- Ты лучше ее, - искренне сказал Тай и заслужил признательный взгляд. Он улыбнулся и легко коснулся пальцами ее щеки. - Ты сильнее. Она быстрее, но ты выносливее. И это дает тебе преимущество на грунте, хотя ты его не любишь.
- Ну, не знаю… - повторила Эшер неуверенно.
- Ты стала играть лучше, - убедительно сказал Тай. Они медленно двинулись по дорожке. - Правда, твой удар справа не так силен, как прежде, но…
- Но он прекрасно сработал с Конвей, - гордо парировала она и, кажется, слегка обиделась.
- Хотя мог быть лучше, - не сдавался Тай.
- Нет. Он был просто идеален. - Эшер схватила приманку и готова была разозлиться всерьез, пока не заметила его довольной ухмылки. Она не могла не рассмеяться. - Ты всегда умел меня завести. А что насчет тебя? Ты играешь с Килроем. Я ничего о нем не знаю.
- Этот парень появился только два года назад. Удивил всех на последнем сезоне в Мельбурне. - Рассказывая, Тай запросто обнял Эшер за плечи, жест был так привычен, что оба его даже не заметили. - Как называется этот цветок? - неожиданно спросил он.
- Дамская туфелька.
- Глупое название.
- Ты циник.
Тай пожал плечами:
- Я люблю розы.
- Потому что это единственный цветок, который ты можешь определить. - И она бездумно склонила голову на его плечо. - Я помню, как однажды обнаружила в ванне розы. Там их было так много - не одна дюжина.
Он вдохнул запах ее волос, воспоминания нахлынули.
- Мы целый час их расставляли. - Она мечтательно вздохнула. - Это было так красиво. Ты умел поразить мое воображение.
- Дамские туфельки были бы не к месту. А розы - это классика.
Она коротко засмеялась.
- Мы тогда использовали все вазы в номере и всю посуду, даже бутылку из-под пива. А иногда, когда я… - Эшер вдруг оборвала себя на полуслове, спохватившись, что проговорилась.
- Когда ты… Продолжай. - Тай остановился и повернул ее к себе лицом, а когда она покачала головой, сжал больно плечи. - Ты вспоминала о нас иногда по ночам? Просыпалась и страдала, не могла уснуть?
Она уперлась руками в его грудь:
- Тай, прошу тебя…
- А я - да. - И он так яростно тряхнул ее, что у нее запрокинулась голова. - О, видит бог, я вспоминал. И никогда не переставал хотеть тебя. Даже когда ненавидел, все равно хотел. Ты знаешь, что это такое - проснуться в три ночи и понимать, что тебе нужна только одна, которая сейчас в постели другого мужчины.
- Нет, не надо, перестань, - попросила Эшер, а сама прижалась к его груди щекой, глаза ее были закрыты. - Тай, не надо…
- Не надо - что? - Он заставил ее смотреть на него. - Не надо тебя ненавидеть? Не надо тебя желать? Но, черт побери, я не могу ни то ни другое.
В его глазах вспыхивали яростные огоньки - вестники копившейся все эти годы страсти. Она слышала, как гулко стучит его сердце, в унисон с ее собственным. И, послав подальше гордость, сама нашла его губы.
Он стоял некоторое время, не реагируя, не отвечая. Она, застонав, привлекла его ближе, поцелуй стал настойчивее. И он наконец сдался. Дрожь пробежала по его телу, и, уже не помня себя, Тай ответил не менее страстно. Зачем противиться? Он никогда не мог владеть собой, когда она целовала его. Он мечтал об этом? Снова быть с ней? И снова рисковать? Все доводы против растаяли и растворились в желании, которому он не мог сопротивляться, да и не хотел. Осталась только Эшер - сладостная, такая желанная, такая соблазнительная. Оторвавшись от ее губ на миг, он повлек ее под сень большой ивы. Солнечные лучи пробивались с трудом сквозь раскидистые ветви, под деревом царил приятный сумрак. Тай снова нашел ее губы и встретил жаркий ответ. Кровь бешено стучала в висках. Он должен знать, как изменилось и изменилось ли ее тело за то долгое время, что она отвергала его. И когда рукой провел по ее груди, не смог сдержать стона - так была знакома она - небольшая, твердая и упругая. Даже сквозь ткань куртки он почувствовал, как под его рукой мгновенно затвердел сосок. Нетерпеливо расстегнув молнию, он просунул руку под майку, коснулся нежной кожи, которая показалась мягкой по сравнению с его загрубевшей рукой. Но она не вздрогнула и не отодвинулась. Только сильнее прижалась к нему. Ее стон был выражением удовольствия, ошибиться было невозможно.
