- Значит, вы будете приезжать на Коралловый остров только раз в году? - с тоской в голосе спросила Китти.
Флеминг промолчал.
- Люди не всегда ведут себя как черепахи, - неопределенно высказалась Долли.
После того как студенты окольцевали, взвесили, обмерили черепаху и сняли слепки со следов животного на песке, мать и дети остались понаблюдать за тем, как гигантское животное уползет в океан. Вот черепаха добралась до кромки прибоя, остановилась отдохнуть; вот, вытянув длинную шею и набрав в легкие побольше воздуха, сделала последнее усилие и поползла в океан, оставляя на песке две глубокие борозды.
Долли смотрела, как неуклюжее создание исчезает в пене прибоя. Ей вдруг стало жаль черепаху: бедняга никогда не увидит своих маленьких детишек! Со странным щемящим чувством в груди она взглянула на Дика.
- Ну, мне пора везти своих черепашек в их гнездо, - с улыбкой сказала Долли. - Ребята! Ко мне!
Флеминг окинул ее медленным, задумчивым взглядом.
- Сегодня у меня был удачный день. Я провожу вас.
- Не стоит утруждаться, - быстро ответила Долли и поспешила к машине.
Однако идти по зыбучему песку было очень трудно, и Дик скоро нагнал ее.
Медленно шли они обратно, поднимаясь вверх по тропинке. Только сейчас Долли заметила шесть больших щитов с предупреждающими надписями: "Пляж является местом гнездовья черепах и находится под охраной правительства США".
Клод остановился и показал на деревянную платформу, которая так испугала Долли накануне.
- Смотри, мама! Эту платформу мы строили вместе с Диком. Отсюда студенты вели наблюдение за морем.
Дик похлопал Клода по плечу.
- Первоклассная работа, коллега!
"Друг", "коллега", "партнер"… Какие это, в сущности, замечательные слова, подумала Долли. Ах, если бы мы с Диком могли идти по жизни рука об руку, хотя бы как партнеры, как друзья… Только бы не расставаться, едва встретившись, как корабли в ночном тумане!
XI
На следующий день, как только Флеминг переступил порог оранжереи, хозяйка уже знала: сейчас опять начнутся неприятности, он опять будет пытаться войти в ее жизнь… Этот человек должен понять, как я занята! - раздраженно подумала Долли, с особой тщательностью наполняя землей кадку. Работа требует огромного внимания: никак нельзя перепутать пропорции земли и торфа, не доложить или переложить удобрений. Все это так сложно, что и глаз нельзя оторвать, не то чтобы отвлечься разговором.
Но соседу, по всей видимости, не было дела до ее занятости. Вразвалочку, без тени смущения, направился он к Долли, насвистывая по своему обыкновению жизнерадостный мотивчик и носком ботинка загребая гравий на дорожке.
Да как этот нахал смеет вести себя так, будто она никогда не просила его забыть дорогу в ее дом!
- Дик, - сказала Долли сердито, даже не взглянув в его сторону, - ты же видишь, мне некогда! Надо пересадить еще шесть пальм арека. Их просто до ручки довело прозябание в здешней гостинице, а хозяин требует вернуть их к жизни за две недели. Он, видите ли, собирается поставить их в столовой к прибытию делегатов на съезд моряков! И вообще у меня нет времени для свиданий с тобой ни сегодня, ни завтра… - словом, никогда!
Гость пропустил гневную тираду мимо ушей. Продолжая насвистывать, он как ни в чем не бывало оперся руками на стол, за которым работала Долли, легко подбросил в воздух свое гибкое сильное тело и уселся прямо рядом с кадкой.
Краем глаза хозяйка наблюдала, как он, взявшись обеими руками за поля шляпы, натянул ее так, что не видно было глаз. Скрестив руки на груди и понизив голос до трагического шепота, Дик произнес:
- Ты права, дорогая, нам не нужно видеть друг друга, достаточно слышать!
Долли прикусила губу, чтобы не рассмеяться.
- Не строй из себя шута, ты ведь серьезный ученый! У тебя все равно ничего не выйдет.
