Незнакомец недовольно нахмурился. Он начал что-то говорить, потом остановился, словно спохватившись.
- Мне нужно идти, - снова сказала Линнет, но, кажется, ее ноги не хотели двигаться.
- Ты сможешь встретиться со мной завтра на этом же месте? - попросил мужчина.
- Но зачем? - спросила, не удержавшись, девушка.
Несколько секунд он стоял молча, словно решая, стоит ли говорить. Потом вздохнул.
- Я хочу добиться лучшей доли и стать менестрелем. Я знаю несколько песен, но этого недостаточно.
- Да вы швыряетесь деньгами! - возразила она. - К чему вам такая должность?
- Это остатки моего жалования. Армия распущена.
Он заметил, как иронично искривились интригующие губы мальчишки.
- Я подыскиваю себе постоянное ремесло. Некоторые мои товарищи утверждали, что у меня сносный голос, но мне кажется, они оказались единственными, кто так думал. Меня выгоняли уже трижды.
- Почему? - спросила Линнет. Ей стало любопытно, откуда у мужчины с заморенной лошадью, одетого в залатанный камзол, такая монета, тем более что он бросил ее слуге.
- Я знаю только песни о битвах, а не о развлечениях, - заявил незнакомец. - И еще они утверждают, что мое выражение лица… слишком суровое.
В это она могла поверить. Он ни разу не улыбнулся, хотя на краткий миг веселье коснулось уголков его глаз.
Разум подсказывал девушке ответить "Нет". А сердце твердило иначе. Он же не разбойник, а просто человек, пытающийся добиться лучшей доли. Быть может, у него есть семья…
Линнет оглянулась, посмотрев на поток воды. Время истекло. Ей надо уходить, иначе ее отсутствие обнаружат. Но она поняла, что он не позволит ей уйти, пока она не пообещает ему вернуться. Имеет ли силу обещание, данное под давлением обстоятельств?
- Ага, - произнесла девушка.
Мужчина оценивающе посмотрел на нее. А потом кивнул. Он наклонился и взял Линнет за руку, помогая ей подняться. Она быстро вскочила. Ей никогда еще не приходилось сталкиваться с такой силой; Линнет чувствовала себя легкой как перышко. Однако его рука не отпускала ее. Вместо этого незнакомец взглянул на ее руку, его пальцы погладили кожу, которая оказалась мягкой, за исключением мозолей от игры на арфе. И тут глаза его широко раскрылись, а взгляд вновь вернулся к ее лицу.
Мужчина протянул руку и сорвал шапку с ее головы. Шляпа зацепилась за локоны, они рассыпались вокруг ее лица, потом упали на грудь. Груди у нее были маленькие и оказались полускрыты рубахой и широченной курткой, но когда девушка стояла, их можно было заметить.
- Вот дерьмо! Ты женщина.
Линнет встретилась с ним взглядом. Глаза у него были как у волка; такие же серебристо-голубые глаза она однажды видела у волчонка, которого спасла, когда убили его мать. Линнет попыталась вырваться, но мужская рука не отпускала ее. Она почувствовала, как тепло распространилось по ее пальцам, по руке и дальше по венам.
- Кто же ты?
- Просто служанка, - сказала она.
- В мужской одежде?
- Она принадлежит моему брату. В ней безопаснее, - парировала девушка, фыркнув непозволительно для прислуги. - Меньше вероятность, что к тебе пристанут.
- А почему же твой брат не сопровождает тебя?
Линнет скрестила пальцы и соврала:
- Он мертв, сэр.
Наступила тишина. По крайней мере, он перестал расспрашивать.
- Ты клянешься, что завтра вернешься сюда? - спросил мужчина, выдержав подобающую, по его мнению, паузу.
Линнет повертела в руках золотую монету.
- А ты дашь мне еще один золотой?
- Да, и даже сверх того.
Его неохотное согласие поведало Линнет, что незнакомец не привык предлагать деньги сверх назначенного.
Атмосфера накалялась. Это было некое предвкушение. Она никогда еще такого не чувствовала. Мужчина терпеливо ждал, но Линнет подозревала, что это нелегко ему дается. Она не ожидала ничего подобного ни от воина, ни от менестреля.
- Я постараюсь прийти утром. На восходе, - сказала девушка.
Он кивнул, приняв это как должное. Линнет так и не поняла, почему.
- А где ты остановишься?
Он пожал плечами:
- Под открытым небом.
- Вечером будет дождь.
- Мне уже случалось прежде попадать под дождь.
Линнет хотела было позвать его в Клендон, чтобы согреться и укрыться от непогоды. Ее отец никогда никого не прогонял, к великому недовольству ее матери. Но если Линнет так поступит, он узнает, кто она такая и, вероятнее всего, расскажет кому-нибудь, что его знакомая была одна в лесу. Мужчины не умеют хранить секреты. Тогда ее отец узнает, что дочь его ослушалась, и, скорее всего, усилит ее охрану.