Дрожащими пальцами она стала гладить его волосы, и в этом торопливом движении Тай ощутил нетерпение, как и в горячности ее губ. Он на миг оторвался от них, только чтобы припасть снова. А рука медленно спустилась вниз, гладя стройное бедро. Он окончательно потерял голову и уже не знал, где находится - в прошлом или в реальности. В саду разливался аромат цветов, который бывает ранним утром после росы. Тай покрыл поцелуями шею Эшер и услышал, как она вздохнула, тоже будто во сне. Неужели и для нее смешались прошлое и настоящее? Но эта мысль была последней, промелькнула и исчезла. Ничто на свете больше не имело значения. Она снова с ним, в его объятиях.
Издалека раздались взрыв смеха и быстрая французская речь. Но он только еще крепче прижал ее к себе, и их тела слились. Кто-то прошел мимо. Потом снова послышался смех.
Опомнившись, тяжело дыша, чувствуя, как кружится голова, как шумит кровь в ушах, он смотрел на нее потемневшими глазами с таким знакомым выражением. Губы ее припухли от его поцелуев. Последний, который он ей подарил, был медленным, очень нежным, как будто он пил глотками сладость ее дыхания, утоляя длительную жажду. Когда он отстранился, она дышала, как дышат только что вынырнувшие на поверхность ныряльщики - короткими судорожными рывками. Как долго они пробыли здесь? Секунды или дни? Но осталась уверенность - страсть никуда не исчезла, она стала сильнее и вырвалась из-под контроля. Кровь пульсировала в венах, сердце отчаянно колотилось. Эшер снова жила.
Но сразу вернулись неуверенность и сомнения - какой путь выбрать теперь? Отказаться от него вновь? Или рискнуть?
- Сегодня вечером, - пробормотал Тай, поднеся ее руку к губам.
- Тай… - Эшер хотела отнять руку, но он не отпускал.
- Сегодня вечером, - повторил он настойчиво.
- Я не могу. - И, увидев, как вспыхнули гневом его глаза, положила успокаивающим жестом руку на его плечо. - Я боюсь.
Это признание немного усмирило его гнев. Он только вздохнул:
- Проклятье, Эшер.
Она обвила руками его талию, прижалась щекой к груди. Он машинально гладил ее волосы, закрыв глаза.
- Прости, - прошептала она, - я так боялась потерять тебя и раньше, и теперь снова это случилось. - И про себя добавила: И люблю, как любила, больше, чем прежде. Гораздо больше, потому что за три года так истосковалась по тебе.
- Эшер, послушай. - Тай отстранил ее, и она увидела по его выражению, что он волнуется. - Я не обещаю, что стану ждать тебя в этот раз. И не обещаю терпения и нежности. Все изменилось.
Она покачала головой:
- Нет, ничего не изменилось, и, может быть, будет лучше для нас обоих, если мы будем держаться подальше друг от друга.
Он коротко засмеялся:
- Это невозможно.
- Но мы должны попытаться.
- Не согласен и не стану этого делать.
Она снова вздохнула:
- Ты давишь на меня.
- Ты права. - И прежде чем она успела опомниться, снова привлек к себе. - А ты думаешь, я не испытываю давление с твоей стороны? - В его словах была такая убежденность, что она промолчала. - Я каждый раз смотрю на тебя и вспоминаю все, что было между нами, и схожу с ума, пытаясь понять, почему ты оставила меня. Ты понимаешь, что я чувствую и чего мне это стоит?