- Я не шучу, а говорю совершенно серьезно, - заявил он. - Я пришел просить тебя оказать мне услугу в счет погашения долга.
Долли вскинула голову. Что он выдумал на этот раз? Она была страшно зла на него: совершенно не принимает ее всерьез, а теперь еще придумал какой-то долг…
- Я должна тебе? За что?
- Ну, как же? Ты сказала, что весьма обязана мне, помнишь?
- Не помню.
С преувеличенной любезностью и неизменной галантностью джентльмен позволил себе освежить ее память.
- Не сочтите за дерзость напомнить вам, как шестого мая ровно в 20.42 на открытом родительском собрании в начальной школе Кораллового острова я, жалкий обманщик, ввел в заблуждение мисс Торнтон, самовольно выступив в роли отца Китти. На что вы сказали: я весьма обязана тебе, Дик. И вот теперь я явился за своим долгом!
Зрачки Долли сузились, придав ей сходство с тигрицей.
- Значит, теперь я в роли Фауста, а ты - дьявола в овечьей шкуре? Уж не тебе говорить об одолжении! Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду.
Флеминг шутливо замахал руками.
- Я не имею понятия, что ты имеешь и что не имеешь в виду. Я не слишком догадливый малый. А кроме того, вот увидишь, ни о чем сверхъестественном я не попрошу. Услуга твоя будет заключаться в следующем. Я бы не посмел тебя тревожить, но компания, пригласившая меня сюда, в следующую субботу организует ночной круиз по реке на колесном пароходе. В программе вечера дружеский банкет и танцы. Как ты сама понимаешь, появиться на званом вечере без дамы - верх неприличия. Приглашать какую-нибудь из местных дам мне не хочется, чтобы не плодить ненужных слухов и не делать необоснованных авансов. Поэтому я подумал о тебе - он сделал эффектную паузу - немедленно!
Долли вопросительно подняла брови и, словно маленькая девочка, совершенно невинно спросила:
- А если бы компания не устроила круиз по реке, ты бы обо мне ни за что не вспомнил, не правда ли?
- Я не хочу отвечать на провокационные вопросы. - Сосед обворожительно улыбнулся. - Постарайся посмотреть на это так: я просто даю тебе шанс оказать мне ответную услугу.
Ну почему всегда, когда этот человек рядом, ей приходится бороться с собой?! Разумеется, если бы он предложил ей прокатиться вдвоем, она бы немедленно отказалась. Но там ведь будут его сослуживцы… Нет, в любом случае приглашение, выраженное в такой, мягко говоря, нелюбезной форме, следует, конечно, отклонить!
Долли взяла в руки секатор и принялась подрезать коричневые отмершие кончики листьев пальмы, придавая им красивую стреловидную форму. С другой стороны, почему она должна сидеть дома одна, пока мужчина, взволновавший ее сердце, будет наслаждаться круизом с какой-нибудь другой дамой? Сказать по правде, ей уже давно доводилось слышать о подобных круизах много хорошего, и была мечта хоть раз прокатиться на нарядном, сверкающем всеми огнями пароходе… И вот появился шанс исполнить эту мечту! Кляня себя за слабость, Долли положила ножницы и холодным сухим тоном произнесла:
- Ну что же. Долг платежом красен. И потом, дареному коню в зубы не смотрят…
Глаза мужчины заискрились от смеха.
- Что это ты заговорила пословицами? Мне давали в жизни разные прозвища, но еще никто не называл "дареным конем".
Долли опять взяла ножницы и щелкнула ими перед самым носом гостя.
- Оставь свои шуточки и уходи подобру-поздорову, пока не пришлось удирать через изгородь, как последнему…
- Не надо объяснять мне, - Дик смерил собеседницу надменным взглядом, - что последним изгородь пересекает лошадиный хвост.
Он сдвинул шляпу на затылок, легко спрыгнул со стола и неожиданно чмокнул ее в губы, бросив на прощание:
- Дорогая, ты прелесть! Просто куколка!
В субботу в половине седьмого Китти открыла дверь Флемингу.
- Мама уже собралась. Она сейчас на кухне, воспитывает нас с Клодом, пока мы едим макароны.
