Он был готов для нее, как и она для него. Зверь в нем мог почувствовать запах ее нужды и он откликнулся соответственно.
Это будет длинный день, и он намеревался насладиться каждой частью его.
И каждой частью ее…
Пандора спокойно лежала в постели, в то время как Данте мылся в ее ванной. Она должна быть в ужасе от того, как много часов они провели в ее постели. Он изгибал ее в стольких позициях, что их число казалось ей невозможным.
И она полюбила каждую из них.
Он был невероятным… и чрезвычайно гибким.
Она насытилась до уровня, превосходящего все, на что способно самое безудержное воображение. Как правило, пантере нужны дни, чтобы мужчина удовлетворил ее.
Но Данте был таким основательным, таким изнуряющим, что она ощущала невероятное чувство покоя.
Кто бы мог подумать, что это возможно?
Она услышала, как выключилась вода. Несколькими секундами позже Данте вернулся в постель с влажными волосами, завивающимися вокруг плеч.
Он был совершенно голый и не смущался этого. Она с благоговением смотрела на его смуглое тело, обильно покрытое короткими черными волосками.
- Чувствуешь себя лучше? - спросила она.
Он одарил ее улыбкой, заставившей ее живот затрепетать.
- Я бы чувствовал себя лучше, если бы ты присоединилась ко мне в ванной.
Она покраснела. Он сделал предложение, но она отказалась, хотя не могла представить почему. Как будто он не ласкал и не изучал каждый дюйм ее тела последние несколько часов.
Но почему-то мысль принять душ вместе с ним казалась слишком интимной.
Слишком странной.
Он лег рядом с ней и обнял.
Пандора удовлетворенно вздохнула. Это было так приятно - быть в его объятьях.
Только что вокруг ее талии была обвита длинная мужская рука, которая в следующую минуту превратилась в лапу пантеры.
Она с визгом спрыгнула с кровати.
Данте мгновенно вернулся в человеческий облик.
- Что случилось? - спросил он.
- Не превращайся в пантеру рядом со мной, ладно? Это очень сильно пугает меня.
Нахмурившись, он посмотрел на нее.
- Почему?
- Я… Я совершенно не выношу их вида.
Он одарил ее жестким, осуждающим взглядом, заставившим ее гнев погаснуть.
- Ты одна из нас, малышка. Привыкай к этому.
Ее покоробило от этой мысли. Она не относилась к той же категории, что и женщины-Катагария. Они были грубыми и подлыми и не заботились ни о ком, кроме самих себя.
- О нет, я не такая, - сказала она, рыча на него. - Я человек, а не животное, как ты.
Глаза Данте сузились, эти слова не должны были его обидеть и все же, по какой-то непостижимой причине, обидели. Он по-своему старался быть нежным с ней.
И к чему это привело? И что в итоге он имеет?
Ничего, черт возьми, кроме того, что она презирает его за то, чему он может помочь не больше, чем она, будучи человеком.
Нет ничего неправильного в том, чтобы быть Катагарцем. Он гордился своим наследием.
Его род определенно был выше ее. По крайней мере, они не лгали, не мошенничали и не крали без причины.
Скривив губы, он поднялся с кровати, и его одежда мгновенно вернулась.
- Отлично. Счастливо оставаться.
Пандора подпрыгнула, когда он захлопнул дверь.
- Тебе того же! - по-детски закричала она, зная, что он не мог услышать ее.
О чем она вообще волнуется?
Он был зверем. Но, направившись в ванную, она почувствовала, что ей недостает теплого чувства, которое она ощущала, находясь в его объятиях. Сладкого звука ее имени на его губах, когда он занимался с ней любовью.
Того как его язык поглаживал и ублажал ее.
Скрипнув зубами, она выкинула из головы эту картину и пошла в душ. Когда вода потекла, она подумала о брате Данте, который должен был привести к ней Ашерона. Он, должно быть, вместо этого направил к ней Данте.
Как он мог!
