Она в десятый раз вспомнила события, произошедшие в парке. Если бы она не была так напугана, если бы этот ужас полностью не поглотил ее, то она, может быть, и увидела бы, кто это был. Но она не хотела останавливаться надолго, чтобы ждать, пока кто-то появится. Она пыталась примириться с мыслью, что, когда она стояла во дворе и размахивала веткой, ее преследовали те, кто ее знал. И если это было так, то это, вероятно, было просто шуткой, да?
Она нахмурилась, зная, что в этом нет никакого смысла. В самом деле, ничего из этого не несло в себе никакого смысла. Не похоже, что Брэд или кто другой мог сделать что-то подобное. Она не могла представить это. Кроме того, Брэд последовал бы за ней в магазин, а потом ждал ее снаружи. И хотя она могла представить, что он мог шпионить за ней, но мысль, что он погнался за ней через парк в сумерках, просто невозможна. Он был слишком прост для такого. Не говоря уже о его гордости.
Нет, даже если он был поблизости, даже если он шпионил, она знала его достаточно хорошо, чтобы сказать, что он никогда бы не попробовал напугать ее так сильно. В самом деле, даже если бы он последовал за ней, она знала, что он бы не позволил ей пойти в парк, да и сам туда бы не пошел. Это был бы глупый поступок - теперь она это знала. Он всегда получал от нее за глупые, импульсивные вещи.
Изобель прикусила губу. Ее руки крепче сжали телефон, в то время как она боролась с внезапным порывом набрать номер Брэда. Она хотела позвонить ему и рассказать, что с ней случилось.
Но она знала, что он скажет. Во-первых, он будет самодовольным, потому что она позвонила ему первая, сдалась после того, как прошел всего один день. Затем он начнет спрашивать разумные вопросы. И, наконец, он бы сказал, что это был Ворен и перешел бы к своему "Я же тебе говорил". И потом... что тогда? Он сделает гораздо больше, чем показал, на что он уже способен?
Изобель нахмурилась при этой мысли. Мысль, что Брэд накинется на Ворена, заставила ее вздрогнуть всем телом, как будто бы она разбила вазы династии Мин, просто чтобы проверить их на прочность.
"Опять же, - подумала она, останавливаясь, - что насчет Ворена?"
Мог ли он последовать прямо за ней после того, как она ушла из магазина? Это было бы легко сделать. Но зачем ему это? Чтобы разыграть ее? Доказать нездоровую точку зрения? Она слышала голоса наверху, после того как вернулась, чтобы забрать книги По. Это было то, чего он хотел? Месть за магазин мороженого? С каким-то мрачным тоном, которым он иногда говорил, она не знала, сможет ли простить ему это.
Сквозь шум фена ей показалось, что она услышала тихие шаги и стук в ее дверь.
Изобель выключила фен. Посмотрев на дверь, она собрала свои всё еще влажные волосы одной рукой и сказала:
- Заходите.
Дверь оставалась закрытой. Она уставилась на нее, ожидая пока она откроется.
- Мама? - сказала она. - Папа?
Ответа не было.
Она отложила телефон в сторону, положила фен на свою кровать и встала, чтобы открыть дверь. Просунув голову в коридор, внизу она услышала звуки телевизора, отдаленный шум толпы и восторженные крики отца "Давай, давай, давай!". В ванной свет был выключен, и она до сих пор чувствовала оставшийся запах вишневого геля для душа, которым она пользовалась. Дверь комнаты Дэнни в конце коридора была приоткрыта, из нее сверкали вспышки сине-белого света, сопровождающиеся криком зомби. Кроме этого больше ничего не было.
Смутившись, Изобель закрыла дверь, затем подошла к комоду и открыла верхний ящик. Она вытащила из него свои любимые розово-черные полосатые пижамные шорты и такую же футболку.
Она переоделась, бросив свою одежду на пол, но не успела натянуть футболку, потому что услышала стук, на этот раз доносившийся от окна.
