- Приеду через пару недель на День благодарения, - ответил Блейк на незаданный вопрос.
Максин вздохнула:
- Мне сказать об этом детям или лучше подождать?
Она не хотела, чтобы они снова пережили разочарование. У Блейка было семь пятниц на неделе. Его планы могли измениться в любой момент. Максин считала самым негативным качеством бывшего мужа непостоянство и легкомыслие. Он порхал по жизни, как мотылек. Максин боялась увидеть выражение боли и обиды в глазах детей, если их ожидания будут обмануты.
Маленький Сэм не мог помнить то время, когда родители еще жили вместе, но он все равно всем сердцем любил отца. Они развелись, когда мальчику был год. Сэм привык, что главой семьи является мама. Джек и Дафна лучше знали отца. Впрочем, их воспоминания о раннем детстве были довольно смутными.
- Можешь сказать им о моем приезде, Максин, - проговорил Блейк. - А как ты? В порядке? Надеюсь, дождалась принца на белом коне?
Максин улыбнулась. Блейк постоянно задавал ей этот вопрос. В его жизни было много романов, правда, кратковременных. Что же касается Максин, то она не проявляла интереса к мужчинам. У нее не было ни времени, ни желания заводить новые отношения.
- Последний раз ходила на свидание год назад, - призналась она.
Максин ничего не скрывала от бывшего мужа. Теперь он стал ей как брат. Впрочем, Блейк не имел возможности что-либо утаивать от нее, впрочем, так же как и от всех остальных. Весь мир находился в курсе его личной жизни. О его романах с моделями, актрисами, рок-звездами, наследницами крупных состояний и другими женщинами писали в светской хронике многих газет. В течение нескольких месяцев Блейк появлялся на людях в обществе знаменитой аристократки. И Максин еще раз убедилась в том, что она и ее бывший муж живут в двух разных мирах. Они существовали под знаком противоположных стихий: Максин - земли, а Блейк - огня.
- Это никуда не годится, - упрекнул ее Блейк. - Ты слишком много работаешь, так нельзя.
- Я люблю свою работу.
Это не являлось новостью для Блейка. Он знал, что Максин занимается любимым делом. Когда они жили вместе, ему с трудом удавалось заставить ее устроить себе хотя бы один выходной в неделю. Сейчас Максин тоже напряженно работала, однако все уик-энды теперь проводила с детьми. По мнению Блейка, в этом смысле бывшая жена изменилась в лучшую сторону. Максин ездила с детьми на побережье в Саутгемптон. После развода там остался дом - довольно красивый, но слишком простой для Блейка.
- Можно я поужинаю с детьми в День благодарения? - осторожно спросил он.
Зная, что Максин имела обыкновение все планировать заранее, Блейк не хотел нарушать ее планы.
- Мы приглашены на обед к родителям, а вечером ты можешь взять детей с собой на ужин.
Отец Максин тоже был медиком, хирургом-ортопедом. Она унаследовала от него педантичность и дотошность. Максин всегда дружила с отцом, он являлся для нее примером в жизни. А отец, в свою очередь, гордился успехами дочери. Мать Максин никогда не работала, полностью посвятив себя воспитанию дочери - единственного ребенка в семье. Детство Максин коренным образом отличалось от детства Блейка.
Еще в младенчестве Блейка усыновила пожилая супружеская чета. Позже он разыскал свою биологическую мать. Она оказалась уроженкой Айовы, родила его в пятнадцатилетнем возрасте. Когда Блейк встретился с ней, она уже была женой полицейского и матерью еще четверых детей. Женщина очень удивилась неожиданному появлению Блейка. У них не было ничего общего.
Блейку стало жаль эту женщину с ее тяжелой жизнью: муж пил, в семье вечно не хватало денег. Мать рассказала Блейку о его биологическом отце - семнадцатилетнем красивом парне с необузданным характером. По ее словам, он погиб в автокатастрофе через два месяца после окончания средней школы. Впрочем, даже если бы он и остался в живых, то все равно не женился бы на ней.
