Городские
Инспектор ГИБДД старший сержант Пинчук пришел домой усталый и чрезвычайно довольный собой. День выдался хоть и морозным, но на редкость солнечным, безветренным и урожайным. Дежурили с Бобриковым, как обычно, за городом, на верхнем Приморском шоссе. И так-то, по мелочевке, за скорость весьма приличная сумма набежала, а уж когда бабу за сплошную на десятку развели, так и вовсе с Бобриковым обедать в придорожное кафе поехали. Пять – мне, пять – тебе. Можно уже за триста рэ с дачников и не мелочиться. Разве что барыг наглых за штуку упускать никак нельзя. Расслабятся. Потом, после дежурства уже подсчитали, заслали по инстанции и остались, мягко говоря, в полном восторге. На радостях Пинчук хотел было к бабе своей, к Люське, в Сестрорецк на улицу Мосина заехать, да потом решил все же с деньгами к ней не соваться. Ну эту Люську к бесу, прошлый раз Пинчук после нее трех тыров в выручке не досчитался. Вот назавтра выходной, и можно будет к Люське дунуть. Бутылочкой сладенького винца и конфетами обойдется. Пинчук включил телевизор, достал из холодильника огурец и бутылку водки. Выпил стакан, закусил и уставился на говорящую голову. Голова говорила много, правильно, но не вполне понятно о чем. Пинчук с головой был во всем полностью согласен, но его слегка разморило. А ну постой-ка на морозе почитай что целый день! Пинчук прилег на диванчик и провалился в сон под добросовестный бубнеж говорящей головы из телевизора.
Очнулся Пинчук в своем крузаке почему-то на Петроградке, прямо посередине Большой Пушкарской улицы, и пер он при этом навстречу движению. То есть, нарушал, да еще как! Пушкарская-то односторонняя. Это тебе выезд на полосу встречного движения по полной программе. Тут его и цапанули. Тормознул Пинчука гаец, по всему видать, знатный и упитанный. Представился старшим инспектором ГИБДД майором Жумейкиным.
– Нарушаете, – строго сказал майор и отстраненно забормотал знакомую Пинчуку до слез статью о лишении его водительского удостоверения.
Начальство Пинчук уважал и сразу же раскаялся в содеянном безобразии. Однако майор на раскаяние Пинчука наплевал и затребовал у него права. Пинчук похлопал по карманам, повертел башкой туда-сюда, а барсетки-то и нет. А раз нету барсетки, то, значит, нет у Пинчука ни денег, ни прав, ни документов на машину.
– Ага, еще и без документов разъезжаем по встречной полосе! – обрадовался майор, вложил два пальца в рот и громко свистнул.
Странно. Мог бы уж и свистком воспользоваться.
С боковой улочки тут же вынырнул эвакуатор и пристроился перед крузаком Пинчука. Из эвакуатора выскочил мужик с усами, как у "песняра", в милицейской фуражке, кителе и почему-то в трикотажных трениках.
– Эвакуировать будем, товарищ майор? – радостно поинтересовался мужик у Жумейкина.
– Будем. На штрафстоянку в лучшем виде.
– Отличненько, – сказал "песняр" и потер ладони.
– Мужики, я свой, милицейский, – залепетал Пинчук.
– Свой, говоришь? – строго спросил майор. – А ну, покажь удостоверение.
Как знал, сука, что удостоверение в барсетке тоже.
– Братцы, у меня какая-то падла барсетку сперла, а там все, – заныл Пинчук.
– Хватит сиротку корчить. Выходи, Пинчук, из машины, да глянь-ка лучше на небо, – майор открыл дверцу крузака и за шиворот выволок Пинчука на улицу.
Пинчук глянул на небо и обомлел. Прямо посередине Большой Пушкарской, непосредственно над Пинчуком клубилась черная туча. Внутри тучи грохотал гром и сверкали зарницы.
– Чего это? – испугался Пинчук, аж голову руками прикрыл.
– Это обида, – строго сказал майор Жумейкин.
– Какая еще обида?
– Бабу, помнишь, сегодня с Бобриковым на десятку развели?
– Откуда знаете? – удивился Пинчук.
– Знаем. Так вот, баба та на тебя обиделась, заплакала даже. И это вот была последняя капля. Туча-то над тобой давно висела.
– Какая туча, вы чего, мужики? – недоумевал Пинчук.
– Эх, – вздохнул майор. – Темнота! Ты людей, поди, на дороге грабишь, или забыл? Вот они на тебя и обижаются. Обида растет, в тучу над тобой собирается, а потом шарнет тебя молнией.
– Я не граблю, я по закону, – встрепенулся Пинчук, даже ногу в сторону отставил, как принц в балете "Лебединое озеро".
