Джейкоб покосился на нее - Каролина Стоун с невозмутимым видом пила чай.
- До семнадцати тебе не хватало всего пары месяцев. А это совсем другое дело.
- Естественно, - согласилась Санни.
- Тогда были такие времена, - пробормотал Уильям. - Шестидесятые…
Санни нагнулась и поцеловала отцовское колено.
- Это все объясняет.
- Ты бы видела, что тогда творилось… И потом, нам не пришлось бы бежать, если бы отец Каро повел себя как нормальный человек и не вмешивался буквально во все.
- Совершенно с тобой согласна. - Санни невинно захлопала глазами. - Просто ужасно, когда отец сует нос не в свои дела!
Уильям ущипнул ее за нос:
- Берегись!
Санни только улыбнулась в ответ.
- Дедушка до сих пор с тобой не разговаривает?
- Почти.
- Они забывают обиды, только когда любуются Сэмом, - улыбнулась Каролина. - Мой отец почти простил нас за то, что не имел случая баловать вас с Либби, когда вы были маленькие. Джей-Ти, если хотите, я возьму у вас Сэма.
- Нет-нет, ничего. - Он вполне освоился и с удовольствием наблюдал возню малыша, который перебирал ему пальцы, агукал и время от времени тащил их в рот. - Он похож на тебя, - заметил Джейкоб, поворачиваясь к Санни.
Та улыбнулась. Ей почему-то было очень приятно видеть, как Джейкоб играет с малышом.
- Мне и самой так кажется.
Уильям забарабанил пальцами по подлокотнику кресла. Видимо, парни из семьи Хорнблауэр обладают притягательной силой для его дочерей. Хотя с Кэлом он в общем смирился, его братца он видит впервые. Судить пока рано.
- Значит, вы ученый. - Уильям в принципе уважал ученых, но это не значит, что он готов позволить этому типу жить с его дочерью в хижине… да еще без электричества.
- Да.
Разговорчивый, паршивец, усмехнулся Уильям и продолжил допрос:
- Астрофизик?
- Совершенно верно.
- Где вы учились?
- Может, тебе еще его диплом показать? - вмешалась Санни.
- Помолчи! - Уильям погладил дочь по голове. - Видите ли, космос меня всегда очень интересовал. - На сей раз он улыбался дружелюбно, хоть и осторожно. - Вот мне и интересно.
"Хочешь поиграть, папаша? - подумал Джейкоб. - Что ж, поиграем!"
- Диплом юриста я получил в Принстоне.
- Юриста? - удивилась Санни. - Ты не говорил…
- А ты не спрашивала. - Он метнул на нее выразительный взгляд и тут же перевел глаза на ее отца. - Заниматься физикой я начал в виде хобби.
- Необычное хобби, - заметил Уильям.
- Да. - Джейкоб улыбнулся. - Такое же необычное, как выращивание лекарственных трав.
Уильям невольно рассмеялся.
- Ну а путешествия во времени…
- Уилл, дай ему передохнуть! - перебила мужа Каролина. - Допросишь его попозже. Твоему сыну нужно сменить подгузник.
- А! Сейчас как раз моя очередь.
Уильям опустил длинные ноги на пол, подошел к Джейкобу и сразу растаял, увидев, как сынишка тянет к нему пухленькие ручки.
- Где мой малыш? А вы пока пейте чай, - обратился он к Джейкобу. - О ваших… изысканиях поговорим попозже.
- Я с тобой! - Санни рывком поднялась с пола. - Покажешь все игрушки, которые ты купил Сэму за последний месяц.
- Ты еще не видела поезд… - говорил Уильям, когда они выходили из гостиной.
- Уилл любит притворяться, будто покупает игрушки исключительно для Сэма. - Каролина встала и подлила Джейкобу чаю. - Надеюсь, вы не очень рассердились?
- На что?
- На испанскую инквизицию. - Каролина устроилась на подлокотнике кресла. Она напомнила ему Санни. - Хотя… по сравнению с Кэлом вы еще легко отделались.
- Видимо, Кэл прошел все испытания с честью.
