Она вздрогнула и замерла, когда теплые пальцы коснулись ее затылка. Погладили, скользнули по шее – и, опережая прикосновение, по спине, по всему ее телу побежала дрожь.
- Сон… - задумчиво выдохнул ей в затылок Игорь. Горячие ладони легли на ее плечи, легонько сжали; она замерла, боясь повернуться, не зная, что делать. Келдыш просто сам обошел ее, заглянул в лицо. Спросил с сомнением:
- Мы же не отвечаем перед собой за то, что нам снится?
Агата с трудом вздохнула. Глаза у него сейчас стали темными – почти черными. Или это так зрачки расширились? Прикосновение губ было очень осторожным, очень легким – он словно пробовал ее – так пробуют горячую воду, чтобы не обжечься.
- Сон, - пробормотал ей в губы…
Глава 2
Два огневика
…и Агата проснулась.
Огляделась несколько раз, чтобы увериться, что она все-таки в ИМФ. Вода еще не остыла, хотя прошло куда больше часа – наверное, ее теперь подогревают – и мурашки по телу вовсе не от холода. От сна.
Вернее, от его окончания.
Хотя и начало тоже вызывает дрожь – правда, совсем по другой причине.
Агата привычно уже отстегнула датчики, привычно поднялась в ванной, привычно потянулась к полотенцу. И замерла – от совершенно дурацкой (или ужасной?) мысли. Если Келдыш появился в ее сне в той одежде, в какой уснул дома, то в чем же была она сама?! В купальнике, что ли? Она ведь себя со стороны не видела…
Эхо торопливых шагов.
- Что-то невообразимое! – говорила Осипенко, кружась возле ванны и мешая одеваться. – Уровень магии зашкаливает, реципиент отключился – сейчас его в себя приводят. Что произошло? Где ты побывала?
"Что-то невообразимое" относится к вампирам или?.. Агата открыла рот и поняла, что о появлении Келдыша она не расскажет. Потому что невозможно начать рассказывать и скрыть... все остальное. Слишком жирно будет этой ДМН! Она наклонилась, с трудом натягивая джинсы на распаренные ноги.
- Не знаю. Там развалины каких-то зданий. Лес кругом. А потом из развалин полезли какие-то серые… существа. Они увидели меня и ка-ак кинулись. Я испугалась и проснулась. Вот, - Агата пожала плечами, пытаясь изобразить равнодушие, – и все.
Осипенко смотрела внимательно: не поверила? Однако Нона только сказала с досадой:
- Нас интересуют действующие институты! Зачем нам какие-то развалины!
- Да, вы уже говорили…
Только не объяснили, как туда попадать. Наверное, Осипенко и сама этого не знает. Агата поглядела на часы и удивилась.
- Уже два часа прошло? Я проспала целых два часа?
- Ну так что же? У тебя ведь на днях никаких зачетов-экзаменов?
Да, потому что ин-яз ей поставили автоматом. Только бабушке ДМН, между прочим, обещала не больше часа! Агата не стала об этом напоминать – так хотелось поскорее вырваться из Института. Остаться одной. Подумать. Повспоминать.
Почувствовать…
Обе вздрогнули от звонка мобильника. Еще до того, как Агата взглянула на экран, она уже знала, кто это.
- Мортимер, - сухо сказал Келдыш. – Надо встретиться. Пусть вас добросят до Вокзальной, я буду там через полчаса.
Келдыш открыл ей навстречу дверцу машины. Агата села, уронила с колен сумку, наклонилась поднять, стукнулась лбом о "бардачок"; сумка оказалась расстегнутой, и из нее посыпался всякий хлам… Чуть не плача, она скидала все обратно – ну дура-дурой! Наконец выпрямилась и увидела себя в зеркало. Ужас! Красная как свекла, глаза тоже покраснели, никакой косметики... Покосилась на куратора. Келдыш, сложив руки на руле, смотрел в лобовое стекло.
- Мне сегодня приснился интересный сон, - сказал он задумчиво.
- "Я видел сон… Не все в нем было сном", - вырвалось у Агаты. Игорь повернулся к ней, приподняв брови.
