- Ч-черт… Никогда голова так не болела… - Он сильно, сжал и отпустил горящие виски.
Они медленно шли вдоль моря по бесконечной пустынной набережной, обсаженной кустами гибискуса с яркими оранжевыми и розовыми цветками. Денис все говорил и говорил, а Лора кивала и ждала, когда он успокоится и сможет перейти к делу. Наконец он умолк, и некоторое время они шли, не произнося ни слова. Потом Денис снова заговорил:
- И вообще, почему - так? Женщина ведь имеет право на аборт. Церковь не разрешает, а государство-то - пожалуйста, сколько угодно - это и законно, и почти морально… Да и в церкви любые грехи отпускают. Троих убил одной лопатой, помолился, прощенья попросил - и ушел просветленный. А женщина сейчас имеет право на все. Хочет рожать - рожает. И никто не спросит - а ты вообще кто?! Какая?! Дура, умная, бедная, богатая, у тебя муж есть, родственники есть? Кто ребенка твоего кормить будет? А не хочет она рожать - и не рожает. И никто ничего им не скажет, когда они но пятнадцать абортов в жизни делают. Женщина имеет право прерывать нежелательную беременность! А почему бы второму родителю, отцу, тоже не иметь такого права… - Он запнулся от неожиданно оформившейся в голове мысли и растерянно взглянул на Лору. Лора кивнула, продолжая молча смотреть на него.
- Тоже… права… прервать… - договорил Денис чуть менее уверенно.
Лора негромко, но четко помогла ему сформулировать мысль:
- Прервать нежелательную беременность? По воле отца?
Денис секунду смотрел на нее, не в силах ни отказаться, ни кивнуть, потрясенный формулировкой. Потом отвернулся, продолжая негромко говорить, не глядя на Лору:
- По воле отца… Ну, в общем… надо как-то сделать гак… не знаю… напугать ее, что ли… чем-то… чтобы она… Вот черт! - Он отбросил ногой валяющуюся на пороге ветку кустарника с короткими жесткими листьями. - Почему все нормальные женщины боятся рожать одни - и не рожают! А эта дура!..
- Вы сформулируете мне задание?
Денис посмотрел на Лору так, как будто впервые ее увидел. Незнакомая коротко стриженная женщина с ровным высоким лбом, серыми глазами и странной, подчиняющей манерой разговаривать… Кто она, что она, кого к нему послали? Может, она свистнет сейчас в свисточек, и два дюжих санитара… свяжут ему руки… Денис помогал головой, словно пытаясь разбросать в голове в разные стороны свои ужасы, сомнения и страшную реальность, которая тем не менее существовала.
- Да. Задание… Конечно. Напугать… То есть… объяснить… каким-то образом… не словами, наверно… - Он посмотрел на Лору, надеясь, что она опять ему поможет, что ему не придется проговаривать все это, но та только вежливо и спокойно слушала его. - Объяснить… что… рожать не надо… Не надо! Никому не надо! Ни мне, ни ей, ни этому несчастному человечку, которого она уже сейчас мучает!
- Объяснить. Не словами. Напугать. Так?
- Ну да.
- А если этого окажется недостаточно?
- То есть? - Он наткнулся на жесткий взгляд Лоры. - Ну, тогда… О-о-ох! Почему я раньше сам не убил эту кретинку! И не закопал где-нибудь в лесу!
- Итак?
- Да вот именно так! Я - порядочный человек, я - интеллигент в пятом поколении… Знаете, кто я по образованию? Ботаник! Диссертацию писал - "Особенности завязей у двудольных растений". Моя жена еще любила шутить: "у двудомных растений". Дошутились! Я мухи в своей жизни не обидел! И я стал из-за нее, из-за этой никчемной дуры, черт-те кем! - Он открыл портмоне и достал деньги. - Убийцей стал! Ага… Так. Вот, возьмите деньги. Здесь три тысячи долларов. Хватит пока? В общем… Этот ребенок не должен родиться. Не должен! Ради него же самого! Ему будет здесь плохо, очень плохо! Вы понимаете?! А вы, Лора, кто… - он чуть запнулся, - по образованию?
Лора ответила после едва заметной паузы:
- Детский врач. Хирург.
