Хартли задумчиво смотрел вслед вдовушке, разрываясь между желанием узнать, что же произойдет дальше, и желанием сбежать от странной дамы прежде, чем окажется в ловушке, которую предвидел. Потом он заметил Клодетту, пробирающуюся сквозь толпу прямо к нему, глаза ее светились охотничьим азартом. Его короткое пребывание на балу у кузины становилось слишком обременительным. Клодетта уже дважды за этот вечер пыталась приблизиться к нему, это хороший знак, он сможет потом воспользоваться этим обстоятельством. Но в этот момент Хартли намеревался последовать за этими двумя странными Вонами. Маркиз понял, что не может думать о леди Алтее как о леди Чаннинг, и от этого любопытство только возросло. Любой, кто мог произвести на него такой необычный эффект, заслуживал более тщательного изучения.
На пути к нему Клодетту отвлек какой-то молодой человек. Хартли выругал себя за нерешительность и последовал за Вонами. Однако ему пришлось задержаться и поздороваться со своими друзьями, Олдусом и Джиффордом. Эти люди знали, каких обманов и секретов полна его жизнь, потому что и сами в них участвовали.
- Кто эта маленькая темноволосая красотка? - спросил Олдус, его темно-синие глаза так и светились любопытством.
- Племянница Вона, леди Алтея Вон-Чаннинг, - ответил Хартли, невнятно пробормотав второе имя, как будто ему не хотелось произносить фамилию ее мужа. Он улыбнулся, заметив удивление и сомнение на лицах друзей. - Дочь его старшего брата. Вдова недавно умершего неоплаканного Эдварда Чаннинга из Коултарста. - Хартли и сам не знал, почему, произнеся имя этого человека, почувствовал неприятный привкус во рту.
- Черт, - выругался Джиффорд, хмуро глядя в направлении, куда ушли Воны. - Ему вообще нельзя было жениться, тем более на такой молодой и очаровательной леди, как эта.
- Почему же? - В голове Хартли смутно промелькнула какая-то мысль, что-то, о чем он должен был вспомнить, услышав имя Чаннинга из Коултарста, но эта мысль ускользала от него.
- Женщины не для него. Он никогда ими не увлекался. Хотя и не знаю точно почему. Никогда не слышал, что он предпочитал мужчин.
- Твоя новая добыча, дружище, похоже, охотится за тобой, - прошептал Олдус, заметив, как Клодетту, отделавшуюся от одного джентльмена, задержал другой, едва она направилась к Хартли. - Она облегчает тебе задачу?
- Похоже, что так, - сказал Хартли. - Долг обязывает задержаться и позволить ей заманить меня в западню, но инстинкт заставляет следовать за этими Вонами.
- Так иди за ними. Твой инстинкт обычно тебя не обманывает. Как я слышал, эти Воны - люди странные, но достойные, и на слово Вона можно положиться. Мы подождем здесь и задержим Клодетту, если понадобится.
Это утешает, подумал Хартли, направляясь в парк. Любопытно, каким образом Олдус узнал это о Вонах-отшельниках? На самом деле Олдус и Джиффорд часто удивляли его своими обширными сведениями о членах светского общества. Хартли не сомневался: если друзья пока еще не знают все его секреты, то очень скоро они их разнюхают. Стоит этой парочке когда-нибудь решиться на шантаж, они станут очень богатыми людьми.
Осматривая сад своей кузины, Хартли начал волноваться, не уехали ли Воны с бала. Он пошел на шум фонтана и наконец, увидел обоих. Лунный свет и факелы вокруг фонтана отчетливо освещали пару. Лорд Уппингтон сидел на каменной скамье, упершись локтями в колени, поддерживая голову ладонями. Леди Чаннинг присела рядом с ним, слегка поглаживая его по плечу. Хартли почувствовал, как стало тепло его плечам, едва он представил, что она делает то же самое ему, и торопливо выбросил эту мысль из головы.
