Но опять же, будь она чиста перед законом и имей какую-нибудь вшивую ученую степень, ничего бы не изменилось. Она бы все равно патрулировала по ночам закоулки Нью-Йорк-Сити, которые знала гораздо лучше, чем ей бы того хотелось. Она бы искала и убивала мерзких тварей.
Таких, как этот докторишка, который подходил к ней все ближе. Она закрыла глаза, потому что все еще не готова была взглянуть на него. Только когда изголовье ее постели приподнялось, она осмелилась бросить быстрый взгляд из-под опущенных ресниц.
По коже пробежали мурашки. На нем была зеленая больничная роба, и он был такой же мускулистый и кареглазый, как ей запомнилось, и еще он смотрел на нее умным и уверенным взглядом. Сложная витиеватая татуировка на его правом предплечье замерцала, когда она пристально посмотрела на четкие переплетенные линии.
Она сражалась с демонами уже восемь из своих двадцати четырех лет, и еще ни разу ее не пронзал такой благоговейные трепет, как сейчас. Как будто он был абсолютной эротической энергией, заключенной в оболочку в виде меднокожего красавца мужчины с обложки модного журнала.
Жаль, что придется подпортить ему физиономию правым хуком.
- Я сниму вязки с запястий, чтобы ты смогла поесть. Не пытайся со мной драться. Госпиталь под зашитой заклятия, которое не позволит тебе проявить насилие.
Ну да! Она подождала, пока он освободит ей руки, затем улыбнулась и попыталась нанести ему сокрушительный удар в челюсть.
Боль так сдавила ей виски, что черепушка едва не лопнула. Тайла упала на подушки, обхватив голову руками.
- Я тебя предупреждал.
- Черта с два, - простонала она. - Ты явно хотел, чтобы я попробовала.
- Может быть.
Когда боль поутихла, она посмотрела на него, прищурившись.
- Так вот почему я до сих пор жива, верно? Все дело в заклятии. Ты бы хотел меня убить, но не можешь.
Он пожал плечами и вписал что-то в ее историю болезни.
- Я так же снова хочу быть в тебе, но это мало что меняет. Я не очень полагаюсь на свои инстинкты.
Тайла едва не поперхнулась слюной.
- Мог и не напоминать.
Он что, всерьез? Он снова хочет заняться с ней сексом? Не то чтобы это было возможно, ведь при первом же удобном случае она его убьет.
- О! - воскликнул он. - Нет нужды напоминать: ты и так все прекрасно помнишь. - Он отложил планшет с ее историей болезни и положил свои длинные тонкие пальцы на ее запястье, чтобы проверить пульс. - Ты не кончила, но явно хотела. А я хотел, чтобы ты кончила. Хотел почувствовать, как ты кончаешь.
Он посмотрел на нее так, будто раздевал взглядом.
- Я до сих пор чувствую твое возбуждение. - Его пальцы на ее запястье сжались крепче, и она сама ощутила, как с каждым его словом все быстрее пульсирует жилка под его рукой.
Она тоже это чувствовала, чувствовала, как напряглись соски, чувствовала сладкую истому в промежности, чувствовала, как увлажнилась ее киска.
- Интересно, - промурлыкал Эйдолон, - каково на вкус твое желание.
Боже правый! Как он влияет на нее… это пугает. И дело даже не в том, что этот мужчина ее враг, а в том, что никакой похоти не могло быть вообще. Но она была. Секс всегда был для нее оружием, инструментом, единственной валютой, которая не подвержена девальвации. А секс с мужчиной вообще никогда не был для нее развлечением. Сколько она ни пробовала, каждый раз все заканчивалось ничем. Она имитировала оргазм, так же как некоторые имитируют смех, услышав неудачную шутку.
- Хватит меня лапать, - произнесла она едва слышно. - Иначе получишь оплеуху. - Пустая угроза, учитывая заклятие, но от угрозы ей стало немного легче.
Наконец он отпустил ее и отошел на шаг от койки. Свободные штаны его оттопырились спереди. Она отвернулась и потянулась к вязкам на лодыжках, но доктор покачал головой.