– По закону, говоришь? Это точно. Законом тебе велено выписывать населению штраф и отправлять население в сберкассу. А населению, как говориться, пох… куда ты, Пинчук, его штрафуешь. В собственный карман или сберкассу. А вот тот хрен, который придумал за сплошную прав лишать, тот ведь думал, что на тебя нашел управу и может тебя за взяточничество вязать. Сволочь! И вот тут народ за благо считает тебе боты целовать, только бы прав не лишиться. А ты, Пинчук, рискуя статьей за взятку, идешь народу навстречу. Молодец.
– Так я, выходит, народный герой?
– Ты, Пинчук, крыса, потому что напрочь забыл о своей главной функции!
– Какой еще функции?
– Предупредительной! – Майор поднял вверх указательный палец.
Туча угрожающе заворчала.
– А что за молния меня шарнуть может? – на всякий случай полюбопытствовал Пинчук. Он уже понял, что заснул дома перед телевизором и видит занимательный сон. И что права и машину никто у него не отнимет. Так, пуганули только. Предупредительную функцию свою выполнили.
– Ну, конкретно не знаю, но обычно болезнь какая-нибудь неизлечимая с человеком случается…А может, и фурой тебя зашибет, когда ты в кустах на население охотиться будешь.
– А, если я, положим, в церковь пойду, свечку поставлю да прощения попрошу? – Пинчуку стало совсем интересно, как в кино. Уж больно все натурально происходит.
– Бог простит. Он добрый. А вот люди ни за что не простят. Особенно бабы. Они ж в ярости чисто ведьмы становятся. Ты у нее сегодня права отнял или на десятку наказал, а она тебя на всю жизнь оставшуюся приложит. Так-то вот. – Майор снял фуражку и почесал лысину. – Ладно, считай, предупредили тебя, можешь ехать.
– А чего же мне делать-то теперь? Я под фуру не хочу, – растерялся Пинчук. Очень уж майор убедительно говорил.
– Чего, чего? Добро делай людям, вот чего! Авось и уравновесится. – Майор сел за руль эвакуатора, "песняр" пристроился на грузовой платформе и помахал Пинчуку рукой.
Этот "песняр" Пинчуку особенно не понравился, все скалился и напоминал кого-то.
– Пинчук, а Пинчук, ты только глянь, чего вытворяет! Вась, ты чо, заснул что ли? – услышал Пинчук встревоженный голос Бобрикова. Далее последовал отборный мат.
Пинчук открыл глаза и огляделся. Оказалось, что сидит он на переднем сидении патрульной машины, а рядом с ним за рулем матерится Бобриков. Ничего себе закемарил! И так все натурально. Особенно, когда водку перед теликом пил. Пинчук потер лицо, отгоняя остатки сна, и глянул на дорогу. По дороге, странно вихляя, юзом прямо на машину ГИБДД ехала бетономешалка. Синенькая, разрисованная ромашками. Бобриков опять проматерился. Пинчук вжался в сиденье.
Отвалившееся колесо бетономешалки с громким стуком проскакало прямо по патрульной машине ГИБДД. Пинчук от страха закрыл лицо руками. Бетономешалка завалилась на бок и поехала дальше уже на боку. Остановилась она только в нескольких сантиметрах от автомобиля с Пинчуком и Бобриковым.
– Убью сволочь! – заорал Бобриков, собираясь выйти из машины.
– Стой. – Пинчук взял напарника за плечо. – Он там небось почище нашего обоссался.
Пинчук вылез из машины и побежал к бетономешалке. Он с трудом залез на кабину, открыл дверь и помог выбраться водителю. Им оказался совсем молодой пацан. Он громко матерился, зубы его стучали и руки тряслись.
– Успокойся, пацан, – сказал Пинчук. – Есть куда за помощью звонить?
Водитель, не переставая стучать зубами, кивнул.
– Звони, а мы пока объезд организуем.
Пинчук побежал к патрульной машине.
– Все, Бобриков, хорош народ грабить, пойдем поработаем слегка. Выполним свою главную функцию.
– Сбрендил, какую еще функцию?
– Предупредительную, – Пинчук достал жезл, термос с горячим чаем и пошел обратно к шоссе.
Чемпион
Вовка приехал домой пораньше и с удивлением обнаружил там зареванную Светку.
– Жужа, ты чего? – спросил он, прижимая к себе, вздрагивающую от рыданий жену.
Жужей он прозвал ее сразу после свадьбы, когда она демонстрировала ему, подаренный кем-то из ее подруг совершенно прозрачный розовый пеньюар. Вовка подивился красоте и бессмысленности подарка, в котором ни в коем случае нельзя было ходить по коммунальной квартире. Светка сказала, что будет надевать пеньюар перед сном, дефилировать в нем вокруг кровати и говорить, что ее зовут Жужу, потому что дамочку в таком кружевном и розовом обязательно должны звать Жужу. С тех пор Вовка в отсутствие посторонних и звал свою жену Жужей.
