"Сегодня она брюнетка", – ядовито подумал он. На ней был короткий завитой парик, нелепые серьги и огромные очки в роговой оправе. Йейл знал, что у Мередит стопроцентное зрение, так что очки она нацепила для маскировки.
Спросив себя, почему Мередит не смущаясь появляется в городе в самых безумных обличиях, он направился к ее столику.
– Ты опоздал, – заметила Мередит. – Я пью второй мартини.
– Странно, что мне вообще удалось встретиться с тобой, – отозвался он. – Я только что получил несколько новых полотен, и у меня много работы.
Когда он заказал холодный чай, Мередит удивленно подняла брови.
– Почему ты не берешь спиртное?
– Я же сказал – у меня много работы.
– Давай отпразднуем. Расселл уехал по делам…
– И?..
– О Господи, Йейл, неужели не ясно?
Мередит раздражала его, и ему совсем не хотелось провести с ней ночь.
Однако было что-то трогательное в том, как она сидела здесь, слегка охмелевшая, в парике, возвращавшем ее в семидесятые годы. Недавно Йейл спросил ее об этих ухищрениях, и она ответила, что маскировка помогает ей чувствовать себя привлекательной и желанной. Это так характерно для Мередит.
"Во всем этом ты привлекаешь к нам больше внимания", – заметил он.
Йейл осмотрелся, проверяя, не смотрят ли на них. Молодые люди после рабочего дня с аппетитом уплетали у бара крылышки цыпленка. Пара за ближайшим столиком заметно нервничала: при первом свидании трудно поддерживать беседу.
– Готова уточнить. – Мередит выводил из себя его блуждающий взгляд. – Сегодня ты можешь провести ночь у меня и уделить страстное внимание каждому дюйму моего тела.
Глаза Мередит сузились.
– Не играй со мной, Йейл.
– Прости, но ты так облегчаешь мне все…
Они молча смотрели друг на друга.
Она была мрачна и задумчива.
Йейл с облегчением увидел, что к ним приближается официант с холодным чаем. Как только тот ушел, Йейл снова взглянул на Мередит.
– Иногда мне кажется, – заметила она, – что ты недооцениваешь меня, Йейл.
– Почему?
– В последнее время ты относишься ко мне весьма небрежно, словно забыл, что я могу тебя уничтожить, – бесстрастно сказала она.
По его спине пробежали мурашки.
– И как бы ты это сделала?
– Я знаю твою тайну.
Он отхлебнул чай.
– Мередит, не угрожаешь ли ты мне тем, что скажешь Джастин или Франко…
– О чем? – Она с деланным недоумением пожала плечами.
– О нас, – выдохнул Йейл. – Уверен, ты не настолько безрассудна… и глупа.
Она откинула голову назад и засмеялась.
– О, как ты наивен, дорогой! – Мередит покачала головой. – Не эту тайну. Неужели ты полагаешь, что я стану рисковать жизнью?
Йейл пожалел, что не заказал спиртное.
– Какую… – Он понизил голос. – О какой тайне ты говоришь, Мередит?
– Не прикидывайся глупцом. Ты отлично понимаешь, что произойдет, если я выдам тебя.
Она наклонилась вперед, позволив ему без помех увидеть ее бюст в глубоком декольте черного кашемирового топика.
– Но конечно, я не сделаю этого, пока ты будешь заботиться о моем теле.
Маленький бар "Мокрый пес" находился на весьма бойком месте – в самом центре Виллиджа.
Лекси несколько раз бывала здесь с Эмметом, но с последнего визита прошел год. Она никогда не посещала бар днем.
В среду, в начале третьего, Лекси снова пришла сюда. В заведении сидели лишь два клиента, похожие на студентов, и пили в углу пиво, прислонившись к музыкальному автомату.
Лекси сразу заметила за стойкой Джо Паркера, лохматого крепыша лет сорока. Годы и трудная жизнь оставили на его лице морщины, хотя издали он выглядел лет на двадцать пять.
