- Оно бы прекрасно пошло к цвету твоих волос, - сказала Мэри, выходя из ванной в большом пушистом халате, - но это восьмой размер.
- Восьмой? - охнула я. - У кого здесь восьмой размер?
- Я думаю, что скоро будет у меня, - сказала она с надеждой. - Я записалась к индивидуальному тренеру.
- И как, помогает?
- Не знаю. У меня еще не было времени его увидеть. А примерь-ка лучше то коричневое платье?
- Коричневое? Это совсем не мой цвет.
- Нет? Я думаю, может подойти.
Она подняла платье передо мной. Я побледнела.
- Отлично, - сказала она.
- Мне так не кажется.
- Ну, хотя бы померь. Немножко косметики скроет твою бледность.
- Только год, проведенный на солнце, может скрыть теперь мою бледность.
- Я знаю, - сказала она, открывая свою огромную коробку с косметикой. - Я все время собираюсь снова съездить на Мальту, но совершенно нет времени.
- Я бы нашла время, если бы у меня были деньги, - сказала я, примеряя коричневое шелковое платье.
- Я думало, тебе просто не очень хочется ехать туда.
Мэри потрясла головой, демонстрируя восхищение мною в ее платье.
- Ты классно выглядишь.
- Э-э. Мне кажется, что я похожа на сосиску в беконе, из тех, что подают на вечеринках.
- Во всяком случае, не на тех, где я была последнее время, - сказала она, но я видела, что она еле сдерживается. - Неважно, наденешь его сегодня.
- Ты уверена? У меня же бледное лицо.
- Подмажешься чуть-чуть и будешь как звезда. Давай-ка попробуем новый карандаш, - сказала она, шагнув ко мне с карандашом для глаз в руке. - Таких еще здесь нет. Одна девица из шоу-бизнеса привезла мне пару из Штатов. Вроде бы они стягивают веки и делают глаза ярче.
- Да как же это может быть? - скептически спросила я.
- В них содержится экстракт масла эму, но пусть это тебя не смущает.
- Масло эму? Да? - Я решила не расспрашивать ее в деталях, но ее уже было не остановить.
- Э-э, оно производится из жира эму. Его варят в огромных котлах. Это новая чудодейственная косметика. Она дает невероятный увлажняющий эффект и при этом совершенно не вызывает аллергии, - добавила она, ткнув меня карандашом в глаз.
- Ой, - я оступилась и упала на кровать.
- О черт, Лиз! - воскликнула Мэри, подбегая ко мне с тампоном. - Я случайно. Послушай, линия смазалась. Давай попробую еще раз.
- Пожалуй, я лучше сама, но все равно спасибо, - сказала я, с опаской забирая карандаш из ее нетвердой руки.
- Как ты?
- По-моему ничего.
- Может быть, тебе надо в травмпункт и наложить на глаз повязку, как это было в колледже? Как звали ту девицу, которая ткнула тебя в глаз перед спектаклем?
- Филидда Кроли.
- Да, Филидда Кроли. Черт, она так завидовала тебе, да? Наверно, хотела, чтобы тебе пришлось вставить стеклянный глаз, - рассмеялась она. - Она разозлилась на тебя потому, что ты собиралась увести у нее парня?
- Я не собиралась, - ответила я, пытаясь открыть глаз и исследовать в зеркале нанесенный урон. - И у меня нет никаких видов на Митчелла, если ты что-то заподозрила.
- Просто промахнулась, - ответил она серьезно.
К счастью, вмешательство хирурга не потребовалось. Я успела закрыть глаз при виде приближающегося синего карандаша, поэтому никаких повреждений не было. Хотя когда через час мы появились на вечеринке, я все еще моргала. Мэри отдала мне свои солнечные очки.
- Я буду выглядеть как идиотка.
- Ты будешь выглядеть точно так же, как и остальные, - ответила она.
Конечно, она оказалась права. В вестибюле было очень много людей в солнечных очках, хотя солнце уже давно село; все они демонстративно старались выглядеть незаметными. Пока я стояла в длинной очереди в гардероб (Мэри нужно было с кем-то переговорить, но она обещала закончить все дела, иначе мне было бы с ней неинтересно), я видела, как прибывают новые люди и притормаживают у дверей на случай, если папарацци не успели сфотографировать их в лучшем виде.
