- Игра не оставляет выбора: убей или будь убитым.
Эта игра из всех нас сделает убийц. Нет, я отказываюсь это принять:
- Так не должно быть! Что если я поклянусь душой своей матери, что никогда не причиню тебе вреда?
- Как же легко с этих прекрасных губ слетает ложь. Императрица, ты никогда не держала своих клятв.
Я слышу это постоянно:
- Эту я никогда не нарушу.
Он выдохнул, словно сожалея, что слишком разоткровенничался.
- Уже поздно и я ужасно устал. Так что вынужден откланяться.
Он повернулся по направлению к своей комнате.
Еще один потраченный впустую день в Замке Потерянного Времени? Я должна с ним сблизиться! Я расправила плечи и последовала за ним в кабинет.
- Я поняла, почему ты меня избегаешь. Если ты узнаешь меня лучше, тебе будет не так просто меня убить.
- Вошла, сюда? - он положил шлем и перчатки на стол. - Я ведь предупреждал, но ты и дальше продолжаешь испытывать мое терпение.
Его голос дрожал от ярости:
- Ты рискнешь чем угодно, сделаешь что угодно, чтобы вернуться к своему смертному. Пойдешь на все, чтобы снова оказаться в его объятиях. Даже постараешься сблизиться с мужчиной, которого ненавидишь больше всех на свете.
- Подожди...
- Скажи, что не хотела бы сейчас находиться рядом с ним.
Я не смогла заставить себя это сказать. Смерть был прав. Я бы пошла на все, чтобы вернуться к Джеку.
Когда я промолчала, у него внутри как будто что-то оборвалось, его железное самообладание разлетелось вдребезги:
- Как ты вообще можешь его хотеть? Этот смертный считает твои силы проклятьем, недостатком. Ты - божество среди людей, но он слишком слеп, чтобы это увидеть.
- Это я считаю их недостатком и проклятьем. Если бы я не была Императрицей, мы с тобой не были бы врагами. И мне не пришлось бы бояться, что твой меч окажется у моего горла.
- Ты сама-то хоть веришь в свою любовь к Дево? - прорычал он.
Поскольку моей целью было соблазнение, сказать правду было не самой лучшей идеей.
Сквозь зубы он процедил:
- Это написано на твоем милом личике. Но ты не смогла бы любить его, если бы узнала по-настоящему. Твои чувства сразу бы угасли.
- О чем ты говоришь?
Он потянулся за бутылкой водки и налил только себе:
- Он обманывал тебя, и не раз.
Смерть осушил стакан, вытер губы тыльной стороной ладони, покрытой знаками, и наполнил его снова.
Я сложила руки на груди:
- Ага. Я что должна поверить тебе на слово?
- Нет, информация поступила от Дурака. Он очень беспокоился о безопасности своей Императрицы, когда ты была под охраной Дево.
Это исходило от Мэтью? Нет, нет, Смерть просто пытается вывести меня из себя, как и я его.
- Ты знаешь, что я полагаюсь только на факты.
- Я ожидал этого от тебя.
Я сглотнула.
- И зачем бы вам двоим было обсуждать мою безопасность?
- У нас был общий интерес.
- Верно! - Я щелкнула пальцами. - Ты хотел сохранить мне жизнь, потому что я была твоим джокером. По крайней мере, прежде чем сам до меня не добрался. Теперь я понимаю, почему ты вмешался в ситуацию со Жрецом. И с другими Арканами, предупредив их издалека.
- Я был искренен в своих намерениях с тобой, в отличие от Дево. Ты никогда не задавалась вопросом о его мгновенном, безумном увлечении тобой?
- Возможно у него слабость перед девушками из команды поддержки, - Джек говорил мне, что захотел меня с первого взгляда. Я никогда не забуду то утро. Я ехала в Порше Брэнда и наклонилась, чтобы его поцеловать, когда увидела рядом с нами мотоциклиста. Джека.
Смерть покачал головой:
- Нет, он нацелился на тебя еще до того как увидел.