- Оставь их. Твои руки свободны, и теперь ты можешь поесть. Но тебе нельзя ходить по больнице.
- Ладно, парень из ада, - сказала Тайла. - А что мне делать, если я захочу в туалет?
- Тебе поможет медсестра. - В его низком голосе ей послышалась насмешка. - Но если ты хочешь, то и я могу поучаствовать.
- Нет уж, спасибо. - Она провела рукой по растрепанным волосам и бросила голодный взгляд на еду, которую принесла медсестра. - Так мне дадут наконец поесть?
Эйдолон передал ей поднос, но, несмотря на заурчавший в предвкушении живот, она колебалась, глядя на сандвич с салатом и яйцом.
- А чьи конкретно эти яйца.
- Да чьи угодно: русалка, гарпия, костяной демон.
Кажется, он пудрит ей мозги, но она все равно не могла есть, пока не задаст вопрос, который мучил ее с того момента, как она открыла глаза.
- Э-э-э, а где именно я нахожусь? И что вы сделаете со мной?
- Ты в Центральном подземном госпитале. Как ты уже, наверное, догадалась, мы лечим в основном не людей. Наше местоположение останется для тебя тайной, так что об этом можешь больше не спрашивать.
- ЦПГ? Ну и название, как "центральный паралич"! Просто замечательно. - Доктор Бука одарил ее недобрым взглядом и она вздохнула. - Как я попала сюда?
- У нас свои собственные машины "скорой помощи".
- Ну конечно. - Как бы она желала вспомнить хоть что-то из своего путешествия сюда, но вместо воспоминаний в ее сознании зияла большая черная дыра. - А что там с круэнтусом? Он умер?
- Мы отпустим его сегодня вечером.
Ярость сверкнула в ее глазах.
- Он убил мою подругу.
- Ваши коллеги убили много кого из нашей братии, - бросил он.
Она сжала зубы и заставила себя взять под контроль эмоции. По правде говоря, она никогда не считала Джанет подругой. Много лет назад она научилась не привязываться к людям, которые каждый день рискуют своей жизнью, но если он хочет поговорить о потере, то она может побеседовать с ним с глазу на глаз. Но прямо сейчас ей нужно играть в эту игру с умом. Она надеялась, что Хранители уже нашли тело Джанет. При одной мысли о воинах-эгисах ее стало мутить.
- Так где же ты научился всему этому? Я думала, большинство из вас не станут заниматься такими вещами, как анатомия.
Его пейджер запищал, но он не обратил на него внимания.
- Обыкновенная медицинская школа. Я врач с гарвардским дипломом. Ничего особенного.
Он коснулся пальцами эмблемы на кармане рубашки, как будто бы подкрепляя свои слова. По крайней мере это и вправду медицинская эмблема. Племенной витиеватый символ: зловещего вида жезл в кольце двух переплетенных змей. Казалось, змеи готовы были на смертельный бросок. Были здесь и крылья летучей мыши - видимо, родовой знак, повторяющий тот, который был у него на плече. Она нахмурилась, потому что уже видела этот… Его кулон. Линии его подвески точь-в-точь повторяли символ на медицинской форме.
- Это такой усовершенствованный кадуцей, - ответил он, после чего она отвела взгляд, потому что тут же ее ожгли воспоминания о его ласках, когда он был с ней. - Это придумал мой младший брат. Мы ведь не могли просто взять и использовать человеческий символ.
- Не понимаю, что демоны делают в медицинских школах. Тебе что не нужно было учиться в колледже или доказывать, что ты человек?
- Не каждый, кто похож на человека, им является, Тайла. А друзья наверху могут обо всем договориться, включая вопрос об обучении демона в медицинской школе, даже если тот не вырос в обществе людей.
Мысль о том, что демоны могут не только причинять друг другу зло, но и делать что-то сообща, поразила ее. Так что она почти забыла, что он не ответил на второй ее вопрос. Почти забыла.
