– Я просто пошутил, – пояснил он. – Папа всегда смеется, когда я шучу. И бабушка тоже. Я хочу к папе. Можно мне домой?
– Он все время спрашивает меня об этом, – едва слышно шепнул Треверс, обеспокоенно взглянув на Джесси, словно в поисках совета. – И каждый раз я не знаю, что ответить.
– Если вы так любите факты, то, может, скажете ему правду? – не сдержалась Джесси, затем повернулась к сыну: – Сейчас ты живешь здесь, солнышко, но мы можем съездить посмотреть на твой прежний дом, если захочешь.
– А папа там будет?
Джесси прикусила губу, чтобы не расплакаться.
– Нет, Денни. Но мы можем найти его фотографию.
– Ладно, – успокоился мальчик.
Потом он повел Джесси во двор. Полковник последовал за ними. У одной из клумб они остановились.
– Здесь красные цветы, – заметил Денни.
– Разве? – удивленно подняла бровь Джесси. – Посмотри внимательнее.
– Еще желтые, розовые и лиловые. И черные.
– Черные? – переспросила Джесси. – Я еще никогда не видела черных цветов. Покажи-ка мне их.
– Черных цветов не бывает, Ден, – подсказал сзади Треверс.
Ну вот, опять! Джесси снова поморщилась. Неужели у полковника нет никакого воображения? Или он не помнит, как фантазировал в детстве?
– Они не черные, а темно-лиловые, – послушно уточнил Денни. – Я предпочитаю именно такие цветы.
– Предпочитаешь? – рассмеялась Джесси.
Такого искреннего смеха у нее не было уже давно.
– Временами Денни выражается как взрослый, – пояснил Треверс. – А потом снова возвращается к детской манере, которая, признаться, раздражает меня.
Понятно, усмехнулась про себя Джесси. Похоже, именно ты в первую очередь и предпочитаешь, чтобы Денни сделал мгновенный скачок из детства во взрослое состояние, причем даже не заботишься о том, чтобы как-то смягчить этот переход!
– Подобная манера присуща детям в раннем возрасте, – заметила она. – Потом их речь исправляется, и довольно быстро, если не поднимать вокруг этого лишний шум.
– Наверное, вы правы.
– Можете не сомневаться, – заверила Джесси.
Треверс кивнул, а потом вынул из кармана ключ.
– Я оставлю вас вдвоем. Надеюсь, без меня вы скорее познакомитесь. Если вам захочется спуститься на пляж, сойдете по ступеням и откроете калитку внизу. Только не забудьте запереть ее, когда будете возвращаться. Я не хочу, чтобы у Денни существовала возможность пробраться на пляж незамеченным. Мало ли что может случиться!
Вручив Джесси ключ, полковник некоторое время постоял, глядя им вслед. Потом со стороны дома донесся женский голос, зовущий Треверса по имени. Он был слишком мелодичным, чтобы принадлежать Мейбл.
Джесси услыхала, что полковник что-то ответил, а затем колокольчиком прозвенел серебристый женский смех, отзвуки которого долго висели в неподвижном воздухе.
Кто бы это мог быть, невольно заинтересовалась Джесси. Возлюбленная Бена Треверса?
Хорошо, если так. Чем больше полковник будет занят личными делами, тем меньше ему удастся вторгаться в их с сыном отношения.
Она посмотрела на малыша, идущего рядом с ней, и почувствовала, что ее сердце переполняется любовью. Денни был темноволосым, как и она, только глаза у него были не карие, а голубые. Как у Рона. На щечках Денни алел румянец, а крепкие ножки покрывал загар.
Джесси с трудом удавалось удержаться от того, чтобы не схватить сынишку в охапку, прижать к себе и расцеловать. Но это было невозможно. Мальчик наверняка испугается такого наплыва эмоций. Джесси уже давно поняла, что сын не узнал ее. Материнская ласка, исходящая от незнакомой женщины, непременно смутит Денни. Полковник может заметить неладное, и тогда Джесси не видать работы в этом доме как своих ушей.
Когда они спустились на пляж, Денни вырвал ладошку из руки матери и побежал по золотистому песку, весело смеясь. Джесси неотрывно смотрела на него.