Так что девушке не оставалось ничего, кроме как кивнуть.
- Если ты не явишься, я разыщу тебя, - сказал он, - ты взяла мои деньги.
Линнет еще разок повернула шиллинг в руке, а потом бросила монету обратно незнакомцу.
- Нет, не надо. Лучше накорми на эти деньги свою бедную лошадь. Она до безобразия запущена.
Прежде, чем он смог сказать что-то еще или собраться с мыслями, девушка повернулась и побежала в рощу. Мужчина кинулся за ней, но увидел лишь, как она хватает поводья своей кобылы, уже замеченной им ранее. Прежде, чем незнакомец смог догнать ее, Линнет вскочила на лошадь, использовав в качестве подставки упавшее бревно, и была такова.
Глава 3
Какой слуга больше беспокоился о лошадях, чем о том, чтобы заработать золотых монет?
От подобной мысли Дункан почувствовал себя униженным. И испытал стыд, хотя его совсем не касалось состояние лошади, и, по правде говоря, доля этой клячи значительно улучшилась с тех пор, как она оказалась у него.
Дункан подумал о том, чтобы пойти вслед за девушкой, но он понимал, что его лошадь не станут содержать в таких же условиях, как и её животное, а ещё ему не хотелось отпугнуть незнакомку. Дункану оставалось только надеяться, что та ещё вернётся.
Он гадал, кто она такая. Девушка заявила, что у неё есть хозяин, что означало, так или иначе, что она была служанкой. Но какому из слуг дозволялось уехать на верховую прогулку, подобную той, с которой сейчас возвращалась незнакомка, даже для того, чтобы потренировать животное?
Дочь конюха? Вполне вероятно. Это смогло бы объяснить, почему она так мастерски держится в седле. Но как тогда истолковать её навыки игры на лютне?
Дункан размышлял, как эта девушка выглядит с волосами, струящимися по её спине. Под головным убором волосы незнакомки были цвета бронзы, с ярким золотисто-медным оттенком, а её глаза были поистине необыкновенными. Серо-зелёные, с золотистыми искорками, эти глаза расширились от тревоги, когда её взгляд встретился со взглядом Дункана. Она была готова сорваться с места и убежать, но всё же он почувствовал, что девушка не лишена смелости.
Что-то маркиз Уортингтон придавал встрече с этой девушкой слишком много значения. Она же была прислугой. Вероятнее всего, незнакомка была привязана к этой земле или дому. И, за исключением её волос или глаз, назвать красивой её было нельзя. Рот незнакомки был слишком широким, а подбородок - чересчур острым.
Но голос её звучал, словно трель певчей птицы, мелодично и чисто.
В песнях этой девушки, действительно, присутствовала мелодия, в отличие от его собственного невыразительного треньканья. Если бы только она его обучала, хотя бы даже один день, то (Дункан был уверен в этом) он смог бы продолжить свои поиски, не опасаясь того, что кто-то заподозрит, что он не тот, за кого себя выдаёт. А Дункан, в свою очередь, сделал бы для неё что-нибудь хорошее. Он бы выкупил её у хозяина и сделал так, чтобы она смогла отправиться туда, куда пожелает.
Между тем, ему всё-таки придётся найти место для ночлега. Незнакомка предупредила его о том, что здесь не любят людей, которые вторгаются в чужие владения, а Дункану не хотелось, чтобы его прогнали отсюда. Ему рассказали, что здесь живут три девушки на выданье, и Дункан хотел разузнать о них подробнее по-своему и тогда, когда у него самого будет для этого время.
Он повернулся к белой лошади, которая, очевидно, и была причиной осуждения в голосе незнакомки.
- Ну, ну, лошадка, - сказал Дункан, подбрасывая на ладони монетку, которую девушка швырнула обратно ему. - Давай-ка проверим, найдётся ли тут для тебя какая-нибудь подходящая еда, - он отвернулся от животного и направился обратно в последнюю деревушку, которую посетил - ту самую, где ему рассказали о приготовлениях к празднику, который состоится в Клендене. Ему хотелось, чтобы завтра, когда Дункан снова увидит незнакомку, лошадь выглядела лучше.
Если девушка вообще придёт.
***
Она вернулась слишком поздно. Все люди её отца уже были на ногах, так же как и юноша, который ухаживал за лошадьми.
По крайней мере, она не увидела во дворе никого из своих поклонников. Линет сомневалась в том, что они смогли бы узнать её, увидев, что она ездит верхом, как простой конюх. Её волосы были убраны назад и скрыты под шапкой, а сама она пригнулась к шее своей кобылки, когда та лёгким галопом въезжала во двор, причём Линет старалась не смотреть в лица стражникам своего отца.
