтман, - решила я остановить комедию.
Друзья Рика в недоумении смотрели на Мелори, который поправил пиджак, пригладил волосы и направился через дорогу к своей семье.
- Совсем сбрендил, - тихо шепнул Ринальдо, потирая скулу, но Нейтман услышал и остановился. Затем развернулся и выкрикнул:
- Да, я сумасшедший! А эта... - он указал на меня. Я внутренне сжалась, не понимая, что хочет сказать Мелори. Наверное, очередную колкость, или того хуже. Но Нейтман, встретившись со мной взглядом, протяжно вздохнул, опустил голову. Все внимательно за ним наблюдали. Тёмный флаер подъехал к Мелори, из него вышел секретарь и стал что-то нашёптывать Нейтману, а тот выпрямился и, бросив взгляд на жену, направился за ним к флаеру.
Тяжелая рука опустилась мне на плечи, и Ринальдо произнёс:
- Крепись. У него обострение. Значит, скоро вернётся Рик. Такое бывает. Больной он на голову, что уж тут поделаешь.
Я кивнула, млея от радостной новости. Поскорее бы. Кинув взгляд на Ясину, я передёрнула плечами. Столько ненависти было в её глазах и предостережения.
Госпожа Мелори взяла детей за руки, и они направились в сторону центра города. Гордая, уверенная в себе. Ей словно не ранило то, что натворил её муж на глазах у горожан. Словно это было запланировано. Я поразилась её силе воли и благородству. Не понимала, почему Рик её терпеть не мог. Наверное, из-за желания той вылечить своего мужа.
Грустно вздохнув, я подняла лицо на Ринальдо.
- Поехали, прокатимся? - предложила ему.
- Парни, девочка хочет нас уделать! - громко пробасил мой учитель остальным, и друзья Рика, радостно улюлюкая, направились к стоянке, каждый к своему байку.
- Эй, ты что такое говоришь! Я же только учусь! - возмутилась я.
Но Ринальдо уже меня не слушал, подвёл к моему байку и приказал немедленно на него заскочить. Поездка будет с ветерком.
Я давно не испытывала такого восторга. Пусть и была в самом хвосте, а парни явно меня поджидали и не гнали вперёд, но это чувство сплоченности, что ты одна из банды, окрыляло. Люди оглядывались, осуждая и возмущаясь нарушителям спокойствия. Мы хотели повторить рейд за границы купола на гору Марии, но стоило нам подлететь к воротам, как нас догнали мои телохранители и чуть ли не силком заставили меня слезть с байка. Парни заступались, попытались меня отбить, правда, с кулаками не кидались и внимательно слушали доводы телохранителей. Приказ Рика не выпускать меня с территории города был очень чётко озвучен, а я поняла, что нахожусь в ловушке. Вот так вот просто Рик посадил меня в клетку. И выбраться из неё я не смогу без его разрешения, о чём уверял телохранитель друзей этого наглого паршивца. Почему он сразу не сказал? Боялся, что я сбегу от него? Не поверил моим словам, или что? Отчего он так поступил со мной?
Я вырвалась из рук телохранителей и приказала им проваливать. Злость меня переполняла.
- Я сама решу, куда мне летать! Я свободная женщина!
Ринальдо похлопал меня по плечу и тихо произнёс:
- Забудь, малыш. Паук всё равно не отпустит. Так что можешь смело прощаться со своей свободой.
Я просто не могла поверить, что у них всё так легко и просто.
- Не поняла. Как это - прощаться со свободой.
Ринальдо подмигнул, а остальные стали давить улыбки.
- Он собственник до мозга костей, - произнёс Мартино, он отличался от всех невысоким ростом и мягкой улыбкой. - Ему требуется контролировать всё и вся. Это иногда напрягает, но ты привыкнешь.
Оглядывая мужчин, я читала в их лицах приговор. Для них я была потеряна как женщина, но как сестру и подругу они принимали меня с распростёртыми объятиями. Даже не знаю - радоваться или горевать.
- Давайте обратно в бар, нужно отметить успех малышки! - пробасил Ринальдо и все его поддержали, даже я.
