Когда Дилан стал женихом Риз, Марни встречалась с ним несколько раз, но никогда много не разговаривала. И хотя знание о его карьерных достижениях давало ей достаточно ясное представление о нем, Марни всегда немного жалела, что ее подруга помолвлена с таким сухим, степенным и, честно говоря, не вызывавшим у нее восторга человеком. Если и таился в нем какой-то скрытый огонь, Риз никогда не делилась этой информацией.
Так что Марни, хоть и была знакома с Диланом, не могла сказать, что знает его хорошо. А то, что она знала, в данной ситуации не говорило в его пользу. Поэтому Марни выбрала, как ей казалось, самую безопасную тему для разговора.
– Я просто думаю, какая странная пара Кэсси и Так. И все же они так счастливы вместе.
Дилан кивнул:
– Вы, дамы, сослужили им хорошую службу с этим праздником, и они оба оценили это.
Марни с радостью продолжила тему:
– Так да… а Кэсси даже не заметила бы, если бы не он. Мы просто не могли допустить, чтобы ее свадьбу совсем не отметили. Это было бы неправильно. Одно дело – не иметь длинного белого платья, но совсем другое – ограничиться одним походом в мэрию.
Дилан кивнул, и тема себя исчерпала. Кода все это кончится?
Она засмеялась:
– Похоже, начиная с июня, я только и делаю, что болтаюсь по свадьбам…
– Знакомое ощущение. Я и сам уже устал от них.
Проклятье! Зачем я это сказала?
– Прошу прощения. Должно быть, для тебя это грустная тема.
Дилан пожал плечами:
– Да нет.
Любопытство взяло верх над вежливостью.
– И тебя это не волнует?
– А что должно меня волновать?
– То, что ты постоянно оказываешься рядом с Риз. Видишь ее с другим. – Теперь, когда Риз так откровенно нежничала с Мейсоном, Марни поняла, что никогда во время их помолвки не видела от нее подобной откровенности по отношению к Дилану. Они с Риз хорошо смотрелись вдвоем, но, глядя на них, трудно было сказать "пара".
– Я не большой любитель постоянно наблюдать личную жизнь других людей. А в остальном, меня ничто не волнует.
Возможно, это объясняло недостаток видимого проявления чувств во время их помолвки с Риз.
– Ты проявил большое понимание и вел себя достойно.
Его брови поползли вверх.
– А у меня был выбор?
Марни попыталась представить себе Дилана в припадке ревности или в приступе любовной депрессии. Ничего не вышло.
– Думаю, нет.
– Мы остались друзьями, и я желаю ей добра. Надеюсь, она не совершит одну и ту же ошибку дважды…
Перебивать невежливо, но…
– Думаешь, Риз совершила ошибку с Мейсоном?
– Надеюсь, что нет. Но слишком большие различия – это нехорошо.
Марни бросилась на защиту подруги.
– После того, что мне пришлось пережить, я бы сказала, что их различия – это прекрасно. Они любят друг друга…
Дилан фыркнул.
– Что? Это правда, – добавила Марни.
– Да. Но любовь, пожалуй, самая неподходящая причина для того, чтобы вступать в брак.
Марни почувствовала себя сбитой с толку.
– А какие еще могут быть причины?
– Да ты романтик. – Его тон ясно говорил, что это недостаток.
Хотя нельзя сказать, чтобы Дилан был полностью прав. Марни не смотрела на жизнь и взаимоотношения людей сквозь розовые очки. Но совсем исключать любовь?
– Разве любовь не хорошая причина, чтобы выйти замуж?
– Любовь эфемерна. А для прочного брака нужны даже более надежные основы, чем для успешного партнерства.
Уф. Она уже слышала похожие песни. Но даже когда ее учили, что замуж выходят, чтобы создать прочную семью, считалось, что любовь играет свою роль.
– Значит, ты считаешь, что Риз и Мейсон не смогут стать надежными и успешными партнерами? Только потому, что они влюблены?
– Ты бы вышла за кого-нибудь только потому, что он хорош в постели?