- Мы все очень его любим. Уилл с радостью сделал бы его партнером в компании, но Кэл хочет только одного - летать. Впрочем, вы лучше меня знаете своего брата!
- Он никогда не хотел заниматься ничем другим.
- Я заметила. Либби у нас такая же. С самого детства знала, чего хочет. С Санни немного сложнее. Иногда мне кажется, что ей, с ее умом и талантом, ничего другого просто не оставалось… Надеюсь, вы меня понимаете. - Заметив его вопросительный взгляд, она решительно сменила тему: - Значит, сначала юриспруденция в Принстоне, а потом - астрофизика. Какой разброс!
А между юриспруденцией и астрофизикой был еще краткий период увлечения боксом… Джейкоб пожал плечами:
- Иногда не сразу понимаешь, чего тебе хочется по-настоящему.
- Но всему, чем занимаешься, отдаешься всей душой? Знаю. Наша Санни такая.
Джейкоб подумал, что Каролина тоньше и хитрее мужа.
- Такой замечательной девушки я в жизни не встречал.
Каролина подумала: он по уши влюблен в нее. Но почему-то не очень счастлив.
- Санни похожа на пестрый, многоцветный гобелен, сотканный из нитей разной толщины. Некоторые нити невероятно толстые и прочные. Другие - очень тонкие и пластичные. А есть особые стеклянные волокна, очень хрупкие. Сочетание дает изумительный результат… Но ее, как всякое произведение искусства, нужно любить, ею нужно восхищаться. - Каролина всплеснула руками. - Санни ужасно разозлится, если узнает, какого я о ней мнения!
Джейкоб невольно покосился на пестрый гобелен, висящий на стене.
- Пожалуй, она не согласится с тем, что в ней есть хрупкость.
- Да. - Каролину охватило сожаление - и вместе с тем облегчение. Значит, он успел заглянуть в душу ее младшей дочери и хорошо ее понимает. - Наверное, я покажусь вам старомодной, но мы с Уиллом очень хотим, чтобы наша дочь была счастлива.
- Вы ничуть не старомодны… - Джейкоб вспомнил, как мама в тех же примерно выражениях говорила ему про Кэла, провожая его в полет.
Вздохнув, Каролина проследила за его взглядом:
- Одна из моих ранних работ. Я плела его, когда была беременна Санни. Тогда почти все свои работы я продавала или меняла на продукты, а эту почему-то решила оставить.
- Он очень красивый!
Повинуясь внезапному порыву, Каролина подошла к гобелену, сняла его со стены и ласково погладила. Она вспоминала, как сидела у ручного станка, отбирала разноцветные нити, смешивала их… Уилл копался в саду, Либби спала на одеяле, расстеленном на траве, а в ней шевелился ребенок. Прошло много времени, но воспоминания по-прежнему вызывали в ней радость.
- Мне бы хотелось, чтобы он был у вас.
Если бы она подарила ему картину Рембрандта или, скажем, Джорджии О'Кифф, он бы и то удивился не больше.
- Я не могу его взять!
- Почему?
- Он бесценен.
Каролина только рассмеялась:
- Цены на мои работы назначает агент по продажам. А мне смешно… И становится как-то не по себе, если я представляю, что, скажем, этот гобелен окажется в конце концов за стеклом - в витрине музея или художественной галереи. - Каролина скатала гобелен в трубку. - Мне будет гораздо приятнее, если мои творения станут радовать глаз моих родных. - Она вручила гобелен ошарашенному Джейкобу. - Моя дочь замужем за вашим братом. Значит, мы - родня.
Ему не хотелось проникаться к Стоунам родственными чувствами. Гораздо спокойнее по-прежнему злиться на них, а Каролину с Уильямом считать историческими, легендарными фигурами. И все же, неожиданно для себя, он ощутил радость, когда взял из рук Каролины подарок.
- Спасибо!
Детская была выкрашена в светло-зеленые тона. На старинной кованой детской кроватке лежало шерстяное одеяльце нежных, пастельных оттенков. Каролина и его соткала вручную. Комната была завалена игрушками - до многих Сэм дорастет лишь через несколько лет. Правда, мягкие игрушки любят даже малыши. Здесь их были сотни - от громадных слонов до традиционных плюшевых мишек.
