- Сказал бы я, как это назвать… - пробормотал Грач. – Но тебя же будут отсюда вытаскивать?
Может быть. А может, Осипенко решит, что сон постоянный гораздо лучше, чем почасовой ежедневный... Удобнее для исследований.
- Не знаю, получится у них или нет. А тебя ведь тоже свои ищут?
Грач с усиленным интересом начал изучать свой автомат.
- Ну…
- Пограничники не знают, что ты здесь? – поняла Агата.
- Ну, - Данил почесал дулом автомата у себя за ухом – очень рискованная, на ее взгляд, привычка, пусть даже оружие наверняка на предохранителе. Или не наверняка? – После всех этих запросов со столицы и замеров объявили район "горячей зоной". Ну я решил – смотаюсь напоследок, погляжу, что да как… - взгляд искоса. - Думал, может, вы еще здесь появитесь.
И теперь вместо одной подопытной в НИЦЭМе оказалось целых трое. Знай об этом Осипенко, она была бы просто счастлива – лабораторный материал задаром! А может, каким-то образом за ними все-таки наблюдают? Агата подозрительно поглядела по сторонам, потом наверх – в тусклый, словно прикрытый бельмом, глаз солнца: оно, как пришпиленное, стояло над головой все то время, что Агата здесь находилась. А со всех сторон к светилу незаметно и неумолимо подбирались мутно-прозрачные стены "купола"…
Ну да, теперь помимо летаргии мы будем страдать еще и паранойей! Манией преследования.
- И связаться с пограничниками ты никак не можешь?
- Неа. Я уже все перепробовал – сотик, рацию. Сплошной треск и стук.
- А-а-а… какой-нибудь другой способ?
Парень уставился на нее круглыми птичьими глазами.
- Какой другой? Сигнальные огни, что ли, зажечь?
А что, идея! Почему не попробовать, раз ничего другого не остается? Или, например, начать бить в тамтамы…
- Ну какой-нибудь волшебный? Неужели ничего другого маги до сих пор не придумали?
Грач предсказуемо взъерошился.
- Я не маг, что, тебе неясно сказано?!
- Врешь, - равнодушно сказала Агата. Обычно когда на нее кричали, она либо терялась, либо обижалась. Но сегодня ей было не до своих переживаний… или до нежных нервов упрямых мальчишек-пограничников. – В Кобуци нет просто-людей, здесь они, наверное, не выживут. Я знаю, что ты маг. Сильный Земляной.
Грач, дернувшись, вскочил. Поглядывая в его напряженную спину, Агата рассеянно гладила морду жмурящегося Рипа и прикидывала способы, какими волшебники могут друг с другом связаться. На ум приходила только телепатия, которую однажды продемонстрировала бабушка… да еще кольцо-крис Келдыша.
Вот это – нет. Ни за что.
- Ну и… - она не успела закончить вопрос, как стоявший к ней спиной Данил сказал неожиданно:
- И маги тоже не выживают.
- Что?
Грач обернулся, повторил, хмуро глядя на нее сверху:
- Не все выживают, говорю. Мои вот не выжили.
- А… - И Агата поняла. – Твои родители? Они… погибли? Здесь?
- Да, - губы парня скривились – казалось, он сейчас расплачется, но Данил продолжал сухим отрывистым голосом: - Гасили эти гребанные флуктуации. Военные с боевыми магами испытывали на полигоне совместное оружие. Говорят, все у них там получилось, даже в производство потом запустили. А на законсервированном полигоне пошла побочка… ну побочные явления. Приехали "ассенизаторы", мои тоже с ними отправились – там их всех и… накрыло, двое только выжили. Знаешь, что потом написала в заключении ваша… с-столичная комиссия? – Грач оскалил зубы. – Несоблюдение техники безопасности! Понятно?! Они сами виноваты! Что по приказу отправились на зачистку! Гасить эту хрень, которую гребанные маги выдумали! Сами! Понимаешь? Сами во всем виноваты!