Когда лорд Уппингтон медленно выпрямился, Хартли нахмурился. Яго выглядел по-настоящему больным. Интересно, имеет ли Клодетта какое-нибудь отношение к такому состоянию Вона? Но что такое могла сказать или сделать дама в переполненном бальном зале, чтобы так поразить его? И все-таки лорд Уппингтон именно после общения с Клодеттой так странно повел себя, и этот факт маркиз не мог не отметить. Скрываясь в тени, Хартли надеялся - вдруг пара скажет что-нибудь такое, что позволит ему пренебречь своим долгом и уйти от Клодетты, хоть ненадолго.
- Вот. Выпей, - велела Алтея, протягивая дяде бокал вина. - Выглядишь так, словно ты при смерти.
- Удачное сравнение, - пробормотал Яго, потом глотнул вина. - Не нужно было тебе приносить так много выпивки. Думаю, мне и одного бокала хватит.
- Другой бокал - для меня. Увидев твое лицо, я подумала, что мне это тоже понадобится.
Алтея обрадовалась, увидев, что Яго улыбнулся на ее шутку.
Ее очень взволновал вид расстроенного Яго. Всю свою жизнь он видел призраков и более или менее привык к таким картинам, от которых, как подозревала Алтея, она сама упала бы в обморок. Если Яго выглядит таким больным и потрясенным, значит, он увидел нечто ужасное. Алтея сомневалась, хочется ли ей знать, что же это было, но потом она сказала себе: "Не будь такой трусихой". Яго нужно, чтобы рядом был кто-то надежный и спокойный, кто-то готовый выслушать его. Ему нужен кто-то, с кем он может говорить открыто, честно, не опасаясь, что этот слушатель с воплями убежит в ночь. Эта возможность высказаться перед родственником, который понимает и принимает такой дар без презрения или страха, и было тем, на чем держался клан Вонов и Уэрлоков. Иногда только эта родственная поддержка и спасала.
Алтея почувствовала, как пробуждается в ней старая боль, и постаралась подавить ее. "Не моя вина, что мать сбежала", - в сотый раз сказала она себе. Сможет ли она когда-нибудь совсем забыть об этом, гадала Алтея. Ее отец пытался скрыть унаследованный дар, и вся семья, хотя и сомневалась в успехе, послушно поддерживала его. Только ребенок не знал, как скрывать такие вещи. Взгляд на лицо матери, когда она услышала о смерти соседа, о смерти, которая случилась именно тогда, в то время и в том месте, как за два дня до этого поведала ей дочь, и через четырнадцать лет все еще терзал душу Алтеи. Мать тогда испугалась. Когда же дар проявился у Гетина, Генриетта Вон не стала ждать, какие еще таланты откроются у ее старших сыновей, она просто сунула своего грудного сына в руки мужа и сбежала. И отец так никогда и не пришел в себя от такого предательства.
Отбросив эти печальные воспоминания, Алтея заметила, что цвет лица у Яго стал немного лучше, и спросила:
- Ты что-то почувствовал в доме леди Бартлеби?
- Да, он не совсем чист, - ответил Яго. - Однако ничего ужасного или опасного.
- Это было что-то необычное, отчего ты расстроился, да?
- Нет. - Яго вздрогнул и допил свое вино.
- Если не хочешь говорить об этом… - начала она.
- Лучше было бы забыть обо всем этом, но это невозможно. Я не могу. Думаю, все это связано с той причиной, по которой ты приехала в Лондон.
- Мадам Клодетта, от которой так сильно пахнет розами?
- И смертью, - прошептал Яго.
Алтея вздрогнула:
- Она скоро умрет? Разумеется, после следующего полнолуния? Я все еще полагаю, что она будет тут, когда он умрет.
- Нет. Я видел не ее смерть, хотя возмездие за ее преступления уже близится. - Яго медленно покачал головой. - Боюсь, я обнаружил новое направление в моем даре. Мадам сопровождает довольно большая группа призраков. Разозленных, жаждущих мести, справедливости. Кажется, она совершенно забыла про них, - удивленно произнес он.
- Те, в чьей смерти она виновата?
Яго задумчиво нахмурился:
- Может, да, может, нет. Она эмигрантка, из тех, кто бежал от ужасной кровавой бойни, в которую превратилась революция. Это могли быть и просто печальные души, умершие, когда она была рядом с ними. Может быть, она попала в какую-то ужасную резню, но выжила?
