– У меня был контракт, я должна была принимать участие в спектаклях. А как только срок контракта истек, я сразу бросилась сюда. К сожалению, ни Рона, ни его матери уже не было в живых. – Джесси порывисто поднялась с кресла, отыскала в столе конверт с документами и протянула его Хетти. – Прошу вас, прочтите. Я хочу, чтобы вы поверили мне окончательно.
Пока бывшая возлюбленная Рона читала документы, Джесси подошла к окну, окрасив небосклон в нежно-розовый цвет. По океану бежала к берегу красноватая дорожка, а на землю опустились голубые сумерки.
Пианист уже закончил исполнять в гостиной популярные мелодии, но следом за ним начал играть расположившийся на лужайке струнный квартет. Эмма, полностью оправившаяся от недавно перенесенного унижения, расхаживала среди гостей с таким видом, словно являлась здесь хозяйкой.
Треверса Джесси заметила не сразу. Он стоял в отдалении, беседуя с двумя мужчинами, в осанке которых чувствовалась военная выправка, хотя оба они были в смокингах. Большая часть приглашенных собралась вокруг накрытых для фуршета столов. По всему чувствовалось, что вечер удался.
За спиной Джесси послышался вздох, а затем шелест складываемых бумаг.
– Боже мой! – тихо произнесла Хетти Фаул. – Должно быть, несладко вам приходилось все это время. И все же я не могу взять в толк, почему вы не доверились Бену. Уверена, он смог бы понять.
– Возможно… – почти согласилась Джесси, отворачиваясь от окна. – Но я ничего не могла знать об этом в тот день, когда впервые оказалась здесь. Треверса назначили опекуном ребенка, который по степени родства гораздо ближе мне, чем ему. Полковник мог заподозрить меня в том, что я приехала, чтобы забрать Денни.
– А вы действительно собираетесь забрать мальчика?
– Нет, – печально покачала головой Джесси. – Не знаю, что ожидает нас с сыном в будущем, но пока я хочу просто находиться рядом с ним. Если же я расскажу Треверсу правду, он изменит отношение ко мне. Судя по некоторым обрывочным разговорам, здесь не очень хорошо относятся к матери Дена. Впрочем, нужно признать, что в свое время я и в самом деле дала повод для подобных суждений.
– По-моему, вы несправедливы к полковнику.
– Наверное… Конечно, я понимаю, что поступила опрометчиво, выдав себя за няньку, но меня сильно потрясли неожиданные и трагические известия. – Джесси посмотрела на Хетти и встретила полный сочувствия взгляд. – К тому же я настолько истосковалась по сыну, что не могла рассуждать здраво. Тут мне и пришла в голову мысль стать его нянькой. Я считала, что это никому не причинит вреда.
– Кроме вас самой, – вздохнула Хетти. – И Бена. Я давно с ним знакома, Джесс, и знаю, что ему не понравится ваш обман. Сам он является человеком строгих принципов и не терпит лжи.
В глазах Джесси заблестели слезы.
– Мне не очень приятно слышать об этом сейчас, Хетти. Все и так достаточно сложно.
– Боюсь, что положение может стать еще хуже. Ведь я же, например, узнала вас, хотя видела лишь фотографию. Значит, существует большая вероятность того, что узнает и еще кто-нибудь. Правда, Ронни говорил мне, что уничтожил все семейные фотографии сразу после того, как вы с ним расстались. Он был очень зол и обижен. Но ведь один-то снимок остался!
– Вы думаете, его мог видеть Бен?
– Скорее всего, нет. Ронни даже со мной мало говорил на эту тему, а уж вступать в пересуды с родственниками… – махнула Хетти рукой. – Однако успокаиваться не стоит. Послушайтесь моего совета и признайтесь Бену до того, как кто-либо иной обратит его внимание на вашу схожесть с женой Ронни.
– Я бы с радостью, но…
Дверь гостиной внезапно распахнулась. Обе женщины вздрогнули. На пороге стояла Эмма.