- Это не имеет смысла.
- Ты принадлежала тому, кого он ненавидел.
Он опустошил еще один стакан.
- Джек презирал Брэнда. Это не было секретом.
- Ты никогда не спрашивала себя почему?
- Потому что Брэнд был богатым и, казалось, что ему все дается легко.
- Я уверен, что и это имело место. Тем не менее, главная причина, по которой он ненавидел Брэндона Рэдклиффа, - взгляд Смерти никогда не казался таким пронзительным и темным, – это, то, что у них был один отец. Отец, который обожал одного сына и отвергал другого.
У меня закружилась голова.
- Ты говоришь, что Брэндон и Джек были… сводными братьями?
Это определение вызвало боль. Что Джек рассказывал мне о своем биологическом отце? "Он был слишком занят, проводя время со своим законным сыном, чтобы провести его со мной или чтобы просто отправить копейки ma mère".
Мистер Рэдклифф был адвокатом; Джек говорил, что его отец не хотел признавать вину. Что-то, что можно сказать об адвокате. Я представила этих двух парней, высоких и стройных, выявляя сходство, которого раньше не замечала. Я вспомнила как Брэнд, общий любимчик, был сбит с толку тем, почему кайджан был так агрессивен по отношению к нему.
Только один сын знал о том, что их объединяет. Не потому ли Джек отвел глаза, когда я спросила его, есть ли у него от меня секреты? Я спрятала руки за спину, потому что они задрожали.
Смерть смаковал это.
- Дево желал все, что было у его брата: идеальную семью, дом, машину. Девушку. Он никогда не получит остальное, но он мог получить тебя. И он это сделал.
- Ты лжешь. - Ты можешь доверять только мне, Эви. - Мэтью рассказал бы мне об этом.
Смерть поцокал языком:
- Ты так сильно доверяешь Дураку. Как ты думаешь, откуда я узнал, что мои доспехи делают с твоими силами?
Я пошатнулась.
- О-он не мог!
- Ничего личного, просто стратегия и интриги.
А я-то считала Мэтью безобидным наивным мальчишкой.
- Дурак знал, что я убью тебя, если у меня не будет способа контролировать тебя. По сути, он спасал тебе жизнь. До этих пор, по крайней мере.
Не все плохое - плохо, говорил Мэтью. Конец игры, конец игры.
Пока я переваривала эту тошнотворную информацию, Смерть продолжил:
- Ты даже не нравилась Дево, но он преследовал тебя.
- Ты ничего не знаешь! - кричала я, хотя в голове слышала слова Джека: "Даже когда я ненавидел тебя, я хотел тебя".
- Одно из преимуществ бесконечной жизни? Я хорошо понимаю поведение человека. Какой триумф, должно быть, испытывал смертный, когда получил тебя, украв у своего умершего брата.
Хотя Смерть сделал мне больно, я не позволила ему подорвать все, что обрела с Джеком.
- Может он и сделал меня своей целью. Но его чувства выросли. Ты должен будешь сделать что-то большее, чем это.
- Большее? Как хочешь, тварь, - со злой усмешкой он сказал: - Дево убил твою мать.
Глава 34
- МЕТЬЮ! Ответь мне сейчас же! -
Я только что добралась до своей башни, и была близка к гипервентиляции после разоблачений Смерти. Своим насмешливым тоном, Жнец объяснил мне, что мало того, что Джек прервал жизнь моей мамы, чтобы я убежала с ним, но и что Мэтью - мой предполагаемый лучший друг и союзник - знал об этом все время и решил не говорить мне.
Я вылетела оттуда как ураган, обзывая Смерть лжецом и гораздо хуже. Но в глубине души я боялась, что ублюдок сказал правду.
- Императрица? -
- Смерть рассказал мне кое-что о моей маме. О Джеке. Жнец лжет мне? -
- Нет. -
Я зажмурилась.