- А что насчет меня? Я все еще привязана к своей кровати и используюсь в качестве твоей сексуальной игрушки.
- Позволю себе заметить, что это ты умоляла меня заняться с тобой любовью.
Это упоминание было явно лишним.
- И что из этого? Ты что, не мог сопротивляться раненой, слабой женщине, которую одолели сексуальные желания?
Взгляд его затуманился, и ее тело откликнулось на это самым неуместным образом.
- Считай это моей особенностью. Я не могу сопротивляться твоему запаху. Тебе нужен был секс, я тебе его дал.
- Но ты не довел начатое до конца. - Жесткий выпад, но он лишь слегка нахмурился.
- Вероятно, это как-то связанно с особенностями твоего организма. Я могу провести кое-какие тесты… попытаться снова…
- Нет! - Интересно, почувствовал ли он ее запах, если учесть, что последний раз дезодорантом она пользовалась давным-давно. Она знала, почему не кончает, но вовсе не собиралась делиться с ним своими соображениями. - Просто ответь на вопрос: что ты собираешься со мной делать?
Он наконец взглянул на свой пейджер, потом на нее.
- Кое-кто из моих коллег хочет увезти тебя в укромное местечко и пытать, пока не заговоришь. - Он произнес это спокойным и абсолютно обыденным тоном, напугав ее этим больше, чем смыслом произнесенного. - Но я бы предпочел, чтобы они этого не делали. Мне было очень непросто спасти тебя.
Тай отпихнула от себя сандвич с загадочными яйцами, зная, что все равно не сможет их съесть.
- Да, если меня убьют после того, как ты залатал, будет досадно.
- Тогда расскажи мне хоть что-нибудь, убийца.
- И что тогда? Ты проводишь меня в ритме вальса до двери?
- Я сделаю так, что никто не сможет причинить тебе вред.
- Если ты думаешь, что я расскажу тебе что-то об эгисах, то ошибаешься. - Она взглянула на свои руки. - Где мое кольцо?
- Считай, что ты оплатила им счет за лечение.
- Ты… подонок, - пробормотала она. - Это кольцо дорого мне.
До того как стать одним из эгисов, каждый Хранитель выбирает себе какую-то драгоценность - кольцо, часы, ожерелье, какую-то личную вещь, которая впитывает в себя магию, а кольцо Тай к тому же принадлежало ее матери.
- Многое из того, что было мне дорого, отняли эгисы.
Великолепно. Просто великолепно. Если враги прознают о том, насколько сильной магией обладало ее кольцо, и о том, какие способности дает тому, кто его надевает, демоны найдут способ нейтрализовать силу эгисов.
Тайла сжала кулаки, проклиная про себя заклятие против насилия.
- Я ничего тебе не скажу.
- Расскажи мне о своих родителях.
Она моргнула, сбитая с толку резкой сменой темы разговора.
- Зачем?
- Если не хочешь рассказывать об эгисах, расскажи что-нибудь о себе. Это ведь никак тебе не навредит?
Она была уверена, что это ловушка, но на первый взгляд ничего предосудительного в разговоре о людях, которых нет уже в живых, вроде бы не было.
- Я не знала своего отца. А моя мать умерла, когда мне было шестнадцать.
- Ты видела когда-нибудь отца? Может быть, на фотографии?
- Какого черта ты задаешь такие вопросы? Это не твое собачье дело, но нет, не видела. Моя мать никогда не называла даже его имени.
Тайла сомневалась, знала ли имя этого парня ее мать. Тай родилась с врожденным пристрастием к героину, так что вполне возможно, что ее отец был одним из тех неудачников, которые трахались с ее матерью, когда та была под кайфом.
Хеллбой выглядел задумчивым, как если бы что-то в ее словах было завораживающим. Должно быть, он только и знает, что латает демонов и людей, и больше ничего.
- Как умерла твоя мать?
Воспоминания, с которыми она боролась много лет, вновь нахлынули на нее. В этом случае бороться с яростью было бесполезно. Напоминание о причине ненависти к этому мужчине.