Резь в глазу каким-то образом притупила остроту предвкушения, испытанную, когда Мэри позвала меня на вечеринку; до этого она меня приглашала только один раз на презентацию новой марки колготок. Но, оказавшись внутри, я почувствовала, как во мне, словно в шампанском, которым обносили всех, поднимаются пузырьки возбуждения. И по правде говоря, голова кружилась еще и оттого, что, когда я проходила через огромные двойные двери "Гипериона", какой-то из папарацци нацелил на меня камеру, хотя тут же перестал щелкать, потому что кто-то из коллег сказал ему: "Это не она, приятель".
Она или не она, а в этот вечер я попала на одну из самых ярких вечеринок в городе. Впервые я была не бледной девицей из толпы, стоящей по ту сторону кордона, невзирая на дождь, надеясь поймать взгляд какого-нибудь ведущего детской передачи или мелкой британской киноактрисы, пока они идут из лимузина в вестибюль. И я была не среди тех людей, что бредут к метро из жуткого прокуренного паба и, проходя мимо вечеринки, тянут шею, заглядывают внутрь и пытаются убедить себя, что они провели время гораздо лучше в какой-нибудь "Гусенице и салате". Я была внутри. Пусть даже меня никто и не замечал в очереди в гардероб.
Каждое увиденное лицо казалось мне знакомым. Я вдруг поймала себя на том, что здороваюсь с приятного вида мужчиной, и только его растерянный взгляд напомнил мне, что я знакома с ним по рекламе леденцов от кашля.
Популярный актер вест-эндского мюзикла с кирпичным от не смытого грима лицом помогал снять пальто актрисе из старого телесериала. Я не могла оторвать от нее взгляда - обычно я видела ее на экране в роли несчастной жены в застиранной синтетической кофте, но тут она была в полосатом синем платье, ее прическа была явно лондонского, а не ливерпульского происхождения. А когда я услышала ее голос, долетевший до меня, - она остановилась пошутить с менеджером отеля, - я почувствовала себя в святая святых. Кто из этих бедных несчастных людей на улице мог предположить, что она так говорит?
- Еще раз привет, - сказал человек за моей спиной. Он положил руку на мое голое плечо и повернул меня к себе для поцелуя. Но мое удивление отразилось на его лице, едва он увидел меня. Вернее, не увидел того, кого ожидал увидеть.
- О, простите, - сказал он. - Я вел себя как последний хам. Я принял вас за Арабеллу Гилберт. Боже, мне так неловко.
- Не стоит, - ответила я.
- Мне действительно очень неловко.
- Вы меня очень позабавили, - ответила я ему.
Но он уже исчез в поисках "настоящей Маккой".
Но после того, как он поспешно ретировался, до меня дошли его слова. Арабелла Гилберт? Он принял меня за Арабеллу Гилберт? Значило ли это, что она здесь? На той же вечеринке, что и я? Мой кумир. Я стала искать ее лицо в толпе, но не нашла.
Наконец подошла моя очередь, и девушка-гардеробщица с недовольным видом взяла мое пальто, даже не глядя мне в глаза. У нее-то не было иллюзий. Она знала, что я никто. А стало быть, и чаевых от меня, скорее всего, никаких.
Но сердитая гардеробщица не способна была испортить мне вечер. Войдя в помещение, я стала искать Мэри в разросшейся толпе, чтобы спросить, будет ли здесь ведущая светской колонки. Будет ли Арабелла Гилберт писать об этой вечеринке в своей колонке? Если бы я только смогла попасть на задний план маленькой фотографии, обычно сопровождающей ее статьи, я была бы счастлива миллион лет. Я чувствовала себя так, как будто присутствовала на некоем таинстве. Наконец-то я была частью "модной Британии". Или как их там теперь называют…
Пусть даже частью без половины, с которой можно поговорить. Я нигде не видела Мэри.