Молодой Селуин бросился к ней, беря под уздцы лошадь Линет.
- Господин спрашивал про Вас, - сказал он.
- Что ты ему ответил?
- Я сказал, что ничего не знаю, госпожа, но он заметил, что Вашей кобылы нет.
Когда-нибудь, разозлившись, её отец не поленится встать пораньше, и сам всё проверит.
- Он обвинил в этом тебя?
- Нет, миледи, - ответил Селуин, но на лбу у него от беспокойства выступили венки. Ему нужно было это место, каким бы оно ни было, и Линет знала об этом. Этот юноша был единственной поддержкой для своей матери, которая овдовела, когда лошадь ударила отца Селуина копытом по голове.
- Я скажу ему, что увела лошадь из конюшни, пока ты был занят, задавая корм животным.
- Вам, наверное, лучше войти в дом через кухню, - посоветовал юноша. - Возможно, Вам удастся подняться по лестнице так, чтобы никто не заметил.
- Спасибо за совет, - поблагодарила его Линет. Она оставила свою кобылу в надёжных руках Селуина. Ей не нравилось так поступать; она бы лучше сама почистила лошадь, своими собственными руками. Но Линет и так уже заставила своего отца долго ждать.
Было странно то, что после такого необычного утра Линет испытывала к женскому монастырю намного меньше интереса, чем раньше.
Пока она пыталась потихоньку пробраться через кухню в дом так, чтобы не попасться никому на глаза, ей в голову снова пришла мысль о том незнакомце в лесу. Линет не сомневалась в том, что тот сказал ей правду, когда заявил, что был солдатом. Он и выглядел как солдат. Она видела столько военных, расположившихся на постой в Клендене, что могла распознать этот тип людей.
От взгляда его спокойных глаз мало что ускользало, а шрам над левым глазом говорил всем, что этот человек - воин. Также в его поведении присутствовала осторожность, которую Линет замечала в солдатах, - этот взгляд, который никогда не останавливался на чём-то надолго и продолжал блуждать, словно выискивая опасность за каждым углом. Такому человеку будет трудно остепениться и жить в одном месте или даже вести мирную жизнь менестреля. Но незнакомец, кажется, намеревался именно так и поступить.
Линет просто не могла себе представить, что с его губ, когда он так хмурится, смогут слетать звуки любовной баллады.
Но его просьба была такой искренней.
Линет добралась до своей комнаты, не встретив по дороге ни отца, ни кого-либо из его гостей. За что она и поблагодарила всех святых, послав им своё краткое "спасибо". Горничная Линет, Уилла, ожидала её, на лице девушки было написано беспокойство.
- Ваш отец ищет Вас, - сказала она. - Один из молодых джентльменов сделал Вам предложение.
- Прямо сейчас? - спросила Линет, закусив губу. Совершенно неожиданно она стала сравнивать каждого из этих молодых людей с незнакомцем, встретившимся ей в лесу. Как быстро она перестала его бояться. Он был таким крупным, таким… суровым, судя по выражению его лица, и всё же…
А сама Линет вела себя глупо. Незнакомец был ни кем иным, как будущим странствующим музыкантом, мужчиной, который пытается выжить любыми способами.
Поклянись, что вернёшься завтра утром.
Она с трудом сглотнула. Как ей удастся снова выбраться из дома? Если хоть один из её поклонников узнает, что Линет встречалась в лесу с мужчиной, её репутация будет погублена навсегда.
Она постаралась не думать о незнакомце, а сосредоточиться на том, что ей только что сообщила горничная. Ей сделали предложение.
- Кто именно? - спросила Линет.
- Ваш отец не упоминал об этом.
Она снова подумала обо всех трёх претендентах. А какого из них ей бы самой хотелось в мужья? Конечно же, если приданое будет достаточно большим, она понимала, что может заполучить любого из них. Однако её отец всегда отвечал уклончиво на вопросы об этом. К его чести, он надеялся найти зятя, который бы действительно заботился о Линет.
Мысли её перескакивали с одного кандидата в женихи на другого. На Линет не произвёл впечатление ни один из них, а теперь, после той странной случайной утренней встречи, она думала о них и того меньше. Даже красавчик Уикэм выглядел бледным и неопытным, по сравнению с незнакомцем, который решил стать менестрелем. В глазах Уикэма не было глубины и опыта, а его походка не была такой же грациозно уверенной.
Она с трудом сглотнула, когда Уилла помогла ей надеть сорочку и корсет. Линет ненавидела корсеты и обычно не надевала их, но сегодня утром ей придётся надеть его, чтобы успокоить отца, чтобы он был ею доволен, равно как и все остальные домочадцы. Линет пообещала, что не опозорит его. Она выбрала платье, которое подчёркивало её зелёные глаза, делая их ещё ярче.