Взяв игрушечного мишку, Санни смотрела, как отец укладывает Сэма на пеленальныи столик.
- Какое умилительное зрелище!
- Ты, наверное, уже забыла, как я наказывал тебя, когда ты дерзила, - ласково проговорил Уилл, снимая с малыша комбинезон.
- Я уже большая, и ты не заставишь меня сидеть на стуле, пока я не попрошу прощения!
Отец подозрительно покосился на младшую дочь:
- А вот попробуем - и увидишь!
- Папа! - Вздохнув, Санни отложила мишку. - С тех пор как мне исполнилось тринадцать, ты подвергаешь допросу с пристрастием каждого парня, которого я привожу к вам в дом!
- Мне небезразлично, с кем встречается моя дочь. Я не совершаю никакого преступления!
- Дело не в том, что ты задаешь вопросы. Дело в том, как ты это делаешь.
Уилл снял с Сэма подгузник. Малыш гулил и сучил ножками. Уилл припудрил нежные складочки. Какой он сладкий!
- Ты мне больше нравилась, когда была вот такая.
- Круто! - Санни подошла к отцу и положила руку ему на плечо. Даже восставая против отца, она все равно его обожала. - Представляю, как ты будешь допрашивать девочек Сэма - он ведь тоже скоро вырастет и будет знакомить вас со своими подружками!
- Конечно. Я не сексист. - Уилл криво улыбнулся. - Надеюсь, ты не собираешься пудрить мне мозги и уверять, будто, проведя немного дней с Джеем-Ти в хижине, вы остались в чисто платонических отношениях?
- Нет. Не собираюсь.
- Вот и мне так показалось. - Уильям ловко надел на сынишку чистый подгузник. Как легко с детьми, когда заботишься только о чистых подгузниках да о зубках! - Санни, ты ведь знаешь его всего несколько недель!
Санни усмехнулась про себя.
- Значит, твои взгляды на свободную любовь изменились?
- Сексуальная революция давно закончилась. - Уильям надел на Сэма комбинезон. - По нескольким вполне веским причинам.
Она предостерегающе подняла руку:
- Прежде чем начнешь их перечислять, позволь сказать, что я с тобой согласна.
Уильям глубоко вздохнул. Санни любит поспорить, но во всем предпочитает честность.
- Приятно, что мы с тобой хоть в чем-то нашли общий язык.
- Считаю ли я, что беспорядочные связи аморальны, неправильны и глупы со всех точек зрения? Да. Я против беспорядочности в связях.
- Мне уже гораздо легче! - Глазки у Сэма слипались; Уильям осторожно уложил сына в кроватку и завел музыкальную карусель с мягкими зверюшками.
- Я бы не сказала, что я девственница.
Уилл поморщился и вздохнул, хоть и неприятно было чувствовать себя старым ханжой.
- Ну да… я так и понял.
- Хочешь, чтобы я сидела на стуле, пока не извинюсь?
Уильям криво улыбнулся:
- Уже поздно. Не подумай, Санбим, что я не доверяю тебе, не полагаюсь на твой здравый смысл…
Санни не умела долго сердиться. Она подбежала к отцу и расцеловала его в обе щеки.
- Знаю, знаю… ты лучше разбираешься в людях.
- Естественно. - Улыбнувшись, он хлопнул ее по мягкому месту. - Вот одно из немногих преимуществ сорокалетних.
- Тебе сорок лет? Ни за что не поверю! - Ей с трудом удалось не рассмеяться. - Папа, давай я лучше сразу признаюсь. Он у меня не первый!
- Неужели ты была с этим Карлом Ломминсом, похожим на хорька?
Сани отмахнулась:
- Плохо же ты обо мне думаешь! А сейчас не перебивай - мне нужно сказать тебе что-то важное. Если я соглашалась на близкие отношения, то только с тем, кто мне нравился. Я считала, что нас связывают взаимное уважение и взаимные обязательства. Этому меня научили вы - ты и мама.
- Хочешь сказать, мне не нужно беспокоиться по поводу твоих отношений с Джеем-Ти?