По словам Эммета, Джо был битником и при каждой возможности следовал за группой "Благодарный мертвец". Джо до сих пор носил потертые джинсы, длинную рубашку и повязку на седеющей голове.
Его предплечье украшала татуировка с изображением меча и цепи. Эммет однажды сказал Лекси, что в молодости Джо имел несколько "отсидок" – "ничего серьезного, мелкие шалости, Лекс". Татуировка постоянно напоминала ему о том, что лучше не возвращаться в тюрьму. Он твердо решил завязать с криминальным прошлым.
"Сколько я его знаю, Джо в ладах с законом".
Тогда Лекси была моложе и терпимее: ее не встревожило, что лучший друг Эммета – бывший заключенный. Сейчас она удивилась своему легкомыслию.
Йейл, несомненно, сразу понял бы, что Джо Паркер неудачник.
"Но Йейл – просто высокомерный сноб", – подумала Лекси и решила относиться к Джо Паркеру без предвзятости, как и Эммет.
– Лекси Синклер! – воскликнул Джо, вскочив с табуретки. – Здравствуй, Джо.
Во время нескольких предыдущих встреч он был занят и сказал Лекси всего несколько слов, но сейчас Джо обрадовался ей как старому другу и заключил в свои медвежьи объятия.
– Выглядишь отлично, – сказал он, отстранившись и разглядывая ее.
– Спасибо.
Леси знала, что это неправда. На этой неделе она мало спала; макияж не помог и не скрыл темные круги под глазами.
Она надела старые черные леггинсы, узкую черную водолазку и черные сапоги на высоких каблуках – то, что носила в Нью-Йорке до родов. Однако все это сидело на ней не так, как прежде, – располневшие груди выпирали из-под водолазки, а леггинсы обтягивали увеличившийся живот. Последнее время Лекси носила только кроссовки, и после того, как она прошла на каблуках от станции метро "Астор-плейс" до бара, у нее разболелись ноги.
– Как девочка? – спросил Джо своим хриплым голосом, жестом предложив Лекси сесть у стойки.
– У Эммы Розы все в порядке… сейчас за ней присматривают мои родители, – ответила Лекси, садясь на табуретку. – А как твои дела?
– Лучше не бывает. – Он взял из пепельницы недокуренную сигарету.
"Мы полностью повторили нашу вчерашнюю телефонную беседу…" – подумала Лекси.
– Что тебе налить? – спросил он. – Хочешь пива?
Она заколебалась. Еще слишком рано…
"Какая разница".
– Я выпью "Роллинг Рок", – ответила Лекси, подумав, что Йейл, вероятно, счел бы дурным тоном пить пиво днем в сомнительном баре.
"Да пошел этот Йейл к черту!"
Джо открыл две бутылки, поставил одну из них перед Лекси и затянулся сигаретой.
Она отпила ледяное пиво и оперлась локтями на стойку.
– Джо, мне нужно поговорить с тобой насчет Эммета…
– Знаю, Лекси, и отвечу на любые твои вопросы. Но вряд ли я смогу сказать тебе что-то, чего ты не знаешь сама. Ты жила с ним.
– Я никогда не жила с ним, – заметила она. – Он имел собственную квартиру, всегда хотел свободы, и теперь я гадаю почему.
Джо пожал плечами:
– Он был скрытным парнем.
– Да, но почему?
– Таких много, но это не означает, что они связаны с какими-то темными делами.
– Да, Джо, но меня не оставляет мысль, что Эммет мог быть с ними связан. Кто-то убил его.
Он кивнул:
– Не спорю с тобой, Лекси.
Это удивило ее.
– Вчера по телефону ты не сказал, что тоже так считаешь.
– Тогда в баре сидели клиенты, и я не мог говорить. А сейчас могу. – Он бросил взгляд на оживленно беседующих парней в углу. – Смерть Эммета не случайна.
В глубине души Лекси надеялась, что Джо отвергнет версию убийства. Подозрения Йейла еще ничего не значили. Он много лет не видел брата и мог ошибаться. Лекси хотелось верить, Эммет – жертва несчастного случая.