- Понятно… - сказал слегка ошарашенный Денис. - Ну да… Вы думаете, я сам не понимаю, какая я скотина? И никогда, кстати, этого ей не прощу. Потому что из-за кого я стал таким? Я, скромный, застенчивый, порядочный человек… Я никогда всерьез не затевал отношений ни с одной из своих любовниц. Да у меня и было-то… так все… ерунда какая-то… в командировке, две буфетчицы… Я люблю свою жену. Мне кажется, она была в моей жизни всегда.
Лора спокойно улыбнулась.
- Думаете, я - подлец? - неожиданно остановился Денис.
- Думаю, что вы склонны драматизировать события и преувеличивать степень своей вины, - ответила она заученной фразой из старого немецкого учебника по прикладной психологии.
- Вот именно! Я всегда всю вину беру на себя! А она спекулирует на моем… на моих… Ну, короче, злоупотребляет моими лучшими человеческими качествами.
Лора слегка прикоснулась к его плечу и молча кивнула.
Денис сощурился, вздохнул и уже спокойнее продолжил:
- Я не знаю, что она там вынашивает, а вот я вынашиваю точно. День за днем я чувствую, как делятся и размножаются клетки, - он снова стал заводиться от своих мыслей, которые впервые так четко формулировались, - мои собственные клетки вперемешку с клетками этой дуры!.. Чтобы через… какое-то время… я ведь точно и не знаю - превратиться в… существо, которое сломает весь мой мир. Вот это я знаю точно. "Как ты себя чувствуешь, Аленушка?" А как я себя чувствую - меня кто-нибудь спросил? Как я себя чувствую?! Не тошнит ли меня, не прерывается ли дыхание, не останавливается ли ночью сердце, не прыгают ли в глазах беспокойные мушки, сутками! Оранжевые - днем! Зеленые - в темноте?!
Лора взяла его под руку, оглянувшись на полицейского, который внимательно поглядывал на разошедшеюся Дениса.
- Все утрясется, поберегите себя.
- Да действительно! Черт с ней! Ч-черт… - Денис споткнулся и, если бы не твердая рука Лоры, упал бы на горячую булыжную мостовую, сложенную из крупных камней неправильной формы. Он перевел дух и почувствовал, как душная волна поднимается откуда-то снизу, распирая грудину, пережимая шею и сводя скулы. Он помотал головой и несколько раз с силой выдохнул: - Да че-о-рт с ней! - Денис сплюнул горьковатую густую слюну.
Лора сдержанно кивнула:
- У вас есть фотография?
Денис удивленно взглянул на нее покрасневшими от напряжения глазами.
- Чья?
- Этой девушки, - терпеливо объяснила Лора.
- А, да, есть, наверное. На работе.
- Гм… А с собой?
- Здесь? Нет, конечно. Зачем? Да я вам ее опишу и адрес дам.
- Вообще-то… Ну хорошо.
- Вы ее не спутаете! Другой такой идиотки просто на свете нет!
- А сколько у нее сейчас месяцев?
- Н-не знаю… пять или шесть, что ли…
- Извините… Денис… это, конечно, не имеет отношения к технической стороне нашего… гм… вопроса… - Лора сняла с его плеча кусочек высохшего панциря моллюска. - А вы девушку свою любили? Раньше, пока…
- Любил ли я… Да разве нормальный человек может любить женщину, которая… ну, в общем, что называется, на все согласна… Безвольная ленивая похотливая овца…
- Понятно. Вы не возражаете… - Лора смешно чихнула, издав вдруг тоненький звук на одной ноте. - Ох, извините. Аллергия… на местный целебный воздух… - Она достала большой носовой платок и высморкалась. - Вы не возражаете, - она взяла его под руку, - если мы… уточним сейчас координаты нашей девушки и… пока прервемся. Мне, как я понимаю, необходимо вылететь завтра. Возвращаемся потихоньку к моей машине? Я подвезу вас поближе к гостинице, вам не надо быть дольше на такой жаре.
Денис пробормотал, постукивая себя по намокающим от жары под тонкими шортами бедрам:
- Па-па-тихоньку… Па-па-поближе… П-паранойя! Влип, ид-диот… - Он пнул ногой огромный цветок, оторвавшийся под собственной тяжестью от развесистого куста с ярко-малиновыми соцветиями, и все-таки не удержал равновесия, неловко упал ничком на темные, пахнущие пылью, кисловатыми водорослями и еще чем-то, похожим на запах старой собаки, камни.
