- Я даже печатать не умею. Если бы мои родители не были теми, кто они есть, я тоже была бы никем. Я была бы просто как ты. Ты знаешь, как меня пугает эта мысль? А что делают твои родители, Люси?
- Лиззи, - поправила я.
- Уверена, что твой отец носит картуз, а мать ходит в магазин в шлепанцах.
Я открыла рот, чтобы возразить. В шлепанцах в магазин? Услышь моя мать такое обвинение, она бы вся побагровела от возмущения.
- Я уверена, что чай уже ждет его на столе, когда он приходит с работы или из агентства по трудоустройству. Я уверена, что они пьют пиво "лагер" из банок и смотрят "Бруксайд".
- На самом деле… - Я хотела сказать ей, что она ошибается.
Но ее уже понесло.
- Уверена, что твой отец брал тебя на футбольные матчи.
Он ненавидел футбол.
- И ты ела жареную картошку каждый божий день.
Ах, если бы.
- Я практически не видела своих родителей, пока была ребенком. Они запихнули меня в интернат, когда мне было три с половиной года, и я до шестнадцати лет не видела отца.
- Это звучит ужасно.
- Я думаю, что именно потому я такая, какая есть.
- Мне кажется, что вы симпатичная, - сказала я успокаивающе.
- Конечно, тебе кажется. Массе простых людей кажется, что я симпатичная. Но откуда им знать? Девушка, которая пишет эту колонку, - это не я. Я имею в виду, что не я ее пишу. Это какая-то секретарша из газеты. У меня нет времени. Но девушка, которую они себе представляют, читая мою колонку, тоже не я. Ты следишь за мной?
- Вроде бы да.
- У меня есть ужасное чувство, что где-то в глубине я такая же обычная. Я - это всего лишь куча дорогих шмоток. Это единственная разница между нами. - Она ткнула меня пальцем в грудь. - У меня есть красивые вещи, а у тебя… нет.
Я так и знала, что коричневое платье было ошибкой.
- Хотя ведь это настоящий Келвин Кляйн, да? - добавила она неожиданно трезво, невзирая на выпитое и вынюханное.
- Да, - ответила я. И хотя со мной в последнее время никто так хамски не разговаривал, меня неожиданно охватила волна вдохновения. Единственная разница между мной и Арабеллой Гилберт, как я это услышала из первых уст, состояла лишь во внешнем виде. Для меня это было огромным утешением.
- Знаешь, будь поосторожней с этой Мэри, - промычала Арабелла. - Она вроде бы твоя подруга, но на самом деле она хочет забрать то, что есть у тебя. Когда она это получит, она тебя бросит. Агенты все такие.
- Ну, в таком случае я рада, что она не мой агент. И я не представляю себе, что у меня есть такое, что она может забрать. Мы подруги уже сто лет. Ну, во всяком случае, не меньше девяти.
- Все-таки хочу тебе сказать, будь поосмотрительней, - сказала Арабелла. - Будь поосмотрительней и не верь никому.
- Спасибо за совет.
- Эй, там, внизу!
Тут как тут! Мэри неожиданно скатилась вниз по лестнице и оказалась рядом со мной и Арабеллой.
- Я иду домой, - сказала она Арабелле. - Наверху уже полное безумие. Одна из этих супермоделей достала бутылку абсента, абсент попал ей не в то горло, и, по-моему, она задохнулась. Слушай, Арабелла, ты не видела здесь такую тихую девчушку, с которой я пришла сегодня?
- Привет, Мэри, - сказала я, надеясь, что она шутит, зная, что я все время стою рядом с ней.
- О, привет, Лиз. Не возражаешь, если мы сейчас возьмем такси до дома?
- Я уже два часа жду, когда ты это скажешь, - призналась я.
- Что с тобой, Арабелла? - спросила Мэри светскую львицу, которая окончательно отбросила все попытки сохранять равновесие и висела на перилах, как выпотрошенная кукла.
- Мне кажется, она немного перебрала, - сказала я.
- Тогда лучше забрать ее с собой, - сказала Мэри, вставая и очень быстро трезвея. - Мне только не хватало, чтобы моего клиента нашли захлебнувшимся в собственной блевоте.