– У врача была, – сквозь рыдания сообщила ему Светка.
– У какого врача? – Вовка недоумевал. Светка вроде бы на здоровье никогда не жаловалась.
– У гинекологического. – Светка никак не могла успокоиться, даже икала.
– И что? – Вовка ни на шутку испугался. Он никогда ничего хорошего не слышал про женских врачей и женские болезни. Только одно: бегала дамочка здоровенькая, потом заболела внезапно женской болезнью и – все. Капец! Похороны и дети-сироты.
– У меня детей никогда не будет! – провыла Светка.
– Тьфу ты, господи! – Вовка с облегчением вздохнул. – Ерунда какая. Нельзя так человека пугать. Я уж думал, что ты помирать собралась. Прекрати реветь.
– Ты чего, не понял? – Светка икнула и уставилась на Вовку.
– Все я понял. Детей не будет. И чего, вешаться теперь?
– Ты не огорчился?
– Огорчился, конечно! Столько презервативов зря перевели.
– Вовка! – Светка повисла у Вовки на шее.
– Жужа моя. – Вовка поцеловал Светку прямо в соленые слезы. Сначала в один глаз, потом в другой. – Я понимаю твое горе, но разве нам вдвоем плохо?
– Хорошо, – согласилась Светка.
– Жили же мы без детей раньше, и дальше проживем. Опять же на презервативах экономия.
– Дурак. – Светка захихикала.
– Угу, – согласился Вовка.
– Ты меня не бросишь?
– С чего бы это? Мне с тобой хорошо.
– Ну, детей захочешь и уйдешь к другой бабе.
– Жужа! Как я могу захотеть каких-то незнакомых мне детей? Вот тебя я знаю, ты мне нравишься, люблю я тебя. А вдруг эти дети капризные будут? Или хулиганы? Или тупые? Я тупых терпеть не могу. Не! Так рисковать ради каких-то детей. Скажешь тоже. Еще и баба какая-то чужая к ним прилагается.
Светка запрыгнула на Вовку, обхватив его ногами, и он понес ее в комнату. Утешать. Утешались они с чувством и громкими криками. Короче, от всей души. А потом вместе курили на кухне, и Светка готовила ужин. После ужина посмотрели купленный Светкой новый американский фильм и опять утешались. Наконец заснули. Вовка прижимал к себе Светку и спросонья думал, что в жизни у него все хорошо, а без детей они как-нибудь обойдутся. Собаку заведут, в конце концов.
Наутро, когда Вовка приехал в офис, секретарь радостно сообщила ему, что из банка уже звонили. Кредитный комитет прошел с положительным результатом, деньги на счет "Транско-Невы" поступят завтра. Довольный Вовка подпрыгнул и помчался в кабинет к Арсену поделиться радостью. Вот уже полгода, как Вовка неуклонно двигался к их с Арсеном мечте о покупке микроавтобусов для маршрутных такси. Он нашел зарубежного поставщика и долго с ним торговался, в процессе чего отлично изучил термины Интеркомерс. Вовка теперь лихо оперировал такими понятиями, как франко-завод, фоб-граница и прочими заумными словами, чем вызывал огромное уважение у армянских родственников. Именно эти важные слова произвели громадное впечатление на дядю Вазгена, который считал себя финансовым гением и недоумевал, зачем племяннику Арсену и его уважаемому компаньону Володе-джан такие дорогие микроавтобусы "фольксваген", когда можно купить наши относительно дешевые "газели". Кроме поставщика "фольксвагенов", Вовка нашел и банк, готовый выделить рублевый кредит, и даже согласовал с городскими властями возможные маршруты движения такси. Наконец всё вроде бы сошлось, и в ближайшем будущем можно было рассчитывать, что автобусы выйдут на линию.
И тут опять в дело влез дядя Вазген, заметив, что брать на все про все рублевый кредит, когда по валютному проценты гораздо ниже, с Вовкиной стороны является настоящей глупостью.
Надо сказать, что постоянные советы родственников Арсена уже несколько достали и Вовку, и даже самого Арсена. Однако слова Вазгена о процентах по рублевому кредиту запали в Вовкину душу. Вазген-то человек опытный, армянский, а вот Вовка финансист начинающий, правда, действующий не по наитию, как Вазген, а изучивши обстановку в стране. Однако наитие Вазгена тоже кое-чего стоит. В результате Вовка в последний момент дрогнул и распределил финансовые яйца по разным корзинам. Часть денег он решил взять в кредит в валюте и направить ее на покупку "фольксвагенов", а часть взять в рублях и на них закупить "газели". С валютным кредитом, как ни странно, вопрос решился быстро, деньги за "фольксвагены" уже были проплачены, и сами "фольксвагены" ехали в объятья компании "Транско-Нева" из Германии. А вот с рублевым кредитом вдруг случилась неожиданная волокита и "газели" в ожидании денег еще стучали копытами у себя на заводе в Нижнем Новгороде. Но теперь наконец и этот вопрос решился.