- У вас есть приглашение? - спросила меня тощая, как палка, девица у дверей, ведущих из вестибюля в зал, где, собственно, и происходила вечеринка. Эта девушка, охраняемая с обеих сторон двумя огромными охранниками с головными телефонами, была одета во все черное, а ее черные волосы были так туго стянуты сзади, что казались раскосыми, хотя она явно была нашей соотечественницей.
- Нет, - ответила я. - Я здесь с подругой. Должно быть, она вошла внутрь без меня. Я думаю, приглашения у нее.
- А кто ваша подруга? - спросила она бесстрастно.
- Мэри Бэгшот, - ответила я.
- Мне хотелось бы вам верить, - с абсолютно ледяной улыбкой сказала она, - но вы ведь знаете, что немногие могут похвастаться дружбой с Мэри Бэгшот. Она одна из самых известных агентов.
- Да, - сказала я. - Но я действительно ее подруга. Мы вместе учились в колледже.
- В каком колледже?
- Сент-Джудит в Оксфорде.
- Неправильно, - торжествующе сказала девица и, скрестив руки на груди для пущей убедительности, кивнула в направлении, откуда я пришла: - Я думаю, провожать вас не нужно.
- Но подождите, - возразила я. - Я прекрасно знаю, в каком она была колледже. Это был Сент-Джудит, где училась и я.
- Она не училась там.
- Училась, - настаивала я.
- Послушайте, я не собираюсь даже спорить с вами об этом, - сказала палка. - Я вас не знаю. У вас нет приглашения на этот вечер. Вам нельзя входить.
- Ты не это ищешь? - Неожиданно за спиной тощего цербера возникла Мэри и протянула мне приглашение с золотым обрезом. - Она со мной. Амариллис.
- Ой, привет. Мэри. - Амариллис вспыхнула. - Ты, случайно, еще не посмотрела мой ролик? Ты знаешь, я очень хочу что-нибудь снять. Хоть рекламу. У тебя есть минутка?
Я не верила своим глазам. Злобная шавка стала мести хвостом пол.
- Не успела, - ласково ответила Мэри будущей звезде. - И не собираюсь, - шепнула она мне. - Лента с ее записью отправится в архив Вестминстерского совета. - (Так Мэри называла мусорную корзину на колесиках.) - Куда ты исчезла? Я ждала тебя просто вечность.
- Я, между прочим, сдала пальто в гардероб, - раздраженно ответила я.
- Ах да. Спасибо.
Я действительно довольно долго простояла в очереди в гардероб, но за это время Мэри, похоже, вылакала дозу шампанского, способную уложить гладиатора. Во всяком случае, мне так показалось по ее охам и вздохам вперемешку с жалобами на то, как она ненавидит подобные вечеринки, но ей же необходимо видеть других и показываться самой. Глаза ее блестели, и она так расхохоталась, когда я ей сказала, что девушка на проходе утверждала, что Мэри не училась в нашем колледже, будто ей только что сообщили, что у Памелы Андерсон лопнула сиська.
- Это было не так уж смешно, - сказала я Мэри, когда мне показалась, что она никогда не перестанет хохотать. - Но пока я стояла в очереди в гардероб, какой-то человек принял меня за Арабеллу Гилберт.
- Может быть, - сказала Мэри. - У нее самая отвислая задница.
- Большое спасибо.
- Я просто шучу, - сказала Мэри, растягивая слова. - Хочешь познакомиться с какими-нибудь интересными людьми?
Еще бы! Не успела она сказать это, как Джед Тандертон - гитарист из "Ментал Стрейн", гранж-группы начала девяностых, которой я как-то очень увлеклась, - появился рядом с Мэри и потянулся, пытаясь похлопать ее по плечу. Интересно, она представит меня? Это был просто рождественский праздник! Джед Тандертон! Эти волосы! Эти глаза! Я втянула живот и подготовила свою самую очаровательную улыбку.
Но нет.
Мэри, казалось, даже не заметила человека, который хотел представиться, и, прежде чем я успела что-то сказать и обратить на него ее внимание, она потащила меня за руку в направлении дамской комнаты.
- Пойдем со мной в туалет, - сказала Мэри.