Но его ближайший друг не считал это случайностью. Значит, кто-то убил Эммета, украл у Эммы Розы того, кто, несмотря ни на что, мог оказаться хорошим папой.
"Я не знаю, как все сложилось бы", – подумала Лекси, еще острее ощутив свою потерю.
Более года назад, когда она впервые робко заговорила о браке, Эммет воскликнул:
– Ты спятила? Зачем тебе выходить замуж за такого человека, как я? Со мной твой жизненный путь точно не будет усыпан розами, и ты знаешь это.
Вопреки интуиции Лекси проявила настойчивость, и он убежал в испуге. Они расстались на несколько месяцев, и Лекси уверяла себя, что это к лучшему. Она всегда знала, что Эммет не создан для брака и считает ее такой же. Но на пороге своего тридцатилетия Лекси поняла, что хочет иметь семью, затосковала о простом счастье, которое презирала в молодости.
Эммет Брадиган не вписывался в эту банальную картину, и она не сомневалась, что потеряла его навсегда.
Но одним дождливым июньским днем Лекси вернулась домой после вечерней смены в телемаркетинговой фирме и увидела у себя Эммета.
Он молча повел ее в спальню, где горели свечи, и Лекси ощутила сильный запах воска.
– Что это? – спросила она.
Белое покрывало на ее кровати было усыпано лепестками роз.
– Возможно, мне все-таки удастся усыпать твой жизненный путь розами, – тихо сказал Эммет. – Это не значит, что я готов жениться… но без тебя мне крышка, Лекс.
Он занимался с нею любовью нежно и страстно. Розовые лепестки прикасались к ее обнаженной коже, а после близости Эммет гладил ее лицо, шептал о том, как скучал по ней, как рад тому, что она снова с ним.
Через девять месяцев родилась их дочь, которую Лекси назвала Эммой Розой… в память о ее отце и волшебной ночи, когда двое влюбленных начали новую жизнь.
Нет, нельзя сказать, что произошло бы, если бы Эммета не убили.
– Кто его убил? – спросила она Джо дрогнувшим голосом.
– Это ты мне скажи, Лекси.
– Я не пришла бы сюда, если бы знала. Почему ты считаешь, что его убили?
– Говорили, что он пьяный заснул с сигаретой. А я уверен, что он не курил и не пил, – тотчас ответил Джо. – Эммет часто приходил сюда в последние месяцы перед смертью и ни разу не взял у меня ни пива, ни курева.
Курево. Так Эммет всегда называл сигареты. Лекси печально улыбнулась.
– Он бросил курить одновременно со мной из-за ребенка.
– Эммет говорил мне, что тебя тошнит от дыма, и он не хочет причинять тебе неприятности.
– Эммет так сказал?
– Да. Он же видел, что тебя от этого выворачивает наизнанку.
– Просто…
"Он не очень-то умел проявить внимание", – с болью подумала Лекси. Тогда она не понимала, что Эммет тревожится за нее.
– Если бы Эммет снова начал курить и пить, он бы делал это здесь, Лекси. В последние месяцы он сильно нервничал, но всегда заказывал только "колу" и не курил, хотя вокруг все пили и курили.
– Почему он нервничал?
Джо пожал плечами.
– Предстоящее появление ребенка – достаточная причина.
– Думаю, было что-то еще, – заметила она. – Мне он тоже казался озабоченным, но я не думала, что это связано с ребенком. Когда мы говорили о ребенке, он, казалось, забывал о том, что его беспокоило. К тому же он был в напряженном состоянии задолго до моей беременности.
– Ну… – Видимо, Джо хотел что-то добавить, но не мог заставить себя сделать это.
– Что такое? Джо, скажи мне, о чем ты думаешь.
– Эммет любил играть, – неохотно ответил он.
Она моргнула.
– Ты имеешь в виду казино? Вегас? Или… Атлантик-Сити?
– Нет. У него был букмекер.
– О!.. – удивилась она. – Считаешь, его смерть как-то связана с этим?
Джо пожал плечами и потушил сигарету.
– Я только сказал тебе, что он играл. По-крупному. И проиграл большую сумму.