Изобель подняла глаза. Она посмотрела мимо своего отражения в зеркале на окно. Она ждала, пока звук не раздался снова. Мягкий и тихий удар. Он сопровождался глухим шарканьем, как будто бы кто-то скребется по грубой коре дерева.
Она повернулась, чтобы посмотреть на окно, напрягая слух.
Шорох послышался снова, но на этот раз он был громче. Там, за кружевом ее шторы, в крохотной щелочке отчетливо было видно движение.
Ее пульс участился.
На мгновение она подумала о том, чтобы открыть дверь и позвать отца.
Затем звук изменился. Сейчас он стал непрерывным, и со своего места Изобель показалось, что она увидела клочок черной ткани, как будто бы с рубашки - кто-то пытается влезть к ней в окно и схватить ее.
Одним быстрым движением Изобель подбежала к комоду, схватив свою награду "Лучший флайер", которую она выиграла на первом курсе. На пыльной поверхности комода остался отпечаток. Сжав позолоченную фигурку чирлидерши в руках, она перевернула ее, размахивая тяжелым гранитным основанием, как дубинкой.
Она медленно и бесшумно шла по ковру, приближаясь к окну.
Из окна доносились длительные шуршащие и скребущие звуки. Зажмурившись, она представила, как может увидеть что-то похожее на множество длинных, тонких пальцев в черных перчатках, пытающихся добраться до подоконника.
Быстро шагнув вперед, Изобель открыла окно. Оно поднялось с громким треском. Что-то закричало. Темнота, как разбрызганная краска, проникала через ее окно. Коротко вскрикнув, она упала назад. Она швырнула награду в окно, оставляя вмятину в стене, в нескольких дюймах от оконного стекла.
Неуправляемый вихрь темных перьев полетел к окну, послышался стук клювом по стеклу и низкое, скрипучее карканье.
- Глупая птица! - крикнула Изобель, ее сердце билось так быстро, что она могла почувствовать, как ее пульс глухо стучал в висках.
Она поднялась с пола, тут же почувствовав жгучую боль, как от ожога, на задней части ее бедра. Игнорируя боль, она схватила две розовые подушки с кровати. Изобель бросала одну за другой в окно. Огромная птица захлопала своими гигантскими черными крыльями. Она испустила пронзительный крик, получив первый удар подушкой, а после второго улетела в темноту.
Изобель снова дернула окно вниз, закрывая его кружевными занавесками.
Она подошла к своей кровати. Продолжая бороться с дрожью, по дороге она схватила свою одежду, надевая ее поверх пижамы. Она сбросила постельное белье на пол, беря свой телефон.
Она стала расхаживать по комнате. Ярко-голубой экран телефона показывал 8:52. "Это слишком близко к девяти, - подумала она. "Что ж, ему придется иметь со мной дело".
Изобель набрала номер. Послышались гудки. Один раз... два раза... три раза. Она решила подождать еще…
- Да?
Изобель удивленно моргнула. Она не ожидала, что он ответит.
- О, привет, - сказала она, стараясь, чтобы ее голос звучал по-деловому.
- Привет, - сказал он, но она услышала немой вопрос в его тоне: Зачем ты, о простая смертная, вызвала меня из могилы?
Тогда все в порядке, он получит ответ на свой вопрос.
- Послушай, - сказала она, - мне нужно с тобой поговорить. Тебя не было сегодня вечером в парке?
Ладно, может быть, это прозвучало немного более обвинительно, чем ей хотелось бы. Она поморщилась, но решила подождать и посмотреть, как он отреагирует.
С другого конца телефона была тишина. Разве он мог даже не дышать? Черт побери.
Она тихо зашипела, не получив ответа. Молчание становилось очень неловким.
- Если это был ты, - сказала она, нарушая молчание, - тогда я не думаю, что это было смешно, но мне кажется, что тебе следует просто сказать мне.
Вот. Она сказала это. Было бы лучше убедиться, был ли это он, прежде чем она бы начала выкрикивать что-то насчет невидимых преследователей, верно?
Долгий период времени она просто слушала, как тихо жужжит молчащий телефон, прежде чем услышать, как он вдохнул больше воздуха, чтобы заговорить.