Дорога назад далась тяжелее, так как с непривычки болели руки и бёдра. Когда наконец-то показался бар, я мысленно возликовала. Припарковалась, лихо перекинула ногу через байк, стянула шлем и улыбнулась парням. Я очень надеюсь, что нашла в их лице друзей. В полутёмном помещении Ринальдо уверенно провёл меня к их столу и приказал бармену поторопить официантов.
Гулять парни решили на широкую ногу, я показала им карту, которую оставил мне Рик, и заявила, что он всё оплатит. Раз лишил меня свободы, значит, я его денег. Месть маленькая, подленькая, но приятненькая. Надеюсь, он удивится, хотя кто его знает. Я откровенно открывала для себя новые стороны Рика.
Значит, собственник, значит, контролирует каждый шаг. Я взъелась и не могла успокоиться. Не привыкла я, что мужчина ограничивает меня так сурово.
Мясо, которое нам подали вместе с маринованными овощами, было очень сочным и вкусным. Ещё я попробовала ароматную пиццу, и даже макароны с сыром по-итальянски - блюдо от шефа. Порции были большими, рассчитанными на мужской аппетит. Пиво, конечно, подкачало, я быстро перешла на красное вино, от чего захмелела.
Я слушала рассказы мужчин, удивляясь неисчерпаемому запасу баек. Главное действующее лицо всегда был Рик, но пару раз Ринальдо хвастался своими подвигами. Время пролетело стремительно. Мне давно не было так хорошо и весело. Я позвонила Ларисе, и ей пришлось знакомиться с моими новыми друзьями, затем она поделилась своей завистью и заинтересовалась Ринальдо. Тот, услышав своё имя, выхватил айфон из моих слабых рук и начал трещать с рыжей подругой, забывая, что она не понимает по-итальянски. Но, кажется, и она это забыла, она восторженно слушала его, и у них даже завязался диалог, так как Ринальдо всеобщий земной знал. Я продолжила пить.
Затем звонила Татьяна, я, как на духу, рассказала ей, в какой непростой ситуации оказалась. Выслушав меня, подруга была категорична и приказала бросать Мелори. Я должна была забыть о свадьбе с Риком, так как перед законом все личности Мелори, вместе взятые, мужья законной супруги Нейтмана. И перед судом отговорки про раздвоение личности не прокатят. Я опечалилась. Затем Татьяна потребовала больше не пропадать. У неё было совещание, но после она обещала пересмотреть все судебные практики.
Когда у меня перед глазами всё плыло, а вечеринка вяло закруглялась, к нам на огонёк занесло моего личного Дьявола.
- Сгинь с глаз моих, - заунывным голосом протянула, когда объект моей печали сел напротив меня, за наш столик и, не обращая внимания, на гневный окрик Ринальдо, схватил мою бутылку вина и приложился к ней, делая пару больших глотков.
- Сама сгинь, - шепнул он, когда поставил практически пустую бутылку на стол. - Пойдём, поговорим.
Я, улыбаясь, покачала головой.
- Не могу, - ответила и пожала плечами.
Ну что ж тут поделать, я пьяная и весёлая. Нейтман усмехнулся и встал, протягивая руку. Наверное, не стоило её брать. Стоило подумать, прежде чем вложить в его ладонь свою. Наверное, но мысли в одурманенной алкоголем голове вяло плавали. А он так был похож на Рика. Точнее, внутри него где-то был Рик. Мой Рик! Я хотела его достать из головы Нейтмана.
Чуть заплетаясь, я шла за ним в дальний угол зала, держась за руку. Он остановился возле пустого стола, развернулся, схватил за предплечья и снова потребовал:
- Улетай домой! Я заплачу, сколько хочешь. Я сделаю, как пожелаешь, но улетай! Он прилетит за тобой. Когда, я не знаю, но не жди его здесь. Прошу. Улетай домой, пока не поздно. Я не хочу терять жену! А ты... Ты такая красивая, - шепнул он, гладя меня по щеке, заключая лицо в свои ладони. - Ты очень красивая и желанная. Я не могу смотреть на тебя и не касаться. Я умираю, как хочу тебя.
Я подняла руку и закрыла ему рот.
