- Она вбила себе в голову, что влюблена в тебя, - как-то сказал ему Майк в откровенной мужской беседе, которая состоялась прямо перед шестнадцатилетнем Кристины.
- Я знаю, - согласился с ним Стив. - Я тоже люблю ее, Майк, - сказал он своему наставнику и другу. - Я также понимаю, что она еще совсем молода.
- Стив, - нетерпеливо перебил его Майк. - У меня нет намерения оспаривать твои чувства, каковы бы они ни были. Но я хочу, чтобы ты пообещал мне, что не откроешься Кристине сейчас. Ты прежде дашь ей время вырасти, повзрослеть и узнать жизнь. Если ты и вправду ее любишь, ты поймешь, почему я это делаю.
Стиву пришлось согласиться, и в глубине души он понимал, что Майк, наверное, прав, хотя его сердце разрывалось от боли, когда он представлял, что кто-то другой будет давать ей уроки любви.
- Если вам с Кристиной суждено быть вместе, - продолжал Майк, эмоционально вышагивая по кабинету, - я буду только рад. Но это должно быть решение двух взрослых людей. Сейчас Кристина - всего лишь молодая дурочка, которой кажется, что ее влюбленность в тебя - на всю жизнь. Я понимаю, что я требую от тебя слишком многого, но сделай это ради нашей девочки. Если ты любишь ее по-настоящему, то твои чувства перенесут и это испытание. Я хочу, чтобы ты дал мне слово, что не расскажешь Кристине о своей любви, пока она не достигнет совершеннолетия.
Ждать, пока Кристине исполнится двадцать один год? Еще пять лет? Это было трудное решение, но Стиву не оставалось ничего другого, как уверить Майка в том, что на него можно положиться.
После смерти Майка он решил оберегать и защищать Кристину от всех проблем, которые могут встретиться на ее пути, и прежде всего от самого себя и от своей страсти, но обстоятельства сложились так, что единственным выходом на тот момент была женитьба на Кристине.
В полной растерянности он попросил совета у Тима Волби, старого друга Майка и его адвоката.
Он уверял себя и его, что не нарушит слово, данное Майку, что этот брак будет фиктивным, и что он найдет в себе силы не говорить Кристине о своих чувствах.
Но когда они вышли из церкви, Кристина, подняв на него свой фиалковый взор, неожиданно спросила его, любит ли он ее, как будто знала или догадывалась о той правде, которую он скрывает. Стиву показалось, что ее глаза говорили о том, что она уже знает ответ на этот вопрос.
То, как она отреагировала на его слова, показало, каковы были ее настоящие чувства к нему. Она сбежала от него, потому что его любовь не была ей нужна.
Долли много раз упрекала его в том, что он должен был оставить Кристину в покое и позволить ей играть в любовные игры с подростками вроде нее. Любовь и секс с взрослым мужчиной, видимо, пугали ее.
- Взрослому мужчине нужна взрослая зрелая женщина, - говорила Долли ему тысячу раз, утешительно гладя его руку и с сочувствием глядя в его глаза.
Стив просто пожимал плечами, не в состоянии скрыть своей боли от потери любимой.
Чувство вины и угрызения совести заставили его удержаться от того, чтобы догнать Кристину и вернуть ее в родной дом.
Разве мог он, любя ее, заставить мириться со своим присутствием рядом с ней, если он был ей не нужен?
Затем Пол Стивенсон рассказал ему о письме, в котором она отказывалась от своего наследства. Тогда его внутреннее Я как бы разделилось: одна его часть смотрела с презрением и насмешкой на то, как вторая продолжала строить невероятные планы на возвращение Кристины.
Теперь Стив мог признаться себе в том, что то, что он умело спланировал и осуществил, принесло свои плоды. Его изощренные маневры привели к тому, что Кристина и вправду вернулась домой, и теперь она - действительно его жена. Результат превзошел все то, о чем он грезил в темноте одиноких ночей, стремясь к ней и желая ее.