Его трясло. Агата привстала на колени, нерешительно взяла парня за запястье. Она боялась, что Данил ее оттолкнет, наорет, даже ударит – но он, кажется, и прикосновения не почувствовал. Когда Агата потянула его за руку, шагнул, обвалился на землю рядом, словно у него внезапно подломились колени. Отвернулся от нее, как будто внимательно разглядывая что-то на горизонте. Судорожно вздыхал. На худой шее ходил кадык. Но стиснутая в кулак рука так и осталась в ее ладонях…
* * *
Рип болтался туда-сюда вдоль стены, мотал головой и, периодически походя к хозяину, "бодался" – толкал головой в плечо. Грач в ответ молча похлопывал его по загривку, щенок вздыхал и отходил.
- Что это он?
- Психует. Чует хрень какую-то…
Словно вокруг что-то было не… хрень.
Беспокойство росло. Агата обнаружила, что ломает пальцы, прежде чем поняла, что это беспокойство – не ее собственное. Поглядела на пограничника. Грач сидел, прислонившись спиной к стене в обнимку со своим автоматом. Настороженно посверкивал по сторонам взглядом. Нет, не он. Парень воспринимал ситуацию как еще одну ловушку Кобуци, а к ним, всяческим разным, он привык с самого детства. Привык драться, если справляется, и уносить ноги, если нет. И даже готов умереть, если ни то ни другое не удастся… Ну нет, это мы еще посмотрим!
Методом исключения оставался Рип. Агата повернулась к щенку. Тот слонялся вдоль котлована, безадресно скалил акульи зубы, тонко поскуливал – почти неслышно, на уровне выдоха… Как там говорил ректор – понять, что животному нужно?
Агата прикрыла глаза, представляя себя на месте "щенка", представляя себя - им. Получилось неожиданно легко: сказались-таки ивановские тренировки! Или это странное порождение Кобуци было ей куда ближе и понятнее, чем обычные животные без малейших зачатков магии?
Ведь они с Рипом - оба выродки. В некотором роде.
…Рип вовсе не боялся. Нет, конечно, он был встревожен происходящим вокруг, но больше всего его беспокоило другое, совсем другое. Он хотел, он так хотел…
Агата поднялась и подошла к щенку. Погладила его по длинной, повернувшейся навстречу голове. Услышала, как недовольно засопел Грач. Но хозяин не погнал ее – видимо, решил, неподходящая обстановка права качать. Агата погладила зверя по жесткому носу, почесала за ушами и коснулась наростов на спине. Рип вздрогнул, но не отпрянул. Агата скользнула пальцами вдоль, нащупала выступ, ухватилась сильнее, потянула на себя – и едва не упала – так резко и легко "нарост" поддался ее усилию, выпрямляясь и вытягиваясь. Рип освобождено вздохнул…
Агата попятилась и наступила на ногу подоспевшему Грачу. Тот оттащил ее за шиворот подальше. И вовремя - с треском расправившееся крыло точно выстрелило, с силой ударив в землю перед ее ногами.
Перед ними застыл черный дракончик. Низко наклонив голову, Рип косился и виноватым и шкодным глазом, не решаясь распрямить второе крыло: оно подергивалось, приподнималось и опадало.
- "Красного китайского дракона видели в предгорьях Тибета в тысяча девятьсот… каком-то году", - машинально повторила Агата строчку из бестиария.
Грач глянул мрачно, закинул за плечо автомат и с досадой хлопнул дракона по спине. Подбодрил:
- Да давай уже, не выделывайся!
Рип радостно расправил и второе крыло, энергично замахал обоими, нагоняя ветер. Сейчас он так походил на гигантского черного петуха – вот-вот закукарекает! Отплевывающаяся Агата смеялась и отворачивалась, заслоняя лицо от маленькой пыльной бури. Смеялась она его эмоциям – облегчение, радость, освобождение…
- Когда догадалась-то? – хмуро спросил ее Грач.
- Да только что. Это ты ему запретил крылья показывать?
- Я.
Рип уселся, сложив одно крыло, другим поводил осанисто – то ли потягивался и разминался, а то ли просто хвастался. Агата порассматривала его и решила, что он похож скорее на горгулью, чем на… хм… полноценного дракона.
Грач помолчал и все-таки решил продолжить:
- Я и не знал сначала, что он… ну, летучий. Подобрал в лесу – он тогда еще полуслепой был, маленький, скулил… я его молоком выпаивал.