От такого прямого вопроса Марни, буквально, споткнулась. Рука Дилана крепче обхватила ее талию, помогая удержать равновесие. Неужели он намеренно хотел шокировать ее. Нет, на Дилана это не похоже. Джина могла сделать такое, но Дилан…
– Как и любовь, это не может быть единственной причиной, но это важно.
В ответ Дилан только улыбнулся, и она почти почувствовала, как он гладит ее по головке. Давно никто не обходился с ней как с маленькой. Интересно, что такого наговорила про нее Риз, что Дилан думает про нее…
– Подожди секундочку. – Она остановилась. – Если любовь не причина для женитьбы, то не хочешь ли ты сказать, что никогда не любил Риз? – Теперь Риз может и чувствовала себя счастливой и любимой, но она всегда клялась, что выйдет замуж только по любви, и узнать, что Дилан не любил ее, было бы обидно.
– Конечно, я ее любил.
В любом порядочном любовном романе эти слова звучали бы страстным признанием, но в устах Дилана они казались какими-то пресными. С таким же успехом он мог сказать, что любит пиццу. Ничего себе. Риз повезло, что она отделалась от этого парня.
– Ну, ничего. Теперь Риз, похоже, научилась избегать ошибок.
В ответ на этот укол одна бровь Дилана поползла вверх, но в это время музыка смолкла, избавив его от необходимости отвечать. Он сделал шаг назад и шутливым тоном произнес:
– Благодарю за танец, Марни.
Подойдя к Таку, Дилан тихо заговорил с ним о чем-то. А уже через несколько секунд на них обрушился водопад из цветов, и Так с Кэсси, выбежав в двери, уселись в поджидавший их черный лимузин.
Марни почувствовала, что кто-то взял ее под локоть, и, обернувшись, увидела, что это Картер. Джина с неуверенным видом топталась чуть поодаль. Марни снова все вспомнила. Проклятье. Хорошо еще, что Дилан хоть на несколько минут отвлек ее от навязчивых мыслей.
– Мы тоже собираемся уходить, – сказал Картер. – Думаю, мы с тобой увидимся, пока я буду в городе.
Марни еще не привыкла к этому "мы". За последние десять лет ее отношения с братом из хороших стали сначала совсем плохими, а потом натянутыми, и она не знала, как повлияет на них то, что он снова связался с Джиной. Хотя они с Джиной, кажется, начали восстанавливать былую дружбу, и Марни очень хотелось, чтобы это получилось. А с Картером она уж как-нибудь разберется.
– Да, можно пообедать вместе.
Джина вела себя непривычно тихо. Но тут к ним подошла Риз с сумочкой на плече. Она тоже собралась уходить.
– Мне кажется, сегодня мы хорошо себя вели, дамы.
Джина кивнула:
– Точно.
– И как? – Риз понизила голос. – У нас все хорошо?
Вопрос был задан всем, но Марни знала, что ответа ждут от нее. В их отношениях с Джиной еще оставались кое-какие невыясненные вопросы. Но, в конце концов, Риз знала о беременности Джины, закончившейся выкидышем, и до сегодняшнего дня скрывала это от Марни.
Тем не менее Марни, обнявшись на прощание с Риз, положила руку на плечо Джины.
– Все будет хорошо.
Джина посмотрела ей прямо в глаза и кивнула. У Марни защипало глаза.
– Мы поговорим потом.
– Ты же не собираешься сегодня ехать домой? – спросила Риз.
Даже несмотря на вино, ждавшее ее в холодильнике, долгий путь в Бруклин на метро выглядел непривлекательно. Слава богу, был другой вариант.
– Нет. Я, наверно, останусь у Свена.
– Мы тебя подвезем.
Джина вытаращила глаза:
– Подожди, что значит "у Свена"?
– Свен – это один парень, который разрешает мне заваливаться к нему в любое время, когда мне это нужно, – пояснила Марни и отказалась от предложения Риз. Сейчас ей совсем не хотелось общаться с подругами. Кто знает, что еще могло свалиться ей на голову. – Я собираюсь допить это вино и немного посидеть, подумать. А потом возьму такси.