- Байрон, - быстро пояснила Агата. – Я тоже видела этот сон.
- Сравним наши сновидения? Что вы видели?
Агата перечисляла: котлован, его появление, развалины, серые твари, бой… ее голос становился все тише и неуверенней. Агата остановилась на его предложении попробовать вызвать кого-нибудь еще. Келдыш задумчиво кивал.
- Верно. Все верно. Значит, это все-таки правда. Вы рассказали об этом Осипенко?
- Нет.
- Вот и хорошо. Надо будет договориться с Борисом… когда у вас следующий сеанс в ИМФ, завтра? Я свяжусь с ним, предупрежу, чтобы был готов.
- Мне вызвать… или как лучше сказать… вытащить в свой сон одного Бориса? – покорно спросила Агата.
- Нет, только вместе со мной, - быстро сказал Келдыш. - Кстати, нужно попробовать определить местонахождение этого злосчастного Института. Если вы туда попадете снова, конечно. Судя по растениям средней полосы и совпадению времени суток, широты должны быть наши. Похоже, там "горячо", а если эта зараза будет распространяться и дальше… Понадобится полномасштабная зачистка.
Келдыш по-прежнему смотрел в лобовое стекло и постукивал пальцами по рулю в такт своим словам. Он вообще на нее не глядел. Агата все больше чувствовала себя несчастной. Да, конечно, все это очень важно, а она - просто лабораторная крыса для Осипенко… и теперь вот еще для Келдыша. Глупости все эти неожиданные поцелуи, и то, как он обнимал ее, и то, как повторял – словно успокаивал ее или уговаривал самого себя: "сон, сон, сон…" Как там Осипенко говорила? "Во сне люди выпускают на свободу силы и чувства, которые днем даже не замечают или держат под жестким контролем". А Келдыш не замечает или…
Ох, да все это неважно и ненужно! Разве что только для таких глупых девчонок, как она сама.
- Куда вас везти?
Интересно, а если она скажет: "к вам домой, конечно"? Отвезет?
- В интернат, - буркнула Агата, глядя в боковое стекло. Они молча доехали до интерната. Агата молча вылезла из машины. Келдыш молча уехал.
И вся любовь.
* * *
- Тут тебе опять кто-то звонил, - доложила Стефи. – Номер не определился.
Снова неизвестный абонент? Агата каждый раз честно "алёкала" и кричала в трубку: "перезвоните, вас не слышно", но напрасно – немой собседник просто отключался. А ведь номер ее телефона знают только бабушка и Келдыш. Ну еще Стефи – но они с ней и так постоянно вместе.
У Стефи, конечно, наготове уже целая куча версий – от телефонного маньяка до неведомого поклонника. Угу. Поклонник. У нее. Даже не смешно. Вон Келдыш ее поцеловал – во сне! – и теперь шарахается, как от чумной. Даже вечером, как обычно, не перезвонил. Хотя конечно, они сегодня днем виделись. Как бы. И даже целовались.
Тоже как бы.
Агата плюхнулась на кровать, зарываясь пальцами в волосы. Еще и подергала их, чтобы удостовериться, что хотя бы сейчас она не спит. Тут уже и запутаться немудрено: сны становятся куда ярче и куда... привлекательнее действительности.
Телефон вновь зарычал-завибрировал, пополз по тумбочке – Агата натренированным движением поймала его на самом краю. Стефи с радостью отпихнула надоевшие учебники и села на кровати. Спросила жадно:
- Кто? Игорь?!
Так как она откровенно подслушивает их с Келдышем разговоры, Агата обычно выходит с телефоном из комнаты. Поэтому подружка убеждена, что Игорь звонит каждый вечер, чтобы пожелать своей любимой девушке приятных снов… или о чем там еще влюбленные болтают?
Она б со смеху умерла, а, скорее всего не поверила бы, что Агата просто каждый раз докладывает своему куратору про ИМФ. Агата, глянув на неопределившийся номер, помотала головой и устало сказала в трубку:
- Говорите! Алло. Вы будете говорить?