- Я не могу! - прошипела. - Мне не дадут эти, - махнув головой в сторону телохранителей. - Я никуда не могу улететь за пределы этого города.
Нейтман обернулся, недовольно хмуря брови, затем повернулся ко мне и заговорщицки шепнул, заглядывая в мои глаза:
- Я помогу. Улетишь?
- Нет, - покачала головой. - Я тебе не доверяю!
Да и кто ему будет доверять. И, вообще, чего он ко мне пристал? Ну улечу и что, перестанет меня желать? Наивный. Думает, так легко забыть? Нет. Это не так.
Нейтман глухо застонал, так и не выпуская моего лица из своих рук.
- Я сам уже себе не доверяю, поэтому улетай.
***
После того как Нейтман вернулся домой вечером, он старался отгадать настроение жены. Дети спрашивали со своей свойственной только им непосредственностью кто та тётенька, которую отец пытался спасти от друзей дяди Рика. Нейтман замялся, но нашёлся с ответом:
- Это знакомая дяди Рика. Я думал, её обижают.
Ясина бросила осуждающий взгляд, но промолчала. В целом настроение за столом было сдержанным. Подарок жена надела на средний палец правой руки. Бриллианты переливались, подмигивая Нейтману, как бы уверяя, что всё хорошо.
Уже в спальне Мелори решился принести извинения Ясине.
- Не стоит. Давай забудем о ней, - остановила его жена.
Она до сих пор помнила то, что произошло на улице, и не могла простить ту, которая уводила её мужа. Нейтман с такой нежностью и теплом смотрел в глаза Ясине, и мир, казалось, принадлежал только им, но стоило супругу услышать голос любовницы Рика, как черты лица его вмиг преобразились, заострились, стали хищными. Он обернулся, и злость всколыхнулась в глазах Нейтмана. Он бросился к дружку Рика, ревниво оттолкнул от него блондинку, которая в изумлении раскрыла рот и стояла, наблюдая, как из-за неё чуть не подрались мужчины.
В душе Ясины разлилась лютая ненависть к ней. Хотелось вцепиться ей в волосы и оттаскать от души. А ещё лучше задушить! Но не при всех, не на глазах у детей. Еле сдерживаясь, Ясина ловила на себе любопытные взгляды прохожих. Всех их она знала лично, а они её. Нельзя было показывать свою боль. И Ясина держалась, прижимая к себе детей, ища в их тепле силы пережить очередной скандал.
Нейтман так и не вернулся, уехав по делам, а Ясина весь день чувствовала, как её жалеют все кому ни лень.
И сейчас она хотела делать вид, что ничего не было. Таблетки муж пил регулярно, значит, всё будет хорошо. Да и заказ принят. За госпожу Лютову Ясина не беспокоилась, её волновала участь мужа. Принял ли отказ наёмник или нет? Почему он молчал? Деньги получил и скрылся? Это был бы оптимальный вариант. Лучше бы и не придумать.
Ясина села возле трюмо на пуфик. Розовый шёлк пеньюара лежал на её плечах. Женщина решила сделать мужу небольшой сюрприз, чтобы он забыл о другой. Взглянув на Нейтмана в отражении зеркала, она призывно улыбнулась ему.
Мелори приблизился, встал за её спиной, склоняясь, поцеловал в макушку.
- Прости, - шепнул он.
Ясина протянула ему расчёску, и он принял её. Он обожал расчёсывать её густые волосы. Наслаждался их шелковистостью и искрами света.
- Как прошёл день? - решила она его увлечь разговором о делах.
- Нормально всё. Место нашли для бурения. Завтра вылетим на местность.
- Тебе ведь не обязательно лететь? Останься дома. Марселло со всем справится и без тебя.
- Не могу, - возразил Нейтман, понимая, что Ясина беспокоится за него. - Я и так слишком много позволяю Рику. Меня скоро никто всерьёз воспринимать не станет. Твой Марселло и тот слушается Рика, а не меня.
- Тогда уволь его, найди другого, - легкомысленно ответила Ясина, глядя, как хмурится муж, но с увлечением расчесывает её длинные волосы.