- Но она не твой клиент.
- Будет после сегодняшнего вечера. Рыбка уже на крючке. Пожалуйста, возьми ее под другую руку.
Я покорно забросила руку Арабеллы себе на плечо и помогла ей встать на ноги. Скоро я поняла, что Арабелла имела в виду, когда сказала, что это только кажется, что она "худая". Весила она тонну.
Глава пятнадцатая
Ну и вечерок! Все дорогу домой я молилась, чтобы Сима не улеглась до моего возвращения. Мне не терпелось вывалить на нее информацию о светском приеме: особенно тянуло расписать ей во всех деталях, как сама Арабелла Гилберт рыдала у меня на плече, рассказывая о неотвратимости грядущей липосакции. Хотелось рассказать про шампанское, закусках-канапе, про кокаин.
Но Сима уже легла - она говорила мне что-то про утреннюю смену в видеосалоне, а Жирный Джо тоже окопался у себя в бункере. За неимением Симы за слушателя сошел бы и он, хотя вряд ли его могли заинтересовать канапе, а кто такая Арабелла Гилберт он и понятия не имел.
Пришлось отложить сказки Шехеразады до следующего вечера.
Вместо этого я отправилась к себе в комнату и села на кровать, решив полюбоваться собой в стильном платье Мэри. Я вспомнила про суровую оценку Арабеллы, но линии трусов по-прежнему не увидела.
Я встала и, качая бедрами, направилась к большому зеркалу на стенке шкафа; ходила я ничуть не хуже Арабеллы. Так, с походкой все в порядке. Но произведет ли она впечатление на Брайана сразу, как только он увидит меня в Хитроу? Вот в чем вопрос.
Я решила, что спереди выгляжу совсем неплохо. Хотя меня несколько разнесло, от детского восьмого размера до двенадцатого (десятого по шкале "Маркса и Спенсера"), но все было, как надо и где надо. Талия у меня осталась тонкой, а грудь - большой (чем горжусь), бедра слегка раздались (сомнительное приобретение). То есть все же не хотелось выглядеть так, как будто я жду ребенка.
Потом я развернулась в профиль. Тут все обстояло намного хуже. Решительно не хотелось верить, что в зеркале отражаюсь именно я. Еженедельно гробя себя за компьютером фирмы "Корбетт и дочь", я так ссутулилась и перекосилась, что теперь голова торчала из плеч, как голова черепахи из панциря. Мне можно было дать лет восемьдесят. И в довершение всего живот выдавался вперед так же сильно, как и подбородок.
Потрясенная и перепуганная своим внешним видом, я выпрямилась и сразу похудела фунтов на двенадцать. Значит, не все так ужасно. Просто надо в присутствии Брайана стоять навытяжку. Но я из-за того, что сутулилась постоянно, сейчас, с выпрямленной спиной, чувствовала себя довольно неудобно, так что, пока я собрала одежду, набросанную за прошлую рабочую неделю, мой позвоночник вернулся к привычному состоянию.
Хоть бы Брайан предупредил меня заранее, вздохнула я. Будь у меня хотя бы месяц на подготовку к его приезду, я бы встретила его мускулистая, как Антея Тернер в том клипе, где она на тренировке (только без ее кретинской ухмылки). Будь у меня полгода… Да за полгода я бы такого добилась! Просто ужас, что он приезжает так скоро.
Неужели за короткий срок можно что-то изменить? Я наклонилась поднять забытый носок и обнаружила рекламный проспект, взятый три месяца назад во время очередного приступа "самоусовершенствования" (которые обычно случались, когда я пыталась натянуть джинсы) в одном новом спортклубе. Я обвела жирным черным фломастером все предлагаемые виды занятий и твердо решила посещать их все, от аквааэробики в понедельник (идеально подходит пожилым, ослабленным людям и беременным женщинам) и кончая продвинутым курсом кик-боксинга (для инструкторов спецназа и участников гладиаторских боев).