– Простите, что прерываю ваш тет-а-тет, но я хотела бы одолжить пилочку для ногтей. – Она капризно тряхнула в воздухе правой рукой. – Только что сломала ноготь, и это сводит меня с ума.
– Разве у тебя нет своей пилочки? – удивленно спросила Хетти, потянувшись за сумочкой. – Вот, держи. Можешь оставить у себя.
Пока Хетти разговаривала с Эммой, Джесси воспользовалась моментом, чтобы спрятать конверт с документами под лежавшую на диване подушку. Но Эмма успела что-то заметить.
– Кажется, я помешала личной беседе? – вопросительно подняла она бровь.
– Нет, дорогая, – спокойно ответила Хетти. – Мы рассматривали старые семейные фотографии, только и всего. – Она подождала, пока за Эммой закроется дверь, и лишь потом повернулась к Джесси. – Вы представляете себе, что случится, если эта женщина разгадает вашу тайну и поговорит с Беном раньше вас? Знаете, в каких красках она распишет эту историю?
Джесси прикусила губу.
– Думаете, она что-то заподозрила?
– Всей правды Эмма, конечно, не знает, но рано или поздно догадается, что дело нечисто. К тому же она непременно поймет, что между вами и Треверсом что-то происходит, потому что это очевидно. Во всяком случае, я сразу сообразила, что у вас с ним роман.
– Что? – вспыхнула от смущения Джесси.
Она была обескуражена проницательностью своей неожиданной союзницы.
– Ну ладно, – пожала плечами Хетти. – Подберем другое слово. Пусть это будет не роман, а увлечение. Я лишь хотела сказать, что Эмма может стать для вас опасным врагом. И она без всякой пощады воспользуется компрометирующей информацией.
– Но между мной и Беном ничего особенного не происходит, – попыталась было возразить Джесси.
– Бросьте! – выразительно посмотрела на нее Хетти. – Бен не спускает с вас глаз, он следит за каждым вашим движением, а вы… Ваши чувства просто написаны на лице. Вы влюблены в полковника и скрываете это с весьма сомнительным успехом, как и тот факт, что Денни является вашим сыном.
– Действительно, – потупилась Джесси. – Мне никогда не удавалось долго хранить секреты.
– Тогда спешите раскрыть свою тайну Бену, пока вас не опередила Эмма. Уверена, что он предпочтет узнать правду от вас самой. Признайтесь ему сегодня же, пока не стало слишком поздно. Послушайте доброго совета – не рискуйте своим счастьем. – Голос Хетти дрогнул. – Пользуйтесь моментом, пока еще можно что-то исправить. У меня, например, такого шанса уже нет.
7
Хетти Фаул уже давно уехала домой, Денни крепко спал, а праздничный вечер все продолжался. Казалось, ему не будет конца. Джесси решила спуститься вниз и дождаться, пока разъедутся все гости.
Она проскользнула по дому незамеченной, проникла в кухню, а оттуда вышла во двор и устроилась за небольшим столиком, где они с Мейбл частенько пили кофе по утрам. К этому времени в воздухе уже почувствовалась свежесть, с пышных клумб доносился аромат роз, а в отдалении музыканты продолжали играть несравненного Вивальди.
Джесси печально вздохнула, чувствуя, что глаза ее наполняются слезами. Смятение, в котором она сейчас пребывала, диссонировало с гармонией чудесного тихого вечера.
Внезапно вспыхнувший в кухне свет заставил ее повернуться, через минуту дверь отворилась, и во двор вышел Треверс.
– Я видел, как ты прошмыгнула сюда. Не возражаешь, если присоединюсь? Надеюсь, меня никто не хватится, и мы сможем спокойно поговорить.
– Боюсь, что сейчас из меня не получится хорошего собеседника, – пожала плечами Джесси.
Она старалась не встречаться с Треверсом взглядом, но он все равно заметил блеск слез в ее глазах.
– Почему ты плачешь, Джесс? – спросил он. – Разве можно плакать в такую чудесную ночь! Что случилось?