- От бешеной коровы?
Грач шутки не понял.
- Почему – бешеной? Обычной. У нас на заставе коровы есть. И козы. А когда он полетел… Ты же понимаешь, что его у меня заберут, если узнают? Насовсем заберут! Исследовать!
Вот это Агата как раз очень хорошо понимала. Кивнула:
- Не бойся, я никому ничего не скажу.
Присев на корточки, разглядывала и трогала крылья Рипа: тот охотно их демонстрировал. Гладко-бархатистая кожа, мягкие складки, стальная основа то ли из костей, то ли хрящей. Агата даже не поленилась поглядеть крыло на свет: как будто смотришь через закопченное на огне стекло. Щенок… то есть дракончик с удовольствием принимал ее внимание и восхищение. Наверное, был рад-радешенек размять занемевшие конечности.
- А знаешь, на кого он похож? На Пегаса!
- На кого?
- Ну такой… конь. Поэтический. С крыльями.
- Сама ты лошадь! – оскорбился за своего питомца Данил.
Агата засмеялась. Да уж, такой драконий Пегас если и принесет кому вдохновение на своих черных крыльях, то точно какое-нибудь пост-апокалиптическое. Кобуцевское. Да и сам Грач на трепетную Музу – или даже на Муза - ну никак не тянул. Со своим вечно хмурым лицом, военной формой и автоматом наперевес.
- А ты на нем летаешь?
- Ну.
- Высоко?
- Ну… выше деревьев, - Грач добавил, как бы извиняясь: - Ему пока тяжело высоко летать. Он же еще не совсем взрослый.
Рип возмущенно заклекотал. Да, согласилась с ним Агата, а кто из нас троих совсем взрослый?
- Если... – Даниил как-то замялся. – Ну потом, когда все закончится, захочешь, я тебя на нем покатаю. Да и вообще Кобуци покажу. Тут же не везде такая жопа, есть и прикольные местечки!
Спасибо, но приколов ей уже достаточно. Хотя... почему бы и нет?
- Договорились, - деловито сказала Агата, – я потом обязательно приеду. А сейчас, - она задрала голову и поглядела вверх, на сдвигающиеся над головой стены купола, – я знаю, как отсюда можно выбраться.
* * *
Грач обхватил шею Рипа длинными ногами, протянул ей руку:
- Давай садись! Ты куда – сзади или спереди?
Агата попятилась, даже на всякий случай спрятала руки за спину.
- Я не полечу!
- А че, боишься, что ли? Да не бойся, Рип нас и двоих выдержит, правда, Рип? – Грач похлопал своего щенка-дракона по голове. Рип прижмурился. Он-то был готов попробовать, но вот только новый друг Агата пробовать не собиралась.
Поняв это, Данил поскучнел лицом. Огляделся.
- Не, я не понял! Ты чего, нас отсылаешь, а сама здесь остаешься? Ты дура, что ли? В героиню типа решила поиграть? Ты же здесь вообще ничего не знаешь! Да Кобуци тебя прихлопнет, как мошку, или вон… упыри придут, кишки тебе на кусты намотают… Весело нам будет потом твои куски собирать! Если вообще что останется.
Агата заморгала. Образ у Данила получился… убедительным. Очень зримым. До тошноты.
- Ты не понимаешь, - выдавила она.
Грач кивнул острым подбородком.
- Неа. Не понимаю. И никто не поймет, почему я кинул девчонку здесь, а сам взял и улетел!
Ей нельзя удаляться от НИЦЭМа. От точки входа, как называл это Ке… как это называется. Неизвестно, почему, но Агата была твердо в этом уверена. Иначе она вообще никогда не сможет вернуться. То есть проснуться. Даже если рассказать, что она сейчас спит и видит сон про него и про Кобуци, Грач все равно не поверит. Агата представила, как тает-исчезает в руках Данила после взлета. И как он это объяснит - прежде всего самому себе? Что не сумел удержать девчонку, и та свалилась с дракона?
Но этих двоих нужно отправлять отсюда – и немедленно.
Это она тоже знала.
- Еще не факт, что вообще что-то получится! - сказала Агата.