Ей следовало бы лучше знать, что нельзя доверять животному. Зачем одному из них помогать ей каким бы то ни было образом?
Злясь на них обоих, и на себя за то, что была так глупа, чтобы довериться им, Пандора отрегулировала воду и начала ожесточенно тереть себя мочалкой.
Вдруг занавес в ванной отлетел. Пандора ахнула, когда она, повернувшись, обнаружила Данте, стоящего там, голубые глаза которого пристально смотрели на нее.
- Ты так и не ответила на мой вопрос.
Она зашипела на него.
- Извини, я принимаю ванну.
- Да, я знаю, и позволю тебе продолжить, как только ты расскажешь мне, почему тебя беспокоят пантеры.
Это было не его дело!
Слезы навернулись ей на глаза, и ее тяжкие испытания за последние две недели вывели ее из равновесия. Ее неустойчивые гормоны ничем не помогали делу, как и тот факт, что все, чего она действительно хотела, это вернуться домой.
Прежде чем она смогла остановить себя, правда излилась в мучительных рыданиях.
- Потому что каждый раз, когда я вижу одного из твоего народа, вы похищаете у меня кого-то, кого я люблю и я ненавижу всех вас за это. Теперь твои сородичи лишили меня моего дома и моей семьи, так что я могу быть либо проституткой для всей стаи, либо рабыней одного из вас.
Данте ощутил странное чувство в груди, когда она начала плакать. Ни разу за более чем три сотни лет он не чувствовал себя таким беспомощным.
Такого желания помочь кому-то.
- И что хуже всего, - сказала она, ее голос надломился, - я знаю, что в действительности я не могу вернуться домой, потому что они просто отправят меня обратно сюда, в стаю Катагарцев, укравших меня. Пантеры забрали у меня все. Даже мою невинность.
Данте выключил воду силой своей мысли, и снял с вешалки полотенце, перед тем как укутать ее.
- Не знаю, о чем я думала, когда убегала, - всхлипнула она. - Ашерон не поможет мне. Почему он должен? И даже если он захочет, что он сможет реально сделать? Темные Охотники не могут вмешиваться в наши дела. Я просто хотела иметь какую-то надежду. Нечто иное, чем то, что предназначалось мне. Я не хочу быть шлюхой пантер. Я просто хочу жить своей собственной жизнью, где никто не ранит или не будет использовать меня. Что в этом неправильного?
- Ничего, Пандора, - сказал Данте, притянув ее влажное тело к себе и крепко держа ее. - В этом нет ничего неправильного.
Он поцеловал ее в макушку и вытащил другое полотенце, чтобы высушить ей волосы.
Пандора ненавидела себя за срыв, подобный этому. Обычно она была спокойна и собранна. Но в данный момент она больше не была способна справляться с этим.
Все чего она хотела - это вернуть свою жизнь назад. Один день, в котором она снова управляла бы своим телом и своей судьбой.
Один день ясности.
То, что сделал ее народ было несправедливо, и она знала это. Она ненавидела всех их, и Аркадиан, и Катагарцев, за то, что они навязали ей.
Ни у одной женщины не должно быть отнято право на выбор.
Она попыталась перестать плакать, пока Данте осторожно покачивал ее в своих объятиях. Он был намного добрее, чем она заслуживала. Даже ее собственный отец не отнесся бы с таким пониманием к этому срыву. Он никогда не относился к тем мужчинам, которые терпят эмоциональные взрывы, и он обучал всех своих дочерей страдать молча.
Данте ничего не говорил. Он только тихо держал ее, пока она плакала.
- Я не знаю, что делать, - сказала она, изумившись словам, вырвавшимся из ее уст. Это было не похоже на нее, довериться кому-то и признать, что она бессильна…
Она не могла поверить в то, что она сделала.
Может быть потому, что она не знала, куда еще обратиться.
Или, может быть, просто после всего того времени, что они провели вместе, в течение которого он не сделал ей больно, она была почти готова сказать ему правду в соответствии со своим положением и чувствами.