Долли, одетая в изумрудно-зеленую шелковую кофту и цветную юбку, вышла в холл и, закинув на плечо белую сумку, немного застенчиво улыбнулась Дику.
- Я готова.
В это время сверху раздался взволнованный голос Кэрол:
- Мама, Дик уже пришел? Не уходите, я хочу с вами попрощаться!
Мать с удивлением подняла глаза на дочь, спускавшуюся по ступенькам лестницы, и остолбенела. На ногах дочери были сногсшибательные босоножки на огромном каблуке. Ореховые волосы стянуты в роскошный узел. Короткий саронг с яркими цветами плотно облегал стройную девичью фигурку. Дик смотрел на нее словно завороженный, не отрываясь. Придя в себя после недолгого шока, Долли спросила:
- Кэрол, как это понимать? Ты собралась в клуб на коктейль? На вечеринку? В гости? Ты же обещала мне быть дома и присмотреть за малышами!
Дочь остановилась на полпути, вальяжно облокотилась на перила и одарила всех королевской улыбкой.
- Я помню, мама, что мне сегодня нянчиться с малышами. - Она подчеркнуто небрежно прикоснулась к волосам. - А что касается моего наряда, то я имею право носить то, что мне нравится. Я уже вышла из возраста, когда постоянно носят короткие штанишки!
Долли потеряла дар речи: постепенно до нее докатился дурманящий аромат. Боже мой, мои духи! - пронеслось в сознании. Наверное, она вылила на себя весь флакон!
Дик пришел в себя первым.
- Кэрол, ты выглядишь потрясающе! Стой, не двигайся! - Он схватил фотоаппарат, висевший, как всегда, у него на шее, сорвал колпачок с объектива, поймал в видоискатель "топ-модель" и принялся делать снимок за снимком. - Прекрасно! Подожди, я сниму еще раз, чтобы получилось наверняка.
Смущенно улыбнувшись, Кэролл поправила саронг, откинула назад голову и приняла театральную позу. Мать с трудом сдерживала улыбку.
- Девочка, - проникновенным голосом сказал Дик, - потерпи, через несколько лет придет твое время. И вот тогда ты всех уложишь у своих ног!
Кэрол просияла. Ей захотелось одарить Дика одним из своих самых неотразимых взглядов: глядя на него из-под полуопущенных ресниц, она приподняла верхнюю губу и раздула ноздри, словно пытаясь насладиться ароматом вылитого флакона духов. В результате этих манипуляций ее лицо приобрело совершенно невероятное выражение. Было ясно, что достичь такого эффекта без длительных репетиций перед зеркалом невозможно. Да, подумала Долли, девочка взрослеет, ищет свой образ и какие-то черты уже наработала…
- Благодарю тебя, Дик! - с чувством произнесла Кэрол.
Решив, что не стоит ждать, когда дочка окончательно заворожит мужчину, Долли поспешно перецеловала детей, повернулась и взяла своего спутника под руку.
Дороти Хаммер и раньше доводилось видеть "Барбадос", когда он величественно проплывал мимо по блестящей глади воды. Вблизи корабль оказался еще красивее и наряднее: настоящая Мечта, воплотившаяся в жизнь. Старинный пароход сверху донизу сиял белизной, только гребные колеса и ватерлиния были покрашены в ярко-красный цвет. Долли восхищенно смотрела на открытую палубу с капитанской рубкой, на большую трубу с двумя черными полосами, извергающую густые клубы дыма.
Флеминг подал даме руку, и они взошли на широкий трап, присоединившись к шумной веселой толпе, поднимающейся на палубу шикарного парохода.
Долли была счастлива. Все заботы, все неразрешимые проблемы куда-то отошли, она решила позволить себе расслабиться и от души насладиться так неожиданно выпавшей ей удачей.
Раздался гудок. Женщина рассмеялась.
- Похоже на рев огромной раздувшейся лягушки.
Дик обнял ее одной рукой за плечи и прижал к себе.
- Перестань сейчас же! Никак не ожидал услышать из твоих уст столь непоэтичное сравнение.