- Тогда ты видел бы эти печальные души раньше. Ты же знаешь нескольких бывших солдат, которые побывали в битве. Они были на волосок от смерти, от скорой и жестокой смерти, вокруг них тоже гибли люди. И все же никого похожего на эти призраки ты раньше не видел.
- Нет, не видел. Конечно, не видел. Это корчащаяся от злости и ненависти толпа. Раньше я видел одну-другую печальную, смущенную душу. Я догадывался, кто они, потому что слышал о друге юности или любимом товарище, умирающем у человека на руках.
- Потому что это война, смерть в бою, солдат против солдата, а не убийство, не обман, не предательство. Они умирали быстро, даже не зная, кто в них выстрелил.
- О, черт, ты права. В этом и есть причина страха и ненависти, о которых шептали призраки, требуя кары. Она имела отношение к их смерти. Я сначала их не увидел. Они появились постепенно, во время танца, и должен признаться, это встревожило меня.
- Они чувствовали, что ты можешь их увидеть, может быть, даже понять их. Можно только удивляться, как долго они ждали такой возможности. Это объясняет, почему видение было такое сильное, жестокое, даже пугающее. Они отчаянно хотели увидеть кого-нибудь, кто выслушал бы их жалобы, поэтому так и накинулись на тебя.
- Кажется, ты понимаешь эти вещи лучше, чем я.
- Это не мой дар. Я могу спокойно сидеть и разбирать это явление. - Алтея сделала глоток. - Ты прав.
Все это связано с тем, что видела я. Она - из тех, кто угрожает ему.
- Если то, что я видел, - собрание тех, в смерти которых она виновата, то она кровожадная опасная сука, - отрезал Яго. - И тебе нельзя приближаться к ней.
- Как ты убедительно говоришь, - пробормотала Алтея. - Жаль, что я не могу послушаться и подчиниться.
- Конечно, не можешь, - пробурчал Яго и запустил руку в волосы, растрепав свою аккуратную косичку. - Если бы я попытался отправить тебя назад, в Коултарст, ты бы наверняка вернулась сюда при первой же возможности. Хоть пешком, но вернулась бы.
- Да, я очень упряма.
- Почему? Ты не знаешь этого человека, ты никогда даже не видела лорда Редгрейва. Это не опасно для тебя, и ты не несешь за него никакой ответственности. Ты можешь предоставить все мне. Я предупрежу его и пойду домой.
- Дядя, мы уже вступили на эту тропу, - тихо сказала Алтея. - Странным образом я знала этого человека с самого детства. Он в опасности. После того что увидел ты, я думаю, мы не можем считать мадам Клодетту честной эмигранткой, спасавшей свою жизнь. Вспомни, что мы говорили о ней, о ее выборе любовников, и ты увидишь, как возрастает наша ответственность. Не только перед этим человеком, но, возможно, и перед Англией в целом.
- Какая чертовщина вам обоим известна?
Алтея поразилась, увидев лорда Редгрейва. Как он посмел вмешиваться в их разговор? Он был бледен, руки сжаты в кулаки. Значит, он следил за ними и, очевидно, подслушал часть беседы. Возможно, поэтому он и смотрит на них так сердито и подозрительно. Алтея уже открыла рот, чтобы ответить, но тут послышался смех - к ним приближался кто-то из гостей. Значит, скоро тут будет слишком много ушей, готовых подслушать.
Редгрейв хмуро посмотрел в сторону шума.
- Позже. Через час ждите меня у моего дома. - Он посмотрел на Яго: - Если я вас там не увижу, будьте уверены, я вас разыщу.
- О Господи, - пробормотала Алтея, глядя вслед лорду Редгрейву. - Послушаемся?
- Думаю, придется, - ответил Яго. - Он ведь не спросил, о чем мы тут разговариваем или что мы имели в виду, правда?
- Ах, Боже мой, нет. Он спросил, что мы знаем. Возможно, опасность, о которой я должна его предупредить, для него не сюрприз. Просто нужно заставить его поверить мне.