При виде шести бодрых кружков я фыркнула. Я пометила шесть видов занятий. Шесть раз в неделю! Можете себе представить. На самом деле, придя на занятия с мячом в аквааэробику, я обнаружила, что забыла полотенце. Дежурная предложила мне за пятьдесят пенсов взять напрокат одно из полотенец спортклуба, но как она ни убеждала меня, что они махровые и мягкие, что их ежедневно кипятят и сушат в сушилке, я не могла свыкнуться с мыслью, что мое тело соприкоснется с полотенцем, которым накануне вытерся вшивый или даже покрытый струпьями человек!
Такую я нашла себе отговорку.
Думаю, мне легче было бы поддерживать форму, относись я к тем чудакам, что действительно получают удовольствие от занятий спортом. Знаете, этот тип, - по их словам, нет в мире большего кайфа, чем бегать трусцой вокруг дома, лавируя между кучками собачьего дерьма. Увы, как бы я не жаждала сохранить форму, мне трудно было сломать психологический барьер и представить себе упражнения как радость, а не как тяжелую повинность. А виноваты учителя физкультуры. Когда физрук в неполные пять лет награждает человека прозвищем "Бум-Трах-Тарарах" (для краткости - Трах), то вполне вероятно, что, когда он вырастет, сердце у него будет биться чаще только от нервотрепки.
И все же, сколько можно сбросить за четыре дня? Все книги о диете, собранные за мою бытность взрослой женщиной (то есть годы, когда я переживала из-за веса и хотела взять свое тело под контроль), меньше чем за месяц результата не обещали. Все должно идти постепенно, говорили они. Быстрая потеря веса - не что иное, как обезвоживание. Полный голод - тоже обман и неизбежно заканчивается обжорством. Неужели мне нужно такое похудание, грозно спрашивали наставники и учителя. Скорее всего, да - если диета оставит мне шоколадные пряники.
Главный секрет, видимо, знала Сима, которая съедала в день по три батончика "Марса" и не толстела. Я как-то перехватила ее утром, когда она шла завтракать в "сникерс"-бар. Она предложила мне есть в день по три батончика "Марса" и больше ничего. Но такая диета не показалась мне слишком привлекательной.
- Что ж ты раньше не села на диету? - спросила она.
- Да я хотела начать, как только он позвонил, но в тот момент я думала только, как сказать ему правду про квартиру. Теперь, когда с квартирой вроде уладилось, для полноты иллюзии мне остается лишь выглядеть так, как будто я все шесть лет провела в фитнесс-центре.
- Ты ему про это говорила?
- Кажется, Брайан думает, что спортзал - мне просто дом родной.
- По-моему, ты будешь постоянно ходить в спортзал только в том случае, если тебя возьмут туда уборщицей, - сказала Сима. - А ты купи ему повязку на глаза. Или попробуй не есть ничего, кроме капустного супа, - предложила она с чуть большим энтузиазмом. - Действует быстро, во всяком случае, мне говорили. К выходным сбросишь килограмма три. Просто в начале недели навари кастрюлю побольше и ешь суп, сколько влезет, но кроме него - ничего. Единственная проблема - не все любят жить в такой атмосфере, понимаешь? Но пока в Балхэме только мы, а еще не Брайан, то нет проблем, какая разница, кто портит воздух - ты или Геркулес, а приедет Брайан - ты и сама не станешь при нем пукать, как ломовая лошадь.
- Только бы от страха не пукнуть, - ответила я.
- Тогда пусть хотя бы не воняет капустой.
Серьезный аргумент.
- Так, капустная диета отпадает, - что ты предлагаешь тогда?
- В "Марксе и Спенсере" продают трусы. Из прочной промышленной лайкры. Они способны утянуть человека целиком.
- Но выглядит все это не очень сексуально, ответила я. - Весь жир, который утягивается, выпирает над резинкой пояса, а еще больше на бедрах. От специального белья никакого прока. И даже если в одежде выглядишь неплохо, то все время боишься, что вздохнешь поглубже и упадешь в обморок или треснешь при попытке снять амуницию.