"Не ищи меня среди камней…" - совершенно некстати проплыли в голове чьи-то странные, томительные строчки. Денис прижался щекой к горячему шершавому булыжнику и тихо, судорожно заплакал.
Глава 3
После неожиданных майских заморозков наконец наступила весна. Алена вышла на улицу ближе к вечеру, заметив на часах - без пятнадцати семь. Надо погулять хотя бы до половины девятого, тогда плюс к утренней прогулке до музыкальной школы будет три часа. Только после этого можно звонить Кире, иначе та обязательно начнет рассказывать, сколько гуляла она, когда носила Алену в животе…
Как странно… Почему Денис никогда не гуляет с ней? И не гулял раньше, даже когда был отчаянно влюблен, в первые годы их встреч. Он всегда куда-то спешит, что-то хочет успеть… И похоже, ничего не успевает. Он так хочет написать диссертацию. Он надеется, что она многое изменит в ботанике… И никак не может сосредоточиться. Никак не может вырваться из замкнутого круга: работа, опять работа, дочка, которую он очень любит, несмотря на то что у нее другой отец, и Алена, без которой прожить невозможно, но и жить с которой Денис не спешит. Хоть он и расстался с женой, уже два года назад, но никогда не предлагал Алене переехать к нему. "Врет! Значит, все врет!" - говорит Кира. А Алене кажется, что ему надо побыть одному, чтобы никто не командовал: "шагом марш на зарядку!", как командовала его жена и как все детство командовала мама. Алена командовать не будет, но Денис этого просто не знает. Он убежден, что все женщины, даже самые лучшие, хотят властвовать над ним.
Это было года четыре назад. Денис еще жил тогда в одной квартире с Оксаной. Смеясь, он не раз рассказывал Алене, что они с женой уже давно удивляются, встретив друг друга утром в коридоре возле ванной. И однажды он вдруг сказал Алене:
- Мне очень сложно принять такое решение, но я хочу, чтобы ты была со мной всегда.
Алена замерла и только вопросительно посмотрела на него - правильно ли она его поняла.
- Мне жалко Маргошу, но настоящая жена мне ты, понимаешь?
- Ты мне делаешь предложение, Денис? - спросила Алена, не уверенная, что надо это вот так прямо спрашивать.
- Да, то есть… Ну да. Надо оформить развод… Это непросто… Но я обещаю тебе - слышишь?
И как-то разговор этот замялся. Но теперь Алена знала - у Дениса самые твердые намерения. Она так и сказала матери. Кира тогда только вздохнула, прижала к себе дочку и покачала головой.
- Ну, дай бог… Жаль, конечно, что так все… Надеюсь, не ты - причина их развода?
- Он говорит, что это еще до меня началось, они слишком разные люди…
Занятая своими мыслями, Алена не заметила, как впереди появилась очень старая женщина, согнутая почти пополам, так, что не было видно лица. Наверное, она вышла из-за деревьев, на которых быстро, за два теплых дня стали распускаться первые светло-зеленые листья. Старуха, наклонив голову, шла прямо на Алену. Девушка хотела посторониться, а старуха вдруг быстро приблизилась, неожиданно подняла руку и стала тянуться к ней, как будто хотела дотронуться до ее лица. Алена чуть отступила, но та, не поднимая головы, негромко попросила:
- Деточка, наклонись поближе!.. Не могу говорить громко…
Алена, глядя, как зачарованная, на длинные рукава вязаной кофты, из-под которой виднелась цветастая блуза, наклоняться не стала, но все же сделала шаг к старухе. Тогда та схватила ее за руку и яростно сказала, тяжело и смрадно дыша ей в лицо:
- Ты скоро умрешь! Страшной смертью умрешь, в животе смерть свою носишь!