- Ее убили. Ее убил демон.
Нэнси Аллен вовсе не хотела лишать жизни человека, стоявшего на пересечении тенистой дорожки и темной аллеи, даже если он заслужил такую нелепую смерть. Его дорогое длинное непромокаемое пальто, широкие брюки и выходные туфли - все это, казалось, кричало: "Ограбь меня, избей меня и вырежи мою печень".
И вот теперь она вынуждена его убить. Консул вампиров очень строго регламентировал убийство людей, и хотя эти правила разрешали ей убивать по человеку в месяц, она не занималась этим довольно давно.
Возможно, ее нежелание отнимать жизни связано с тем, что она выучилась на медсестру до того, как стала вампиром? Или, может, все дело в том, что она редко достигала высшего удовольствия, какое остальные испытывали в момент смерти жертвы.
Она просто давно не пила кровь людей с пагубными пристрастиями, если не считать сладкоежек.
Даже когда она убивала, ее жертвами становились те, кто унижал женщин и растлевал детей, те, кто заслуживал смерти. Теперь именно это доставляло ей истинное удовольствие.
К несчастью, даже они попадались ей редко. Они злоупотребляли алкоголем и наркотиками, и после них она несколько дней чувствовала слабость. Но самыми ужасными являлись курильщики. Их кровь была настолько отвратительна, что потом она мучилась от мигрени.
Ее предполагаемая жертва, засунув руки в карманы пальто, смотрела на машины, чьи огни мелькали в двух кварталах. Возможно, его должны были подвезти. Он выглядел так, словно собрался в клуб для людей высшего общества, где коктейль стоит дороже, чем она зарабатывает в госпитале за месяц.
Нэнси улыбнулась и направилась к нему, виляя бедрами в облегающем красном платье, которое привлекало одинаково и мужчин и женщин. Она переоделась из больничной униформы, перед тем как выйти из госпиталя, согласно правилам, хотя для убийства обычно она никогда не одевалась как-то особенно.
Она улыбнулась, вдруг обрадовавшись своему решению наконец поохотиться, вместо того чтобы совершать налет на банк крови и плазмы в госпитале. Доктор Эйдолон не возражал, когда персонал пользовался банком крови время от времени, но на этой неделе она уже выпила два пакета второй группы, потому что ей было лень искать жертву.
- Вы ждете такси? - спросила она, и ее закуска повернулась и взглянула на нее. - Я заказала одно уже час назад, а оно до сих пор не появилось. А у меня очень важное мероприятие.
Он смотрел на нее с прищуром. Может быть, он не так глуп, как ей показалось с первого взгляда. Он был привлекательным, хотя… длинные темные волосы до скул, полные губы, вечерняя щетина. Может быть, она переспит с ним, прежде чем выпьет его кровь. Шейд не всегда был готов к свиданиям в клозете госпиталя, а Рейт обращался с ней так, словно она больная.
А теперь доктор Эйдолон… она заплатила бы, чтобы переплести ноги за его спиной. У него был странный характер, - возможно, за всю историю он был единственным из демонов-семинусов, который не трахал все, к чему прикасался. Насколько она знала, он получал свою порцию удовольствия за пределами госпиталя, потому что никто из сотрудников не мог похвастаться тем, что соблазнил Эйдолона или был соблазнен им.
Взгляд мужчины скользнул по ее телу, и она почувствовала, как он расслабляется, хотя нечистая энергия, вибрируя, все еще витала в воздухе вокруг него. Он мог оказаться темной душой - киллером, например, серийным убийцей или психопатом. Его темная энергетика не была слишком сильной: он еще никого не убил, но, возможно, собирался.
Может быть, убив его, она сделает одолжение человечеству.
- Вы можете подсесть в мое такси, если позволите угостить вас напитком.
Он подвинулся ближе, прикоснувшись к ней локтем.
- Мне нравится ваше предложение.