Родители биологической матери Блейка были ярыми католиками. Они заставили дочь отказаться от внебрачного ребенка и отвезли ее в другой город, чтобы никто из соседей и знакомых не знал о ее беременности.
Приемные родители Блейка оказались добрыми, порядочными людьми. Отец, адвокат по налоговым делам с Уолл-стрит, научил Блейка разбираться в принципах инвестирования. Он уговорил сына сначала поступить в Принстонский университет, а затем в Гарвард, где Блейк окончил факультет управления бизнесом. Мать Блейка принимала участие в волонтерском движении и передала сыну свою убежденность в том, что надо не только брать, но и безвозмездно давать людям. Блейк хорошо усвоил родительские уроки. Он основал несколько благотворительных фондов и часто оказывал материальную помощь нуждающимся.
Родители Блейка умерли вскоре после его женитьбы, к глубокому его сожалению, так и не увидев внуков. Эти замечательные, любящие, преданные семье люди не дожили до звездного часа сына. Иногда Блейк спрашивал себя, как отнеслись бы родители к его нынешнему образу жизни. Такие мысли обычно приходили к нему по ночам. Скорее всего мать и отец не одобрили бы его.
Блейк сознавал, что потакает своим слабостям, проводит время в праздности и удовольствиях. Он успокаивал себя тем, что не причиняет никому вреда, живя так, как ему нравится. Блейк хотел бы чаще видеться с детьми, но у него не хватало на них времени. А когда он наконец встречался с ними, то готов был выполнить любое их желание, любой каприз, любую прихоть. Он был для них своего рода Санта-Клаусом, осуществлявшим все заветные мечты.
Отец баловал детей. Если Максин являлась для них повседневной опорой в жизни, то Блейк был добрым волшебником, дарившим праздник и веселье. В молодости Максин точно так же воспринимала мужа, но затем она повзрослела, а он нет.
Блейк справился о здоровье родителей Максин. Он любил ее отца, трудолюбивого серьезного человека с твердыми моральными принципами. Максин очень походила на него. Несмотря на разные характеры и взгляды, отец Максин и Блейк хорошо ладили друг с другом. Старик шутливо называл зятя "негодяем", и это нравилось Блейку. Ему казалось, что слово "негодяй" звучит очень сексуально.
В последние годы отец Максин сильно разочаровался в образе жизни Блейка, уделявшего мало внимания детям. Все тяготы воспитания ложились на плечи его дочери, которой пришлось взвалить на себя все заботы о семье.
- Увидимся в День благодарения, - сказал Блейк на прощание. - Я позвоню утром и сообщу о точном времени прибытия. Если хочешь, можешь поужинать вместе с нами.
Он надеялся, что Максин примет его приглашение. Блейку нравилось общество бывшей жены. Для него она все еще была любимой и желанной. Ему было бы приятно, если бы Максин немного отдохнула и расслабилась за праздничным столом. По мнению Блейка, она слишком усердствовала, строго следуя принципам протестантской трудовой этики.
Как только Максин попрощалась с бывшим мужем, раздался звонок аппарата внутренней связи. Секретарша доложила, что пришел пятнадцатилетний пациент Максин. Войдя в кабинет, подросток сначала сел в одно из больших мягких кресел и только после этого взглянул на Максин и поздоровался.
- Привет, Тед, - сказала она. - Как дела?
Подросток пожал плечами. Встав, Максин плотно закрыла дверь в кабинет и начала сеанс психотерапии.
Тед два раза пытался повеситься. Максин направила его на лечение в психиатрическую клинику, где он провел три месяца. Две недели назад подросток выписался из клиники и теперь жил дома. Симптомы психического расстройства появились у него в тринадцатилетнем возрасте. Он приходил на прием к Максин три раза в неделю и раз в неделю посещал занятия в группе подростков, склонных к суициду. Максин считала, что Тед идет на поправку. Максин очень любила своих юных пациентов, и они отвечали ей взаимностью, видя в ней хорошего доктора и доброго, отзывчивого человека.