- Я не знаю, что ты принимала между шестью тридцатью и теперь, - сказал он, - но я не знаю, о чем, черт побери, ты говоришь.
- Парк, - сказала она с уже меньшим энтузиазмом.
Она уже начинала думать, что, может быть, это был не лучший способ поговорить об этом. Она не утверждала, что это был он. Она только пыталась понять, кто это был.
- Что "парк"? - спросил он нетерпеливо.
- Кто-то гнался за мной, - выпалила она.
- И ты думаешь, что это был я.
Ой-ой-ой. Изобель протянула руку поперек своей груди, схватившись за локоть другой. Опустив голову, она снова начала расхаживать по комнате.
- Я не говорила этого.
- Ты намекнула на это.
Изобель поежилась, недовольная тем, что ее собственные слова обернулись против нее.
- Я...
- Прежде всего, - сказал он, не давая ей шанс закончить, - если ты была в парке одна сегодня вечером, то ты должна понимать, что это было глупо.
- Да, спасибо.
- Считай, что, пожалуйста. Во-вторых, - продолжал он, - ты, должно быть, действительно думаешь, что я преследовал тебя, пусть и в одиночку. Мне очень жаль, но моя жизнь не такая жалкая.
Ауч.
- Ладно, слушай. Мне очень жаль, - сказала она, качая головой. - Я вовсе не хотела обвинять тебя. Я не для этого звонила.
- Но ты обвиняешь меня, - он заговорил снисходительным занудным голосом. - И зачем тогда ты звонишь? Я надеюсь, что уж точно не для того, чтобы поболтать.
Что ж, все полетело к чертям на большой, горящей ракете.
- Знаешь, - сказал он и на секунду его голос звучал более ядовито. - Несмотря на то, что все всегда говорят с тобой, мир не крутится вокруг тебя.
- Послушай, - буркнула она, - я же сказала, что сожалею! Ты не обязан быть придурком касательно этого.
- Я всего лишь говорю тебе то, что никто другой не скажет.
- Да? - сказала она, ее голос задрожал. Если он хотел войны, то было просто прекрасно, что у нее было оружие. Пора им воспользоваться. - Почему ты не говоришь за себя? - прошипела она. - Я имею в виду, что ты выглядишь как мрачный жнец, строчишь жуткие, странные записи в какой-то книге - это звучит как "крик о помощи".
- Пожалуйста, - услышала она. Он усмехнулся в трубку, которая была словно обмотана тонкой тканью - наверное, он использовал беспроводную трубку, поняла она, и это заставило ее задуматься, был ли у него вообще мобильный телефон. - Я не обязан объяснять свое поведение тебе и всем остальным. Помимо того, что ты не получишь этого, ты…
- Эй, - перебила она. Ей было достаточно его "я-более-компетентен-чем-ты" снисходительного дерьма. Если кто-то думал, что он лучше всех, тогда это был он. - Только потому, что я живу на солнце, мне нравится быть блондинкой и носить форму чирлидера, не делает меня тупой. Я так устала от этого.
- Только потому, что я хожу в черном, веду дневник, не означает, что я собираюсь взорвать школу. Или терроризировать глупых чирлидерш, если на то пошло.
- Ты так жесток.
- Как будто тебе не все равно.
- А что если нет?
Изобель тут же закрыла рот рукой, сразу почувствовав, как загорелись щеки под ее ладонью. Как это произошло?
- Нет, - заверил он ее. - Ты заботишься о своем пушистом розовом эго.
- Это не правда, - сказала она, подходя к кровати и плюхаясь на ее край, глядя на ее пушистый розовый халат. Она закрыла глаза и стиснула пальцами лоб.
Почему все так странно? Разве они не общались нормально на чердаке? А в магазине мороженого? Разве это не считается?
- Я не знаю, как рассказать тебе, вот и все.
- Рассказать мне о чем?
- О парке, - вздохнула она, проводя рукой по своим влажным волосам. - Ладно, забудь. Прости меня, ладно? Я действительно не думаю, что это был ты. Я просто не хочу, чтобы ты думал, что я сумасшедшая или что-то типа того.