- Это сложно. Я не могу доверять посторонним. А с Марселло мы выросли вместе. Ему доверены многие тайны семьи. Так что не могу я его уволить, замену не найти так быстро.
- Я займусь этим, - заверила его Ясина.
Её давно беспокоил секретарь, позволяющей себе лишнее. И она тоже заметила, что Рику подчиняются больше, чем Нейтману или даже ей. Хотя хозяева всего состояния Мелори они с Нейтманом и только.
- Спасибо, любимая, - шепнул муж.
Он ещё долго водил расчёской по её волосам. Они обсуждали, куда отправят детей в каникулы. Ясина предлагала на Землю, на море, к родственникам в Рим. Нейтман был не против. Он сам был там пару раз. Свежий морской воздух, солнце.
Пропустив пальцы сквозь локон жены, Нейтман на секунду замер, задумчиво глядя, как золотистый блик играет в волосах, и спросил у Ясины:
- А ты не хотела бы перекраситься в светлый цвет?
Женщина замерла удивлённо на полуслове, разглядывая мужа в зеркало. Он не поднимал глаз, продолжая вертеть локон в руке.
- Я думаю, тебе бы подошло, - добавил он.
Ясина не могла поверить своим ушам. В висках стало давить, как и в груди, сердце гулко забилось. Она медленно обернулась к Нейтману и тихо уточнила:
- В блондинку?
Мелори, наконец, взглянул на неё и увидел боль, отразившуюся на её лице. До него дошло, что он только что предложил ей и шепнул:
- Прости, Ясина, я не хотел. Прости.
- Ты лекарство пил? - уточнила она.
И получив кивок в ответ, чуть не разревелась.
- Что я ещё должна изменить в себе? Цвет глаз? Линзы вставить? Кожу выбелить? Что будет следующее, Нейт? - сорвалась она на крик.
Получалось, это не вторая личность проявлялась, а самому Нейтману стала нравиться любовница Рика.
Мелори встал и вышел из спальни, гонимый угрызениями совести. Расстроенный и ослеплённый болью, он приказал водителю заводить машину. Он хотел улететь куда угодно, но чтобы не видеть глаз Ясины, не слышать слов осуждения. Покружив по городу, Нейтман принял решение умолять, выпрашивать, что угодно сделать, лишь бы Лютова покинула Титан. Он не справлялся со своим влечением к ней. Это зашло слишком далеко!
***
Эта была последняя капля. Ясина медленно встала с пуфика, подняла с кровати расчёску, оставленную мужем, и обернулась к зеркалу. Она гордилась своей внешностью. Все подруги завидовали её красоте. Сам Нейтман говорил, что она прекрасна. И вдруг... Поменять цвет её роскошных шоколадных волос. Испортить свою гордость в угоду мужу.
Женщина запустила в зеркало расчёску, гневно крикнув. Она прекрасна, она красивее любовницы Рика! Да, не блондинка, да, не светлые глаза, да не длинноногая, но прекрасная! Первая красавица Титана! Первая леди!
Женщина отвернулась от разбитого зеркала и пошла в кабинет мужа. Но прежде зашла на кухню и достала бутылку самого дорогого шампанского. Прихватив бокал, она вошла в кабинет, поставила всё на стол. Открыла шампанское, пачкая столешницу сладкой пеной.
Открыв окно сообщений, Ясина написала письмо неизвестному, принявшему заказ на убийство. Она приказала стереть с лица вселенной заносчивую соперницу.
Ответа так и не было. Но Ясине наплевать. Она высказала в письме всё, что она хотела, чтобы сделали с соперницей, она хотела, что бы та страдала, как и она. Корчилась в агонии. После третьего бокала Ясина тихо рыдала, промахиваясь мимо кнопок, просила всё отменить. Она ничего не хотела. Она просто устала.
В голове стоял гул, строчки перед глазами расплывались, а из груди рвались всхлипы.
Именно такой её застал Марселло, заглянувший в кабинет, думая, что это Нейтман вернулся. Зарёванный вид госпожи взволновал его, и он приблизился к столу. Ясина подняла на него глаза и усмехнулась.
Она постаралась закрыть диалоговое окно, но с первой попытки у неё не получилось. Она так и не успела отправить письмо.