Джесси прерывисто вздохнула, осознав в эту минуту, что судьба предоставляет ей прекрасную возможность признаться Треверсу во всем. Она решила поскорее начать разговор, пока ей не изменило мужество.
– Бен, мне нужно кое-что тебе сказать…
Тот внимательно взглянул на нее.
– Я слушаю.
Однако она замолчала, прижав пальцы к губам. Ей необходимо было собраться с мыслями, подобрать нужные слова, чтобы Треверс убедился в ее искренности. Как жаль, что она не сказала правды с самого начала!…
– Помнишь, мы говорили о том, что я приехала в Австралию, так как почувствовала необходимость перемен в своей жизни. Это не совсем верно. В действительности я оставила дело, которым занималась, и…
Джесси снова замолчала. Бен встревоженно выпрямился на стуле.
– Ради Бога, Джесс! Только не говори мне, что ты совершила ошибку, приехав сюда!
– Боюсь, что так и есть, – снова вздохнула Джесси.
– Нет, нет! – воскликнул Треверс. – Возможно, тебе не слишком интересно присматривать за маленьким сорванцом, но посмотри, как преобразился Денни! Он нуждается в тебе. Если ты покинешь нас, я не представляю, как он справится с новой потерей. Ден будет тосковать по тебе… Мы оба будем тосковать!
– Я вовсе не собираюсь никуда уезжать, – взволнованно возразила Джесси.
– Что же тебя беспокоит в таком случае? Деньги? Хочешь, я увеличу тебе жалованье? Назови мне сумму, которая устроит. Или тебе не хватает свободного времени? – Бен провел по волосам дрожащими пальцами. Джесси никогда еще не видала его таким взволнованным. – Я понимаю, что довольно трудно находиться на работе круглосуточно, но мне казалось, тебя устраивает подобное положение. Во всяком случае, когда я предложил тебе навестить родственников, ты…
– Дело не в деньгах! – перебила его Джесси. – Деньги имеют меньшую ценность, чем чувства. К тому же речь идет о счастье ребенка. Что касается свободного времени, то его у меня достаточно.
– Тогда я ничего не понимаю, – нахмурился Бен. – Если только проблема заключается во мне… Скажи честно, Джесс, со мной трудно жить?
– Нет.
Джесси никак не могла перевести разговор в нужное русло, не знала, с чего начать. Мало того, что ей нужно было признаться в обмане и сообщить, что Денни является ее сыном, – к этому еще примешивались и их личные отношения с Треверсом.
– И все же мне кажется, что именно я всему причиной, – покачал головой тот. – По-моему, тебя беспокоит то, что недавно произошло между нами…
В дверном проеме ярко освещенной кухни появилась чья-то темная фигура.
– Бенни, золотце, это ты там прячешься в темноте? – прозвучал знакомый голос.
– Проклятье! – выругался Треверс яростным шепотом.
– С кем это ты разговариваешь, дорогой? – снова спросила Эмма, приглядываясь. – А, это вы, мисс Бриджмен! Я не ожидала, что вы спуститесь вниз после беседы с мисс Фаул.
Треверс поднялся со стула и остановился, повернувшись спиной к Эмме.
– Я хочу закончить этот разговор, Джесс. Мне нужно узнать, что тебя волнует, и по возможности решить эту проблему. Надеюсь, ты в достаточной степени доверяешь мне, чтобы быть со мной откровенной. Со своей стороны обещаю ответить тем же. К тому же мне нужно кое-что сказать тебе, но не здесь. Я хочу выбрать место, где нас не будут прерывать. А сейчас скажи, ты согласна совершить завтра со мной небольшую поездку, во время которой мы могли бы спокойно обсудить волнующие нас вопросы?
Еще бы я не была согласна, пронеслось в голове Джесси.
– А кто присмотрит за Деном?
– Я думаю, Мейбл прекрасно справится с этим.
– Хорошо, тогда я поеду, – ответила Джесси, не задумавшись ни на секунду.