Прозвучал сигнал к отплытию, и корабль медленно отчалил от пристани саваннского порта. Долли и Дик вместе с другими пассажирами дружно перегнулись через перила и завороженно смотрели на каскады брызг, которые вылетали из-под гребных колес, набирающих обороты. Корабль оставлял за кормой широкий кильватерный след, похожий на полотно сжатого шелка. Глухо, утробно стучала паровая машина, и Долли чувствовала, сердце ее бьется в унисон железному сердцу парохода. Ей безумно нравилось это ровное плавное скольжение, нравилось смотреть на широкий водяной вал попутной волны, нравилось чувствовать сильную руку спутника на своем плече, тепло его мускулистого тела, вдыхать мужской солоноватый запах, терпкий, как запах моря… Женщине вдруг страшно захотелось обнять Дика прямо здесь, не обращая внимания на присутствующих, и пришлось предпринять значительное усилие, чтобы переключить свое внимание на красоты природы.
Прелестные картины плавно проплывали перед ее взором, утопая в сумраке раннего вечера. Возле берега ловили рыбу длинноногие голубые цапли. Их маленькие изящные головки грациозно качались вверх-вниз на стройных шеях. Маленькие юркие шлюпки плыли в кильватере за "Барбадосом". К вечеру подул ветерок, взъерошил гладь реки барашками пены, расправил флаги на корабле и заиграл рыжими кудрями спутницы Дика. Ветер прогнал с палубы почти всех пассажиров, и вскоре они остались на корме одни.
Флеминг наклонил голову к растрепанным кудрям Долли и погладил ее по голове. Шелковистые упругие локоны ласкали ладонь, их тонкий аромат кружил голову. Глядя в счастливые простодушные глаза Долли, можно было прочесть все ее чувства: сбылась заветная мечта прокатиться на пароходе по реке чудесным весенним вечером, когда ласковый ветерок освежает лицо, а закатное солнце отражается в воде! Она была такой трогательной в этот момент, что Дик почувствовал, как что-то перевернулось в душе. Никогда еще он не встречал более желанной женщины! Дик прижал к себе любимую еще теснее и ласково провел рукой по нежной коже обнаженного предплечья. Ее гибкое тело так уютно примостилось у изгиба его плеча, что, казалось, эта женщина стала частью его тела.
Повинуясь внезапному порыву, Флеминг наклонился и поцеловал спутницу в губы, свежие и прохладные. Она в ответ прижалась к нему с неожиданной страстью, потрясшей его и заставившей сердце учащенно забиться. Дика переполнила глубокая нежность, дыхание сбилось; никогда в жизни он не испытывал ничего подобного. Все дни, проведенные вдали от Долли, казались ему сейчас пустыми и никчемными, лишенными смысла и радости жизни. Дик смотрел на нее и чувствовал, что в ней заключен весь смысл бытия, она является центром мироздания, без нее мир становится блеклым и одноцветным… Тихо и проникновенно он прошептал:
- Дорогая, я потеряю в этой жизни все, когда уеду от тебя!
На глаза Долли навернулись слезы, не давая вымолвить ни слова. Она быстро отвернулась и стала смотреть на воду.
С носовой части судна донеслись звуки музыки. На рояле играли популярную мелодию Гершвина.
Слишком взволнованные, чтобы выразить переполнявшие их чувства словами, растерянные влюбленные стояли, обнявшись, и молча смотрели на окутанные сумраком берега. Из состояния тихого созерцания их вывело судовое радио, во всеуслышание сообщившее, что в ресторане накрыт ужин.
Они спустились на нижнюю палубу, и Долли не смогла удержать восхищенного возгласа при виде банкетного зала в викторианском стиле. Богатая драпировка с золотой бахромой, газовые фонари из белого стекла, льющие мягкий золотистый свет, столы из мореного дуба, покрытые льняными скатертями розового цвета, - все это вызывало ее восторг. И, конечно, на всех столах стояли свежесрезанные цветы в изящных фарфоровых вазах.
К ужину подали сочные ростбифы, картофель, запеченный в фольге, салат из свежих овощей, а завершил трапезу прекрасный кофе с хрустящими, еще горячими рогаликами. После кофе Дик и его дама пересели за столик на двоих.