Риз посмотрела на нее слегка озабоченно, но кивнула. Все пожелали друг другу доброй ночи, и Марни оттащила Джину в сторону.
– Еще одно слово… Пожалуйста, не рассказывай Картеру, что меня уволили. Я не хочу сейчас об этом говорить.
– Понятно.
Уверенное согласие Джины ободрило ее. Да, у них все будет хорошо.
Она помахала двум парочкам и со вздохом опустилась на свой стул. А потом допила оставшееся в бокале шардоне.
– Зря переводишь хорошее вино.
Она совсем забыла про Дилана, который, судя по всему, тоже допивал что-то темное из своего бокала.
– Вино прекрасное, и я вовсе не перевожу его. Я наслаждаюсь каждой каплей этого изысканного головокружительно-прекрасного напитка. – Она сопроводила это заявление большим глотком.
– Тяжелый день?
А-а, так значит, теперь они поболтают?
– Можно сказать и так. Я, действительно, очень рада за всех своих подруг, но…
– Но ты же не собираешься быть вечной подружкой невесты, а не невестой?
Марни чуть не подавилась вином.
– Хотела бы я, чтобы все проблемы заключались в этом. Все было бы гораздо проще. К сожалению, не все печали проистекают от любви или ее отсутствия.
Губы Дилана насмешливо изогнулись, но он ничего не сказал. Неужели он ждет объяснений? Неужели они, действительно, ведут беседу, и с ее стороны будет некрасиво ничего не объяснить?
Марни не знала, насколько Дилан осведомлен о том, что связывало ее с Риз, Кэсси и Джиной, и не собиралась рассказывать ему об этом. Но, сказав "а", она, как вежливый человек, возможно, должна была пояснить, почему сидит здесь и накачивается вином. – Сегодня утром я потеряла работу.
– Это хреново.
Марни не подала виду, что ее удивило слово, которое он выбрал.
– Я знала, что к этому идет. Проблемы с бюджетом – ну, ты понимаешь, – но мне действительно нравилась эта работа. – Теперь ее бокал и бутылка опустели, и Марни подумывала о том, чтобы взять еще одну, прежде чем уйти.
– Думаю, мне стоит взять тебе вина, – улыбнулся Дилан.
Она не нуждалась в благотворительности. Марни прекрасно могла сама заказать себе вина, даже лишившись работы. По крайней мере, до тех пор, пока консорциум "Прайс Пейпер" приносил прибыль. И, если честно, в компании она тоже не нуждалась. Вместе с тем было что-то жалкое в том, чтобы пить одной. Марни не назвала бы Дилана Брукса самым подходящим компаньоном для совместного распития, но все же он не совсем чужой человек. И он, похоже, не торопился уходить. К тому же, сегодня вечером он тоже пил, и она подозревала, что на это у него могут быть свои причины.
Нужно быть вежливой.
– Хорошо, пожалуй.
– Еще шардоне или, может, чего-нибудь покрепче?
Возможно, ей показалось, но в голосе Дилана звучал вызов, и Марни поспешила было принять его. Она махнула официанту.
– Будьте добры, порцию текилы, два лайма и "Дос Экис". – Она повернулась к Дилану с невинной улыбкой. – А тебе?
Дилан усмехнулся:
– То же самое.
Когда официант отошел, Марни сказала:
– Я знаю – а теперь и ты знаешь, – почему я пью. А что у тебя за история. Проблемы с женщиной?
– Как ты сказала, не все печали проистекают от любви или ее отсутствия.
Теперь Марни умирала от желания узнать, в чем дело: в любви или в ее отсутствии.
– Не только у тебя одной выдался неудачный день, – продолжил он. – Хотя, раз уж я не лишился работы, то у меня он, наверно, не такой плохой, как у тебя.
Вернулся официант с их выпивкой, и Дилан, подняв свой бокал, произнес тост:
– За дерьмовые дни и выпивку, которая помогает нам пережить их.