Сеанс длился пятьдесят минут. Затем для Максин наступал десятиминутный перерыв, во время которого она успевала сделать несколько срочных звонков. В пять часов она приняла последнюю пациентку, шестнадцатилетнюю девушку, страдавшую анорексией. Этот рабочий день, как и все другие, был трудным, насыщенным, интересным, требовавшим полной концентрации сил и внимания. В шесть тридцать вечера Максин вышла из офиса и, несмотря на дождь, отправилась пешком домой.
Всю дорогу она думала о Блейке, радуясь, что он приедет в Нью-Йорк на День благодарения. Дети придут в восторг, когда узнают о скорой встрече с отцом. На Рождество Блейк, вероятно, пригласит их к себе на виллу в Аспен. Там он, как правило, проводил конец года. Впрочем, она не могла знать наверняка, куда и когда отправится ее бывший муж. А теперь еще у него появился новый дом в Марокко. Уследить за перемещениями Блейка по миру становилось все сложнее.
Максин не собиралась предъявлять претензии Блейку. Она знала, что его не переделать - таким уж он уродился. В нем не было подлости и коварства, но вместе с тем у него напрочь отсутствовало чувство долга и ответственности. Блейк как будто не желал взрослеть. Детскость придавала ему особое обаяние. С Блейком было приятно общаться тому, кто не требовал от него многого. Он заражал окружающих своим задором и весельем, а затем снова надолго исчезал с горизонта.
Максин часто спрашивала себя, как сложилась бы судьба Блейка, если бы он не разбогател в тридцать два года. Большие деньги кардинально изменили жизнь Блейка и его семьи. Как было бы хорошо, если бы все оставалось по-прежнему! В первые годы брака они жили очень дружно. Максин порой жалела о том, что мужу удалось сколотить состояние. Деньги его испортили.
Максин познакомилась с Блейком, когда работала в Стенфордской больнице. Он занимался в Силиконовой долине инвестициями в сферу высоких технологий. У него было множество идей и планов, суть которых Максин с трудом понимала. Но Блейк покорил ее своей неиссякаемой энергией и увлеченностью. Они встретились на вечеринке, куда Максин поначалу не хотела идти. Накануне она в течение двух суток дежурила в травматологическом отделении больницы, и у нее слипались глаза от усталости. Максин едва не заснула на той вечеринке. Но когда туда явился Блейк, ей стало не до сна.
На следующий день Блейк пригласил ее покататься на вертолете, и они, покружив над заливом, пролетели под мостом "Золотые Ворота". Их тянуло друг к другу, и любовь вспыхнула в их сердцах, как пожар в сухом лесу в ветреный день. Примерно через год они поженились. Максин, которой к тому времени исполнилось двадцать семь лет, была на седьмом небе от счастья. Через десять месяцев после свадьбы Блейк продал свою инвестиционную компанию за хорошие деньги и так удачно вложил их, что в результате этой рискованной финансовой операции разбогател. Максин восхищали ум и прозорливость мужа.
Через два года после свадьбы, когда у них уже была Дафна, Блейк сколотил огромное состояние и стал уговаривать жену отказаться от карьеры врача. Но она не соглашалась. Вскоре Максин стала признанным специалистом в области подростковой психиатрии и родила Джека. А Блейк в это время купил дом в Лондоне, виллу в Аспене и заказал большую яхту. Семья переехала в Нью-Йорк. Прошло несколько месяцев, и Блейк отошел от дел. Что же касается Максин, то она и не думала бросать работу даже после рождения второго ребенка. Ее декретный отпуск длился недолго, гораздо короче тех путешествий, которые Блейк совершал по всему миру. Максин наняла няньку и вернулась на работу.