– Я позабочусь о сыне, Ронни, – едва слышно прошептала она. – Мы оба виноваты перед нашим мальчиком, и я постараюсь исправить ошибку за двоих. Я сделаю так, чтобы Денни помнил о тебе. Где бы ты сейчас ни был, будь за него спокоен, – перевела Джесси взгляд на голубое небо. – И прости меня, пожалуйста, если это имеет для тебя значение…
2
– Наконец-то вы вернулись!
Джесси только что переступила порог библиотеки, ведя за руку Денни. Ослепленная солнцем, она не смогла сразу разглядеть, кто обращается к ней. Когда ее глаза немного привыкли к перемене освещения, она разглядела сидевшую в кресле женщину, рядом с которой стояла на журнальном столике ваза с пышным букетом роз.
– Бен уже был близок к тому, чтобы вызвать полицию, – томно продолжила очень красивая незнакомка, одетая с изысканной элегантностью. – Внезапно свалившиеся на него родительские обязанности заставляют Бена нервничать. По-моему, он уже начал опасаться, что вы похитили мальчика.
– Мне очень жаль, что я стала причиной волнений!
– Что касается меня, то я совершенно не волновалась… – Изящная незнакомка усмехнулась. – Но Бенни слишком серьезно воспринимает возложенную на него ответственность. Ему кажется, что он должен быть настороже все двадцать четыре часа в сутки. Вы согласны работать здесь?
– Да. Конечно, в том случае, если меня примут на это место.
– Я уверена, что примут. Вы производите впечатление человека, на которого можно положиться. Хотя должна заметить, что ваше платье слишком элегантно, чтобы возиться в нем с ребенком, – скользнула незнакомка взглядом по стройной фигуре Джесси. – А вообще я могу сказать лишь одно – лучше этим будете заниматься вы, чем я!
– Не любите детей? – осторожно поинтересовалась Джесси.
– Люблю, конечно, – махнула рукой ее собеседница. – Но на расстоянии, если можно так выразиться. Потому что я терпеть не могу, когда они хватают липкими ручонками мои дорогие платья. Кстати, на вашем месте я бы позаботилась о более простой одежде, ведь хорошая вещь не продержится здесь и часа.
– Очевидно, вы правы, – вежливо ответила Джесси, непроизвольно притягивая сына поближе к себе и приглаживая его растрепанные волосы. – А где полковник?
– Разговаривает с Мейбл. Мы сегодня ужинаем не здесь, что, несомненно, огорчит ее.
Джесси кивнула.
– Понятно…
Судя по пренебрежительному тону собеседницы, экономка волновала ее не больше, чем дети, о которых только что шла речь.
Наступившая затем пауза в разговоре слегка затянулась, и дальше молчать уже становилось неловко, но, к счастью, тишина была нарушена звуком чьих-то шагов в коридоре. Через мгновение в библиотеку вошел полковник.
– А, это ты, золотце! – Элегантная дама поднялась с кресла и направилась, шурша шелком, к Треверсу. По пути она потрепала Денни за щечку. – Нянюшка благополучно вернулась обратно, и с нашим мальчиком ничего не случилось, правда, Ден?
Полковник натянуто улыбнулся.
– У меня и в мыслях не было, что с ним что-то могло случиться, Эмма, – заметил он. – Насколько я понимаю, ты уже представилась мисс Бриджмен?
– Нет, но мы немного побеседовали, – сообщила Эмма, беря Треверса под руку. – Я считаю, Бенни, что эта няня превосходно подходит для твоего воспитанника. Посмотри, как быстро они нашли общий язык.
– Согласен, – спокойно ответил Треверс. – А сейчас не могла бы ты на несколько минут отвести Денни в детскую, чтобы мы с мисс Бриджмен имели возможность окончательно обговорить некоторые детали?
На лице Эммы появилось недовольное выражение, но она пересилила себя и улыбнулась.
– Только обещай не задерживаться, дорогой.
