Я сижу в сторонке от них, в холодном кожаном кресле и от услышанного все больше и больше вжимаюсь в спинку сиденья. Снова эта жестокость. Мне даже думать страшно о том, что они собираются делать со своим пленным. Не то чтобы я его оправдывала, ведь Илья на грани жизни и смерти и не известно чем все закончится. Но насилие насилием лечить тоже не дело. Сижу словно маленькая мышка, нервно покусывая ногти. Открывается дверь в комнату и все подскакивают как по команде, ожидая врача, но сюда залетает Ксюша с зареванными глазами и увидев меня бросается в объятия.
– Эмма, что с ним?– она смотрит на меня так, будто в моих силах решить его судьбу. Я вижу ее растрепанные белокурые волосы, мокрое от слез лицо, припухшие губы, чувствую холодные словно лед ладошки на своих руках и мне больше всего хочется сказать ей что-нибудь успокаивающее, но я опускаю глаза чувствуя как наполняются влагой глаза и только сильней прижимаю ее к себе.
– Он в операционной, милая, мы сами ничего не знаем, все ждут, – шепчу ей на ухо и вижу что к нам приближается Спартак. Он также потерян как и мы. Подойдя к нам, чемпион сжимает плечо Ксюши и когда она поднимает на него свои заплаканные глаза, сгребает в свои объятия. Находясь в его руках, подруга окончательно расклеивается и я слышу как рвутся наружу ее рыдания. Она прячет лицо на его груди, совсем так как обычно делаю это я, и он поглаживая ее голову шепчет:
– Тише, милая, все будет хорошо. Он боец у нас, не из таких переделок вылезал, не волнуйся так.
– Спартак, когда вы уже перестанете в свои войнушки играть? Когда уже станете думать о своих близких? О тех, кто любит вас? – она сжимает его плечи до белизны костяшек пальцев и я вижу как сильно сотрясаются ее плечи.
– Мы и думаем о вас, Ксюш, в нашей с ним жизни по другому никак, ты должна понимать это как никто другой, – он продолжает ее обнимать, но говоря эти слова смотрит на меня и слегка кивает головой, спрашивая тем самым о моем состоянии. Слегка киваю в ответ и одними губами произношу: "нормально". Он едва заметно улыбается мне и я чувствую себя немного лучше. Оставляю их вдвоем, а сама подсаживаюсь к Хамеру.– Ты как? – кладу голову ему на плечо и чувствую что он слегка приобнимает меня за плечи.
– Все хорошо, собираюсь еще немного попортить тебе нервы – вижу его улыбку и рада тому, что хоть немного смогла его отвлечь.
– Спартак вернул мне тебя, так что это скорее я буду тебе нервы делать... – он кивает, а я опустив взгляд в пол, задумчиво продолжаю...– Как в том стишке: мы так талантливо друг друга потеряли и так бездарно встретили опять.
Чувствую боковым зрением на себе пристальный взгляд друга и подняв глаза вижу что он расстроен.
–Эмма, больше не делай так никогда, – я напрягаюсь от его слов, не понимая что он именно имеет ввиду.
– В смысле не убегай. Мы все не на шутку испугались. Шеф так вообще всю ночь на грани был. Ты дорога нам, поэтому не нужно подвергать себя такому риску.
– Хорошо, – чувствую как от его слов у меня на глазах наворачиваются слезы. Никто и никогда так не относился ко мне как эти мужчины. Поворачиваю голову и встречаю на себе пристальный взгляд Спартака, все также держащего в руках Ксюшу. Улыбаюсь ему сквозь слезы и переведя взгляд на Хамера сжимаю его плечо.
Проходит еще один мучительный час, когда дверь в комнату открывается и внутрь входит пожилой мужчина в белом халате. Мы все выпрямляемся в ожидании новостей, Спартак выпуская из рук Ксюшу подымается и идет навстречу врачу.
– Здравствуй, Спартак Альбертович, – он жмет ему руку, как давнему знакомому, – не волнуйся с ним все в порядке. Жить будет. Правда крови много потерял, но могло бы быть хуже. Лезвие прошло в трех миллиметрах от печени. Так что считай, ему повезло. Я могу поклясться что слышу как расслабляются присутствующие от этих слов и еле сдерживаюсь чтобы не броситься от радости на шею доктору.