Алена резко стряхнула ее руку и, отпрянув от нее, быстро пошла прочь, стараясь не бежать и не оглядываться, инстинктивно прикрывая живот рукой. Она услышала, как старуха засмеялась и громко запела:
- "И как один умрем в борьбе за это!" - Юродствуя, она стала повторять на разные лады: - В борьбе за это, за это, за это…
Делала она это вполне музыкально, потом забормотала, то ли смеясь, то ли ругаясь. Через некоторое время девушка все-таки обернулась, но старухи уже нигде не было. Алена перевела дух, как будто пытаясь стряхнуть с себя наваждение.
- Господи…
Алена внимательно посмотрела вокруг, чтобы не оказалось, что старуха куда-то спряталась и опять вылезет из-за какого-нибудь куста. Кажется, это какая-то примета - когда встречаешь юродивого… Только примета чего? Алена достала телефон и набрала номер своей лучшей подруги, Наташки. Та, как обычно, наверняка занятая одним из своих троих детей, долго не брала трубку, а потом, запыхавшись, крикнула:
- Да! Але! Я!
- Нат, не знаешь, что за примета - встретить юродивого?
- Это значит скоро чокнуться самому! - засмеялась Наташка. - Как ты? Бандаж носишь?
- Да, вот второй день привыкаю…
- Привыкай-привыкай, башку только малышу не сдави, крепко не затягивай… Да чтоб тебя! Извини, Аленка, тут у меня… Ну, не уроды, а?! - не зло, но очень громко закричала Наташка на детей и отключилась.
Алена улыбнулась, представив Наташкиных очаровательных "уродов", и погладила свой небольшой живот, не видный пока под свободной блузкой.
* * *
Денис вытянул ноги в шезлонге, поглядывая на Маргошу, которая шлепала большими руками по воде в бассейне и от этого получала удовольствие, как трехлетний ребенок. Ну что уж так-то, ведь уже тринадцатый год девочке… Он поймал себя на мысли, что любимая Маргоша неожиданно стала его раздражать. Он встал, полный решимости проплыть несколько раз туда-сюда в бассейне, но услышал звонок своего мобильного. Денис вздрогнул и увидел, как напряженно выпрямилась в соседнем шезлонге Оксана. Денис взял телефон и облегченно вздохнул, услышав мамин голос.
- Деня! Как ты! А? - закричала мама.
Ну почему же мама до сих пор кричит по телефону…
- Нормально, мамуль! Как ты? - Денис постарался подавить мгновенно вспыхнувшее раздражение. - Как давление?
- Да ладно! Я тебе посылку послала, сходи забери, человек приехал в Москву…
- Какую посылку? Мама… - Денис тяжело вздохнул и увидел, что Оксана, прикрыв лицо журналом, смеется.
- Пасту, пасту, сынок, для чистки зубов, немецкую! И еще витамины, очень хорошие, мне одна женщина посоветовала.
- Мама…
- Подожди, не перебивай! И еще я тебе маленький перевод послала. Я знаю, как у вас там все дорого, в твоей Москве…
- Мам, я тебя предупреждал, если ты еще раз пошлешь мне деньги…
- И что? Что ты мне сделаешь? - задорно выкрикнула семидесятипятилетняя Галина Мартыновна и тоже засмеялась. - Мне деньги не нужны, понимаешь? Мне пенсию не на что тратить…
- Ага, понятно…
Денис досадливо крутил головой, слушая, как надо чистить зубы - не вправо-влево, а снизу вверх, и что еду запивать не надо, а надо пить только через два часа после еды, и чай черный пить не надо, а надо пить мяту… А заваривать мяту надо не в простой чашке, а в эмалированной кастрюльке, но чтобы она была чистая и не подгоревшая, а еще лучше запарить на водяной бане мяту пополам с мелиссой, можно и зверобой добавить, травку от девяноста девяти болезней, и пить маленькими глотками за полчаса до еды и через два часа после, а в воду питьевую хорошо бы положить серебряную ложку…
- Мама! Остановись! Какую ложку? Какую ложку?! V меня фильтры стоят на кранах, понимаешь? И я воду питьевую покупаю, из родника!.. И я не в Москве сейчас, мама!..
- Хорошо, сынок, - миролюбиво сказала Галина Мартыновна. - Но мяту ты все-таки не выбрасывай, завари. Хорошо? Я тебя очень люблю, Деня. Целую.