– Это займет не более десяти минут. – Полковник подождал, пока Эмма выведет Денни из комнаты, и только потом повернулся к Джесси. – Ну, что скажете, мисс Бриджмен? Вы все еще хотите стать нянькой Денни?
– Разумеется, мистер Треверс. Денни чудесный ребенок!
Полковник кивнул и подошел к столу.
– Очень хорошо. В таком случае можете считать себя принятой на работу, только вначале ознакомьтесь с условиями контракта.
Джесси взяла протянутый ей лист бумаги и пробежала глазами текст. На самом деле она готова была работать бесплатно, ведь присматривать ей придется за собственным сыном. Тем сильнее поразила ее сумма, которая предлагалась ей в качестве жалованья.
– Этого более чем достаточно, мистер Треверс, – заметила она, решив про себя, что большая часть денег будет отправляться на счет, открытый на имя Денни.
– В таком случае договорились. – Полковник поставил подпись под контрактом и передал ручку Джесси. После того, как она расписалась, он снова протянул ей руку для рукопожатия. Как и в прошлый раз, во время знакомства, это была короткая сухая формальность. – Жду вас завтра. Скажем, в десять часов утра. Это вас устраивает?
– Вообще-то, я могла бы приступить к работе с сегодняшнего вечера, – улыбнулась Джесси, следя за тем, чтобы голос не выдал ее волнение. – Ваша приятельница обмолвилась, что вы уезжаете куда-то ужинать, и я с удовольствием посижу с ребенком.
Судя по выражению его лица, полковник был приятно удивлен.
– Благодарю вас. Думаю, Мейбл с радостью воспримет известие о том, что ей не придется сегодня вечером заниматься Денни.
– Тогда мне остается лишь съездить за вещами… – Джесси бросила взгляд на настенные часы. – К шести вечера буду здесь.
– Большое спасибо. Я, в свою очередь, предупрежу Мейбл о том, чтобы она ждала вас к ужину и проводила в вашу комнату.
– Отлично. Увидимся позже, полковник.
С этими словами Джесси направилась в коридор, по которому проследовала до входной двери. Затем она села за баранку седана и выехала к шоссе.
Лишь тут Джесси позволила себе облегченно вздохнуть. Ее затея удалась! Остается только держать свои чувства под контролем, а дальше все пойдет как по маслу. Со временем Джесси добьется доверия и уважения полковника, и тогда перед ней откроется возможность рассказать всю правду, которая заключается в том, что она является матерью Денни.
А пока Джесси необходимо было сделать кое-какие покупки. Одежда, привезенная ею с собой в Сидней, никак не подходила для той роли, которую предстояло сыграть. Гардероб Джесси состоял из элегантных летних костюмов и вечерних платьев, шелкового белья и туфель на шпильках. Приятельница полковника была права: подобные наряды никак не вязались с образом скромной няньки.
Необходимо как-то изменить внешний облик, размышляла Джесси. Очевидно, следует остановить выбор на простых хлопчатобумажных юбках и светлых блузках. Для пляжа подойдут шорты и майки. Кроме того, нужно приобрести пару халатиков попроще и обувь на низком каблуке. А пеньюары лучше спрятать подальше.
– Бенни, за последние двадцать минут ты посмотрел на часы пять раз. Это начинает меня задевать.
– Прости, – виновато улыбнулся Треверс, беря бокал с шампанским. – Я не подозревал, что это так заметно.
– Золотце, новая нянька Денни вполне надежная женщина. Когда они вернулись сегодня с пляжа, она ворковала над мальчиком как голубка над птенцом. И тот, похоже, испытывал по отношению к ней подобные чувства. Эта встреча, несомненно, была подготовлена на небесах.
– Не могу спорить, – согласился полковник. – За всем этим как будто кроется умысел высших сил. Надо же было мисс Бриджмен появиться именно в тот момент, когда мне пришлось туго! Хотя, конечно, ни я, ни она не заменим Денни отца и бабушку. Не говоря уже о матери.
– Кстати, – оживилась Эмма, в глазах ее блеснул интерес, – может, нужно попытаться найти мать мальчика, и это решило бы все проблемы? Ты ничего не рассказывал мне о ней.