- Рассказав мне о том, что кто-то гнался за тобой по парку, и что я должен сознаться в этом? Сумасшедшая? Нет. Испытывающая манию величия? Возможно.
- Я просто думала, что это могли быть твои шуточки или что-то типа того. Я не смогла их увидеть, кто бы это ни был, - сказала она слабым и тихим голосом, ее уверенность исчезала, как увядающий цветок.
- Что ж, это звучит возмутительно, - сказал он, - Я был в книжном магазине еще час после того, как ты ушла. Кстати, мне следовало тебе сказать, чтобы ты знала, что я заложил мой плащ-невидимку на прошлой неделе. Возможно, ты захочешь проверить магазин, чтобы узнать, купил ли его кто-то.
- Мне просто… - начала она тихо, - мне просто нужно было поделиться с кем-то.
Телефон снова замолчал. На другом конце трубки послышалось движение. Понизив голос, он сказал:
- Ты уверена, что ты это себе не придумала? Я имею в виду, ты ведь читала прямо перед тем, как ушла.
Неужели он думает, что она ходила в детский сад?
- Я знаю разницу между историей и реальностью. Кроме того, я слышала голоса и как ворота загремели после того, как я вышла из парка.
- И за исключением очевидного выбора, то есть меня, ты не думала, что это был кто-то другой?
Он сказал это, не скрывая сарказма и ей не нужно было гадать, чтобы узнать, кого он имел в виду.
- Он бы не стал, - сказала она.
- Я вижу, что ты предполагаешь, что есть много вещей, которых он не стал бы делать.
Она ничего не ответила на это.
- Ты видела, кто это был вообще? - спросил он.
- Нет, это просто...
- Подожди, - сказал он.
Изобель замолчала и прислушалась. Она слышала, как он передвигается на другом конце телефона, открывает дверь, а затем мужской голос:
- Ворен, уже девять, - сказал голос. - Никаких разговоров по телефону после девяти. Ты знаешь это.
Эээ, что он сказал? Комендантский час на телефонные звонки? Ужас.
- Кто это? С кем ты говоришь? - спросил голос.
Изобель услышала, как Ворен пробормотал какой-то ответ, но она не расслышала, потому что это прозвучало так, словно телефон был обернут какой-то тканью.
- Время прощаться, - послышался мужской голос в трубке. - Скажи, что вы поговорите завтра.
Изобель снова услышала шарканье ног, а потом голос Ворена вернулся.
- Мне нужно идти, - сказал он.
- Хорошо. Эмм… я увижу тебя завтра в школе?
Молчание.
- Алло?
- Да, - сказал он. - Конечно.
13
Преследующие
Изобель сидела за столом на кухне и смотрела на плавающие кусочки зерновых хлопьев в своей тарелке, чувствуя себя после вчерашней убийственной прогулки вялой, унылой и скучной. Она была слабой и загруженной, словно в течение тех четырех часов, пока она спала, ее посетили маленькие волшебные кролики и набили ее голову ватой. Каждый звон посуды в раковине, шарканье шагов в комнате, шелест газеты ее отца - все звучало так, словно доносилось откуда-то из-под земли.
Все еще жуя, она подняла глаза от стола и прищурилась, посмотрев в конец коридора, где рюкзак Дэнни лежал рядом с подставкой для зонтиков. Она смутно задумалась, где ее собственный. Потом вспомнила.
Изобель уронила ложку. Она громко ударилась об ее тарелку.
Изобель начала подниматься со своего места.
- Изобель? - спросил ее папа с другого конца стола.
Она даже не потрудилась ответить. Бросившись в холл, она выбежала через парадную дверь.
Утренний морозный воздух ударил ей в лицо, легкие наполнились морозной сыростью, пробуждая все муки прошлой ночи. Острая боль пронзила кости и мышцы, когда она заставила себя двигаться. Мокрая трава касалась краев ее джинсов.
О, пожалуйста, будь здесь. Пожалуйста, будь здесь!
Он все еще был там - в траве. Слава Богу!