- Нет, я не прошу тебя не беспокоиться. Но я не могу сказать, что Джей-Ти мне нравится.
- Тогда почему…
- Я в него влюблена.
Уильям посмотрел дочери в глаза. Если мужчина на всю жизнь сохраняет глубокое чувство к одной избраннице, он умеет распознать все признаки влюбленности. Пора смириться с тем, что те же признаки заметны и на лице дочери - с той секунды, как он увидел ее на пороге.
- Ну и что?
- Что? - вызывающе спросила она.
- Что ты намерена делать?
- Я намерена выйти за него замуж. - Собственные слова удивили Санни - она даже рассмеялась. Вот, оказывается, до чего все просто! - Он еще ничего не знает, потому что я сама только что разобралась в себе. Когда он соберется возвращаться на Восток, я поеду с ним.
- А если он против?
Подбородок Санни взлетел вверх.
- Пусть привыкает!
- По-моему, трудность в том, что ты слишком похожа на меня.
Она обняла отца за шею:
- Плохо, что придется жить так далеко от вас. Но он - именно тот, кто мне нужен.
- Если он сделает тебя счастливой - да, конечно. - Уильям отстранил дочь. - Пусть только попробует не оправдать наше доверие!
- А я не оставлю ему другого выхода.
Глава 10
- Тебе понравится. - Санни долго искала место для парковки и наконец остановилась перед ярко освещенной вывеской "Клуб Рандеву". Джейкоб с сомнением разглядывал мигающие огни. Она похлопала его по руке. - Ты уж мне поверь, приятель, нам нужно развеяться.
- Раз ты так говоришь…
- Да. И потом, если окажется, что ты не умеешь танцевать, я сразу тебя брошу, и мы сэкономим кучу времени. - Она только рассмеялась, когда он ущипнул ее за ухо. - И потом, ты мой должник.
- Это еще почему?
Санни опустила солнцезащитный щиток и посмотрелась в зеркальце. Потом порывисто выхватила из сумки ярко-красную помаду и мазнула по губам.
- Потому что, если бы я так быстро не соображала, ты бы до сих пор ужинал в доме моих родителей!
- Твои родители мне понравились.
Растрогавшись, она поцеловала его в щеку.
Размазанный красный отпечаток кое-как стерла пальцем.
- Ты меня испачкала!
- Не дергайся, - посоветовала она, вытирая ему щеку. - Я почти закончила. - Довольная, она убрала тюбик с помадой в сумку. - Я знаю, что мои родители тебе понравились. Я тоже их люблю. Но в доме у Уилла и Каро тебя не угостят ни начос, ни коктейлем "Маргарита"! - Она заговорщически понизила голос и зашептала: - Моя мама готовит сама!
Он в недоумении потер щеку.
- А что, в вашем штате это считается преступлением?
- Она готовит очень своеобразно. Например, фондю с ростками люцерны…
- А-а-а… - Едва представив себе подобное блюдо, Джейкоб решил, что предпочитает острую пищу - они с Санни только что побывали в мексиканском ресторане. - Да, наверное, я действительно твой должник.
- Ага, ты мне жизнью обязан, - согласилась Санни. Открыв дверцу, она скользнула в узкий проход между своей и соседней машинами. Над ней плясали неоновые огни, отчего она выглядела по-особенному женственной и очень сексуальной. - После того как мы провели две недели на лоне природы, я поняла, что умираю без живой музыки - чем громче, тем лучше, без плотной толпы народу и клубов табачного дыма.
- Райская обстановка! - Джейкоб с большим трудом выбрался из машины. - Санни, мне не по себе оттого, что ты тратишь на меня свою валюту.
Она смерила его изумленно-озадаченным взглядом. Что за странное выражение?
- Валюту тратят, когда едут за границу. А дома я просто трачу деньги.
- Все равно. Мне-то сейчас нечего тратить.
Санни вздохнула. Очень жаль, что такому блестящему и преданному делу ученому так мало платят.
- Не волнуйся. - Сама Санни начала считать деньги только после того, как поселилась отдельно от родителей, зато и в экономике немало преуспела. - Вот приеду я к тебе в Филадельфию, и ты мне за все заплатишь!