Она своими тонкими сильными руками взяла его за плечи и заглянула в глаза:
- Ты должен понять - я не стану обсуждать прошлое. Все, что происходит между нами, начинается сейчас. Никаких вопросов: зачем и почему? - Она видела, как в его глазах плещется ярость. Но сама старалась сдерживаться. - Я стою на своем, Тай. Никаких объяснений, никаких копаний в прошлом.
- И ты ждешь, что я стану с этим жить?
- Я ничего не жду. - Спокойствие и серьезность тона настораживали его. Ему показалось, что за этим нежеланием отвечать скрывается нечто большее, чем он считает. - И не стану тебя переубеждать. Тебе решать.
- Ты слишком много просишь. - Он отпустил ее. - Чертовски много. - В его голосе прозвучала горечь.
Ей хотелось, чтобы он снова обнял ее, поцеловал, не задавая больше вопросов. Разве нельзя, если сильно захотеть, жить сегодняшним днем, не вороша прошлое и связанные с этим прошлым страдания. Ей помогли гордость и инстинкт самосохранения. Помогли выживать с того самого момента, когда она покинула Тая в тот сентябрьский день. И еще страх. Она не вынесет больше страданий. Эшер переплела пальцы, как делала всегда в моменты сильного душевного напряжения, и опустила глаза, не в силах выносить его взгляд.
- Я знаю, Тай, знаю, но не хочу, чтобы мы причиняли страдания друг другу.
- Но я никогда не хотел, чтобы ты страдала, Эшер, даже когда считал, что хочу тебе отомстить.
Она чуть не вскрикнула, услышав эти слова. Разве не это сказала его сестра в тот день? Он никогда не хотел причинить тебе боль. Никогда. Слова Джесс до сих пор эхом отзываются в ее мозгу.
- Никто из нас этого не хотел, - пробормотал она, - но оба это сделали. Разве не глупо повторять ошибки?
- Посмотри на меня. - Это прозвучало как приказ. Она повиновалась и встретила взгляд потемневших серых глаз, в глубине которых таилась боль. Он нежно дотронулся до ее щеки. Она тут же накрыла его руку своей рукой. - А теперь, - прошептал он, - попроси меня снова.
Она тяжело вздохнула:
- О, Тай. Я думала, что смогу предотвратить объяснения. Была так уверена в своих силах, когда посчитала, что смогу тебе противостоять.
- А теперь?
- А теперь я уже ни в чем не уверена. - И когда он хотел заговорить, знаком остановила его: - Больше не спрашивай ни о чем. Когда-нибудь я отвечу, но не сейчас.
Тай хотел было снова запротестовать, но сдался. Он ждал три года, подождет еще.
- Хорошо, пусть будет так, как ты хочешь, - сказал он, но, когда она немного расслабилась, начиная успокаиваться, вдруг снова взял ее руку и больно стиснул запястье. В этом жесте не было ни сочувствия, ни терпения. - Только в следующий раз я не стану спрашивать.
Она кивнула, принимая условие.
- Значит, мы понимаем друг друга. - Он ответил мрачноватой улыбкой. - Решено. Пойдем. Я тебя привожу. - И вывел ее из-под зеленого укрытия.
Глава 5
Пятый сет. Седьмой гейм. Около задней линии пригнулся Тай, готовясь принять подачу Майкла. Было душно, на небе висели низкие грозовые облака, дневной свет был тусклый, сумрачный. Но Тай не замечал погоду, как и трибун, заполненных зрителями до отказа, их криков, свиста, которые раздавались как за, так и против него.
Теннис - игра индивидуалистов. Как раз этим она и привлекла его. Некого обвинять в неудаче или похвалить за победу, как бывает в командной игре, все зависит только от тебя самого. Теннис требует непрерывного движения и эмоций.
Он готовился к встрече с Майклом в полуфинале. Австралиец играл в страстной манере, полной театральных жестов на публику, и не стеснялся в выражениях как по поводу, так без повода. Он был в числе семи самых достойных, по мнению Тая, соперников, может быть, потому, что игра с ним всегда была такой, какую он любил. Победа могла прийти только с полной отдачей сил, и он привык с детства побеждать именно так. Ракетка стала как будто продолжением руки. Игра - схватка. Один на один. Для него теннис никогда не был и не будет просто игрой.