– Поразительно, что я не знала об этом, – пробормотала Лекси, покачав головой, и тут же подумала: "Что я говорю? Конечно, не знала. Я многого о нем не знала".
Она опасалась, что Джо расскажет ей о другой женщине, о тайном пристрастии Эммета к наркотикам. Игра – пустяк по сравнению с… если только она не привела к его смерти.
– Лекси! – Хриплый голос Джо прозвучал на редкость мягко. – Я не утверждаю, что смерть Эммета связана с игорными долгами. Но на твоем месте я бы проверил это.
– Как?
Джо снова пожал плечами.
– Ты знаешь его букмекера? – спросила она.
– Нет.
Он закурил новую сигарету.
Лекси внимательно посмотрела на Джо, пытаясь перехватить его взгляд, но он отвел глаза в сторону, убрал зажигалку и глубоко натянулся. Лекси казалось, что он лжет.
– Джо, кто был его букмекером?
– Говорю тебе, я не знаю.
Она допила пиво и поднялась.
– Спасибо за помощь, Джо.
– Пустяки, Лекси. Держи меня в курсе, ладно?
– Конечно.
Она помахала рукой и ушла, размышляя о том, что он скрывает.
Остановившись на перекрестке, Лекси нзглянула на часы и увидела, что еще нет и трех. Приехав в город, она собиралась встретиться со своей подругой Анитой Манджоне, но та заканчивала работу только в пять.
Как же убить время до пяти? Может, погулять по Виллиджу? Раньше она любила ходить по магазинам в Сент-Марк Плейс.
И вдруг ее посетила неожиданная мысль. Не в силах избавиться от нее, Лекси поискала в сумочке визитную карточку Йейла. Его галерея была в десяти минутах ходьбы отсюда.
"Ну и что? Это еще не повод для того, чтобы свалиться ему на голову".
Но Йейл просил ее сообщить ему то, что она узнает у Джо.
Вопреки нежеланию снова вступать в контакт с Йейлом ей придется сосредоточиться на главном: на поисках убийцы Эммета.
Лекси пошла на юг по Томпсон-стрит.
Мередит допивала остатки сухого мартини, задумчиво глядя на безлюдную улицу.
– Принести вам еще вина? – спросил бармен.
– Пожалуй, да, – ответила Мередит, снова посмотрев в окно. Йейл в своей консервативной одежде от "Брукс Бразерс" совсем не вписывается в этот район, подумала Мередит. Он кажется чужеродным элементом в эклектичном мире искусства Сохо, хотя прекрасно разбирается в своем бизнесе, отлично смотрится на вернисажах и профессиональных мероприятиях. Она видела его за работой.
Отчасти ее привлекало к нему парадоксальное несовпадение консервативной внешности и рассудочности с выбранной им неординарной карьерой. Даже Расселл однажды заметил: "Он выглядит, как любой из нас, и совсем не похож на них". Они – это люди из богемных кругов в просторных свитерах и очках с тонкой металлической оправой.
Расселл, конечно, понятия не имел о том, что его жена спит с Йейлом Брадиганом. Но ему и не было дела до этого. Их брак уже много лет чисто номинальный. Мередит подозревала, что у Расселла есть любовница… если только он еще на что-нибудь способен.
"Как грубо, Мередит", – подумала она, взяв бокал со вторым мартини.
Однако это правда. Расселл уже много лет был почти полным импотентом – во всяком случае, с Мередит. Во время медового месяца он сказал, что у нее ненормальный сексуальный аппетит. Его также удивляло, что она не хочет иметь детей. До свадьбы они не обсуждали этого.
Мередит поняла, что он утратил к ней интерес из-за их разногласий по вопросу о детях, ибо эти две проблемы возникли одновременно.
– Мы можем завести детей, – заявила она мужу, – если ты готов вынашивать их почти год, а потом выпихнуть через тонкое отверстие в члене.
Эти слова заставили его поморщиться, однако он возразил, что ей не о чем волноваться: беременность и роды – самые естественные вещи на свете.
– Все проходят через это, – добавил Расселл.