Тишина. Шипение. Где-то играет музыка. Агата уже собралась нажать сброс, как в трубке кашлянули и хрипловато произнесли:
- Агат…
И умолкли.
- А? – она еще соображала, что это за знакомый голос такой, как в трубке заговорили вновь:
- Это я. Димитров.
- Славян, ты?! – не поверила Агата.
Стефи округлила и без того круглые глаза, прибежала поближе:
- Славка? Чего он?
- Агат, выйди, а?
- Что? Куда? Ты где сейчас?
- Тут я. На углу рядом с интернатом.
Агата машинально выглянула в окно, как будто в темноте можно было что-то разглядеть. А вот он наверняка ее увидел, потому что добавил:
- Напротив ваших окон. Выйдешь?
- Да, сейчас, - растерянно пробормотала Агата и начала натягивать кроссовки.
- Что он хочет-то?
- Не знаю, выйти попросил. Пошли вместе сходим?
- Не-е… он же только тебя звал. Да и вообще – мне во-он еще сколько учить!
Агата кинула на нее подозрительный взгляд: чтобы Стефи отказалась от встречи с парнем да еще под предлогом учебы! Та казалась немного смущенной.
- Это, случайно, не ты ему мой номер дала?
- Не-е-е, он же не спрашивал.
Подружка так честно хлопала глазами, что верилось с трудом. Агата уже шагнула к двери, как ее осенило: разве что… Стефи, в отличие от остальных, и в больницу, когда Димитров пришел в сознание, не ходила. Тоже тогда отговаривалась занятостью.
Агата произнесла осторожно:
- Знаешь, Стеф, а ведь это не заразно.
- Что?
- Потеря магии.
- Ты о чем? – Стефи все-таки вильнула взглядом, хотя говорила по-прежнему быстро и оживленно: - Давай по скорому, пока Валерка не пришла! Я скажу, что ты в душе.
Но Агата плелась еле-еле, пытаясь объяснить себе Стефино поведение. Может, они не были с Димитровым такими уж большими друзьями? Или это просто неловкость, которую часто испытывает здоровый человек рядом с инвалидом?
...Или маги просто не общаются с теми, кто потерял свой дар – сторонятся, брезгуют, считают их "зверюшками", как сказал тот парень на дискотеке? И если такое случится с ней самой, у нее и друзей-волшебников не останется? Но ведь тот же Келдыш, например, пытается Славяну помочь, поддержать…
Хотя из-за экзаменов в режиме и допускались послабления, выход после десяти вечера из корпуса все же не приветствовался. Агата удачно проскользнула мимо дежурного, не отрывающего взгляда от экрана телевизора: там по зеленому полю бегали человечки в форме… ни горя, ни забот, одна проблема – как бы мячик пнуть…
После ярко освещенного вестибюля Агата продвигалась по парку вслепую, собирая по дороге все кочки, ямы и корни, которых днем попросту не существовало. Еще и заблудилась бы, наверное, не заметь в темноте равномерно разгоравшийся и гаснущий огонек. Дойдя до него - и до ограды - Агата не поверила своим глазам:
- Славян, ты что, куришь?!
Димитров опять затянулся, при свете сигареты стали видны его впалые щеки. Выдохнул вместе с дымом (Агата отшатнулась):
- Курю… хочешь?
Она не хотела, но почему-то кивнула. Славян достал из кармана куртки смятую пачку. Агата взяла тоненькую бумажную палочку, неумело прикурила от зажигалки, протянутой через решетку ограды, неумело втянула и выдохнула дым. Сморщилась, отставив сигарету от себя подальше:
- Тебе это нравится?
- Ну… да.
Они помолчали. Агата рассматривала профиль Димитрова. В темноте Славян казался незнакомым. Странно взрослым.
- Что нового? – наконец спросила Агата, потому что тот начинать разговор явно не спешил. Вообще-то она хотела спросить: "что ты здесь делаешь"? Но это было уже верхом бестактности.
- Вот, прогуляться решил. - Славян помолчал и добавил: - Родаки не знают. Они меня… стерегут.
Агата молчала. Вопрос – почему, отчего – задавать было не надо, и так понятно.