Она сочла, что Бен абсолютно прав, и они могут позволить себе побыть некоторое время наедине. А здесь поговорить не удастся. Джесси нужно было не просто изложить факты, а постараться объяснить их, чтобы как-то обосновать мотивы своего обмана. Кто знает, возможно, Бен все-таки сможет простить ее, и между ними начнутся новые отношения, которые будут основываться не на лжи, а на взаимном доверии. А еще лучше, если между ними произойдет то же, что случилось в бассейне, только закончиться все должно по-другому.
Треверс легонько прикоснулся к руке Джесси.
– Тогда я все устрою.
К ним уже приближалась, поскрипывая гравием, Эмма.
– Неужели я помешала важному разговору? – подозрительно поинтересовалась она.
– Ничуть, – повернулся к ней Бен. – Гости уже разъехались?
– Ах, золотце, неужто тебе до такой степени не понравился сегодняшний прием? Я так старалась, чтобы ты надолго запомнил свой нынешний день рождения! – надула губки Эмма.
– Ты преуспела в своих стараниях, – усмехнулся Треверс. – Поверь, мне было приятно внимание всех этих людей. Просто день был долгим, и я порядком устал.
– Не волнуйся, скоро отдохнешь, – успокоила его Эмма. – Пойдем, с тобой хотят попрощаться твои сослуживцы. Все остальные уже разъехались. А потом, проводив последних гостей, мы сможем наконец уютно устроиться на диване с бокалом шампанского и спокойно поговорить. Сегодня произошло столько интересных событий, – тонко улыбнулась она, уводя Треверса вниз по аллее. – Причем некоторые из них показались мне довольно странными…
Например, таинственная беседа няньки с Хетти Фаул, добавила Эмма про себя. Откуда они могут знать друг друга? Что-то здесь не так! Ничего, усмехнулась Эмма в темноте, рано или поздно я раскушу этот орешек.
Было уже далеко за полночь, когда Бен погасил последнюю лампу в доме и поднялся на второй этаж. Приблизившись к двери, ведущей в комнаты Джесси, он прислушался, но внутри все было тихо. Должно быть, она спала.
Ах, если бы можно было сейчас оказаться в ее постели! Но нет, тогда уж Треверсу точно не удалось бы убедить Джесси в том, что он нуждается не только в ее теле.
Совсем недавно Бен понял, что любит ее. Эта нежная, очаровательная женщина вошла в его жизнь как раз в тот момент, когда он больше всего нуждался в ней. Однако он был настолько глуп, что сначала ничего не понял. И только невольное сравнение Джесси с Эммой открыло ему глаза на истину.
Все началось с того, что у полковника напрочь пропало желание обладать Эммой. Ему не хотелось даже видеть ее. Но вместо того, чтобы попытаться каким-либо образом решить эту проблему, он, подобно многим другим мужчинам, пустил дело на самотек, надеясь, что вопрос решится сам собой.
Эмма же и не собиралась расставаться с Треверсом. Напротив, она все больше и больше входила в дела его дома, пока не достигла своеобразной кульминации, вылившейся в грандиозный прием по поводу дня рождения Бена. Сам он с трудом выдержал это празднество, потому что терпеть не мог, когда по дому шатаются посторонние люди. Эмма пригласила едва ли не всех своих знакомых, и это очень не понравилось полковнику, не знавшему их даже в лицо. Еще больше его возмутила нескрываемая брезгливость Эммы по отношению к Денни.
В конце концов Треверс дождался-таки минуты, когда уехали последние гости, и повернулся к стоявшей рядом Эмме, ожидая, что та тоже начнет прощаться. Но не тут-то было! Она и не думала уходить, несмотря на весьма прозрачные намеки Бена насчет того, что время уже позднее и пора бы отдохнуть.
– У меня ужасно устали ноги, – заявила Эмма, направляясь из холла в гостиную. Там она сбросила туфельки и устроилась на диване, положив ноги на мягкий подлокотник. – Плесни мне в бокал шампанского или бренди, золотце.