– Не все, – парировала она. – Я не намерена жертвовать своим телом, используя его девять месяцев в качестве инкубатора, а потом освобождаться от этого бремени ценой ужасных мук. И не собираюсь тратить еще двадцать лет на воспитание маленьких паразитов.
– Мы наймем няню, – спокойно ответил Расселл.
Но Мередит проявила твердость, иногда спрашивая себя, почему он не расторгает брак.
Впрочем, зачем тратить на это силы? Как адвокат, специализирующийся на разводах, Расселл ежедневно участвовал в жестоких битвах. Станет ли он ввязываться в подобное сражение?
К тому же они подходили друг другу в светской жизни и в быту. Оба проявляли равнодушие к кино и театру. Расселл считал подобные развлечения "вульгарными и примитивными". Они любили искусство, классическую музыку, изысканную еду и музеи. Их круг друзей в основном состоял из привилегированных манхэттенцев, которых они знали всю жизнь. Многие из этих людей, как и Макфи, были связаны браком.
Да, жизнь с Расселлом не причиняла неудобств, поэтому Мередит не считала нужным раскачивать лодку.
Пока сохранялась связь с Йейлом.
Ей претило шантажировать Йейла, но как его удержать?
Вступив в связь с ним десять лет назад, она уже не могла без него обходиться. Тогда он тоже нуждался в ней – в ее деньгах, лести, тешащей его самолюбие, связях в мире искусства.
Но сейчас Мередит теряла его так же, как и в первый раз, не понимая почему.
В прошлом она, выражаясь простым языком, "залетела".
Конечно, Эммет не подозревал о том, что она встречается с Йейлом, заставившим ее поклясться, что брат никогда ничего не узнает.
Мередит не собиралась говорить ни тому, ни другому о ребенке, но Эммет нашел в мусорной корзине использованный тест на беременность.
Потрясенный, он решил, что она вынашивает его ребенка и должна родить.
Это привело ее в ярость. Услышав, что она собирается сделать аборт, Эммет заявил, что ребенок его и он имеет право голоса.
– Ты не смеешь настаивать! – закричала Мередит.
Но он посмел и очень разозлил ее, поэтому она заявила, что, возможно, это вовсе не его ребенок.
– Я думал, ты больше не спишь с Расселом, – изумился Эммет…
– Верно.
– Тогда чей же?..
Ей не следовало говорить ему, и она не знала, почему сделала это. Наверно, из-за того, что он просил не прерывать беременность.
Мередит не сомневалась, что Эммет почувствует боль, узнав о ее отношениях с его братом, однако он был потрясен гораздо больше, чем она предполагала.
Выросшая без братьев и сестер, Мередит не понимала ни глубинной связи между Йейлом и Эмметом, ни силы их взаимной любви. Впоследствии она не раз спрашивала себя, как мог Йейл предать брата, вступив с ней в связь. Мередит хотелось бы думать, что Йейл не устоял перед ее чарами. Она убеждала себя, что он безумно завидовал Эммету, обладавшему такой красивой, светской и богатой женщиной. И это льстило ей.
Однако Мередит подозревала, что все значительно сложнее и, вероятно, недоступно ее пониманию. В честолюбивом Йейле жил дух соперничества. Он не знал жалости к конкурентам по безнесу, и Мередит располагала данными, свидетельствовавшими о том, что в личной жизни Йейл проявлял те же качества.
Она предпочитала не думать о том, что произошло между братьями на почве ревности, и ей было известно лишь то, что с тех пор они разорвали отношения.
Они оба перестали отвечать на телефонные звонки Мередит, и когда после объяснения с Эмметом у нее случился выкидыш, она испытала облегчение, решив, что это перст судьбы. Этому ребенку незачем было появляться на свет, ибо они с Эмметом не созданы друг для друга. И с Йейлом тоже, убедила она себя. Стараясь забыть его, Мередит вела все ту же жизнь, заводила любовников и расставалась с ними, как только они надоедали ей.
Такого, как Йейл, она уже не встретила, но судьба вернула его ей.