- Вы тут… как?
Она рассказала ему про экзамены, про голема, про стефину летучую мышь… Пыталась расписать все как можно веселее, но не получилось: Димитров даже ни разу не улыбнулся. Слушал, глядел в сторону. Курил.
Мрачный.
Чужой.
- А ты как, научилась чему-нибудь?
Выслушал ее рассказ об исследованиях в ИМФ и подытожил:
- До сих пор ничему, значит.
Агате не понравился его тон: и требовательный и пренебрежительный одновременно. Она открыла было рот, чтобы поведать про свой сонный "портал", куда она затащила и куратора… и закрыла.
Ведь Славян не о том спрашивал.
Совсем не о том.
Не о ней вовсе.
Славка думал, что она сумеет ему помочь. Раз вытащила оттуда, откуда не смогли вытащить профессиональные взрослые целители. Вернула к жизни.
К жизни, с которой он теперь не представлял, что и делать.
…Жалость, вина, досада на Славяна за эту отчаянную надежду, на себя за свою беспомощность, злость на несправедливость мира… От всего этого перехватывает горло, тяжело не то что болтать или подбирать нужные слова – утешения? оправдания? – даже дышать…
Димитров по-прежнему на нее не смотрел. Просунув руку через ограду, щелкал зажигалкой. Огонек то выхватывал его лицо, то вновь погружал во мрак. На мгновение в Агатиной голове как-то все сместилось и стало непонятно, кто же из них двоих сейчас находится за решеткой.
- Знаешь, почему я курить стал? Огонь потому что. Рядом. Со мной. Знаешь, как мне теперь холодно? Я мерзну. Все время… мерзну.
Он резко вскинул голову. Пламя зажигалки плясало – то ли от ветра, то ли оттого что рука крупно вздрагивала - и по лицу Славяна скользили тени от прутьев ограды. Огонь отражался и в его зрачках: на короткое время показалось, что Димитров стал прежним, что ясное пламя в глазах – это отблеск его внутренней огненной магии.
- Как же люди без магии… Как вы вообще живете? Вот ты скажи – как?!
Он с такой силой ударил ладонями по решетке, что та затряслась и загудела. Еще и еще. Ограда гудела почти непрерывно.
- Славка!
Зажигалка отлетела куда-то в сторону и Агата просто ослепла. Поспешно моргая, чтобы прогнать плавающие перед глазами огненные пятна, всматривалась во мрак. Позвала тихо:
- Слав?..
Но увидела его только когда Димитров выбрался из тени деревьев на освещенную фонарями аллею. Пошел, сутулясь, сунув руки в карманы.
Лишь плечом дернув на ее оклик.
Агата смотрела ему вслед, с силой прижимаясь лбом к чугунному завитку ограды. Сильнее, еще сильнее. Чтобы металл врезался в кожу до боли, чтобы эта боль заглушила боль, что внутри...
- Агат, ты не спишь? - неожиданно подала голос Стефи.
Она-то думала, что соседка давно уже заснула; сама который час смотрела в потолок, освещаемый уличным фонарем. Перед глазами все еще мелькало пламя зажигалки – оно вздрагивало и вздрагивало, словно бьющееся горящее сердце. "Как вы живете? Как?!"
Стефи помедлила, ожидая отклика. Не дождалась и продолжила:
- Это не потому, что я боюсь или как-то там брезгую… Я просто не знаю, как теперь с ним общаться, понимаешь? Как-то неловко, тяжело…
Агата резко отвернулась к стене. Бросила через плечо со злостью:
- Зато Славяну очень легко и замечательно!
Она думала, подружка бросится спорить, доказывать, да, может, и ее саму еще во всем обвинит - Стефи обычно с легкостью валит с больной головы на здоровую… На удивление, Стефани смолчала. Только вздохнула и тоже повернулась на другой бок.
Глава 3
НИЦЭМ
Агата настороженно осмотрелась, прежде чем шагнуть в провал двери. Опять тишина. Опять безлюдье.
И безНЕлюдье. Что хорошо. Агата быстро проверила себя на наличие одежды: имеется, и даже в полном комплекте – джинсы, майка, кроссовки. Слава богу! А то бы она точно повернула обратно.