Грач вслед за ней вскинул голову, разглядывая тускнеющее небо – то ли "купол" уже захлопнулся и теперь опускался на них, то ли наконец-то наступал вечер.
- Ну вот и попробуем, получится или нет, - сказал пограничник просто, опять протягивая ей большую ладонь.
Агата вновь отступила и Данил, выругавшись сквозь зубы, собрался спрыгнуть на землю, чтобы… Чтобы что? Поймать ее и силком погрузить на дракона? Она с ним не справится, ведь вон он какой… пограничник.
- А ты уверен, что нас сверху не прихлопнет? – быстро спросила она.
Грач, уже перекинувший ногу через спину Рипа, помедлил. Снова задрал голову, и Агата поспешила закрепить успех:
- Еще неизвестно, где опаснее: здесь или наверху. Ты же сам говорил, что вокруг нас какая-то хер… ну то есть неизвестная, неизученная флуктуация. Вот возьмет и прихлопнет нас сверху! Как тут не бояться?
- Боишься, значит? – процедил Грач, взыскательно оглядывая небо.
Агата спросила со старательной наивностью, чтобы парень ни в коем случае не уловил подначку:
- А ты разве сам не боишься? – и с облегчением увидела, что пограничник вновь раздраженно усаживается на своего дракона. – Вот вы сначала слетаете, разведаете там всё хорошенько, а потом быстренько за мной вернетесь. Да?
Грач глянул на нее сверху снисходительно, Рип – с грустью: ему не нравилось, что новый друг остается в этом опасном месте. Но раз хозяин приказал…
- Ну ладно, - покровительственно сообщил Данил, - мы быстро.
И правда, надо быстро, очень быстро: "купол" темнел, становился непрозрачным и просто физически ощутимо-давящим. Лишь в самом центре еще оставалось светлое пятно размером чуть больше тусклой монеты солнца. Стремительно уменьшавшееся пятно…
- Улетай! – пронзительно крикнула Агата, хлопнув Рипа по боку. Отбила ладонь. Еще и мысленно скомандовала: Вверх! Быстрей! Улетай! Дракончик прянул, распахнул крылья, резко взлетая; едва не свалившийся Данил обхватил Рипа за шею. Агата зажмурилась и пригнулась, спасаясь от поднятой пыли и доносящейся сверху брани.
Рип поднимался вверх по стремительно сужавшейся спирали: черная хищная птица с всадником на спине. Вот птица в последний раз взмахнула крыльями, сложила их и нырнула в уменьшавшееся отверстие…
И купол схлопнулся.
Глава 11
Шкатулка Пандоры
Она стояла над котлованом – тем, что когда-то было главным корпусом НИЦЭМа. Стояла и смотрела, как вниз, в бездонную воронку, ссыпается земля, песок. Время. Зрелище просто завораживало: так ужасает и одновременно притягивает надвигающееся цунами или извергающийся вулкан. Агата даже не знала, сколько стоит здесь – может быть, всего час, а может, всю жизнь.
Она не слышала ни шороха, ни звука – ничего – и все же спросила, не оборачиваясь:
- Вы хотите меня убить?
- Да, - ответила Анжелика.
Агата оглянулась. Женщина стояла рядом и в точности как она сама, смотрела на зловещее варево.
- А почему? – спросила Агата с легким любопытством.
Почему, спросила девочка.
Потому что мне этого хочется. Самый простой… и не самый верный ответ.
Она стояла совсем рядом. Слушала, как бьется сердце девочки – лишь чуть чаще обычного! Ощущала живой жар человеческого тела. Видела, как под тонкой белой кожей пульсируют алые артерии, ветвятся голубые вены, сплетаются крохотные красные сосуды. Она будет очень осторожной и нежной, когда прокусит шелковую девичью кожу, Агата даже не почувствует боли. И потом – лишь легкое головокружение, как от шампанского, тихий звон в ушах, приятная слабость-истома, от которой захочется прилечь… Поцелуй смерти и поцелуй настоящей страсти – они так похожи!
И дальше, и больше – ничего.
Так было с ней самой? Не вспомнить уже.