Австралиец был твердым орешком, и пока в его игре Тай не мог отыскать ни одной бреши, которая могла бы позволить вырвать победу. Сейчас он полностью сосредоточился на мысли взять подачу Майкла, от этого зависит исход игры. Как боксер, он все время наблюдал за противником, ожидая, когда тот откроется для удара.
Он услышал звук, с которым мяч ударился точно в середину ракетки перед тем, как пулей понесся к нему и, приземлившись в самом углу площадки, почти на линии, все-таки попал в игровую зону. Тай среагировал мгновенно, угадав направление, в долю секунды выработав стратегию: прием, ответ, направление и сила удара. Оба игрока не уступали друг другу, хотя пот градом катился по их лицам, а трибуны встречали взрывом эмоций каждый прием и каждый ответ.
Пока они играли довольно ровно, ни один не рисковал, шел изматывающий продолжительный обмен ударами. Тай решил сменить тактику и послал резаный, слева направо, удар. От неожиданности, привыкший к стандартной игре Майкл, немного замешкался, и ответ получился слабым.
Тай послал укороченный свинг, а потом буквально прикончил соперника резаным с лету.
0:15.
Отбросив с лица мокрые пряди волос, Тай вернулся к задней линии. Женский голос с трибун крикнул ему что-то, в голосе звучало восхищение и, кажется, предложение. Тай не настолько был силен во французском языке, чтобы понять смысл.
Он принял очередную подачу, отбил и, прежде чем мяч перелетел через сетку, занял позицию в центре в ожидании ответного удара. Перелет, прием, ответ. Обмен ударами. Хитроумный, крученый, от Майкла, в ответ на него - резаный с лету от Тая. Решение Майкла послать мяч через голову Тая к задней линии было ошибкой. Мяч улетел далеко на трибуну.
0:30.
Майкл, изрыгая проклятия, чтобы успокоиться, сделал круг на своей стороне, прежде чем занять место у задней линии. Тай терпеливо ждал, хотя его лихорадило от нетерпения. Он покачивался с ноги на ногу, пригнувшись, выжидая, сосредоточившись до предела. Подача. Вновь последовал длительный обмен ударами, не желая уступать, каждый ждал промаха соперника. Казалось, они просто разыгрывают красивое представление для публики, но очевидное напряжение и шумные выдохи и вскрики игроков, максимально использовавших последний резерв сил, говорили о том, что оба играют на пределе возможностей.
Фотограф от "Юнайтед Пресс" снимал непрерывно. Он взял в фокус Тая - ноги широко расставлены, руки разведены в стороны, лицо выражает непреклонное, яростное желание победить. У фотографа мелькнула мысль, что он не хотел бы иметь этого американца своим соперником на любом игровом поле.
Грациозно, элегантно, что противоречило свирепому выражению лица, Тай снова осуществил крученый удар слева направо, и опять Майкл не смог его взять - ответ пришелся в сетку.
0:40.
Разозлившись, теряя самоконтроль, Майкл послал подачу в сетку. Со второй был осторожнее. Тай ответил резаным ударом с лету. Обмен, который последовал, был быстрым и яростным, оба двигались, повинуясь скорее инстинкту, толпа взорвалась криками на смеси языков. Мяч метался от ракетки к ракетке на бешеной скорости.
И снова Тай, мгновенно изменив тактику, переломил ход игры. Конечно, он рисковал, когда под следующий ответ просто подставил ракетку, и мяч слабо перекатился через сетку. Слишком рискованно, сказали бы эксперты. Но болельщики и фанаты Тая так не думали - это вызвало у них бурный восторг. Таю сейчас было безразлично мнение и тех и других, потому что он взял гейм и сет.
- О, Мак! - Джесс со вздохом громадного облегчения откинулась назад. - Я почти забыла, какое волнение испытываю каждый раз, когда наблюдаю за игрой Тая.
