Георгий врубается: там - пара из ресторана, с которой они, пребывая в отличном расположении духа, накоротке познакомились, и приличия ради пригласили провести вечер вместе.
- А вдруг им стало плохо от ресторанной еды?- не унимается женщина. - Меня ведь тоже изжога мучает!
- Ты считаешь, надо пригласить проводника? - неуверенно произносит мужчина.
- Проклятье!-ругается сквозь зубы, чтобы не услышали снаружи, Георгий. И инстинктивно пытается хоть немного прикрыть постыдную наготу Лоры.
Та лениво приподымает веки:
-Я и дальше буду лежать распятой? Откровенно говоря, такая поза мне очень нравиться, однако, боюсь, публика ее по достоинству не оценит.
В это мгновенье кто-то сильно дергает ручку двери. Георгий отбрасывает тело назад . Теперь они с Лорой лежат уже оба -валетом. Под простыней. Голые. И его "дусик" все еще бесцеремонно торчит в ее влагалище.
Назойливые гости, наконец, уходят. Может, на поиски проводника, а может, в свое купе отдыхать.
Они вновь приступают к столь бесцеремонным образом прерванным пьянящим больше самого изысканного спиртного занятиям.
…Постоялец застонал, переживая сладостные минуты снова.
Спустя 10 минут. Квартира Елены.
Дома, поддавшись чувству необъяснимой тревоги и надвигающейся опасности, Елена, забравшись с ногами на диван, неспешно перелистывал фотоальбом, который не открывал давненько. Вот она, совсем пичуга, в простеньком сарафанчике, перешитом из старого маминого платья, гордо восседает на деревянной лошадке.
А тут уже постарше - держит за руку зареванную сестренку.
Втроем с друзьями на волейбольной площадке.
Школьная вечеринка, первое "взрослое" платье, глаза-переполнены восторга. Она помнит, она ничего не забыла! Снимок сделан сразу после вальса, который она станцевала впервые в жизни. Тот факт, что партнером был Он, парень- принц из соседнего класса, лишь добавлял эмоций в историческое событие.
За нею ухаживали многие. А Он к их сонму не принадлежал. Может потому, что вырастали на одной улице. Может, внутри исподволь зрел протест: с младых ногтей их в записали в "штатные" жениха и невесту. А может, так тому суждено было статься.
Правда, лет с пятнадцати он на правах покровителя стал для нее чем-то вроде доверенного лица. Приносил записки отчаявшихся почитателей, передавал ответы, выслушивал излияния как той, так и другой сторон. Именно у него спрашивали, есть ли какая-нибудь надежда, что Елена согласиться сходить в кино или лучше не предлагать, дабы не нарваться на холодный презрительный взгляд.
В свою очередь, она делилась сомнениями, будто с ближайшей подружкой. Постепенно Он превратился едва ли не в наперсника. Казалось, обоих такое положение вещей вполне устраивало.
Той весной им исполнилось по шестнадцать. Два параллельных класса в мае отправились в планетарий. На обратном пути, не сговариваясь, они вышли из автобуса раньше, чтобы оставшуюся часть пути пройти пешком, благо, погода к тому располагала. Пригревало солнце, как сумасшедшие пели птицы, легкий ветерок не только ерошил волосы, но и будоражил кровь. Болтали о чем-то незначительном. Незаметно затронули тему чувств, что в таком возрасте и в такую пору года не удивительно. И между ними будто искра пробежала. Оба напряглись.
Елена, между тем, заметила: ни один из потенциальных женихов ответных чувств у нее никогда не вызывал и не вызывает. И ни с того, ни с сего зарделась.
Как рассказывал позже, Он посмотрел на нее будто другими глазами и удивился: как это раньше не замечал того, что давно уже увидели остальные, а именно ее красоты? Встречный исподлобья взгляд бросил в позорное бегство целую армию мурашек, сидевших до этого в засаде на спине.
Ему показалось… Или Он просто переоценивает собственную неотразимость?
-Неужели ты так никого и не любишь?-деланно засмеялся.-Вот уж не поверю!
-Почему же? Лю-ю-блю…
Он понял, что не ошибается. Но все равно догадка показалась слишком смелой. А вспыхнувшая неожиданно мечта - недосягаемой.
Ему оставалось играть напропалую.
-Предлагаю пари: я знаю, кто твой избранник.
-Лучше не предлагай! Я-то уверена: ты жестоко заблуждаешься.
-Как бы не так!-им овладела непонятная буйная радость.-Причем ты по любому ничем не рискуешь.
-Ну что ж, давай заключим! А на что?
-На поцелуй! - Он решил, что помирать все- таки лучше с музыкой, даже если это не марш Мендельсона. И бросился, не раздумывая , в омут ее бездонных глаз.
- Хорошо! Сигнал принят… Называй!
- Уж сразу и называй! Так совсем не интересно. Давай для начала угадаю одну букву его драгоценной фамилии. Идет?
- Идет! - включилась в возбуждающую не только воображение игру Елена.
- Какую?
- Пятую! - чуточку помедлила с ответом девушка.