Прислонилась спиной к нагретой солнцем стене. В тот первый раз она испугалась и, наверное, сама того не заметив, привычно уже позвала на помощь Келдыша. А что делать теперь? Раскинуть сеть, как в детстве? (Или как совсем недавно, когда она, вместо того чтобы позвать, сама очутилась в доме Келдыша? Ну ладно, ладно, в его спальне!) А вдруг она все перепутает и попадет в сон Игоря? И как ей тогда оттуда выкарабкиваться? Или не стоит выбираться – мало ли что там ему снится, а вдруг тоже она? В каком-нибудь... эротическом виде?
Нет, сейчас она окончательно запутается!
Не перепутала. Когда Агата открыла глаза, они уже были здесь: Игорь стоял напротив, сунув руки в карманы джинсов (тоже оделся в этот раз!), Борис вертелся рядом, картинно пожимая плечами и всплескивая руками. Встретился с ней глазами, широко заулыбался.
- Ну ты даешь, Агата! Нет, даже не так – Агатище! Мы точно все дрыхнем?
- Точнее некуда, - подтвердил Келдыш.
- Дай-ка я тебя ущипну!
- Лучше давай я, но предупреждаю - будет больно.
- Это что же, классическая проверка – сплю-не сплю - здесь не проходит? – капризно осведомился Дегтяр.
- В том-то все и дело.
Борис все-таки с любопытством ткнул Агату пальцем в живот. Агата ойкнула. Дегтяр осторожно потрогал и погладил ее плечо, легонько сжал локоть.
- Теплая, - сказал задумчиво.
Келдыш предупредил:
- Меня можешь не щупать, я тоже еще не остыл!
- Нужен ты мне был – щупать тебя, у меня ориентация правильная! – презрительно отозвался Борис. Огляделся вновь; закрыв глаза, втянул носом воздух. Замер. И Агата вдруг поняла, что он серьезен, очень серьезен, а все эти шуточки и ужимки – так, для смеху. Для нее, наверное.
- Кобуци, - сказал Борис.
- Уверен?
- И уверяться не в чем. Кобуци.
Смерил Агату взглядом.
- От столицы до Кобуци… сколько километров, Игорь?
- Много, - сказал тот.
- Чистый телепорт! – с удовольствием сказал Борис. – Что ты умеешь еще, а, Агата? Что день грядущий нам готовит?
- Если бы чистый, - пробормотал Келдыш. – А так, во сне, да еще когда мы все остаемся на месте…
- Уверен? – в свою очередь спросил Борис.
Келдыш почесал бровь.
- Ну, в моей кровати сегодня никого, кто бы это мог засвидетельствовать… А вот за Мортимер наверняка наблюдают во время сеанса. Так ведь? Камеры и прочее? И уж они бы явно засекли ее исчезновение!
Агата пожала плечами.
- Наверное. Мне никогда не показывали…
И подумала: а ведь она то и дело забывает купальник, когда едет в ИМФ. Если ее действительно все время снимают во сне… Ужас какой-то!
- Завтра тоже установлю у себя в спальне камеру, - продолжил Келдыш. – Вы ведь вытащите меня сюда завтра? Я договорюсь о постоянных ночных дежурствах, чтобы спать днем.
Агату как черт за язык дернул:
- То есть вы назначаете мне ежедневные свидания?
Келдыш кивнул серьезно:
- На том же месте. В тот же час.
- Я постараюсь, - с достоинством произнесла Агата. – Но гарантировать ничего не могу.
- Экстремалы, уважаю! Свидание в Кобуци – это что-то! – Борис прошелся туда-сюда. Гравий под его ногами почти не скрипел – наверное, он и правда гораздо легче, чем кажется. – Откуда, говоришь, они полезли?
Келдыш показал на другую сторону котлована.
- Не добили мы их, значится, - непонятно сказал Борис. Огляделся. – Пейзаж с тех пор изменился. Холмы более сглаженные. "Зеленки" стало поменьше.
- Думаешь, они?..
- Или остаточные явления после выброса.