Официанты в черных строгих брюках, белых рубашках и красных жилетах разносили напитки и сладости. Долли ахнула при виде роскошного клубничного торта, поданного на десерт. Нет, наверняка тут не обошлось без вмешательства доброго волшебника. Счастливой путешественнице казалось, что она героиня старой знакомой сказки и наслаждается каждой секундой этого волшебного вечера, словно Золушка на королевском балу. И только в дальнем уголке сознания шевелилась мысль, что объяснения Дика по поводу банкета и круиза с членами пригласившей его компании не сочетаются с происходящим вокруг.
Допив кофе с ликером и покончив с изрядным куском клубничного торта, Долли наконец поняла, в чем тут дело. Хотя кое-кто из молодых экстравагантно одетых пассажиров, находящихся в приподнятом расположении духа, махал им приветливо рукой и даже кричал "Привет!", никто возле них не задерживался, не останавливался поболтать, не окликал Флеминга по имени.
Долли послала ему улыбку через стол и как бы невзначай спросила:
- Милый, почему ты не хочешь познакомить меня со своими друзьями и коллегами?
Она давно заметила, что Дик не умеет врать. Он сразу покраснел, в замешательстве обвел взглядом столовую и невнятно пробормотал:
- Я… Что-то никто из знакомых не попадается на глаза.
- Странно, - сказала Долли; ее подозрения превратились в уверенность. - А может, их тут никогда и не было, дорогой?
Но он продолжал упорствовать с ослиным упрямством.
- Компания пригласила больше сотни человек. Неужели ты думаешь, что я знаю всех приглашенных?
Спутница усмехнулась:
- Я так не думаю, Дик, но если ты сам в это веришь, то должен поверить и в то, что я готова продать тебе Эмпайр Стейт билдинг.
Незадачливому хитрецу ничего не оставалось, как сдаться. Заглядывая Долли в глаза, он потянулся через стол и взял ее руки в свои.
- Извини, милая! Но я никак не мог придумать, как тебя вытащить из дома. И мне не пришло в голову ничего умнее, чем сочинить историю про компанию и организованный ею круиз… Я, видишь ли, хочу сообщить тебе сегодня нечто совершенно особенное. А для этого вечер не должен походить на будничный.
Сердце Долли на мгновение остановилось, а затем забилось с утроенной силой. Чуть слышно она выдохнула:
- Я слушаю тебя, лгунишка.
- Еще не время. - Он задумчиво покачал головой. - Попозже.
Долли впилась глазами в лицо Дика, стараясь прочитать его мысли, но лицо это сохраняло полную непроницаемость. Неожиданно ироническая улыбка тронула его губы. В полном недоумении Долли спросила:
- Что тебя так рассмешило, черепаший профессор?
- Я подумал о Кэрол: вспоминал, как она выглядела в этом цветастом саронге. Разрядилась, словно цирковая лошадка!
Долли лукаво прищурилась.
- А знаешь ли ты, что она вырядилась, по твоему выражению, как цирковая лошадка, только ради тебя? Она же без ума от тебя! Неужели ты ничего не замечаешь? И, к моему сожалению, это чувство у нее никак не проходит…
- Не может быть! Ты что-то выдумываешь.
Дик опустил голову, стараясь осмыслить сказанное. Неужели Долли предполагает, что все это так серьезно? Он, конечно, замечал, что девочка кокетничает с ним, и это его забавляло… Сообщение матери поразило и расстроило его сильнее, чем он мог представить.
- Ничего я не выдумываю: уж я-то знаю свою дочь! Кэрол приложила все усилия, чтобы выглядеть точно так же, как участницы программы "Любовь с первого взгляда". Она хочет быть в твоих глазах настоящей женщиной! - Долли подняла на него взгляд и усмехнулась. - Скажи, бездомный странник, приятно быть предметом чьего-нибудь обожания?
- Это очень сложный вопрос, дорогая; просто так, с налету, и не ответишь. - Он замолчал и, прихлебывая кофе, стал анализировать сложившуюся ситуацию. Наконец сказал: - Я думаю, ты напрасно волнуешься: Кэрол еще ребенок, у нее это скоро пройдет…