Изобель присела на корточки рядом с рюкзаком. Он был покрыт брызгами росы, нейлон был мокрым, но не промокшим насквозь. На ощупь, дрожащими пальцами Изобель потянула за молнию и открыла рюкзак. Она нашла "Полное собрание сочинений Эдгара Аллана По" и аккуратно вытащила из рюкзака, повертев в руках и прикоснувшись к корешку книги. Она осмотрела страницы. Они сухие. Все цело. Она с облегчением вздохнула.
Изобель резко закрыла молнию. Она заметила что-то блестящее и липкое спереди рюкзака, прямо под вышитыми инициалами. Ее глаза сузились, следуя за блеском, который вел к брелку-часам в виде сердечка.
- О, нет, - простонала она, дотрагиваясь кончиками пальцев до серебряных часов. Стекло прямо посередине циферблата часов было разбито вдребезги, искусственный розовый блеск вытек из циферблата перед ее сумкой, похожий на прозрачные внутренности. Она, должно быть, сломала их, когда бросила рюкзак на землю прошлой ночью, а вес книг раздавил их.
Изобель отстегнула часы от рюкзака и положила их на ладонь.
Она встала, закинув рюкзак на плечо ее свободной руки, и посмотрела на сломанный брелок в ее руке. Изобель медленно пошла обратно в дом и бросила сумку у двери, затем побрела на кухню, где она опять опустилась на стул.
- Что у тебя там? - спросил ее папа, не потрудившись оторваться от газеты.
- Мои часы. Они сломались.
- Ох, - сказал он. - Мне очень жаль, милая.
- Да, - пробормотала она, положив часы на подставку для столовых приборов. Она взяла ложку и зачерпнула ею хлопья.
- Ну, - сказал Дэнни со своего конца стола, половина молока из полной ложки хлопьев Lucky Charms вылилась обратно в его тарелку. - В следующий раз ты будешь следить за тем, чтобы это не повторилось.
Изобель не было сил, чтобы препираться с ним. Это будет долгий день. У нее будет тренировка днем, и ей предстоит встреча с половиной команды. И если это еще не будет достаточно плохо, то она была уверена, что день не пройдет без ее столкновений с Брэдом, по крайней мере, единожды.
"О, нет", - подумала она, глядя вверх. "Брэд. Как же я вернусь домой с тренировки?"
Изобель взглянула на стол, положив руку на лоб. Она чувствовала, что начинает сдаваться. Она могла сделать это? Где же там кнопка перемотки жизни? Такого не было бы, если бы родители просто позволили ей получить водительские права, вместо того чтобы ждать, пока ей исполнится семнадцать весной. К сожалению, ожидание и поддержка разрешения были частью сделки, когда она впервые попросила их об автомобиле.
- Пап?
- Ммм?
- Ты можешь забрать меня сегодня после тренировки? Около четырех тридцати?
- Разве обычно тебя не подвозит Брэд? - спросил он.
- Он... его машина стоит в мастерской.
- Да? Я думал, что он достаточно осторожен с автомобилями.
О, да ладно, папа.
- Это просто одна из других его машин. Ты сможешь приехать?
- Ну, - сказал он. - Я думаю, что я мог бы заскочить по дороге с работы домой. Брэда тоже нужно будет повезти домой?
- Нет.
Почувствовав что-то неладное, отец отложил свою газету. Он взглянул на нее, прежде чем спросить:
- У вас двоих все хорошо?
- Хорошо, папа, - вздохнула она, ссутулившись. - Хорошо.
- Ты уверена, что ты в порядке, Иззи? Ты не очень хорошо выглядишь.
- В сотый раз, папа, я в порядке.
Не считая того, что она потеряла всех своих друзей за один выходной день, за ней гонялись преследующие ее фантомы, и она чувствовала себя какой-то марионеткой, она была просто загляденье, спасибо, папа, что спросил.
- Хм… - сказал он, начиная листать газету дальше. Он шумно перелистнул пару страниц, перед тем, как снова отложить бумаги. - Ты действительно ведешь себя очень странно в последнее время.