- Мэтью, почему ты не сказал мне? Почему позволил мне быть с Джеком? –
Я вспомнила его поведение в то утро, когда скончалась мама. Он был потрясен, почти ошеломлен. Хотя армия Юго-востока приближалась к нам, он так старался устроить маме достойные похороны – я тогда думала, что он добр к ней, или даже ко мне. Теперь я поняла, что, возможно, им двигало чувство вины.
Я спала с этим парнем, отдала ему свое сердце. И все это время он знал, что он сделал. Он ругал меня за то, что у меня от него были секреты? Он смотрел мне прямо в глаза, когда говорил: "У меня нет секретов, peekôn".
Кроме того, что он проводил мою мать на тот свет? Да он еще хуже Смерти!
Когда я объяснила Джеку, что нет ничего более важного, чем доверие, он заверил меня, что я могу доверять ему одному. Неудивительно, что Мэтью называл его Ди-ви-о. Лукавый*!
(*Здесь игра слов. Лукавый – англ. Devious [ˈdiːvɪəs], созвучно с Дивио).
- Возможно ты, мог бы предупредить меня, сказать, чтобы не влюблялась в него? -
- Всякий раз, когда он помогает, он причиняет боль. -
Сколько раз Мэтью говорил мне это?
- Твоя мать хотела, чтобы ты ушла прежде, чем пришла армия. Конец был близок. -
- Только если бы ей невозможно было помочь! Да, она была в отчаянном положении, но наверняка должен был быть лучший выход. Значит, Джек помог ей с самоубийством, пока я спала в своей постели? И он сделал это, чтобы я уехала с ним? -
Тишина.
- Он был жесток ко мне, потому что, когда училась, я была девушкой его брата! И, как он это сделал? Задушил маму подушкой? - Я подавила рыдание. - Помог ей с передозировкой? -
Я отвернулась. Ярость вспыхнула во мне. Даже с манжетой, мои волосы покраснели, мои когти, изо всех сил пытались вытянуться.
- Он отвернулся, пока она умирала? –
Это было так, словно он... он бросил ее.
- Ты ублюдок! Почему ты не предвидел того, что произойдет с ней, прежде чем она получила травму? Ты мог предупредить меня, и я не позволила бы ей в тот день выйти из дома? -
- Мэтью знает лучше. -
Его тон был жутким, его слова, как тревожное эхо слов его матери: "Мать знает лучше", когда она собиралась утопить его.
- Это непростительно. Что еще ты скрываешь от меня? Я доверяла тебе! -
- Императрица - мой друг. -
- Больше нет! Никогда не связывайся со мной снова! -
- Я не буду говорить громко. -
Затем его присутствие в моей голове исчезло.
Я никогда не чувствовала себя настолько преданной и одинокой. С того времени, как мамы не стало, Джек и Мэтью были единственными константами во всем этом ужасе и страданиях; теперь и эти якоря оборвались.
Я была брошена на произвол судьбы, заперта в Замке Потерянного Времени.
Слезы жгли мои глаза, и я позволила им течь.
Глава 35
307 ДЕНЬ ПОСЛЕ ВСПЫШКИ
С той ночи разоблачений прошел почти месяц, а я все еще была сломлена. Со спутанными волосами и опухшим лицом я сидела на кровати в одной ноной рубашке, вглядываясь во тьму за окном башни. Я рассеянно гладила Циклопа, развалившегося рядом, и размышляла о том, как проходят дни.
Первую неделю я пыталась от всего отрешиться. На следующей неделе без конца проигрывала в голове поступок Джека. С тех пор я все больше накручивала себя, представляя, как он мог это сделать.
Я блуждала коридорами поместья, как в тумане. Не чувствуя дождя, бродила по двору, в неизменном сопровождении Циклопа. Но больше ни разу не плакала, потому, что постоянно чувствовала, как за мной наблюдает Смерть, или Ларк глазами волка.
В те несколько раз, что я видела Смерть во дворе, он точил свои мечи теми самыми ритмичными движениями, которые, судя по всему, его успокаивали. Почему, черт возьми, он нуждался в успокоении? Это я была взвинчена - из-за него.