– Спасибо, док, мы можем его увидеть? – смотрю на Спартака и вижу как разглаживаются черты его лица.
– Да, но он еще не отошел от наркоза, если хочешь можете у меня в кабинете подождать, и как только он придет себя, вас позовут.
– Да, было бы неплохо.
Доктор заводит нас в комфортабельный кабинет с огромной плазмой на стене и широким кожаным диваном напротив. Достав из-под стола бутылку коньяка док разливает жидкость по стаканам. Мы с Ксюшей приводим себя в порядок в ванной комнате и выйдя к ребятам принимаем из их рук по бокалу коньяка. Я вижу, что за пятнадцать минут ребята за компанию с доктором успели хорошо накидаться и чувствуют себя более расслаблено. Но не смотря на это лицо Спартака все так же серьезно. Он отходит в сторонку и набирает чей-то номер.
– Честер, бери ребят и подтягивайтесь к больнице на Тверской, отвезете одного товарища в бункер. Да, ждите меня там.
Навострив уши, вслушиваюсь в его разговор и после слова бункер, в мою голову лезут страшные картинки средневековых пыток. Стараюсь отогнать от себя эти мысли и подойдя к нему сзади, обнимаю за талию. Спартак поворачивается и прижимает меня к себе. Я льну лицом к его груди и жадно вдыхаю любимый запах.
– Ты в порядке? – он пристально смотрит в мои глаза с нежностью и заботой.
– Ага, – поднимаю голову и улыбаюсь.
– Она все таки любит его, – прислонюсь ухом к его телу и слушаю стук самого дорого сердца.
– Кто? – спрашивает Спартак и нежными движениями пальцев перебирает пряди моих волос.
– Ксюша.
– Я знаю, – он целует меня в макушку и крепко сжав в руках слегка раскачивает нас по сторонам.
Из небольшого умиротворения нас вырывает внезапный стук в дверь и появившаяся в проеме голова медсестры.
– Евгений Борисович, извините, вы просили сообщить, когда Сорокин придет в себя.
– Спасибо, Леночка, – доктор кивает ей и разворачиваясь в нашу сторону говорит:
– Ну что, идите, только никакого волнения и недолго.– Хорошо Док, – мы несемся по длинному коридору, и наши громкие шаги заглушают бешеный стук сердец.
Возле самого входа в палату чувствую как кто-то упрямо тянет меня назад и развернувшись вижу перепуганное лицо Ксюши.
– Эмма, может мне не стоит идти к нему? – она вжимается всем своим телом в холодную стенку и бледнеет с каждой секундой все сильней и сильней.
– Почему? – в полном недоумении смотрю на подругу и тяну ее вперед.
– Наверняка он не захочет меня видеть, ты же знаешь его, – она упирается изо всех сил.
– Ничего подобного, пойдем, – не унимаюсь и буквально затаскиваю ее внутрь.
Мы заходим в просторную палату. Спартак и Хамер стоят возле его кровати, загораживая Илью своими мощными фигурами. Мы не видим его, но слышим хриплый слабый голос.
– Да, я вообще не понял че за херня произошла. Выхожу из клуба, смотрю хмыри какие то бегут. Раз и все. Суки, достану убью.
– Они что-то говорили? – Спартак, всунув руки в карманы сосредоточенно смотрит на Илью, внимая каждому слову.
– Да хер его...не помню...я бухой был...хотя погоди! один из чертей сказал что-то типа: Привет Спартаку.
– Спартаку...странно...я мог поклясться что это из-за адвокатского дела, но теперь даже не знаю..., – он засовывает руки в карманы и задумчиво смотрит в окно.
– Ну да, логично, местные тебя Джафаром называют.. – добавляет Хамер нервно теребя в руках сотовый телефон.
– Ладно, не думай об этом, брат, поправляйся, я разберусь. Тут кстати к тебе кое-кто еще пришел, – Спартак оборачивается в нашу сторону и жестом руки подзывает нас. Мы несмело подходим и мужчины, расступившись в стороны, пропускают нас к больному. Я вижу трубку капельницы, выходящую из вены Ильи, вижу его бледное лицо и меня начинает бить озноб.