В этом не было ничего необычного. Девушки часто ходят в туалет парочками, учитывая тот факт, что нам всегда нужно ждать, пока кабинка освободится, и мы теряем драгоценное время, чтобы посплетничать.
- Мне казалось, что мы собирались знакомиться с интересными людьми, - напомнила я.
- Познакомимся, - сказала она. - Все лучшие люди на таких вечеринках находятся в туалетах.
Глава четырнадцатая
Действительно, многие гости вечеринки болтались в туалете. Мужчины и женщины. Изящная позолоченная табличка с указанием половой принадлежности, казалось, никого не смущала. В залитом мягким светом помещении перед входом в туалет заполняли оживленные голоса людей, которые причесывали растрепавшиеся волосы и поправляли косметику. Мэри кивнула некоторым знакомым лицам, но, похоже, не собиралась представлять меня им. Затем, когда одна кабинка освободилась, она попросила меня зайти туда вместе с ней.
- Что?
- Заходи сюда. Быстро.
Я уже заметила это, пока стояла в очереди. Девицы по двое, а иногда и по трое вместе входили и выходили из кабинок, как будто самым обычным дело было смотреть, как писают твои близкие друзья. Я заколебалась, но Мэри втащила меня внутрь и заперла дверь.
- Э-э, мне, кажется, не очень хочется, - сказала я.
- Мне тоже, - весело ответила она. Она закрыла крышку унитаза и поставила на нее свою сумочку.
- А что мы тогда здесь делаем?
Возможно, мы и находились в одном из лучших отелей Лондона, но все-таки женский туалет был не самым лучшим местом, чтобы проводить там вечер выходного дня.
- Какая ты наивная, Лиззи, - засмеялась Мэри, открывая кошелек и доставая оттуда крошечный конвертик из белой бумаги. - Не знаю, как ты, но мне все это уже начинает надоедать. Все это обязательное общение. Все эти поцелуйчики и лесть. Мне необходимо взбодриться, чтобы терпеть все это.
Она открыла самодельный конвертик, в котором была кучка белого порошка, напоминавшего муку мелкого помола. Она взяла кусок туалетной бумаги, протерла крышку бачка и высыпала порошок прямо на эмаль.
- Дай-ка мне мою платиновую кредитку, - приказала она, передавая мне сумку. Затем она разделила кучку порошка на две аккуратные равные дорожки.
- Это что такое? - спросила я шепотом. - "Спид"?
На лице ее отразилось удивление.
- Да ну что ты. Не мой стиль. Все в прошлом, - усмехнулась она. - Это "чарли". Отличная штука. Митчелл знает одного всемогущего человечка в Хайгейт, который достает для него столько, сколько нужно.
- Чарли? - прошептала я.
- Кокаин, - объяснила она.
Все завертелось у меня в голове. Почему она говорит об этом так громко? Она свернула хрустящую двадцатифунтовую банкноту в трубочку и протянула мне.
- Ты, наверно, хочешь попробовать?
Я покачала головой.
- Не уверена.
- Почему?
- Ну, просто…
- Ты никогда раньше не пробовала, да? - резко спросила она. Я снова отрицательно покачала головой. - Серьезно? За все время, что ты живешь в Лондоне? Ни разу? Я думала, что агенты по недвижимости тратят все комиссионные на свои жирные носы. Одна из клиенток говорила мне, что агент, который показывал ей квартиру, вынюхал свою дорожку прямо во время показа.
- Я не агент по недвижимости, - напомнила я ей. - Я просто секретарша, и я не получаю комиссионных, которые могу потратить на дорогие наркотики!
- Так ты и не будешь тратить свои деньги сегодня, - сказала она. - Это Митчелла. - Она склонилась над унитазом и втянула одну из двух тонких дорожек порошка. - Ну, вот. Видишь. И прекрасно себя чувствую.
- Еще не успело подействовать, - прошипела я. - Ты можешь умереть в любую минуту. И что я скажу твоей маме?
- Да все в порядке. Я уже приняла немного перед приходом сюда. И видишь, пока не умерла. Попробуй хотя бы половину. А я добью остальное. Только быстрее, потому что сюда стоит очередь. Им тоже хочется.