- Поговорим об этом позже. - Ему нужно было сменить тему, и подходящая подвернулась тут же. - Хотел спросить, как называется то, что на тебе надето.
Санни опустила голову и задумчиво оглядела свое короткое красное кожаное платье без бретелек. Сверху платья она накинула теплую куртку.
- Платьице-секси. - Она медленно провела языком по губам. - А ты бы как его назвал?
- Об этом мы тоже поговорим позже.
Взяв его под руку, она уверенно зашагала по разбитому тротуару. Облегающая кожа не защищала от ветра, но приятно надеть что-то, кроме джинсов. И еще приятнее подмечать, как часто Джейкоб косится на ее ноги.
Холод был забыт, когда она распахнула дверь и их окатило волной тепла. Музыка была такой громкой, что казалась осязаемой.
- Ах… цивилизация!
Он видел лишь полутемный зал, время от времени освещаемый вспышками света. Музыка сразу заводила: пульсировали басы, завывали духовые. Пахло табаком и спиртным, потом и духами. Помимо громкой музыки, в зале слышался несмолкаемый гул голосов и взрывы смеха.
Пока он осваивался, она ловко передала их куртки гардеробщику, а номерок сунула в сумочку.
Она оказалась права. Ему действительно нужна не просто стимуляция нервных окончаний, не просто безымянная толпа, но и непосредственное знакомство с обществом XX века.
На первый взгляд толпа почти не отличалась от той, что можно найти в веке XXIII. И тогда, и сейчас люди стремятся собираться вместе и веселиться. Все любят музыку, общество, еду и питье. Пусть времена меняются, но люди по сути своей остаются такими же самыми.
- Пошли! - Она тащила его сквозь толпу.
На первом этаже возвышалась длинная барная стойка. За стойкой стоял бармен - живой человек, а не робот. Он разливал напитки и раздавал мисочки с закусками, которые принято, кажется, есть руками. Посетители облепили стойку очень плотно - не протиснешься.
По узкой винтовой лесенке они поднялись на второй уровень. Здесь была устроена полукруглая сцена, на которой выступали музыканты - восемь пестро разодетых парней. Они самозабвенно играли; звук еще усиливался мощными динамиками по обе стороны сцены.
Перед сценой находился небольшой пятачок, куда устремились танцующие. По-настоящему танцевать на тесном пятачке оказалось невозможно; они просто покачивались в такт музыке. Джейкоб разглядывал одежду. Он решил, что в конце XX века никакого единообразия не было. Брюки в обтяжку и мешковатые, юбки длинные и короткие, буйство красок и строгие черные костюмы. На некоторых женщинах были туфли без каблука; на других, как на Санни, - туфельки на тонких шпильках.
Он решил, что женщины, которые носят шпильки, хотят казаться выше. Но у шпилек оказался и побочный эффект: на ноги их хозяек очень приятно смотреть.
От такой пестроты разбегались глаза. Джейкобу стало весело. Он вспомнил, что лет через сто после этого времени начнется (к счастью, короткий) период преобладания униформы, единообразия во всем. Как же тогда, наверное, будет уныло!
По залу сновали официантки в коротких юбках; они разносили подносы и записывали заказы, которые выкрикивали посетители.
Хотя живые официантки не так расторопны, как роботы, подумал Джейкоб, зато с ними веселее. И обстановка становится более теплой и дружелюбной.
Не выпуская его руку, Санни потащила его между столиками.
- Я забыла, что сегодня суббота! - прокричала она. - По субботам здесь настоящий сумасшедший дом!
- Почему?
Санни рассмеялась:
- Потому что все ходят на свидания! Не волнуйся, как-нибудь втиснемся. - Она перестала озираться и улыбнулась ему. - Ну, что ты думаешь?
Он дотронулся до ее серьги - три шарика на тонкой золотой цепочке.
- Мне здесь нравится.
- "Мародеры" неплохи. Я имею в виду группу. - Она жестом показала на саксофониста, который как раз исполнял сольную партию. - Ох и горячие же!
- Здесь очень жарко, - согласился он.