– Это поможет твоим ногам? – не удержался Треверс от саркастического замечания.
– Глупый, конечно нет! – рассмеялась Эмма. – Мне лишь хочется, чтобы этот чудесный день завершился достойным образом. Я только и ждала того мгновения, когда мы с тобой окажемся наедине. – Она легонько вздохнула и с улыбкой оглядела гостиную. – Я чувствую себя здесь как дома. Эта вилла как будто создана для меня.
– Вот как?… – осторожно произнес Бен.
– Да. В этом доме должна жить семья. Здесь очень удачная планировка. И детская находится довольно далеко от хозяйской спальни. Это очень важный момент, потому что таким образом супруги получают возможность побыть наедине, а дети не путаются все время у них под ногами.
– Почему же, – пожал плечами Треверс. – Мне нравится, когда Ден находится рядом со мной. А вот тебе он, по-моему, только досаждает.
Эмма села на диване, опустив ноги на пол.
– Я стараюсь быть ласковой с ним, насколько могу. В конце концов, это не твой ребенок!
– Впрочем, твоей вины здесь нет, – сухо заметил Бен. – Мне известно, что не из всех женщин получаются хорошие матери и не у всех есть склонность к материнству.
– Давай поговорим о чем-либо ином, – поморщилась Эмма. – К примеру, не хочешь ли завтра отправиться со мной на корт и поиграть в теннис? Там будет несколько очень влиятельных людей.
– Боюсь, из этого ничего не выйдет. У меня на завтра другие планы.
– На весь день?
– Скорее всего.
– А вечером мы сможем увидеться?
– Не думаю…
Треверсу не хотелось в этот момент смотреть на Эмму. Вопреки всему, он жалел ее. Однако не имело смысла продолжать ненужные отношения. Настало время говорить правду.
Бен набрал было в легкие воздуха, чтобы произнести решающие слова, но Эмма вдруг заговорила сама.
– Ты хочешь сказать, что между нами все кончено?
– Да, – кивнул Треверс, глядя ей в глаза.
– У тебя появилась другая женщина?
– Да.
– Няня! – с уверенностью произнесла Эмма.
Боже, неужели все женщины обладают способностью ясновидения, подумал Бен. Выходит, до конца своих дней он будет жить с женой, которая сможет узнавать его секреты еще до того, как он подумает о них?
Удивительно, но эта мысль не только не испугала полковника, но даже показалась ему заманчивой.
– Что же, – вздохнула наблюдавшая за ним Эмма, – будем считать, что я узнала все, что меня интересовало. Ответь мне только, много ли ты знаешь о мисс Бриджмен?
– Достаточно.
– Правда? А тебе известно, что она была знакома с Хетти Фаул до того, как та побывала сегодня у тебя?
– Я знаю, что у Джесси здесь есть родственники.
– Это не одно и то же.
– Джесс вообще не имеет отношения к нашему разговору…
Треверс устало провел рукой по лицу.
– Имеет, если ты отвергаешь меня из-за нее, – возразила Эмма.
Бен понял, что пора прекращать бессмысленную дискуссию.
– Наши отношения исчерпали себя, Эмм. Рано или поздно нам все равно суждено было расстаться. Извини, если я причинил тебе боль.
– Смотри, как бы ты не пожалел. Боюсь, ты еще хлебнешь горя с этой мисс Бриджмен. Что-то в ней меня настораживает.
– Как бы то ни было, Эмми, я сам буду решать свои проблемы, – нетерпеливо заметил Треверс.
– Не быть чересчур самоуверенным, Бен. Любовь даже самых мудрых людей делает глупцами, – усмехнулась Эмма, после чего надела туфли и удалилась, гордо подняв голову.
У Треверса остался отвратительный осадок на душе, и в то же время он испытывал восхитительное ощущение свободы. Впервые за долгое время он точно знал, чего ждет от жизни. Оставалось лишь надеяться, что Джесси разделит его намерения.