Образ жизни Блейка пугал ее. В то время как Максин открыла свою практику и начала проводить научные исследования, Блейк нанял знаменитого дизайнера и поручил ему провести реконструкцию их дома в Лондоне и виллы в Аспене, а затем подарил Максин на Рождество дом в Сан-Барте, а себе купил самолет. Череда перемен захлестнула их, как океанская волна. Максин оказалась не готова к этому. Баснословное богатство свалилось на нее как снег на голову. А тем временем фотографии Блейка замелькали на обложках глянцевых журналов.
Время от времени он делал крупные инвестиции, желая увеличить свое состояние, но это нельзя было назвать работой. Подобные операции совершались в течение нескольких минут по телефону или с помощью компьютера. В конце концов его общение с женой тоже свелось к телефонным звонкам. Когда им удавалось встретиться, Блейк был, как всегда, нежным и страстным с Максин, но супруги все реже виделись.
Однажды Максин дрогнула и начала задумываться о том, что ей, быть может, действительно следует пойти навстречу мужу и бросить работу. Она даже поговорила на эту тему с отцом. Но в конце концов Максин решила отказаться от этого неразумного шага. Что она будет делать, если оставит карьеру? Летать вместе с Блейком по всему миру, останавливаясь в его многочисленных домах и в роскошных номерах дорогих отелей? Устраивать сафари в Африке, подниматься на горные вершины в Гималаях, финансировать археологические раскопки и участвовать в гонках яхт? Блейк, казалось, стремился все попробовать в этой жизни. Он часто подвергал опасности свое здоровье. Максин не имела возможности брать с собой малышей в совместные поездки, поэтому предпочла остаться вместе с детьми в Нью-Йорке.
Она не могла отказаться от любимой профессии. Максин чувствовала, что нужна людям, и это придавало ей сил. Две ее научно-исследовательские работы были отмечены престижными наградами. Однако порой Максин казалось, что она близка к помешательству. И тогда она пыталась дозвониться мужу в Венецию или в другое место, где он находился, а потом развивала кипучую деятельность, посещая курсы ухода за младенцами, погружаясь с головой в научные изыскания или читая лекции по психиатрии.
В конце концов Блейк перестал упрашивать ее оставить работу и смирился с тем, что ему придется путешествовать по миру в одиночестве. Он больше не мог сидеть на одном месте. Мир лежал у его ног, и Блейк стремился объездить его вдоль и поперек. Он все чаще отсутствовал, и Максин приходилось одной воспитывать детей. Дети оказались единственным мостиком, связывавшим супругов.
В течение следующих пяти лет они, по существу, жили порознь, изредка встречаясь в различных уголках земли. Однажды Максин прилетела к мужу на уик-энд в Гонконг, где он остановился на несколько дней после путешествия с друзьями по Непалу. Вскоре выяснилось, что она ждет ребенка. Эта беременность в отличие от двух предыдущих не вызвала у нее радости. Тогда же Максин выиграла грант для нового исследования в области анорексии у девочек-подростков. Третий ребенок был бы для нее большой обузой.
Но Блейк пришел в восторг, узнав о ее беременности. По его словам, он мечтал иметь полдюжины детей. Это вызвало у Максин невеселую улыбку. Он почти не виделся и с теми двумя, которые у них уже были. Когда родился Сэм, Джеку было шесть, а Дафне семь лет. Во время родов Блейка, как всегда, не было рядом с женой. Он прилетел на следующий день с подарками. Блейк вручил Максин роскошное кольцо с изумрудом в тридцать карат. Однако Максин не этого хотела от мужа. Она с тоской вспоминала то время, когда они жили в Калифорнии, оба работали и были счастливы. Тогда у Блейка еще не было баснословного состояния, которое перевернуло всю его жизнь.
Через восемь месяцев, когда Сэм по недосмотру приходящей няни упал и сломал руку и ключицу, Максин стала разыскивать мужа по всему свету. Оказалось, что он находится на пути в Венецию, желая купить палаццо и сделать сюрприз жене. Однако Максин уже была сыта по горло сюрпризами, подарками, новыми домами и архитектурными проектами мужа. Ей для жизни не нужно было столько особняков, вилл и коттеджей. А Блейк продолжал увлеченно знакомиться с новыми людьми, вкладывать деньги в новые проекты, покупать новые дома и пускаться в новые приключения. Максин все это надоело, и когда Блейк приехал в Нью-Йорк, узнав о несчастье произошедшем с Сэмом, она расплакалась и заявила, что хочет развестись с ним. Максин долго рыдала на груди мужа, повторяя, что не может больше так жить.