- Мы что-нибудь придумаем для тебя, - сказал Данте, касаясь ее спины. - Не беспокойся.
- Почему ты помогаешь мне? Твой брат сказал, что ты эгоистичный ублюдок.
Он полу-улыбнулся на это.
- Я эгоистичный. Я холодный и злобный. У меня нет друзей и я провожу все свое время, выискивая Аркадианцев, раздражающих меня, чтобы затеять драку и вздуть их. Черт, я даже убил собственного брата, когда он продал мою стаю Даймонам. Я действительно каждая плохая вещь, о которой ты думаешь, когда слышишь термин "Катагария".
И он не причинил ей боли.
Он осторожно положил свою руку на ее холодную щеку, вытирая ее слезы.
- И еще я не хочу видеть, как ты плачешь.
Она задрожала от его гипнотических слов.
- Одевайся, Пандора, и мы пойдем поищем что-нибудь поесть и поговорим о том, чем можно тебе помочь.
- Правда?
- Правда.
Она притянула его к себе так, что смогла подарить ему обжигающий поцелуй.
- Извини, что назвала тебя зверем, Данте.
- Все нормально. Я такой и есть.
Но он им не был. В этот момент он был ее героем. Ее победителем. Она никогда не оскорбляла никого подобным образом.
Как только она натянула джинсы и красную рубашку, он повел ее из комнаты вниз, в холл, который был забит людьми еще больше, чем ранее.
- Это какая-то вечеринка, да? - спросила она, увидев группу из четырех женщин, одетых только в предупреждающие ленты, обмотанные вокруг их тел, и окруженных группой Штурмовиков, пересекающих холл.
- Это, безусловно, нечто, - сказал он, держа ее за руку, пока они шли мимо женщины, которая вела мужчину на поводке.
- Ты часто приезжаешь сюда?
Он покачал головой.
- Впервые.
Прежде чем она смогла ответить, Пандора почувствовала ужасную боль, опалившую ее ладонь. Зашипев, она отдернула свою руку, и в то же самое время Данте начал трясти своей рукой, будто обжегшись.
Пандора нахмурилась, так как ее охватило дурное предчувствие.
Она посмотрела на свою руку и увидела, как симпатичный геометрический узор лег на ее ладонь, подтвердив ее наихудшие опасения.
Она была связана.
И это мог быть только один мужчина…
ГЛАВА 3
Данте в ужасе смотрел на парную метку. Нет. Это не может быть правдой, он был чертовски уверен, что ничего подобного не может случиться. Только не с ним.
Он взял руку Пандоры и поднял ее напротив своей так, чтобы можно было сравнить их ладони.
Этого нельзя было отрицать. Метки были идентичными.
Она была его.
Проклятье.
- Ты ублюдок! - гневно зарычала она. - Как ты можешь быть предназначен для меня?
- Извини? - спросил Данте, озадаченный ее яростью.
Если кто и имел право злиться, так это он. В конце концов, он занимался своим делом, когда она забрела в зону охвата его обоняния. Если бы она просто оставалась на месте, ни один из них не оказался бы в такой ситуации.
- В случае если ты не заметила, дорогая, я тоже не в восторге от этого.
Она пару секунд смотрела на него свирепым взглядом, прежде чем развернуться на пятках и исчезнуть в толпе.
Часть его хотела поддаться искушению отпустить ее, но это ничего не изменило бы. Ни Катагарцы, ни Аркадиане не имеют понятия о том, кого Мойры выбрали им в супруги. Также они не знают, где или когда они найдут свою половинку, предназначенную им судьбой.
Единственный путь найти супруга, - это переспать с ним или с ней и подождать появления отметки.