Прежде, находясь в сумасшедшем доме, я не была сумасшедшей. Теперь? Возможно.
Моя скорбь по маме вновь вернулась. После ее смерти я была в бегах, спасала свою жизнь, сражаясь на каждом углу; у меня не было времени, чтобы задуматься о том, как я скучала по ней. Теперь же у меня было все время мира, и это убивало меня.
По ночам мне снилась жизнь с мамой в Хейвене. Как мы собирали сахарный тростник, ездили верхом на лошади. Как чистили орехи на пирог и собирали ежевику у реки. Мы были счастливы, пока не начались тревожащие видения Мэтью.
Я вспомнила, как она выглядела тем утром, бледная, ее грудь была неподвижна. Она сжимала фотографию, где были я, она и бабушка, снятую в те времена, когда жизнь была так хороша...
На этой неделе я забралась в свою башню и не спускалась. Ларк продолжала оставлять мне еду под дверью, но я ее почти не касалась - практически всю отдавала волку.
Всякий раз, когда Мэтью звал меня, я закрывалась от него.
- Армия мелет, вращая ветряные мельницы. -
- Расскажи это кому-нибудь из своих союзников. Я к ним не отношусь. -
Я могла бы потребовать, чтобы он рассказал мне, как Джек убил маму, но решила, что эта информация может довести меня до крайности.
Я думала, что общения с Мэтью мне будет не хватать сильнее, но оказалось, что без его зашифрованных сообщений я чувствовала значительное облегчение.
Внезапно открылась дверь. Смерть. В черных джинсах и черном с v-образным вырезом, кашемировом свитере, облегающем грудные мышцы, он выглядел, как всегда, безупречно. Но его взгляд был затуманен.
- Ты когда-нибудь слышал, что надо стучаться?
Опираясь плечом о дверной косяк, он выгнул бровь, когда увидел на кровати Циклопа.
Этот волк был единственным живым существом, которое мне не хотелось задушить. Я привыкла к тому, что он всегда рядом. Поглаживание его волнистой шерсти успокаивало.
Смерть разглядывал мое лицо.
- Пришел позлорадствовать? - спросила я. - Разве ты не этого хотел? Помнится, ты говорил Ларк, что любишь смотреть, как я страдаю.
- Если ты собираешься и дальше здесь чахнуть, то я собираюсь положить этому конец.
- А какой реакции ты от меня ожидал?
- Такой, как в прошлом: мести, от которой бы содрогнулась земля. Ты должна бы уже наточить когти и жаждать крови смертного.
- Жаждать крови? Как мне убедить тебя, что я не такая? - спросила я, даже если совесть нашептывала мне: "ты жаждала крови этого человека, когда напала на него, Ларк и Огена".
- Никак, - сказал он решительно, - ты не сможешь меня переубедить.
- Зачем ты пришел?
- Чтобы проверить, не планируешь ли ты заморить себя голодом. Когда ты слаба, играть становиться невесело.
- Планирую?
Как будто у меня есть какие-либо планы.
- Когда я еще мог читать твои мысли, я узнал, каковы твои цели: убить меня и найти свою бабушку.
Был ли в этом какой-либо смысл? Я стремилась увидеть своего последнего живого родственника, и я обещала своей маме, что найду ее. Но чем больше я вспоминала бабушку, тем больше понимала, что она будет ждать от меня не только игры - но и победы. Возможно, встреча с ней, подтолкнет меня к краю? Что, если я полностью обернусь Императрицей, и никогда не вернусь к Эви?
- Даже если ты сбежишь отсюда, что невозможно, - сказал Смерть, - ты никогда не доберешься до нее. С твоими регенеративными способностями ты могла бы безопасно пройти через колонии пораженные чумой, но там все еще есть каннибалы, включая других, не связанных со Жрецом. Ополченцы, Бэгмены и работорговцы рыщут на городских дорогах и в сельской местности. Я знаю это; я часто езжу по тем дорогам. Разве она не рассердится, что ты так рискуешь?