– Я сам почти ничего не знаю. Ронни женился, когда я еще находился на действительной службе. Я узнал об этом из письма Элис, его матери и моей сестры. Тогда они еще жили в Лондоне. Прошло года два, и Ронни неожиданно привез мать и сына сюда. На все мои расспросы отвечал односложно, а позже и вовсе попросил не затрагивать эту тему. Я пытался разузнать подробности у сестры, но та в Лондоне жила отдельно и тоже знала не очень много. Я лишь понял, что мать Денни куда-то уехала, и в конце концов решил, что это меня не касается, помог родственникам устроиться, на том дело и кончилось…
Треверс тяжело вздохнул.
– Жаль… – покачала головой Эмма. – Однако тебе пора утешиться, золотце. Конечно, твоих родственников не вернешь, но самое верное, что ты можешь сделать, это продолжать жить дальше. У тебя есть своя жизнь, и должна сказать, что она во многом стала частью моей собственной. Ведь ты понимаешь это, правда?
Эмма придвинулась к Треверсу, прикоснувшись грудью к его руке. Она как бы желала лишний раз напомнить, что эта часть ее тела заслуживает того, чтобы на нее обратили внимание. В то же время Эмма подарила Треверсу взгляд, полный молчаливого обещания.
Бен ощутил, как в ответ его интимная плоть мгновенно начала разбухать, и ему вдруг захотелось, чтобы они с Эммой находились сейчас не в ресторане, а в каком-нибудь другом месте. Но обязательно наедине, чтобы у него была возможность соединиться с ней, проникнуть в нее. Возможно, тогда он наконец забудет, хотя бы на короткий срок, как ему пришлось в один день хоронить сестру и племянника.
– Ты голодна, Эмми? – хрипло спросил он.
Они стали любовниками примерно два месяца назад, поэтому она не могла ошибиться в истинном значении этого на первый взгляд невинного вопроса.
– Умираю от голода! – протянула Эмма мурлычущим голоском, затем медленно провела языком по губам, украдкой проследив за эффектом, который это действие произвело на Треверса. – Только еда меня не удовлетворит. Давай уедем отсюда, Бенни…
Меньше чем полгода назад Эмма стала соседкой полковника, купив дом неподалеку. В средствах она не нуждалась, поэтому, прежде чем переехать в новое жилье, основательно переделала его. Сейчас мраморный пол в холле, золоченые краны в ванной и роскошная спальня могли всем, кто это видел, рассказать о вкусах хозяйки.
– Вынь бокалы, – попросила Эмма Треверса, кивнув на бар с холодильником, установленный в дальнем конце спальни. – Там же найдешь и шампанское. А я ненадолго отлучусь.
Бен откупорил бутылку и поставил ее в ведерко со льдом, затем зажег несколько свечей, прошелся по спальне и ослабил узел галстука. И снова посмотрел на часы. Уложен ли Денни в постель? Может, позвонить на виллу и узнать, как справляется с обязанностями новая нянька?
Она показалась Бену очень миловидной и благоразумной. Ему пришло на мысль, что, возможно, Денни будет приятнее общаться с молодой няней, а не с пожилой. Его родной матери, наверное, сейчас столько же лет, сколько и мисс Бриджмен…
– Ну вот, золотце, как же так! Я уже готова к тому, чтобы ты меня соблазнил, а у тебя еще даже туфли на ногах! – раздался голос Эммы.
Она вернулась в спальню в одном из своих любимых пеньюаров, которые больше показывали, чем скрывали. До недавних пор Треверсу приходилось видеть нечто подобное только на фотографиях из журналов, пришпиленных над солдатскими койками в казарме. Все, что оставалось сделать мужчине с подобным одеянием, это легонько потянуть за конец пояска, и воздушный пеньюар сам соскользнет на пол, к ножкам красотки. Уже одна эта мысль в сочетании с едва прикрытым прозрачной тканью прекрасным женским телом должна была вызвать у Треверса вспышку желания.
Однако не вызвала.
– Я наполню бокалы шампанским, – отвел полковник взгляд.