Нотки удивления и восхищения в голосе Кристины, когда она говорила о прошлой ночи, о том, как они занимались любовью, захватили его врасплох. Стиву захотелось заключить ее в объятия, показать ей, что это - только начало, что то, что у них впереди, будет еще прекрасней. Но он мечтал о том, чтобы ее чувства к нему были не просто вызваны эмоциональным подъемом после оргазма.
Он жаждал ее любви, любви, подобной его собственной, любви, которая включала бы в себя нечто гораздо большее, чем взаимное потакание друг другу в постели. Конечно, он был рад тому, что Кристину тянуло к нему, но у его радости был горьковатый привкус. Он ведь хотел не только ее тело, но и всю ее, но как он мог добиться ее любви после того, что сделал и наговорил?
Даже сейчас Стив не мог объяснить себе самому, что заставило его сделать этот отчаянный шаг, когда Кристина заговорила о разводе.
Безусловно, он хотел ребенка от нее, конечно же, он был бы рад, если бы ребенок стал кровной связью, соединяющей его с его благодетелем и наставником Майком Грейвсом. Но никогда у него не было мысли шантажом склонить Кристину к брачным отношениям. Стив сам не мог понять, как эти слова вырвались у него. Как он ни пытался оправдать себя, ничто не могло служить ему достойным извинением.
Стив открыл глаза. Все то время, что Кристина жила в Найроби, он был в курсе того, что она делает, с кем дружит, чем занимается. Его сердце обливалось кровью, когда он представлял, как она перебивается с хлеба на квас, в то время как он живет, не зная нужды. Он готов был сорваться с места и полететь в Африку и предоставить ей все, чего ее душе заблагорассудится. Но он с горечью понимал, что она не возьмет от него ничего.
Стив никак не мог взять в толк, что же такого он сделал, чтобы так настроить ее против себя? Почему она сбежала прямо из-под венца? Неужели испуг перед его чувством, к которому она была не готова, мог вызвать у нее такую ненависть к нему? Это было ему непонятно.
Наконец она вернулась, и он решил сделать все, чтобы она никогда больше не убежала от него.
Но даже в самых своих дерзких мечтах он не собирался силой вынуждать Кристину стать его женой. Он надеялся дождаться, когда она полюбит его по-настоящему. Он хотел, чтобы она узнала его получше, поняла и приняла... Теперь Стив и сам не знал, когда же его рациональный, детально разработанный план вырвался из-под контроля своего создателя и стал развиваться по своему собственному сюжету, не всегда приемлемому для Стива.
Контролировать свои чувства к Кристине оказалось еще труднее, чем он думал. Когда он взглянул в глаза взрослой женщины, стоящей перед ним, он понял, что окончательно пропал. Он никогда не думал, что был настолько не защищен от воздействия ее красоты.
Стив старался возвести между ней и собой многочисленные преграды, начиная с физического расстояния. Он старался как можно меньше работать дома, он спал в рабочем кабинете. Но вчерашний день перечеркнул все его усилия, до основания расшатав весь его самоконтроль и лишив терпения. Теперь он ненавидел себя за то, что сделал.
Вчера он совершил то, чего обещал не делать и Майку, и самому себе. Даже сложившаяся обстановка не могла оправдать его. Стив всегда считал, что только слабаки и неудачники списывают свои неудачи на обстоятельства, а сильный человек творит обстоятельства сам. Так оно и было до вчерашнего дня.
А теперь, естественно, Кристина сообщила ему, что любит его. Но он-то понимает, что это вовсе не так. Она думает так только потому, что он ее первый любовник. Такую романтичную особу, как Кристина, физическое удовлетворение, которое она испытала, не могло не уверить в том, что это, должно быть, любовь.
Но ведь Кристина вовсе не испытывала к нему каких-либо чувств, когда сбежала с их свадьбы. Мало того, когда она вернулась из Найроби, ее глаза горели ненавистью. Неужели одна ночь любви, пусть даже такая великолепная, могла заставить ее полностью перемениться? Его опыт говорил ему, что это маловероятно.