– Привет, – улыбаюсь ему.
– Ой, кто тут у нас, две занозы в заднице. Че явились то? – он смеряет нас недовольным взглядом и я начинаю сомневаться, действительно ли он отошел от наркоза.
– Илюх, не грузись, девчонки переживали за тебя, – Хамер пытается разрядить обстановку, но ему это не удается.
– Ага, особенно эта, – Илья смотрит на Ксюшу, которая буквально вжавшись в меня держится из последних сил.
– Что молчишь? небось только что вылезла из-под своего принца и еще не успела рот прополоскать? че приперлась? жалко стало? – я вижу как напрягаются вены на его шее и краснеет лицо. Ксюша испуганно смотрит на него, не в силах выдавит из себя ни слова.
– Да, видимо зря я пришла, – говорит она, но Илья не успевает ответить, так как дверь в палату отворяется и словно вихрь сюда вбегает никто иная, как моя соперница по рингу на сегодняшнем вечере. Девушка хохлома, а для своих просто Света, с безумными глазами расталкивает нас в стороны и прижимается к Илье.
– Илюша, родной ты как? Я так испугалась за тебя, – зацеловывая его словно героя войны, она залезает с ногами на его кровать.
– Ты тоже, как я смотрю, с корабля на бал попал, – от увиденного к Ксюше возвращается дар речи и подруга смотрит на него ненавистным взглядом. Развернувшись, она выбегает из палаты, а я смотрю ей вслед и чувствую, как закипает в венах кровь.
– Вот правильно, вали отсюда, -кричит ей вслед Илья и отталкивает от себя Свету.
– И ты отцепись, прилипла блин!
Света смотрит на него глазами брошенной собачки, и, прижимая ко рту руку, принимает самый скорбный вид, который я когда либо лицезрела. Дешевая актриса.
– Зачем приперлась? И вообще, какого черта к нему лезешь? Соскучилась по вкусу моего кулака?– делаю выпад в ее сторону, она в свою очередь, испугавшись, отскакивает к стене. Я чувствую, что сейчас готова на кусочки разорвать эту стерву, но не успеваю добраться до цели так как руки Спартака ловят меня.– Тише, малышка, – он крепко прижимает к себе мое напряженное тело и через некоторое время я поддаюсь его просьбе и немного успокаиваюсь.
– Успокой свою бешеную! – вопит Света, а Илья начинает смеяться от чего тут же корчится от боли.
– Видимо с кровью дурь то из тебя не вышла, Илья – буквально выплевываю эти слова в обидчика.
– Вот и будешь до конца своих дней с такими особями общаться, – указываю пальцем на рядом стоящую Хохлому и оттолкнув от себя Спартака, выбегаю из палаты в поисках подруги. Нахожу ее на первом этаже, сжатой в комочек на одном из кресел. Обнимаю и легонько поглаживаю по голове. Мы не говорим друг другу ни слова, но все понимаем. Через пару минут к нам выходит Хамер, и проводив к машине везет в квартиру Спартака. Мы закутываемся с ней в теплое пуховое одеяло и плачем навзрыд о своей девичьей нелегкой судьбе.
Всю неделю я практически не вижу Спартака. Он постоянно чем-то занят, а когда возвращается домой, выглядит уставшим и обессиленным. Я обнимаю его, и практически сразу он проваливается в сон. Днем же развлекаю себя занятиями на тренировках и играми в плэйстэйшн с Хамером. С этим здоровяком у нас вообще в последнее время сложились теплые и доверительные отношения. Он для меня словно старший брат.
В один из вечеров, когда Спартак на редкость рано возвращается домой полный сил и энергии, после четырехчасового сексуального марафона, я таки пользуюсь удачным моментом и уговариваю его дать согласие на приезд Кота. И вот уже через неделю сразу после дня рождения Ксюши я смогу лицезреть физиономию любимого друга-пройдохи. В общем, жизнь моя потихоньку налаживается и входит в свою колею. Вот только случай с Ильей никак не дает покоя. Ведь ребята, несмотря на тщательные поиски так и не смогли найти заказчика.