Я поглядела на Смерть.
- Таким образом, мой план должен состоять в том, чтобы послушно ожидать здесь, пока ты не убьешь меня? Вместе с остальными твоими лакеями?
Сказанные вслух, эти слова походили на границу, пересечение черты. И во мне звенел единственный ответ.
Никогда.
После жертвы, принесенной моей матерью, я была бы проклята, если бы сейчас отступила. Мой долг перед ней - продолжать бороться. У меня была новая миссия: остаться живой. Я должна была избавиться от этой манжеты, делающей меня беззащитной перед Смертью. Рано или поздно новизна от моего пребывания здесь, его принцессы в башне, сотрется.
Я должна быть готова.
- Ах, а вот и коварный блеск, который я привык видеть в глазах моей Императрицы. - Он, казалось, испытывал облегчение, как будто только что нашел то, что искал и не обнаружил сразу. - Ты уничтожала армии, должно потребоваться больше чем один смертный, чтобы сокрушить тебя.
- Почему ты не рассказал мне о Джеке раньше? И о Мэтью? Почему не ударил меня этим с самого начала? - Джек и горе переплелись в моей голове. Я не могла отделить их друг от друга, и едва могла думать о нем, не прячась в кроличьей норе.
- На то есть свои причины. Но я просил тебя не отдавать Дево свою невинность.
Я закатила глаза от его терминологии.
- Действительно, Отец Время? Да и вообще, какое тебе до этого дело?
Он не соизволил ответить.
- По крайней мере, скажи мне, почему ты ненавидишь меня так сильно. Что произошло между тем временем, когда ты рвался затащить меня в свою постель и временем, когда ты рвался снести мне голову? – Спала ли я со Смертью? Я должна была знать! - Что я сделала тебе?
- Чтобы узнать, ты должна вспомнить. - Я думала, что он уйдет после этого, но он остался. Он открыл рот, затем закрыл его. Он придумывал что сказать? Возможно причину, чтобы остаться?
Пребывая в совершенном одиночестве весь прошлый месяц, без друзей и семьи, я составила некоторое представление о Смерти. Я знала, что он вел уединенный образ жизни. Я знала, что он никому не доверял. Но я сомневалась, что он предпочитал для себя такую жизнь. Мои страдания сделали меня сверхчувствительной в отношении всего, что касается его, и теперь у меня был свой ответ. Нет. Нет, он не предпочитал этого.
Когда я блуждала по тем коридорам, увешанным его безжизненными произведениями искусства, я поняла, что Ларк была права - дом населен призраками. Им. И его одиночеством.
Он собрал эту великолепную коллекцию, потому что у него не было ничего другого. Я сказала ему, что игра была всем, что он когда-либо имел; я видела доказательства этому в каждой комнате.
Я наклонила к нему голову.
- Ты скорее будешь обмениваться оскорблениями со мной, чем сидеть в своем кабинете в полном одиночестве, не так ли?
Он напрягся. Бинго.
Когда я была маленькой, бабушка часто ловила меня уставившейся на карту Таро Смерть. Она спрашивала меня, пугала меня эта карта или сильно сердила. Я резко качала головой и говорила ей, что она навевает мне грусть. Другими словами, я чувствовала к нему жалость.
Бабушка вспылила:
- Почему ты это чувствуешь, Эви? Он - злодей!
Я ответила:
- Его лошадь выглядит больной, и у него нет друзей.
Возможно, в восьмилетнем возрасте это был мой способ сказать, что его жизнь похожа на ад. Он прятал свое глубочайшее одиночество за высокомерием. Но теперь ему нечего было от меня скрывать. Я сказала ему:
- Ты, вероятно, хочешь, чтобы я все еще пыталась увидеть твою хорошую сторону, потому что, по крайней мере, тогда я задавала бы тебе вопросы за завтраком. Держу пари, что за все прошедшие десятилетия, тебе не задали ни единого.
Его лицо побледнело?