Стив видел боль и обиду в ее глазах, когда оставил ее в прихожей каких-то полчаса назад. Теперь ему нестерпимо захотелось прокрутить время обратно, обнять и приголубить ее, сказать ей о своих чувствах, так же как она говорила о своих. Тогда он не смог этого сделать...
Сейчас он не мог понять, что же заставляет так болеть его сердце - его любовь к Кристине или глубокое чувство вины перед ней.
Стив устало закрыл глаза. Он потерял ощущение времени и не мог сказать точно, сколько просидел в машине. Мыслями он опять вернулся в кабинет Майка, который стал теперь его рабочим местом. В тот день Кристине исполнилось семнадцать лет. Рано утром она прибежала к нему и, когда он поздравил ее, робко подставила губы для поцелуя... Единственное, что он мог себе позволить, - лишь поцеловать ее по-братски в щечку, помня об обещании, которое дал ее отцу.
- Я понимаю, Стив, что тебе нелегко. Но ведь ей всего семнадцать, - терпеливо объяснял ему Майк, когда Стив опять заговорил о своих чувствах.
- Ей уже семнадцать, - возразил Стив. - Иногда она смотрит на меня всезнающими глазами взрослой женщины. - Он помолчал минуту, а затем покачал головой: - А иногда она кажется мне очаровательным наивным ребенком.
- И я прошу тебя оберегать и уважать невинность и будущее этого ребенка, - мягко, но настойчиво ответил Майк.
Майк встал из-за стола и заходил по комнате, затем подошел к Стиву и по-отцовски положил руку ему на плечо. Он опять заговорил требовательным тоном:
- Если ты любишь Кристину, то ты захочешь, чтобы она подарила тебе чувство взрослой женщины, а не удовольствуешься любовными фантазиями подростка.
Стив вынужден был признать правоту его слов.
- Ничто не изменит моего чувства к Кристине, - сказал он уверенно своему наставнику. - Но ради нее я подожду еще немного.
- Пойми, Стив, мне тоже не просто, - мягко продолжал Майк. - Я много раз тебе говорил, что люблю тебя как сына, и это действительно правда. Для меня не было бы большей радости, чем видеть вас вместе с Кристиной, и нянчить ваших детей. Но Кристина еще слишком молода для этого. Ей еще нужно подрасти и состояться как личности.
Стив возненавидел себя за то, что сделал вчера. Он поддался эмоциям, своей любви, своему желанию, потребности быть рядом с Кристиной, потребности, которая копилась в нем все эти годы и теперь разгорелась в негасимое пламя, которое вспыхивало в нем каждый раз, когда он прикасался к ней.
Этот жар не потух в нем сейчас, он будет с ним всегда, как и его любовь к Кристине.
Стив взглянул на часы и понял, что он уже час сидит в машине. Он вышел и подошел к телефону-автомату, который увидел неподалеку. Нужно сообщить Полу, что он опаздывает.
Кристина отчаянно боролась с крапивой, растущей в кустах роз, которые сажала еще ее мама. Она тихонько прошептала какое-то ругательство, так как эта нахлебница, оккупировавшая лучшие участки земли, опять обожгла ее. Даже садовые перчатки, которые она нашла где-то в сарае, не предохраняли ее руки от жгучей ненависти этого несносного растения.
То, как Стив отверг ее любовь, а также его реакция на ее признание, вместо того, чтобы убедить ее в неуместности своих чувств, оказало на нее противоположное действие. В ней проснулось страстное упрямство и уверенность в себе, которых она что-то давно в себе не замечала.
Как у него язык повернулся утверждать, что она не знает и не понимает, что такое любовь? Кристина опять потянулась за кустиком крапивы, как будто она вела дискуссию именно с ней. Растение поддалось, не ужалив, и она с торжествующим возгласом отправила его в мусорное ведро. Так будет с каждым, кто встанет на нашем пути! - гордо подумала она.