Марни кивнула и подняла свой бокал. Дилан слизнул соль с кромки бокала, и она чуть не упала со стула от удивления.
Жизнь начинала налаживаться.
Было очень странно наблюдать, как Марни Прайс – блондинка, похожая на чирлидершу, – опрокидывает порции текилы, словно заправский выпивоха. Нельзя сказать, чтобы он много знал о ней, но Риз всегда описывала Марни, как нежную малышку, и во всех предыдущих случаях, когда Дилан встречался с ней, она вполне соответствовала этому образу.
Сегодняшний вечер доказывал, что он ошибался. Не важно, что она хотела забыть, Марни упорно шла к своей цели. И, честно говоря, он с радостью присоединился к ней. Отличный способ закончить эту чертову неделю. Обычно во время светских мероприятий Дилан ограничивался двумя порциями, предпочитая сохранять ясность ума. Но сегодня он вдруг обнаружил, что вслед за Марни пьет одну порцию текилы за другой, запивая пивом.
Марни можно было бы сравнить с ангелами Боттичелли, если бы не чертовщинка, скрывавшаяся за мягкими линиями и розовой кожей. Во всех предыдущих случаях она держалась с ним очень вежливо, но слегка отстраненно. Сегодня все изменилось.
Они обсудили все, начиная от политики и кончая первым балом Марни. Она оказалась умной и чертовски забавной. И хотя у них не было ничего общего, кроме Риз, Дилан прекрасно провел время.
Это было именно то, что ему нужно, хотя он даже не подозревал об этом.
Когда перед уходом Риз подозвала его и попросила присмотреть, чтобы Марни благополучно села в такси, он поначалу хотел отказаться, не желая тратить вечер на то, чтобы нянчиться с ней. А теперь, несмотря на невероятное количество выпитого, он ни о чем не жалел.
Марни как раз заканчивала свой монолог о том, чем женщины из южных штатов отличаются от всего остального мира:
– Я просто говорю, что не стоит связываться с южанками. Мы можем выгрызть сердце прямо у тебя из груди, и даже не поперхнемся. Более того, мы можем сделать так, что тебе это понравится, и ты скажешь спасибо. – Она стрельнула в него своими большими голубыми глазами с самым кокетливым выражением, которое он когда-либо видел.
С течением вечера акцент Марни усилился. Она растягивала слова, и в гортанном произношении гласных Дилану слышалось что-то испанское. Может, это алкоголь, а может гипнотическое звучание ее голоса, но каждое ее слово каким-то странным образом отдавалось у него внутри. Должно быть, он питал доселе неизвестную ему слабость к южным красавицам.
– Как вам удается скрывать такой акцент, мисс Марни? – съязвил он, подражая ее произношению.
– Это трудно, но у меня большой опыт. Нас учат этому на протяжении всей истории, начиная с агрессивной войны Севера против Юга.
Она добавила к названию войны лишнее слово, и Дилан указал ей на это.
Марни нахмурилась.
– Нечего издеваться. Я выпила. – Она вздохнула. – И раз уж у меня заплетается язык, значит, мне пора домой. Я чувствую себя совершенно разбитой.
Дилан ощутил легкую досаду, быстро сменившуюся чем-то другим, когда Марни облизнула губы.
Впрочем, в этом не было кокетства. Марни засмеялась:
– Губы пересохли. Я даже не уверена, что они смыкаются.
Тут Дилан вспомнил о том, для чего собственно он здесь с ней остался.
– Уверяю тебя, с ними все в порядке. – Он махнул бармену, чтобы тот рассчитал их. – Давай. Я тебя отведу. Поймаем такси.
Она покачала головой:
– Все в порядке. Я пойду пешком.
– До Бруклина? Ты же совершенно разбита.
Марни снова засмеялась:
– Нет. У меня есть ключи от квартиры приятеля, а он уехал. Это в пяти кварталах отсюда. В любом случае это совсем не по дороге в твой пентхаус на Парк-авеню. Я не хочу, чтобы ты таскался по трущобам вроде Сохо.