- Почему ты отказываешься бросить работу? - говорил Блейк. - Ты тратишь на нее слишком много сил. Как было бы хорошо, если бы ты посвящала все свое время мне и детям! Мы могли бы нанять больше нянек и домработниц, и тогда у тебя появилась бы возможность путешествовать вместе со мной по миру.
Блейк сначала не воспринял всерьез ее слова о разводе. Они любили друг друга. Зачем же разводиться?
- Если я пойду у тебя на поводу, то наши дети останутся не только без отца, но и без матери, - прошептала Максин, прижавшись щекой к груди мужа. - Ты редко наведываешься домой. Когда в последний раз ты оставался с нами более чем на две недели?
Блейк глубоко задумался. Он действительно мало времени уделял воспитанию детей.
- Черт возьми, Максин, я не знаю, что сказать. Я никогда не думал об этом и не вел учет времени, проведенному дома.
- Вот именно! - Максин разрыдалась, а потом, немного успокоившись, высморкалась и продолжила: - Я никогда не знаю, где ты в данный момент находишься. Когда произошел несчастный случай с Сэмом, я несколько дней не могла тебя найти. А что, если бы он умер? Или я умерла? Ты даже не узнал бы об этом.
- Прости, малыш, я постараюсь всегда быть на связи. Мне казалось, ты все держишь под жестким контролем.
Он хотел свалить на нее всю ответственность за благополучие семьи, чтобы самому продолжать беззаботно развлекаться.
- Да, я забочусь о детях, но я устала тянуть эту лямку в одиночестве. Вместо того чтобы уговаривать меня бросить работу, ты лучше бы остепенился и прекратил скитаться по всему миру.
Максин не надеялась, что муж прислушается к ее словам, однако не могла не выразить свое возмущение.
- Но у нас несколько домов, расположенных в разных точках земного шара, и за ними надо присматривать. Кроме того, у меня много еще не реализованных проектов.
Блейк продюсировал в Лондоне постановку пьесы молодого драматурга, которого спонсировал уже на протяжении двух лет. Похоже, роль мецената нравилась Блейку куда больше, чем роль отца семейства. Он, конечно, любил жену и обожал детей, но ему было скучно безвыездно жить в Нью-Йорке. Максин восемь лет терпела выходки мужа, но ее терпению пришел конец. Ей требовались стабильность, душевное спокойствие, размеренный образ жизни, но Блейк ненавидел все это. Он не выносил никаких рамок и ограничений и всегда стремился раздвинуть любые горизонты. Блейк воплощал в себе понятие свободного духа, и Максин приходилось мириться с этим.
Постепенно она отвыкла от того, что у нее есть муж, на которого она может во всем положиться. Она уже не ждала от Блейка помощи и поддержки. Он любил Максин, небольшую часть времени отсутствовал. Максин, по-видимому, не вписывалась в интересы Блейка, его устремления, планы, в его жизнь, наконец.
Поэтому, пролив немало слез, Блейк и Максин пять лет назад развелись тихо и мирно, как подобает цивилизованным людям. Блейк оставил жене и детям квартиру в Нью-Йорке и дом в Саутгемптоне. Он оставил бы ей больше недвижимости, но Максин воспротивилась. Сумма денежной компенсации, которую Блейк добровольно предложил Максин при разводе, оказалась столь внушительной, что ошеломила бы любого.
Блейк в глубине души чувствовал себя виноватым в том, что в последнее время уделял семье мало внимания, однако он не желал признавать своей вины. Он не смог бы жить в замкнутом мирке - в этом подобии спичечного коробка. Им владела неуемная жажда свободы.