Как он посмел думать, что она какая-то дурочка, которая считает, что она влюблена в мужчину, только потому, что переспала с ним?!
Еще один куст крапивы был отправлен в ведро безжалостной рукой.
А эти его рассуждения о ее девственности... Что ж, так случилось... Но причины не имели ничего общего ни с робостью, ни с наивностью... Просто она не встретила мужчину, которого хотела бы достаточно сильно...
Кристина вскрикнула. Лишь только опасные образы отвлекли ее на минутку, как коварное растение взяло реванш, и жжение в правой руке напомнило ей о том, что враг не дремлет.
Она обиженно посмотрела на покрасневшую руку. Крапива, как и Стив, застала ее врасплох, и теперь у нее болит и сердце, и рука. Ну хоть в этот раз я не оставлю свою обиду без ответа, подумала она мстительно, наклоняясь над кустом. Мы еще посмотрим, кто кого!
- Простите...
Звук мужского голоса заставил ее поднять голову и повернуться. Ее лицо залила краска, так как не очень-то приятно, когда тебя застают за оживленной дискуссией с растениями.
- Она меня обожгла, - пожаловалась Кристина, запинаясь, молодому человеку, стоящему в нескольких шагах от нее, и показывая ему выдернутую с корнем крапиву.
- Моя жена тоже ненавидит крапиву, - просто ответил он ей. - Когда она была маленькая, старшие братья спрятали ее куклу в зарослях крапивы.
- Какой ужас!
- Но я должен сказать, что она сама на это напросилась. До этого она зарыла их игрушечных солдатиков в куче песка, который использовали для изготовления цемента. Мальчики потеряли целую армию, а строитель был вне себя, потому что цемент был испорчен. Но она всем объясняла, что солдатики попали в песчаную бурю.
Когда они отсмеялись, юноша продолжил:
- Я ищу Стива. Я позвонил у входной двери, но мне никто не ответил, а потом я увидел вас в саду. Вы, должно быть, его жена.
- Да, - ответила Кристина.
Интересно, кто этот молодой человек и откуда он узнал, что Стив женился?
Как будто подслушав ее вопросы, неожиданный гость объяснил:
- Меня зовут Дэн Райт, я работаю на Стива. Он оставил записку в офисе о том, что он женился и что он хочет, чтобы я привез нужные бумаги домой.
Кристине понравился юноша, и она решила немножко его поддразнить.
- И поэтому вы решили, что я жена Стива?
- Не только, - не сдавался Дэн. - Я видел вашу фотографию у него на столе. Ваш отец был основоположником фирмы, правда? Стив много о нем рассказывал.
Теперь пришел черед удивиться Кристине. Ее фотография - на столе у Стива? Она помнила, что на столе у отца стояла фотография, на которой Кристине было семнадцать лет. Должно быть, Стив унаследовал эту фотографию вместе с кабинетом. Однако новые слова посетителя удивили ее еще больше.
- Я слышал, что ваш отец положил начало нашей фирме, но именно Стив сделал ее процветающей.
Кристина услышала уважение и восхищение в голосе мужчины.
- Я не мог поверить в свою удачу, когда Стив согласился взять меня к себе.
Он зарделся, как девушка, в то время как Кристина продолжала молча слушать его.
- Я, конечно, вовсе не заслужил того доверия, которое он оказал мне. У меня не было ни достаточного опыта работы, ни нужной квалификации. Я сидел в баре, занятый самобичеванием, и заливал проблемы вином. Родители моей девушки Дейзи, которая теперь стала моей женой, припугнули ее, что если она выйдет замуж за меня, то они лишат ее наследства. Мы учились на одном курсе в университете и сразу поняли, что созданы друг для друга. Но тогда я еще не знал, что семья Дейзи настолько обеспечена и честолюбива.
Голос Дэна дрогнул. Он помолчал, прежде чем продолжить.