Когда же это произойдет, у них в запасе имеется всего лишь три недели, чтобы исполнить брачный ритуал, или они проведут остаток своей жизни бесплодными. Для женщины это не так уж ужасно: она может заниматься сексом с любым мужчиной, который привлечет ее внимание; она просто не может иметь детей ни от кого другого, кроме предназначенного ей супруга. Но для мужчины…
Это хуже, чем смерть. Мужчина оставался импотентом до тех пор, пока не придет день смерти его супруги.
Данте вздрогнул при этой мысли. Он - импотент? Эти два слова никогда не будут употреблены вместе.
Он лучше умрет.
Мужчина направился через вестибюль по горячим следам своей "супруги".
Пандора кипела, вслепую пробираясь сквозь толпу. Все чего она хотела, это как можно больше увеличить расстояние между ней и Данте.
Это было отвратительно.
Кошмарно!
Разве нет?
Большинство Аркадиан мечтало найти свою половину в первом любовнике. В этом случае им не нужно опасаться, что их бродячий инстинкт заставит унизительным образом переходить от мужчины к мужчине в попытках найти того единственного, который может произвести потомство с ними.
Это был сон, ставший явью, - так легко и так быстро найти своего партнера. Большинство из ее вида проводило века в поисках. И многие умирали, так никогда и не соединившись.
С формальной точки зрения, ей повезло, и все же она была в ярости, потому что оказалась привязана к мужчине-Катагария. Попасть из огня да в полымя! Сегодня утром ее самым худшим страхом было стать рабыней стаи Катагария.
Сейчас же она была лишена свободы еще больше, чем раньше. Если она оставит Данте, то никогда не сможет иметь детей. Только он мог дать их ей.
- Будь прокляты эти гормоны, - проворчала она, в то время как ее глаза еще больше наполнились слезами. Ей было тяжело мыслить ясно.
Кто-то схватил ее сзади.
- Попалась, - раздался глубокий мужской голос прямо над ее ухом.
Это не был Данте.
Пантера внутри нее яростно зарычала, отвергая любого мужчину, не являющегося ее супругом. Она повернулась и, не думая, ударила незнакомца в пах.
Согнувшись, он зашипел от боли. Но прежде чем она смогла убежать, другой мужчина схватил ее за руку.
Она застыла, осознав, что он был точной, столь же привлекательной копией мужчины, которому она только что вставила.
- Лео. - Смертоносный рык рассек воздух и, дрожа, опустился на ее позвоночник.
Голос Данте предвещал насилие и смерть.
- Отпусти мою женщину, мальчишка.
Мужчина, удерживавший ее, мгновенно отпустил руку и выругался.
- Ты, должно быть, разыгрываешь меня.
Данте покачал головой, присоединившись к ним.
- Я хотел бы.
Он сердито посмотрел на другого мужчину, который все еще находился в скрюченном положении.
- Ты в порядке, Майки?
- Да, - сказал он и, гримасничая, заставил себя выпрямиться. Лицо его было ужасного красного оттенка, и он задыхался.
- Я просто счастливчик, что ты нашел партнершу, которая такая же бешеная, как и ты.
- Я могу обидеться на это, - сказала Пандора.
Майк одарил ее грозным взглядом.
- А я могу обидеться на внезапную необходимость восстанавливать свое яичко. Знаешь, я хотел бы однажды произвести на свет несколько детей.
Лео рассмеялся над "приятными" ощущениями брата-близнеца.
- Я рад, что ты подошел к ней первым.
Майк поджал губы.
- Заткнись.
Данте закатил глаза, прежде чем представить своих братьев.
- Пандора, познакомься с моими братьями, Леонардо и Микеланджело.
- Как молодые черепашки-ниндзя? - не смогла удержаться она.
- Как художники эпохи Возрождения, - рявкнул Лео. Он обменялся рычанием со своим братом-близнецом. - Я действительно ненавижу этих проклятых черепах.
Как будто по сигналу, четыре человека, одетые как вышеупомянутые черепахи, прошли рядом, неодобрительно нахмурившись на них.
- Клянусь, боги смеются над нами, - сказал Майк, увидев людей, покрытых зеленой пеной.