- Знаю, - сочувственно сказала Сима. - Я поставила крест на бюстгальтерах с прокладками, когда одна из них выскочила прямо на танцах, и у меня вместо груди оказалась справа - гора, а слева - дыра. Да еще в самый ответственный момент! Стыдно было - ужас. Смотрю, а прокладка лежит на полу между мной и партнером по танцу, - не могла же я просто нагнуться и схватить ее. А потом он сам на нее наступил.
- И что ты сделала?
- Я сложила руки на груди и сказала, что кто-то потерял подкладное плечико, и быстро ушла из клуба, пока до него не дошло. А ведь мог подать на меня в суд за попытку подсунуть фальшивый товар. Насколько я понимаю, вся эта паника означает, что визит Брайана состоится. Он звонил и подтвердил?
Я уже открыла рот, чтобы сказать "нет еще", но тут телепатически точно зазвонил телефон.
- Отличные новости, - сказал Брайан. - Я только что вернулся с большого приема у начальника. - В Нью-Йорке было четыре утра. - Он посмотрел параметры за текущий месяц и пришел в восторг. Я точно приеду. Может быть, удастся пробыть больше четырех дней.
Оп!
- Э-э, отлично, - сказала я. - Только мне во вторник надо в Джерси на одну деловую встречу, так что не знаю, смогу ли я пробыть с тобой больше четырех дней. - Сима подняла большой палец в знак высокой оценки моей сообразительности.
- Хорошо, - ответил Брайан. - Уверен, нам хватит и четырех дней, чтобы снова узнать друг друга.
- Я рада, что у вас хорошие параметры, - сказала я.
- По сравнению с твоими они - ничто, - лукаво ответил он. - Увидимся в пятницу.
Я положила трубку, чувствуя себя в свободном полете между пиком восторга и бездной отчаяния.
- Он сказал, что я ему всегда нравилась, - сообщила я Симе. - Когда-то я действительно выглядела неплохо.
- О боже! Ты и сейчас ничего, - нетерпеливо сказала Сима. - Постригись. Сделай мелирование, маникюр. А накрасишь глаза. Брайан и вовсе не заметит, что ты прибавила три фунта.
М-м-м. Может, она права. Может быть, погрешности корпуса удастся скрыть под слоем краски.
В любом случае, пора идти к парикмахеру. Моя шикарная стильная челка потеряла форму и сильно отросла, так что теперь разваливалась пополам, как у хиппи, и придать ей форму можно было только с помощью такой дозы лака, которой вполне хватило бы на покраску небольшого катера.
Харриет отсутствовала, и в офис можно было не ходить, я смогла записаться к лучшему стилисту в городе. Это стоило жутких денег (думаю, мой банковский оператор упал бы в обморок от такой цифры). Но я сэкономила на покупке глянцевых журналов, которые читала бесплатно на работе, и итог оказался почти приемлемым. Я нашла один журнал, где Арабелла Гилберт, одетая во что-то от Армани, вскрывала очередной конверт.
- Хотелось бы что-то в этом духе, - сказала я стилисту Гвидо, сунув снимок ему под нос.
- Хорошо, - ответил он, поправляя у себя на голове послойное мелирование а ля леди Ди. Я думала, он ответит, что-то вроде "ишь, размечталась", но он только почесал в раздумье подбородок и сказал:
- Думаю, получится. Знаешь, что? Ты и сама немного похожа на нее. Та же линия подбородка.
За одни эти слова я готова была выплатить стоимость двух стрижек. Неужели у меня та же линия подбородка, что и у Арабеллы Гилберт? Я вдруг испытала гордость за свой несколько безвольный подбородок.
Во всяком случае, именно читая один из этих журналов, я наткнулась на чудесный способ похудания. Хотите похудеть мгновенно? - вопрошала статья. Сделайте ирригацию кишечника.
Звучит вполне научно. К тому времени, когда я дочитала статью, картина сложилась жуткая, но подопытная из журнала заявляла, что она после первого же сеанса потеряла пять фунтов. Это было то, что мне нужно. Я решила, что мой избыточный вес коренится в залежах красного мяса, спрессованных у меня в кишечнике, хотя кроме воскресного обеда у мамы, я не ела мяса уже пять лет, с тех пор как открыли коровье бешенство (последний раз я ела шашлык в Оксфорде и чуть не попала в больницу). У метода были и другие плюсы - блеск в глазах и чистая кожа. Ощущение полного благополучия, которое длится… не знаю… до нескольких минут! Возможность носить платье с голой спиной или мини-юбку достигается ценой совсем небольшого унижения, решила я.