Она почти ощутила запах солоноватый привкус горячей… никогда не пробованной человеческой крови. Уже клыки, повинуясь желанию своей хозяйки, уперлись игольчатыми остриями в нижнюю губу…
Так почему же, повторила девочка. Глупая-глупая, не пугается, не бежит, не прячется из кошмарного сна в действительность… хотя вряд ли теперь это удастся. Требует ответа, словно всерьез ожидает, что ей обоснуют необходимость ее собственной смерти.
…Да потому что ты предложила мне выбор – пусть даже возможность выбора – там, где я считала, выбора уже нет!
Я другая. Совершенно другая. Я не человек. И я свыклась с этим. Как ты могла, как ты посмела возвратить мне воспоминания!
И даже сновидения.
Мы не видим снов. Мы проваливаемся в пустоту не-существования между смыканием и подъемом век. Или странствуем по разноцветной ткани человеческих сновидений: подглядываем, смакуем, издеваемся и восхищаемся.
Но ты вернула мне мои собственные сны.
Где все еще существует солнце, запахи, вкус сорванных яблок на горячих губах…
Сны, из которых не хочешь возвращаться, и от которых, вздрагивая, просыпаешься со вскриком, как будто только что вынырнул из самого страшного и навязчивого кошмара. А рядом - он. Молчит. Только обнимает крепко, до боли.
И снова молчит.
Анжелика не ответила. Серые глаза ее были почти бесцветными - подстать больной Кобуци. Наверное, все мы здесь больны, подумала Агата, раз добровольно забираемся туда, куда нормальный человек не сунется ни во сне, ни наяву.
А как Анжелика попала в Кобуци, ведь она же не звала ее сегодня? Хотя, по словам Игоря… то есть куратора, вампиры могут свободно вмешиваться в человеческие сновидения. Но ведь тот же Борис не сумел, хоть и пытался там, в ИМФ: даже сейчас Агата чувствовала его прикосновения, легкие и раздражающие, как касания тополиного пуха.
Или…
- Это вы мешаете ему? Борису?
Вампирша перевела на нее взгляд прозрачных глаз и очень медленно, точно вспоминала, как это делается, растянула губы - Агату даже передернуло от этой ее новой улыбки.
- Догадливая! Ему это не понравится. Очень, - шепнула Анжелика.
- Это вы со своим Центром все здесь… сотворили? То есть, что вы сделали?
- Не знаю.
- Как не знаете?!
- Так не знаю! - сказала вампирша с раздражением, но это было куда лучше – наконец хоть что-то живое. – В НИЦЭМе вели много тем, кое-какие были закрытыми.
- Закрытыми для всех?
Анжелика сверкнула глазами.
- Для всех!
- А знаете, - сказала Агата, - я тут немного порасспрашивала про вас у ДэМээН… ну то есть у Осипенко.
- И?
- Вы ведь были ассистентом Зимина, его правой рукой. А Зимин - глава и основатель Центра. Так что… - Агата выразительно пожала плечами: ну не хотите – не говорите, но врать-то зачем? И главное - кому? Все равно же собираетесь меня убить.
Анжелика перевела ее жест правильно. Повторила потише:
- Я не знаю. Вернее, не знаю, что послужило последним толчком для… - она показала в сторону котлована. - Мы пытались запереть Дверь. Даже подорвали главный корпус с подземными лабораториями, но не преуспели…
- Дверь?
Знакомый неопределенный жест руки – белой, тонкой, почти прозрачной – но удивительно красивой, можно до бесконечности любоваться изяществом косточек, блеском ровных удлиненных ногтей, рисунком ладони…
Агата растерянно сморгнула. Что там Стефи рассказывала про вампиров? Что они запросто могут заворожить любого? Видимо, вампирское очарование наконец начало действовать – нарочно или не нарочно его Анжелика пустила в ход… Так и правда скоро сама радостно подставишь запястье или шею – лишь бы тебе было хорошо, дорогой (дорогая)! Агата вспомнила, как буквально заставляла вампирских подростков укусить себя: глупо было надеяться так легко отделаться от "наследной" магии. Глупо было надеяться выкрутиться.
Глупо вообще надеяться на других.
- Дверь? – повторила она.