- Их честолюбивые планы не включали в себя зятя без связей, средств и перспектив. Дэйзи считала, что у нас все еще впереди, она не придавала всем этим вещам никакого значения, но я понимал, что не смогу создать для нее такую же состоятельную жизнь, к которой она привыкла с детства и которой, несомненно, заслуживала. В то время я даже не мог найти работу. И тут я встретил Стива. Он взял меня на работу и давал мне дополнительные выходные, чтобы я смог закончить университет. Он позволил мне и Дэйзи жить бесплатно в квартире, принадлежащей фирме. Он даже пошел походатайствовать за меня перед родителями Дэйзи, и я уж не знаю, что он им там сказал, но они переменились ко мне.
Дэн вдруг замолчал и смущенно посмотрел на Кристину.
- Я и сам не понимаю, почему я рассказываю вам все это. Ведь вы-то хорошо знаете, какой человек Стив.
Он перевел дух и неуверенно добавил.
- Однажды я спросил Стива, почему он делает это все для меня. Он не сразу ответил, но затем сказал, что я напоминаю ему его самого в юности. Он хотел бы сделать для кого-то другого то, что сделал ваш отец для него. Стив объяснил мне, что только благодаря вашему отцу он узнал настоящую щедрость души и ценность самоуважения.
Кристина почувствовала, что на ее глаза навертываются слезы. Она постаралась вновь обрести самообладание и предложила:
- Я могу передать Стиву бумаги, если хотите. А сейчас давайте пройдем в дом и выпьем чаю.
Юноша с сожалением отказался.
- Я обещал Дейзи прийти домой пораньше. Сегодня у нас годовщина свадьбы, и мы идем в гости к ее родителям.
Неожиданный гость ушел, а Кристина все еще думала о том, что она узнала от него.
Она вышла в сад сразу же после отъезда Стива и была готова возненавидеть его всей душой. Сейчас он открылся ей с совсем другой стороны, и ее решимость поколебалась.
Ее рука немного опухла в том месте, где ее обожгло крапивой. Кожа Кристины была очень чувствительна. Она задумчиво поглаживала руку, которая онемела из-за ожога, и думала об отце. Он всегда был очень высокого мнения о Стиве, а уж он-то разбирался в людях как никто другой. Ей сейчас так не хватало папы! Как бы она хотела прийти к нему за советом.
Стив все не появлялся. Кристина попыталась подсчитать, когда же она сможет точно узнать, забеременела ли она. А что если нет?
Ее лицо зарделось от смущения, когда она поняла, что мысль о повторении прошедшей ночи вызывает у нее какие угодно чувства, но только не отвращение. Совсем напротив. Но Стив не любит ее, и, как он считает, она тоже не может испытывать к нему этого чувства.
Но о ком тогда он думал, когда касался ее тела, разжигал в ней огонь страсти, когда овладел ею и дарил ей неземное наслаждение?
Слезы показались Кристине горькими на вкус. Когда она была совсем ребенком, она плакала от ревности, думая, что папа разлюбил ее, когда женился на Долли. Но теперь она ни за что не станет плакать оттого, что ее муж предпочитает ей мачеху!
Кристина вздохнула, когда услышала, как кто-то энергично и нетерпеливо жмет на кнопку звонка. Сегодня у нее определенно слишком много посетителей.
Резво сбежав вниз, она открыла дверь настежь и оторопела. При виде нового гостя Кристина не смогла сдержать потрясения.
Перед ней стояла Долли собственной персоной.
На мачехе были светлые брюки в обтяжку и светлая блузка, эффектно подчеркивающая загорелое лицо и тело. Мельком взглянув на Кристину, она прошла в переднюю, не дожидаясь приглашения.
- Где Стив? Мне нужно с ним поговорить. Он в кабинете?
Долли по-хозяйски направилась к двери кабинета, не обращая внимания на Кристину.
- Его нет дома, - сказала Кристина как можно спокойнее.
Видеть мачеху, которая принесла ей столько разочарований в детстве и сделала ее юность безрадостной, было неприятно, но знать об их отношениях со Стивом было хуже во сто крат.