На самом деле унижение оказалось совсем не таким маленьким.
Парикмахер Гвидо порекомендовал мне клинику, где в прошлом лечился сам.
- Скажи, что ты от меня, - сказал он. - Они могут сделать скидку.
- Какой такой Гвидо? - спросила приемщица, а потом назвала мне трехзначную цифру.
- Вы уже делали ирригацию кишечника? - спросила меня женщина-врач, когда мы потом вошли в небольшую комнату, чем-то похожую на то заведение в Балхэме, где мне делали эпиляцию воском (еще одна пытка, которую мне предстоит вынести до приезда Брайана, вспомнила я).
- Откуда вы получили информацию о нашей клинике? - спросила она меня веселым, беззаботным голосом.
- С задней обложки журнала "Идеальная женщина", - пискнула я.
- Понятно. Позвольте, прежде чем мы приступим к процедуре, я немного расскажу вам, в чем она заключается.
- Думаю, в общих чертах я это поняла при чтении статьи, - заверила я ее. Мне казалось, что в случае клизмы или прокалывания ушей лучше всего убедить себя, что ничего страшного не будет, и надеяться, что врач сделает все быстро и неожиданно.
- Можете задавать любые вопросы, - сказала врач, доставая из шкафа что-то вроде банки с вазелином. - Может быть, вам стоит снять одежду и надеть это, - она протянула мне какой-то хлопчато-бумажный халат с резинками, которые не завязывались. Я юркнула за шторку и переоделась. Как я и думала, то был больничный халат. К тому времени как я вышла из-за шторки и увидела, как она мажет руки вазелином, я испугалась так, словно шла на серьезную операцию.
- Вы помните дату последней эвакуации?
- Простите, дату чего? - спросила я. На мгновение мне показалось, что она спрашивает про эвакуацию детей из Лондона в сельскую местность во время Второй мировой войны, чтобы я думала о посторонних темах, пока она возится с моим нижним этажом. Но она имела в виду другое.
- Стул, милочка, - нетерпеливо сказала она. - Когда у вас в последний раз был стул?
- Да вроде бы утром.
- Стул бывает регулярно?
- Вообще-то я об этом не задумывалась.
- Мало кто думает о своем кишечнике, - сказала она и посмотрела на меня с укоризной. Затем скрестила на груди руки, обтянутые резиновыми перчатками, и разразилась лекцией, судя по всему не первой в ее практике. - Да, это укромная часть тела - но это вовсе не означает, что она не важна, - вещала она. - Люди заботятся о сердце, легких, почках. Обо всех органах, которые пользуются популярностью. Селезенку и ту иногда обследуют. А про старый добрый кишечник все забывают. Но только представьте себе, что будет, если кишечник выйдет из строя?
Я послушно кивала, как школьница, застуканная за курением.
- Что, по вашему мнению, случится, если все мусорщики Лондона устроят забастовку? - спросила она меня. - С завтрашнего дня? При такой погоде? Начнется гниение, вот что. Гниение.
Она осуждающе ткнула меня пальцем в живот. И там тоже начнется гниение?
- Ваш кишечник засорен, видимо, уже давно, - вздохнула она. - Возможно, дело зашло уже слишком далеко. Лягте лицом вниз.
- Стоишь ли ты этих мук, Брайан Корен? - страдальчески прошептала я, когда мне вставили в попу небольшую трубку.
- Что вы сказали? - спросила она. Вряд ли она расслышала, потому что в это время крутила какую-то машинку, издававшую поочередно то свист, то чавканье.
- Ничего. Просто ругнулась.
- Ругайтесь, - сказала она. - Все ругаются. И поверьте мне, ни один мужчина не стоит таких мук.
Видимо, да. Но я надеялась, что ирригация кишечника уменьшает живот быстрее, чем приседания.