- Дорогая моя племянница, если этот человек подслушал весь наш разговор, предстоит одно из двух: либо нас будут ждать несколько крепких парней, чтобы доставить в психушку, либо он захочет выслушать тебя, что более разумно.
Глава 3
- Я хочу знать все, что вам известно о Вонах, - потребовал Хартли от Олдуса и Джиффорда, наливая им бренди. - Все и быстро. Они скоро будут тут.
Хартли сел на бархатный диванчик, лицом к своим друзьям. Они мало говорили после того, как маркиз утащил их с бала, привел в свой дом и пригласил в парадную гостиную. Они даже никак не отреагировали на то, как он почти грубо отправил прочь мадам Клодетту, даму, которую соблазнял ради короля и страны. Хартли знал: друзья и дальше будут играть по его правилам, уверенные в том, что при случае он все им объяснит. Только вот Хартли совсем не был уверен, сможет ли что-нибудь объяснить и смогут ли его друзья понять это, даже если он попытается, или лучше подождать появления Вонов, которые все прояснят.
Хартли сделал большой глоток бренди, чтобы успокоиться, но успеха это не принесло. Разговор, подслушанный в саду, продолжал звучать у него в голове, несмотря на попытки отбросить все, кроме главного - они знают про Клодетту. Он считал себя человеком логики и фактов, на счастье отделавшимся от предрассудков, но сказанное Вонами пробудило в нем те немногие сомнения, которые прятались где-то глубоко. Что еще хуже, он заметил, что слушает их так, словно они не несут полный вздор.
- Повторяю, - сказал Олдус, - Воны известны как достойные и верные своему слову люди. У них много титулов, начиная с патриарха клана, герцога Элдервуда. Семейное поместье, замок Чантилуп, находится в графстве Чешир, но всего в шаге от Уэльса. Нынешний герцог - молодой человек по имени Модред, ты его не знаешь. Бедняга. Не знаю никого, кто знаком с этим человеком. Сыновья, двоюродные братья, племянники и все прочие тоже купаются в титулах, от незначительных до довольно важных. Некоторые получены от короны за службу, но большинство - путем женитьбы, особенно на женщинах из знатных семей без сыновей-наследников. Не все титулы передаются только по мужской линии, а небольшая взятка может изменить завещание или майорат. Богатство тоже есть, достаточное, чтобы внести эти изменения. Не будь они такими замкнутыми и не слыви они такими странными, эта семья могла бы обрести большую силу. Как смогла другая ветвь семьи, Уэрлоки.
- Но почему они такие замкнутые и почему считаются странными? - настойчиво спросил Хартли.
- Ну, говорят, что они могут видеть то, чего не можем видеть мы, простые смертные. Это перешло к ним от предков - колдунов и ведьм, за что их в свое время сурово наказывали. Это могло стать причиной того, что они прячутся от света. У обеих ветвей семьи печальная история: мужья и жены уходили, чтобы никогда не вернуться. Последним, кто так поступил, стала леди Генриетта Вон, которая, как я полагаю, была матерью леди Алтеи. Она оставила своего мужа и четверых детей лет четырнадцать-пятнадцать назад. Поселилась в маленьком поместье в Суссексе вместе со своей пожилой теткой, старой девой, и отказывалась говорить о своем браке.
- Как-то она проговорилась, что ее муж вступил в союз с дьяволом, - заметил Джиффорд. - Помню, однажды она сказала моей тетке, что все Воны прокляты, что ее дети отмечены дьявольской меткой и что ей пришлось бежать ради спасения своей души. Эта леди до ужаса набожна, как говорит моя тетка. Время от времени она посещает ее, когда бывает в Суссексе у сына, и заявляет, что с каждым годом разум леди Вон мутится все сильнее. Прошлой весной она говорила о своих детях, но, по словам тети Лили, полную бессмыслицу. Она постепенно теряет разум.
- А тетка рассказала тебе, что это была за бессмыслица? - спросил Хартли.