Галина Мартыновна отключилась до того, как Денис услышал бы ее слезы. Денис представил, как она сейчас придет с почты домой и станет доставать отца. А тот возьмет собаку и уйдет гулять на четыре часа, до ночи. Молча уйдет, молча придет, ляжет спать, и завтра ничего не будет говорить, и послезавтра. Может, буркнет за столом "Соли мало", а может, и не буркнет. Многие знакомые Дениса удивлялись, узнав, что у него есть отец и две старших сестры. У всех складывалось ощущение, что у Галины Мартыновны на всем свете не было никого, кроме Дениса. Наверное, так оно и было.
Сестры давно уехали, нарожали детей, у одной были даже внуки. Денис был младше сестер на пятнадцать лет. Когда он собрался в Москву после школы, мама сказала "Не отпущу" и не отпустила. Он, правда, все равно уехал, но первые годы она звонила ему почти каждый день, хотя бы на одно слово, чтобы услышать его голос, и комендантша колотила с утра пораньше в дверь и орала: "Иванова Зина! Вас там на проводе!" Мама все эти годы посылала ему нужные и ненужные вещи и деньги…
Теперь, когда Денис с Оксаной жили совсем хорошо, не очень было понятно, как поступать с деньгами. Отсылать их маме обратно? Сляжет с сердечным приступом. Копить? Как в этой стране можно что-то копить, особенно такие суммы? Покупать что-то? Кощунственно - что он может купить на мамины четыреста рублей? Пять бутылок хорошего немецкого пива и пакет тараньки?.. Иногда Денис покупал сам матери лекарства, одежду и посылал. Но Галина Мартыновна каждый раз очень хитро находила повод, чтобы забраковать его подарки: пальто оказывалось ей мало, лекарство - не то, чай она такой не пьет и конфеты вредны для крови. Так, чтобы у сына не возникало больше мысли тратить деньги на нее.
- Помнишь старинную восточную легенду? - спросила, вздохнув, Оксана и отложила журнал. - У одной матери был сын. Сын влюбился в красивую и очень своенравную девушку. Девушка сказала: "Если любишь, принеси мне сердце своей матери". Неразумный сын пошел, вырвал сердце из груди матери и поспешил к любимой. Так спешил, что споткнулся и упал по дороге. Сердце выпало из его рук, ударилось о землю и со стоном проговорило: "Сынок, тебе не больно?"
- Оксан, но я же никак к этому не причастен, к тому, что моя Галина Мартыновна… - Денис махнул рукой.
- Да я просто о любви говорю, Денис. О невероятной материнской любви, больше ни о чем. Ты действительно тут ни при чем. Она даже не видит и не знает, какой ты на самом деле. Иногда я думаю: хорошо, что у меня дочка. Дочерей все-таки любят не так безумно и слепо.
- А ты знаешь, какой я? - осторожно спросил Денис и услышал, как на сей раз заиграл мобильный у Оксаны.
- А вот мы сейчас и узнаем, - проговорила Оксана, взглянув на определившийся номер. У Дениса отчего-то неприятно заныло в груди. Оксана, конечно, пошутила, но уж очень сосредоточенно при этом сказала "Алло. Доброе", да еще встала и отошла подальше.
- Еще раз повторите, чуть медленнее. Поняла. Я поняла. Очень хорошо, - сказала Оксана так, что было ясно - она хотела бы сказать "очень плохо". При этом она так странно взглянула на Дениса…
"Ну все, мне теперь будет мерещиться всякая ерунда", - подумал Денис и тем не менее не мог заставить себя не слушать, что говорит Оксана. А та отвечала кому-то все так же односложно и жестко:
- Сколько? Какой срок, приблизительно? Понятно. Продолжайте. Все то же… - кивнула она, метнув при этом на Дениса какой-то, как ему показалось, затравленный взгляд.
Чтобы не смотреть и не слушать, Денис подошел поближе к бассейну, где по-прежнему плескалась Маргоша.
- Пап, смотри, какие у меня руки стали! - радостно закричала она, показывая ему отмокшие ладошки. - Почему, а?
- А ты еще часок посиди в бассейне, у тебя и уши такими станут.
Он не услышал, как сзади подошла жена. Молча пробежав пальцами по его плечу и груди, она с разбегу нырнула в бассейн и поплыла, сильно, без брызг разрубая воду мощными, короткими движениями.