Уилла расчесала ей волосы, разделила их на локоны и уложила так, чтобы они свободно ниспадали по спине Линет. На лице молодой госпожи всё ещё проступал румянец из-за утреннего приключения.
- Вы очень хорошенькая, миледи, - заявила Уилла. - В Ваших глазах мелькают искорки. Не об одном ли из молодых господ Вы думали?
Линет приблизилась к зеркалу, чтобы посмотреть на себя внимательнее. Увидела ли она искорки?
Нет. Это было просто богатое воображение Уиллы. Ничто не могло бы вызвать у Линет такую реакцию.
Она поднялась, пытаясь собраться с духом перед предстоящей встречей. Ей было любопытно, сколько же собирался заплатить её отец за то, чтобы заполучить зятя. Казалось, словно Линет продавали и покупали. Жених давал за неё выкуп, которым, несомненно, будет распоряжаться сам; а её отец отдавал будущему мужу Линет приданое, который тот мог использовать по своему усмотрению. По её мнению, такая ситуация была вопиюще несправедливой, по отношению к ней.
Линет не могла не признать, что отец дал ей время, чтобы она смогла выбрать себе мужа сама. Ей было девятнадцать, в то время как большинство девушек выходили замуж в четырнадцать-пятнадцать лет. Сёстрам Линет было уже шестнадцать и пятнадцать лет, и они постоянно жаловались, с горечью говоря о том, что до сих пор не замужем. Но ей так хотелось выйти замуж по любви.
Отец Линет утверждал, что любовь приходит к людям, вступившим в брак, и становится всё сильнее и сильнее, но что-то она не видела такого у своих родителей. Они просто терпели друг друга. А ей хотелось намного большего. Линет мечтала о любви, которую воспевали бродячие музыканты и поэты. Она знала, что это было глупо. Но всё же надеялась…
Теперь всё, что у неё осталось, - это песни.
Отец ожидал Линет в алькове за большим залом. Это была маленькая комната, которую украшали большой камин и множество книг, поскольку её отец был по натуре учёным. Им с сёстрами повезло, так как суждения отца Линет были современными, и он считал, что девушкам следует так же, как и юношам, знать латинский язык, философию и историю. Сестёр Линет не привлекали эти предметы, но она сама с удовольствием их изучала и знала, что именно поэтому является любимицей отца, из-за этого он позволил ей так долго тянуть с замужеством.
Теперь же отцу был нужен наследник. Больше он ждать не мог, и Линет подозревала, что её отец собрал сведения обо всех трёх поклонниках, прежде чем пригласить их, и посчитал, что у них хорошая репутация.
Сейчас отец Линет стоял у камина.
- Ты покидала замок, - сказал он. - В костюме юноши и без охраны.
Она опустила голову.
- Ты же знаешь, что мне очень нравится кататься верхом по утрам.
- Это опасно, дочка. Теперь в округе бродит столько солдат, многим дали отставку. Это небезопасно, и… леди не пристало так себя вести.
- Я выехала настолько рано, что… все ещё спали.
- Пообещай мне, что не поедешь снова одна, без охраны.
Её обещание. Её клятва незнакомцу. Как она может дать своё слово, которое сведёт на нет другую клятву?
Линет попыталась уклониться от обсуждаемого предмета.
- Уилла сказала мне, что ты хотел поговорить со мной о… предложении?
Её отец нахмурился, будто точно знал, чего его дочь хотела добиться, но её вопрос возымел эффект, на который она надеялась.
- Келлум, - произнёс он удовлетворённо. Изо всех претендентов Келлум занимал самое высокое положение.
- Он не одобряет образованных женщин, - заявила Линет.
Морщины хозяина поместья стали ещё глубже.
- Келлум не говорил мне об этом.
- А мне сказал. Ты же не хочешь, чтобы всё твоё обучение ни в грош не ставили?
Определённо, её отец почувствовал себя неуютно.
- Я поговорю с ним об этом. Но, - с надеждой продолжил он, - Келлум - статный мужчина, и у него будут красивые дети.
- И невежественные, - добавила Линет.
- Тебе нравится кто-то другой из претендентов? - спросил её отец, и тревога отразилась на его лице.
- Уикэм пнул одну из наших собак.
Граф Клендон выглядел ещё более обеспокоенным. Он не выносил жестокого обращения с животными.
- А Мэнсфилд? - задал он вопрос почти с отчаянием в голосе.
- Думаю, что ему больше нравится Эвелин.
Взгляд мужчины прояснился. Его дочь не сказала ничего плохого о третьем претенденте.
- Это потому, что ты не дала ему никакого шанса. Ты всё время исчезаешь из дома, а Эвелин всегда здесь.