Я взяла из ее руки скрученную банкноту и попыталась вспомнить, каким концом она вставляла ее себе в ноздрю. Помимо всего прочего мне казалось, что сам процесс употребления кокаина несколько, скажем так, неизящен. Вставлять в нос бумажную трубочку и втягивать так, чтобы порошок проникал прямо в мозг? Половина меня хотела вернуть банкноту и сказать Мэри, что мне это неинтересно. Но на самом деле, другую мою половину это очень интересовало. В конце концов, я была не так уж невинна в этих делах. В колледже я подкуривала, а один раз даже приняла "экстази". (К несчастью, вместо кайфа я заработала недельный понос.) Поэтому меня трудно было отнести к адептам движения "скажи наркотикам нет". А кокаин казался таким соблазнительным по сравнению с таблетками "экстази", от которых хочется переспать с тем, на кого и не взглянешь на автобусной остановке.
Эта был еще один великолепный штрих великолепного вечера. Кокаин. В лучшем отеле Лондона. А за дверью известные лица из мира ТВ, кино и шоу-бизнеса поправляли прически и подтягивали колготки перед ярко освещенными зеркалами. Мама ни за что бы не поверила. Конечно, я вряд ли смогу рассказать ей все когда-нибудь. Но кокаин был вполне в духе всей вечеринки. И соответствуя духу, я поднесла к носу скрученную в трубочку банкноту.
Я наклонилась над бачком точно так же, как Мэри. Когда я посмотрела на нее, мне показалось, что она сияет. Ее глаза были широко открыты. А рот растянулся в улыбке до ушей.
- Давай, - прошептала она. - Это очень украшает жизнь.
Я сильно втянула воздух, посмотрела вниз и с удивлением обнаружила, что дорожка исчезла. Полностью. В моей ноздре.
- Ты прямо профессионал, - заметила Мэри. - У тебя, должно быть, хорошие легкие.
Я отбросила волосы со лба. И вдруг меня в нос словно ударил газ от минеральной воды. Я почувствовала привкус газа и в горле. Странный металлический привкус. Но ничего удивительного пока не происходило. Просто казалось, что я поперхнулась газировкой.
- Ну что, может, вернемся на вечеринку? - спросила Мэри.
Мы с Мэри вышли из кабинки одновременно. Тут же за нами в кабинку, не переставая болтать, протиснулась другая парочка девиц. Мэри начала рассказывать мне историю об одном из ее клиентов. О вышедшем в тираж актере телесериалов, на которого настучал журналист. Актер достал для журналиста дозу и вместо благодарности получил за услугу шесть месяцев тюрьмы.
- Будет ему хорошим уроком. Но он легко найдет работу, когда выйдет, - уверенно сказала она. - Люди любят разные истории. А этого бы не случилось, если бы он продолжал сниматься в "Голубом Питере". Шампанского? - Я взяла фужер с подноса, который, казалось, проплывал мимо. - Так что будем делать с Брайаном?
- Придется разыгрывать спектакль.
- Дорогая, у тебя получится. Посмотри на себя. Ты прекрасно смотришься здесь.
- Ты думаешь?
- Конечно, - пробулькала она сквозь шампанское. - Здесь никто не знает, что ты просто секретарша из агентства по недвижимости. И я, правда, надеюсь, что все пройдет хорошо. У тебя была тяжелая полоса, и ты имеешь право на счастье с Брайаном. Кроме того, я ужасно люблю сплетни. Если он пригласит тебя с собой в Нью-Йорк и попросит выйти за него замуж, обещай, что пригласишь меня в подружки невесты.
- Я так рада, что мы с тобой помирились, - сказала я ей.
- Я тоже, - ответила она.
Мы обнялись.
- А как ты собираешься поступить со своим парнем, пока Брайан будет здесь? - продолжила Мэри.
- Я сказала ему, что ко мне на уик-энд приезжает приятель.
- И он не захотел познакомиться с ним?
- Захотел. Но я сказала ему, что нам с Брайаном нужно будет повидать общих друзей. Чтобы отговорить Ричарда, я сказала, что ему это будет неинтересно.