Эмма надула губки и проследовала мимо него к кровати, где и раскинулась на подушках с обиженным видом. Ей явно не понравилось желание Треверса потянуть время.
– Разве ты не хочешь присоединиться ко мне, золотце? – спросила она тоненьким голосочком, принимая бокал с шампанским. – Мне одиноко без тебя в этой большой кровати.
Тут Бен снова, сам того не замечая, взглянул на часы.
– Ну Бенни! Еще только начало десятого, – протестующе воскликнула Эмма. – Ты сейчас похож на солдата, улизнувшего из части в самоволку.
– Извини, – снова сказал Треверс, уже второй раз за сегодняшний вечер, после чего прилег рядом с Эммой, переложив подушку повыше.
Эмма обожала атласные простыни, а он находил их чрезвычайно скользкими.
– Ладно, я тебя прощаю, – шепнула она с обольстительной улыбкой, принимаясь расстегивать рубашку Бена длинными тонкими пальчиками с ноготками, покрытыми темным лаком. – Только больше так не делай. Так ведут себя только плохие мальчики…
Руки Эммы были очень умелыми, но холодными. А каковы руки у няньки? Будет ли она обращаться с Денни достаточно бережно, вынимая его из ванны после купания? Треверс сердито засопел, злясь на самого себя. Конечно, мисс Бриджмен умеет обращаться с детьми, ведь она же медсестра!
– Успокойся, золотце, – тихо произнесла Эмма, забираясь рукой под рубашку Треверса и отыскивая пальчиками чувствительный сосок.
– Постой! – схватил ее за руку Бен с таким видом, словно ему в голову вдруг пришла какая-то мысль. – Ты, случайно, не отключила телефон? Со мной смогут связаться, если возникнет такая необходимость?
– Да не беспокойся ты! – с досадой вздохнула Эмма. – Разве я когда-нибудь прежде отключала телефон?
– Нет, – вынужден был признать Треверс.
В эту минуту он вспомнил, как в тот раз, когда они впервые занимались любовью, какая-то подруга позвонила Эмме. Та находилась на Бене сверху, поэтому ей не составило труда снять трубку. И, несмотря на то, что Эмма задыхалась от удовольствия, она смогла четко назвать адрес интересовавшего подругу бутика, затем опустила трубку, даже не сбившись с ритма. Треверс так и не понял, должен ли он восхищаться подобными способностями или ему следует обидеться.
Пока полковник предавался воспоминаниям, Эмма откинула полу пеньюара, кокетливо выставив ножку.
– По-моему, тебе совершенно не о чем беспокоиться, золотце, – заметила она. – Вместо этого мы могли бы немного развлечься.
Эмма знала, как привлечь внимание Треверса! У нее, похоже, были самые красивые ножки в Восточном полушарии. Чтобы остаться равнодушным к ним, мужчине нужно было находиться в совершенно бессознательном состоянии.
– Правильно! – согласился Бен, решительно ставя бокал на тумбочку возле кровати. – Мы уже потратили достаточно драгоценного времени, занимаясь пустыми разговорами.
– Слава Богу! Наконец-то ты образумился, – подняла глаза к потолку Эмма, приблизилась к Треверсу и коснулась языком его соска. – Сними брюки, Бенни. Тебе очень идет этот костюм, но сейчас я предпочитаю видеть тебя без него…
Треверс взял лицо Эммы в ладони и поцеловал ее со всей страстью, на какую только был способен. Она пахла дорогим французским мылом, а ее красновато-каштановые волосы пламенели огнем. Но как ни старался Бен, он так и не распалился по-настоящему.
Все кончилось тем, что он взял обе руки Эммы в свои, удерживая ее на расстоянии.
– Что-то не так, Эмми…
– Что? Я потеряла способность нравиться? – снова обиделась та.
– Ты ни в чем не виновата, – поспешил успокоить ее Треверс, снова бросая взгляд на часы. – Просто я сейчас думаю о самых разных вещах…
– И меня среди них нет, – процедила Эмма, не скрывая разочарования.
Бен не мог ее винить. В конце концов, они находились в ее постели и по ее желанию.
– Позволь мне лишь позвонить домой. Как только я узнаю, что…