Илья же идет на поправку нереальными темпами и уже к концу второй недели после случившегося его выписывают. Ксюша всячески избегает разговоров о нем, хотя я вижу тоску и грусть в ее глазах. Она даже прекратила общение с Костей. Заверяет меня, что это сугубо ее решение, хотя я как никто другой понимаю, что именно послужило стимулом. За день до выписки Ильи, я принимаю решение навестить его, чтоб попробовать в одиночку вправить мозги.
Хватаю из бара Спартака бутылку их любимого виски, решив, что так будет проще установить контакт и отправляюсь на встречу. Но зайдя в палату, понимаю, насколько глупой была затея. Илья, вальяжно раскинувшись, сидит на кровати в окружении пяти медсестричек, хихикающих и лоснящихся к нему словно голодные кошки. Никогда бы не подумала что этого явно довольного жизнью мерзавца еще на прошлой неделе буквально вытащили из того света. Круто. Чувствую, что еще чуть-чуть и из моих ушей пойдет пар от закипаемой злости. Думаю ретироваться, во избежание погромов, но меня останавливает его голос:
– Зачем пришла?
– Вообще думала навестить скучающего больного, – оборачиваюсь и подхожу к тумбочке. Достаю из сумки принесенное спиртное и оставляю.
– Но вижу тебе итак весело. Свинья как говорится везде грязь найдет,– изогнув бровь, смотрю на него ненавистным взглядом и решаю не отступать от задуманного плана.
Илья сидит молча, с надменным видом, не скрывая своей насмешки смотрит на меня, продолжая развлекать свои руки поглаживанием ягодиц красоток. Мой кулак буквально зудит от того, что так и хочется познакомить его с физиономией наглеца.
Слышу тихое перешептывание и хихиканье девушек, косящихся на меня. Чувствую, что теряю остатки контроля и переключаю всю свою злость на них:
– А ну пошли отсюда, а то сейчас к главврачу вашему пойду!
Переглянувшись между собой и дождавшись от Ильи легкого кивка головой, они гуськом покидают палату. Стою возле его кровати, скрестив руки на груди, и чувствую, как от него буквально за километр разит алкоголем.
– Ты совсем берега попутала? Что творишь? – он зло смотрит на меня и также как и я скрещивает руки перед собой.
– Я занимаюсь тем, что не даю тебе с головой в это дерьмо уйти, – указывая на дверь, сверлю его суровым взглядом.– Ты вообще кого из себя возомнила?! Думаешь, если мы с тобой разок потанцевали, можешь мне мозг трахать?! Я тебе не Спартак, – Он встает с постели и направляется в мою сторону. Ошалевшая от такой агрессии, я поддаюсь его натиску и отступаю.
– Мнишь о себе непонятно что. Друга окрутила. Не удивлюсь если он скоро женится на тебе решит. Совсем башку потерял. Только я таких как ты заверсту чую.. Олег конечно еще та скотина, но так нагло с одного члена на другой перескочить может только шалава последняя, – его глаза сверкают от дьявольского удовольствия. И я чувствую себя размазанным по подошве тапка тараканом. Честное слово ума не приложу, что он вообще несет?!
– А вот сейчас действительно не поняла, – от моего спокойного тона он заводится еще сильнее.
– Не поняла она. Че ты из себя дуру корчишь? Пока на горизонте круче Олега никого не было, ему отдавалась, как только Спартака увидела, тут же переметнулась.
– Илья, какого черта ты несешь?! Ты ведь знаешь что Олег принуждал меня быть с ним, – ощущаю уже вовсю бегущие по щекам слезы и ненавижу себя за проявленную слабость.
– Ой, да ладно, еще скажи это тебя не заводило, жертва то же мне, – ухмыляется он видя, как я рукавом вытираю мокрые дорожки на лице.
– Я то вижу что ты так и жаждешь чтобы тебя отодрали как следует. Спартаку весь мозг запудрила, сделал из него собачку ручную, – по видимо вошедший в раж от своей пламенной речи Илья чувствует себя на вершине, и, наконец-то отступая от меня вальяжно присаживается на кровати, закинув ногу на ногу.