Это звучало как выпад, тем более после того, что он узнал о ее воспитании.
– Благодарю, но я живу на Шестьдесят четвертой.
Она усмехнулась:
– Все равно недалеко.
О том, чтобы Дилан отпустил ее одну в такой час и после такого количества текилы, не могло быть и речи.
– Тогда я пойду с тобой.
– Очень любезно с твоей стороны, но, честно, в этом нет необходимости.
– Я только что прослушал лекцию о том, как джентльмен должен вести себя с красавицей с юга, так что я буду осторожен. Не хочу, чтобы у меня выгрызли сердце.
Он предложил Марни руку, и она, после недолгих колебаний, оперлась на нее.
– Благодарю вас, сэр. Вы очень добры, – пропела она, подражая одновременно Скарлетт О’Хара и Бланш Дюбуа.
Для человека, который называл себя совершенно разбитым, Марни достаточно твердо стояла на ногах, и первый квартал они прошли без приключений. Глубоко вдыхая ночной воздух, она оглянулась по сторонам.
– Мне очень нравится этот район. Возможно, я присмотрю здесь что-нибудь для себя.
Дилан удивился. Район казался ему совсем неподходящим для Марни.
– Тебе не нравится Бруклин?
– Да нет, там хорошо. Но я переехала на Парк-Слоуп только потому, что это близко к работе, а теперь… – Она пожала плечами. – Меня там ничего не держит. Мне всегда хотелось жить здесь. Или в каком-то месте, где кипит жизнь.
– Ищешь ярких впечатлений?
Она усмехнулась:
– Постоянно.
– Тебе не хочется вернуться в Саванну?
Ему показалось, что Марни тихонько фыркнула.
– Ни за что. Мне нравится быть из Саванны, но я не хочу жить там. Ты понимаешь, о чем я?
– Конечно. – Дилан сомневался, что полностью понимает ее, но все равно согласился.
Какое-то время они шли молча, однако тишина не казалась тягостной. Наконец Марни сказала:
– Спасибо, что посидел со мной. Было весело.
– Мне тоже. Обращайтесь.
– Мне даже жалко, что я не познакомилась с тобой поближе, когда вы с Риз… Ну, в общем, раньше. Мы могли бы стать друзьями.
Она так тяжело вздохнула, что Дилан чуть не засмеялся. Правда, похоже, она говорила серьезно.
– А сейчас мы уже не можем?
– Думаю, это может оказаться неловким и неудобным… для всех. – Марни посмотрела себе под ноги, а потом снова подняла взгляд на него. – Но в любом случае мне жаль, что у вас с Риз не получилось.
Дилан тоже жалел об этом. У них не было большой любви, которой Марни пела дифирамбы, но мог получиться стабильный брак. Надежный. Крепкий.
– Спасибо. Из нас получилась бы отличная команда. Но Риз любит Мейсона.
– Но ты же говорил, что любовь не самая хорошая причина для женитьбы.
– Я говорил, что она не может быть единственной причиной, но когда один из партнеров любит кого-то другого, это совсем плохо. Думаю, я всегда понимал, что у нас не все хорошо, но женитьба такая штука, которую в определенном возрасте надо сделать. В конце концов, я почти обрадовался, что появился Мейсон и увел Риз. – Это тоже была правда. Если Риз нуждалась именно в таких отношениях, чтобы быть счастливой, то он все равно не мог дать ей их.
– Значит, ты действительно нормально к этому относишься?
– Ты хочешь спросить, как я отношусь к Риз?
– Думаю, да.
Мало у кого хватило бы смелости прямо спросить его об этом.
– Мы с Риз были друзьями, и до сих пор друзья. Но она меня ничуть не волнует.
– До смешного разумное и зрелое заявление.
Дилан пожал плечами:
– Все, что ни делается, все к лучшему. Если ты не можешь сказать, что совершенно уверен в правильности своего выбора, лучше вообще не жениться.
Марни засмеялась, но смех звучал как-то горько.
– В этом я могу с тобой согласиться.
– Правда?
Она кивнула.