- "А",- не задержался с ответом Он.
Все внутри у Елены похолодело: пятая буква Его фамилии была именно "а". Неужели Он догадался? Но ведь до этого момента она и сама не знала, что любит этого парня из соседнего двора. Перебрала в памяти фамилии ухажеров, выискивая ту, у которой пятая буква тоже "а". Такой нашелся. Елена облегченно вздохнула и попросила:
- Пожалуйста, седьмую!
- Нет проблем! "К".
Елена показалось, что она побледнела: второе попадание до крайности обострило опасную игру и вряд ли могло быть случайным.
- Последнюю, - наконец, решилась она, уже практически не сомневаясь, что он назовет "й" – последнюю букву собственной фамилии. Как вести себя дальше в таком случае, она не знала.
Елена подняла полные слез глаза и, тяжело вздохнув, произнесла заветное, будто последнее слово перед казнью, слово:
- Да!!!
И неожиданно для себя самой разрыдалась…
Они по праву стали первой парой их городка. Даже отвергнутые завистники были вынуждены сей факт признать. Невероятная – воистину на грани умопомешательства! - любовь длилась полтора года. И никто не мог предположить, что в один далеко не прекрасный день Казалось, незыблемый постамент Счастья рухнет.
Хмурым октябрьским днем Он через сестренку вызвал ее из дома:
- Мне страшно тяжело, я не знаю, как все это переживу и переживу ли вообще, но мы должны расстаться!
Если бы в эту секунду многоэтажка, у которой они стояли, сдвинулась с места и продефилировала вдоль улицы, Елена была бы шокирована меньше.
- Почему? Что случилось? Мы ведь дали слово никогда не разлучаться, что всегда будем любить друг друга. Как же так?
- Я ухожу в армию. Вот повестка.
- Я поеду с тобой! – вырвалось у нее.
Он горестно рассмеялся:
- Ты сама не понимаешь, что говоришь! Это невозможно.
- Почему? Я устроюсь там, где ты будешь служить, на работу. Мы будем встречаться хотя бы тогда, когда тебя отпустят в увольнение. А видеться сможем гораздо чаще – ну, хотя бы издали, когда вас будут вести куда-нибудь строем.
- Милая, поговорим об этом позже. Я сам пребываю в растерянности.
- Хорошо! Но я все равно приеду. Вот посмотришь.
И прошептала, увидев его полные слез глаза:
-Верь мне, дорогой, любимый, единственный!!!
И сейчас, кажется, она слышит его ответ:
- Знай, Ленок, без тебя я своей жизни не мыслю.
Увы, жить ее возлюбленному оставалось всего ничего. Прямо в "учебке", на втором месяце службы, молодого солдата до смерти забили "деды", осиротив не только родителей, Елену, но и еще не появившегося на свет Димку. Ни в чем не повинного ребенка, которому так и не суждено было увидеть отца.
Подруги уговаривали ее сделать аборт, не губить свою молодость. Родители рассудительно в ситуацию не вмешивались. Однако она ни на минуту не сомневалась: ИХ наследник обязательно появиться в этом мире. И ради него она станет жить.
Вот только Бородач… Подобное с нею приключилось впервые. Не изменяет ли она памяти первой любви, испытывая аналогичные чувства к другому? Нет ответа…
А Георгий Павлович напрасно старался, распушивая хвост. Даже в мыслях у нее не было "клюнуть" на неуклюжую уловку Казановы от науки.
В этот миг. Аэропорт г. Самарканда.
- Вниманию пассажиров! – голос из репродуктора на короткое время перекрыл рев лайнера, идущего на посадку. – У второй стойки начинается регистрация на рейс 4632, следующего по маршруту Самарканд - Ташкент - Киев. Повторяю…
Женщина лет тридцати в бежевом плаще, перекинутом через руку, и огромных солнцезащитных очках во все миловидное лицо, стоящая у стойки внутриаэропортовского телеграфа, заволновалась:
- Разрешите, - обратилась она к стоящим впереди, - дать телеграмму, не дожидаясь очереди. Если не сжалитесь, просто не успею этого сделать. Объявили посадку на рейс, которым я улетаю.
- Какой может быть разговор? – рокотнул басом склонившийся к окошку узбек. – Пожалуйста, уважаемая, - протянул бланк, который только что собирался заполнить сам.
- Давайте быстрее, что вы там возитесь? – нетерпеливо произнесла оператор.
- Сейчас! – заторопилась и женщина, нарушившая покой очереди.
Вытянула из сумочки авторучку, помедлила мгновенье, как будто на что-то решаясь или собираясь с мыслями, и начала писать: "Молния Киев Парнокопытенко семь квартира тридцать четыре Задерихвосту Вылетаю рейсом 4632 Работы уволилась Встречай Целую Валентина".
Когда она, расплатившись, направлялась в камеру хранения за вещами, из динамиков послышалось:
- Пассажиры рейса 4632, следующие до Ташкента и Киева, приглашаются на посадку к выходу номер три!
Спустя три часа. Квартира Бородача.