- Мне знакомо это чувство, - вздохнув, сказала Пандора. Лучше слов для описания сложившейся ситуации не было.
Она не имела ни малейшего… представления о том, с каким созданием Мойры соединили ее.
И потом, это не Данте вел себя так странно. Это она находилась на всплеске гормональной активности. Честно говоря, она не стала бы винить Данте, если бы он начал душить ее.
Она просто хотела стать самой собой на несколько часов, для того, чтобы она могла лучше разобраться во всем этом.
- Что ж, я смотрю, вы все нашли ее.
Пандора посмотрела мимо Лео, увидев первого из братьев, которого она встретила. Как ни странно, он был единственным, чьего имени она не знала.
- Заткнись, Ромео, - раздраженно сказал Лео. - Не думай, будто мы не знаем, что это ты распространил ее запах по отелю, чтобы свести нас с ума. Ты почти убил меня, когда я по ошибке схватил Сими, и она открыла бутылку с соусом барбекю, чтобы обрызгать меня. Если бы не подошел Эш, этот проклятый демон благополучно бы меня съел.
Ромео на мгновение засмеялся, прежде чем застыть. Затем он втянул воздух.
- О, черт, - выдохнул он, переводя взгляд с Пандоры на Данте. - Ты связан?
- Да, - сказал Данте. - Спасибо, Ромео. Если бы ты не был пропитан почти полностью ее запахом, я бы не смог найти ее так просто. Теперь я по достоинству оценил дорожные карты.
Пандора напряглась от сарказма Данте:
- Спасибо тебе за то, что заставил меня почувствовать себя еще более отвратительно. Знаешь, ты мог бы попытаться отнестись к этому более положительно.
- Правда, - сказал Ромео. - Она Аркадианка и, похоже, не склонна к путешествиям.
Пандора, в свою очередь, была "в восторге".
- Только подумайте, теперь у всех вас есть няня для ваших малышей и кто-то намного слабее, на ком можно оторваться, когда ты злишься на врагов.
Все четыре пантеры, нахмурившись, уставились на нее.
- О чем ты говоришь? - спросил Данте.
- Это все, чего ты хочешь от меня, не так ли?
Он ошеломленно посмотрел на нее.
- Ты моя супруга, Пандора, а не служанка. Каждый в моей стае, включая моих братьев, кто оскорбит тебя, оскорбит и меня. И поверь мне, это единственная вещь, которую никто никогда не сделает.
Искренность этих слов согрела ее.
Он действительно имел в виду это.
В ней проснулись благодарность и счастье, и впервые с того времени, как отец вручил ее врагам, у нее появилась некоторая реальная надежда.
- Правда?
- Ты можешь быть Аркадианкой, - сказал Ромео, - но теперь ты член нашей стаи и мы будем относиться к тебе как к таковой.
- А как насчет детей, про которых вы рассказывали? - спросила Пандора у Ромео. - Не хотите ли вы заставить меня присматривать за ними?
- Они - мое потомство, - сказал Ромео. - Я воспитывал детенышей и братьев более трехсот лет, даже Данте. Почему теперь это должно измениться?
Но она предполагала…
- Кто присматривает за ними, пока вас нет? - спросила она.
Ей ответил Майк.
- Наш брат Габриэль и кузен Энджел.
- Да, - сказал Данте. - Они хорошо справляются со щенками. Здесь только Фрик и Фрэк - те, кто подзуживают их и ввергают всех в неприятности.
Майк одарил его издевательским взглядом.
- Я, правда, хочу, чтобы ты перестал обзывать нас.
- Я перестану, когда вы вырастете из этого тяжкого периода полового созревания. - Данте посмотрел на свои часы. - Когда это будет? Через пятьдесят, шестьдесят лет?
- Мы старше, чем она, - сказал Лео, указывая на Пандору.
- Да, но в ней есть нечто, чего нет ни у одного из вас.
- И что это?
Данте потер глаза, как если бы его голова начала болеть.