– А я дура и правда поверила, что ты можешь быть нормальным человеком, и перед Ксюшей тебя защищала. Даже говорить ничего не хочется, – разворачиваюсь к входной двери, глотая льющиеся из глаз слезы и вижу заходящего в палату Спартака.
– Эмма, что случилось? – он хватает меня в крепкие объятия, но я вырываюсь, не желая находится здесь ни на минуту больше.
– Все отлично! – ухожу и громко захлопнув дверь за собой спускаюсь к Хамеру. Всю дорогу к спортзалу отмалчиваюсь, глядя в боковое окно и глотаю слезы. Ругаю себя последними словами, за то что поперлась к нему. Так вот какого мнения обо мне лучший друг моего парня...Ну что ж, больше не имею абсолютно никакого желании иметь общение с этим типом. Хамер видимо поняв мое состояние, не лезет ко мне с расспросами, за что я ему безмерно благодарна.
Забегаю в спортзал и переодеваюсь на тренировку. Вижу на телефоне непрочитанное сообщение от Спартака:
"Малышка, не могу к тебе дозвониться, Хамер сказал что ты на тренировке. Не бери в голову слова этого идиота, у него бывает такое, что-то типа ПМС. Он ведь недавно крови кучу потерял вот мозги то и повысыхали!"Улыбаюсь телефону и стараюсь взять себя в руки. Вспоминаю о том, что завтра иду на вечеринку, посвященную дню рождения Ксюши, на которую меня так любезно отпустил Спартак. И уже с приподнятым настроением начинаю разминку. После трехчасовой тренировки выхожу из зала, физически ощущая себя выбитой боксерской грушей, а морально – самым счастливым человеком на земле. Щупаю себя за бока и довольно улыбаюсь. Запланированная на неделю программа выполнена – пары лишних килограмм как не бывало. Вожу глазами в поиске внедорожника Хамера и сначала даже пропускаю его взглядом. Просканировав всю улицу, возвращаю взгляд на авто и не могу поверить своим глазам: на пассажирском сидении рядом с Хамером сидит хорошенькая девушка и мило улыбается ему. – Это что-то новенькое, как вовремя я из зала то вышла! – смотрю как завороженная на то как этот здоровяк растянувшись в улыбке от уха до уха флиртует с девчонкой. Слышу рингтон мобильника, стоящий на подруге и беру трубку:
– Да, Ксюш, – отвечаю, продолжая заворожено наблюдать за парочкой.
– Приветик, я насчет завтра, ты у Спартака отпросилась?
– Да, но он разрешил нам идти только в его клуб.
– Блин, не хочу, там наверняка будет Илья или их ребята, – хнычет она. – Слушай у меня есть план..
– Излагай..., – навостряю уши, потому что и сама, честно признаться не имею никакого желания возвращаться в клуб, где совсем недавно покушались на мою честь.
– Может ты схитришь и избавишься от Хамера, а мы никому не говоря пойдем потусуемся в " Огненной реке"?
– Огненная река?!
– Да, это клуб, не очень крутой, но наши там точно не бывают.
– Хм...
– Так что?
– Дурацкий план, – хмурюсь, понимая что если хоть что-то пойдет не так и это станет известно Спартаку, попадем под раздачу и я, и Хамер.
– Я знаю, так ты со мной? – подруга замолкает в ожидании, а я решаю что пусть хотя бы в день ее рождения все будет по ее.
– Естественно! Тем более я уже знаю, на что давить в разговоре с Хамером!, – злобно хихикаю, понимая, что авантюризм моей натуры в который раз одерживает верх над здравым рассудком.
Кладу трубку и вижу что девушка уже вышла из машины и удаляется в сторону магазина женской одежды рядом с моим залом. Запрыгиваю в внутрь, ощущая ненавязчивый аромат ее духов. Отмечаю про себя, что у красотки хороший вкус и кошусь на Хамера, не сумев сдержать улыбки.
– Что? – он смотрит на меня привычным серьезным взглядом. Великий конспиратор блин.
– Чувствуешь запах? – смотрю на него и ощущаю, что у меня начинают болеть щеки от улыбки.
– Нет, – он хмурится и отворачивается смотря прямо на дорогу. Наверняка догадался, что спалился.