- Кое-что, - ответил Джиффорд. - Тетя Лили думает, что все ее бредни вызваны чувством вины, ведь она бросила своих детей. Вот что она рассказала моей тете: ее дочь может предвидеть смерть, в шесть лет девочка будто бы точно описала смерть их ближайшего соседа за два дня до того, как это произошло. В это тетя Лили могла бы поверить, но потом леди Вон заявила, что ее старший сын может передвигать вещи, не притрагиваясь к ним.
- А как насчет привидений?
- Э, нет, она только рассказала кое-что о своем муже и духах. И опять-таки, все это со слов тети Лили. - Джиффорд пожал плечами, внимательно глядя на Хартли. - Про Вонов и Уэрлоков постоянно говорят подобное. Они владеют магией, читают мысли, видят будущее, разговаривают с мертвыми. Как мне кажется, люди просто пытаются объяснить, почему эта семья избегает общества.
- А вы сами верите во все это?
- Не скажу, что я не верю. Никогда не видел, чтобы что-нибудь доказывало или опровергало эти слухи. Но посмотрите на лорда Яго. Молодой, красивый, знатный, состоятельный и, похоже, хороший человек. Почему же он так избегает светского общества? - спросил Джиффорд, и Олдус кивнул, соглашаясь с ним.
- Может, чтобы не встречаться с матерями, подыскивающими женихов для своих дочек?
- Возможно, но тогда почему он, по крайней мере, не бывает там, где обычно бывают холостяки? Он является членом всех клубов, но редко кто видит его хоть в каком-нибудь из них. У него есть несколько близких друзей, это правда, но он очень замкнут, и я не знаю причины. Не заика, не урод, никаких ужасных тайн или даже таких секретов, какие, должно быть, были у покойного Чаннинга, никакого признака застенчивости, душевной болезни или даже необоснованных страхов. Все Воны в некоторой степени похожи на лорда Уппингтона. Ну, так ты открыл их мрачную тайну? Поэтому мы и поджидаем их здесь? Поэтому ты так внезапно ими заинтересовался?
- Они знают про Клодетту.
- Не может быть, - сказал Олдус. - Мы сами только начали ее подозревать. Как же могут двое отшельников знать о ней?
- Я тоже не понимаю, - сказал Хартли. - Но они знают. Похоже, если я правильно понял сказанное, леди Алтея приехала в Лондон, чтобы предостеречь меня от мадам Клодетты, от опасности, а может быть, даже от смерти. Им известно о ее любовниках, они догадываются, что она специально выбирает себе мужчин, подозревают, что она совсем не та запуганная невинная эмигрантка, какой хочет казаться, и что руки у нее в крови.
- Проклятие! Но как?
- В том-то и дело. Послушать их, так все сведения, на сбор которых у нас ушли месяцы, леди Алтея получила через свои видения, а Яго - от призраков. Что бы я ни думал обо всем, ясно одно.
- Им известно слишком много.
- Точно. - Хартли услышал, как кто-то подошел к входной двери, и насторожился. - А теперь пусть они сами все объяснят. Будем надеяться, они сделают это, не вдаваясь в разговоры о призраках.
Алтея крепко прижимала к груди свой альбом, когда их с Яго провели в элегантную гостиную. Во время приветствий и представлений Алтея внимательно изучала двух друзей лорда Редгрейва. Олдус Ковингтон - младший сын барона, возможно, будущий виконт. Он был примерно такого же роста, как Яго, слишком худощавый, но, как она догадывалась, жилистый. Он был красавцем в классическом стиле: голубоглазый и светловолосый. Джиффорд Баннинг - маркиз, того же возраста и роста, что и лорд Ковингтон, но шире в плечах и мускулистее. Он был поразительно красив со своими темно-каштановыми волосами и пронзительными зелеными глазами.
В общем, улыбнулась про себя Алтея, она находится в обществе красивых, богатых и хорошо воспитанных джентльменов. Она села на диванчик, к которому ее подвел лорд Редгрейв. Матери, подыскивающие женихов для своих дочерей, разорвали бы ее на куски, узнай они об этом. Алтея немного насторожилась, когда лорд Редгрейв непринужденно уселся на диванчик рядом с ней, предоставив Яго кресло, стоящее рядом с диваном.