Посмотрев ему за спину, она заметила обгоняющие друг друга автомобили, людей, спешивших по улице. Никто не обращал на них внимания. Ее рот наполнился слюной, она схватила жертву за шиворот, протащила по аллее и прижала к каменной стене. Он захрипел и попытался освободить руку из кармана.
Ее клыки почувствовали пульсацию крови в его яремной вене. Она привстала на цыпочки, глубоко вонзила клыки в его шею и стала ждать, когда он перестанет сопротивляться ее нечеловеческой силе.
Острая боль словно от укола неожиданно пронзила ее шею.
Какая-то темная сущность сильным рывком откинула ее голову от шеи жертвы и бросила на тротуар. По всем ее членам растеклась слабость; ей казалось, что вместо рук и ног у нее вареная лапша. Она лежала на земле, а глаза того, кто склонился над ней, горели яростью.
- Мерзкая пиявка. - Он выпрямился и зажал пальцами рану от укусов на шее.
Ее сердце и без того бешено билось, а теперь, когда она увидела у него кольцо со знаком щита эгисов, и вовсе чуть не выпрыгнуло из груди.
- Знаешь ли ты, сколько стоят органы вампиров, стерва? Самое время узнать про это не понаслышке.
Он улыбнулся, и впервые с тех пор, как стала вампиром, Нэнси обуял ужас.
Глава 4
Эйдолон вообще-то не возражал против пыток. Большинство демонов не имели ничего против. Кроме того, предыдущая его работа напрямую была связана с пытками, хотя там он должен был быть уверен, что жертва все это заслужила.
На самом деле он даже уважал пытки как проявление искусства. Опытный мастер сможет сохранять жизнь в том, кого пытает бесконечно долго.
Так что он мог бы поддержать дискуссию коллег. Хотя удовольствия от этого не испытывал.
- У меня на примете прекрасное местечко для того, чтобы попытать эту дрянь эгис, - сказал Юрий, покачивая ногой на диване в комнате отдыха. - Мой подвал как раз подойдет.
Эйдолон не мог ничего возразить. Ему как-то довелось побывать в подвале трехэтажного дома, где жил Юрий. И даже гиена-оборотень, склонная к садомазохизму, удивила его не так сильно, как содержимое мрачного подземелья.
- Тебе бы не понравилась кровь на резиновом полу. Но ее можно смыть из садового шланга.
Бласфема, падший ангел, которой так нравилось дурачить людей, которым казалось, что она настоящая женщина, подвинула ногу Юрия, села на диван рядышком и глотнула чаю со льдом.
- И как часто, Юрий, тебе приходится мыть пол?
- Раза два-три в неделю. Но это не всегда кровь. Это может быть что угодно: бензин, мед, моча…
Эйдолон скрестил руки на груди и навалился бедром на автомат с закусками.
- Как мило.
Юрий пожал плечами.
- Дамочкам это, как правило, нравится.
- Убийце бы не понравилось.
- Так в этом и смысл. Я могу заставить ее говорить. Часок повисит в наручниках с заточенными краями, пока я стегаю ее плетью, а потом, после того как все расскажет, выпущу ей кишки. Их тоже легко смыть из садового шланга.
Раздался низкий рык, и Эйдолон посмотрел на дверной проем, в котором стоял Рейт, оглядывая присутствующих.
- Мне никто не говорил о том, что персонал собрали на пятиминутку.
- Тебе не сказали потому, что ты не относишься к персоналу.
- Это не официальное собрание, Рейт, - сказал ему Эйдолон, пока его брат не обрушился на их главного хирурга.
Одетый в джинсы с заниженной талией и футболку а-ля Джимми Баффет, Рейт обнажил клыки и медленно зашел в комнату отдыха. Эйдолон знал, что его злость не имеет никакого отношения к этому собранию.
- Ты не собираешься пытать эгис. - Рейт схватил чашку и направился к кофеварке.
- На этот раз я соглашусь с братом, - ответил Эйдолон. - Мы не должны пытать ее ради получения информации. Мы можем ослабить поводок и понаблюдать за ней.
"И даже больше. Потрогать и попробовать".