- Мама! Мама! – крикнул, едва закрыв дверь за разносчиком телеграмм, Задерихвост.
- Ну, что там случилось достойного того, чтобы среди ночи поднять меня с постели? – проворчала та.
- Вааля прилетает! Насовсем!
- Правда? – охнула старуха.
- Самая что ни на есть! Вот телеграмма! Так что отныне нас будет трое.
- Как я рада, сынок!
- А там и четверо, и пятеро, - не унимался неестественно возбужденный Бородач. – Я ведь знаю: ты уже внуков заждалась.
- Заждалась, что уж греха таить, - всплакнула та.
- Давай костюм и галстук. Мчусь в Борисполь!
- Но ведь еще не время, сынок! Поедешь позже!
- Что ты, мама?! Такой день, то есть, - он растерянно посмотрел на часы, - ночь… Лучше я посижу в аэропорту. Не отговаривай меня, все равно у тебя ничего не получится.
- Ну, и ладно! Не задерживайтесь только нигде, езжайте сразу сюда. Я приготовлю любимые Валей манты.
Чуть позже. Квартира Елены.
Димка сладко сопел в своей кровати. Елена стояла перед трюмо, расчесывая волосы. Присела на пуфик, обхватив голову руками. Ну какая же она глупая, несмотря на далеко не девичий возраст…
К чему эта игра в кошки-мышки, которую она не от большого ума затеяла с Бородачем? Кому нужен "эксперимент", затеянный ею не без участия Людмилы с Верой?
Не лучше ли было с самого начала подойти и сказать прямо: "Так, мол, и так, я догадалась, что сумасбродные письма в мой почтовый ящик бросаешь ты. И если чувства твои – серьезные, давай говорить откровенно. Мы же не несмышленые дети, каждому давно уже не семнадцать. Жизнь и без того запутана и коротка, чтобы тратить ее на никому не нужные ребусы".
Долгим взглядом посмотрела на зачмокавшего во сне губами Димку. Как хорошо, что он у нее есть – это хоть как-то оправдывает ее собственное существование. Но парень ведь скоро вырастет, женится, и она вновь останется бобылкой.
Одиночество – одно из самых страшных (если не самое страшное!) испытаний, из существующих на земле. Живешь, как будто в антимире. Все люди после работы спешат домой, а ты отнюдь не радостный момент всеми правдами и неправдами оттягиваешь. Все с нетерпением ждут выходного, праздника, а для тебя это – пытка: куда себя деть? Другие с удовольствием ходят в гости, а ты боишься. Боишься собственной ненужности, косых взглядов ревнивых жен, приглашений - в большинстве своем , ты это прекрасно понимаешь, из жалости – на танец.
Скорее бы наступило завтра. День, который может многое изменить. Хорошо, что ее несколько циничные эксперименты сегодня закончены. Впрочем, не это, в конечном счете, главное. Оно – в другом.
Ослепительной искрой в мозгу вспыхнула и угасла мысль.
Завтра… Она… Признается… Ему… В любви…
Дом, напротив того, в котором живет Елена. Угловая квартира.
- Все, улеглась. Врубай свет!
Под потолком вспыхнула лампочка, выхватив из темноты фигуры трех недорослей лет по пятнадцать. На столе лежали сдвинутые на самый дальний край тетради, учебники. В центр полированной поверхности рыжеватый подросток бережно положил мощный бинокль.
- Молодец, Кривой, что достал эту штуковину! Вещь – что надо! Закачаешься!
- Да уж – не туристическая труба, фуфло, которое в прошлый заход притырил Пряник! – поддержал кореша второй, крепыш с претензией на усы.
- Не в этом цимус, старик! – чувствовалось, заправляет здесь он, рыжий. – Ты видел, как она металась? Как кошка, засосавшая, как минимум, сто граммов валерианы. Замуж, поди, приспичило дуре набитой! Хохма, что надо.
- Телкам расскажем – от смеха обоссутся, - захихикали "Усы".
- Молоток Кривой - развлечение придумал классное!
- Да уж, психолог! Представляешь, как ей интересно, кто же это в нее так втрескался, что такие письма пишет. И не догадывается, что это наш будущий журналист старается. Так сказать, экспериментируя, оттачивает перо.
- Кенты, хватит базарить! – оборвал рыжий. – А ты, "журналист", быстрее за перо и бумагу. Да побыстрее сочиняй, что-то уже покемарить охота. Тема очередного задания, думаю, ясна. Будете уходить, не забудьте бросить письмо в ее почтовый ящик. И – всем привет! Я пошел бай-бай.
Паркеровское перо беззвучно скользнуло по мертвенно-бледной бумаге…
Примечания
1
Избыток пищи мешает тонкости ума (лат.).
2
О мужчине и женщине, встретившихся в уединенном месте, никто не подумает, что они читают "Отче наш".
3
Число глупцов бесконечно (лат.).
4
Кто успевает в науках, но отстает в нравах, тот больше отстает, нежели успевает (лат.).
5
Ученым и поэтам все дозволено (лат.).