- Ты видела его игру всего несколько недель назад. - Мак вытер уже мокрым платком шею и подумал о прохладе своего офиса, где работал кондиционер.
- По телевизору, - уточнила Джесс, - а это совсем другое дело. Но находиться на трибуне, здесь… Неужели ты сам не понимаешь… А что ты чувствуешь?
- Дикую влажность.
Джесс покачала головой и рассмеялась:
- Всегда крепко стоишь на земле, Мак. И поэтому я тебя люблю.
От ее улыбки у него, как всегда, потеплело на сердце.
- Тогда я остаюсь и терплю дальше, - пробормотал Мак и поцеловал пальцы жены, от волнения сжатые в кулак.
Он вдруг почувствовал, что она напряглась. Удивленно подняв голову, Мак взглянул на Джесс. Она повернула голову и смотрела на кого-то, сидевшего позади. Он с любопытством обернулся, заметил несколько знаменитых теннисистов и среди них - Эшер Вольф. Это с ней переглядывалась его жена.
- Это же наша леди Уикертон, - небрежно заметил он. - Как всегда, ослепительна.
- Да, - Джесс оторвала взгляд от Эшер, - да, это она.
- Она выиграла сегодня утром. У нас теперь есть американка в финале. - Мак вытер платком лицо и, поскольку Джесс промолчала, продолжил: - Она ведь долго не играла?
- Да.
Удивленный столь краткими ответами жены, он попробовал уточнить:
- Кажется, у них с Таем был роман?
- Ничего особенного. - Джесс молилась про себя, чтобы это оказалось правдой. - Они встречались, но недолго. Она совсем не в его вкусе. Эшер слишком холодна, она больше подходила для лорда Уикертона, чем для нашего Тая. Брат увлекся ею на некоторое время, и это все. - Она облизала пересохшие губы. - Вероятно, сама Эшер тоже относилась к связи несерьезно, иначе она бы не вышла за Уикертона. Это она сделала Тая несчастным.
- Понятно, - ответил Мак, хотя мало что понял. Джесс говорила слишком горячо, нелогично, как будто пыталась его убедить. Она слишком защищала брата. Мак взглянул на профиль жены. - Кажется, Тай был всегда слишком увлечен своей карьерой, чтобы серьезно относиться к женщинам.
- Ты совершенно прав. Тай никогда бы не дал ей уйти, если бы любил. Хотя вообще он ужасный собственник, - вздохнула Джесс.
- И гордец каких мало, - напомнил ей муж спокойно, - и мне кажется, он не станет бегать за женщиной, какие бы чувства к ней ни испытывал.
Джесс промолчала, не в силах больше говорить на эту тему. И вернулась к игре, глядя, как брат готовится к подаче.
Мысли ее были далеко. Вместо душного серого дня она видела ясный солнечный день в сентябре и не грунт Ролан Гарроса, а тщательно возделанное травяное покрытие кортов Форест-Хиллз. И Тая, облокотившегося на изгородь и смотревшего на центральный корт, с видом капитана корабля, вглядывающегося в безбрежное море. Тогда в ее мире существовал только он, и она любила брата больше всех на свете. Он был ей и братом, и отцом. Он давал все - одежду, образование, дом, ничего не требуя взамен. Она готова была на все ради него.
Приблизившись, она обняла его за плечи и положила голову на плечо.
- Думаешь о сегодняшней игре? - Тай собирался встретиться с Чаком Принсом в финале Открытого чемпионата США. - Беспокоишься? Как себя чувствуешь?
- Что? - Оторвавшись от своих мыслей, Тай пожал плечами. - Да нет, не очень.
- Наверное, странное чувство, когда надо выходить против лучшего друга.
- Просто нужно забыть о дружбе на два часа.
Он грустит. И кажется, несчастен. Она сразу почувствовала его настроение. Не было человека на свете, который бы любил его так, как она. За исключением мамы. Она обняла его сильнее.
- Тай, что с тобой?
- Просто неважное настроение.
- Поссорился с Эшер?
Он шутливо взъерошил ее волосы.
- Нет, я не ссорился с Эшер.