Арсен расцеловал Вовку в обе щеки.
– Вова-джан, а ты уверен, что это хорошая мысль все-таки брать рублевый кредит? Родственники волнуются. Надо было все в валюте брать. Сейчас, дядя Вазген говорит, это выгодней.
– Арсен! Вспомни, что дядя Вазген говорил про "МММ" и сколько он там потерял денег? Я его тогда как отговаривал? Статьи про финансовые пирамиды приносил.
– Но сейчас-то все по-другому, никакой пирамиды. Я, честно говорю, тебе доверяю полностью, но тоже понять не могу, зачем нам не взять весь кредит в валюте? Ай? – Арсен аж нахмурился, изображая серьезную мыслительную работу.
Вовка хлопнул его по спине.
– Верь мне, Арсен! Пирамида никуда не делась, она, можно сказать, приобрела государственные масштабы.
– Как это?
– Помнишь, когда Советский Союз накрылся медным тазом, какие были цены на нефть?
– Не помню. Вернее, не знаю.
– Вот. И мало кто знает и задумывается. Цены были мизерные. А наша страна только и может, что торговать сырьем. Потому Советы и обанкротились. Сейчас ситуация примерно та же. Цены на нефть ниже нижнего предела.
– Почему?
– Да кто его знает почему. Вернее, кто-то, наверное, знает и на этом хорошо нагреет руки. Так вот. По всем разумным подсчетам при таких ценах на нефть доллар должен стоить на нашем внутреннем рынке гораздо больше, чем он стоит сейчас. Ты заграницей давно был?
– Недавно. С девушкой ездил в Париж, такая девушка, я тебе скажу…
Чувствовалось, что Арсену уже надоела умная беседа и хочется скорей переключить разговор на интересное. Например, девушек. Вовка ему такой возможности решил не давать. Ему уже конкретно надоели армянские семейные советы, где всяк в меру своей компетенции обсуждал и осуждал Вовкины действия.
– Тебе не показалось, что ты в Париже этакий король манежа и можешь купить чего захочешь?
– Ну, я везде король манежа, но там действительно как-то все очень дешево. А вот девушки дорого обходятся, если их с собой везти. – Арсен довольно заржал.
– Арсен! Спроси у дяди Вазгена, откуда в нашей стране столько долларов, если от экспорта сырья мы получаем шиш да не шиша?
– Вов, да ну его к бесу. Я скажу им, что, раз ты хочешь взять рублевый кредит, значит, так и надо!
– Нет! Пусть Вазген прочитает о государственных казначейских обязательствах ГКО и сравнит их с пирамидой Мавроди!
Арсен аж рот открыл.
– Вова-джан, ты считаешь, что государство учинило пирамиду?
– Именно так! А вот когда она рухнет, доллар будет стоить столько, сколько он стоит на самом деле. Думаю, раза в три, в четыре дороже нынешнего курса. И в таких условиях брать долгосрочный валютный кредит – это самоубийство. Честно скажу, я дал слабака и прислушался к Вазгену, поэтому валютный кредит мы будем гасить в первую очередь.
– Но это ж государство. Мавроди всех кинул и сбежал, а государство-то куда денется?
– Государство никуда не денется. Первый раз, что ли? Государство просто скажет, что долги отдаст потом, когда цены на нефть вырастут до небес. Оно ж типа иностранных граждан в этот раз кинуть собирается. Только ни фига не думает, что свои родные, кто бизнесом занимаются, тоже грохнуться.
– И когда, по-твоему, эта пирамида ляпнется?
– Как и все пирамиды, она ляпнется тогда, когда не сможет ответить по своим обязательствам. Скоро, Арсен! Во всяком случае, кредит свой валютный к тому времени мы все равно отдать не успеем. Посему, Арсен, мы с тобой, по возможности, возьмем еще парочку рублевых кредитов и будем скупать на эти деньги баксы.
– Да ты прям Сорос какой-то! Валютный махинатор.
– Ага, и Вазену передай, чтобы все свои деньги в доллары обернул.
Через три месяца после этого разговора Вовка сидел у себя в кабинете и держался за голову. Еще немного – и армянские родственники порвут его на части. Пирамида ГКО цвела пышным цветом, а доллар даже не думал расти. Правда, в народе ходили слухи об очередном обмене денег и прочие страшные пугалки. Хотя, даже если Вовка окажется неправ, то ничего страшного ни с фирмой "Транско-Нева", ни с армянскими накоплениями не произойдет. Подумаешь, немного потеряли денег на процентах и обменах. Вазген, конечно, орать будет, что ему теперь доллары солить можно. За этими чудесными мыслями Вовку застал звонок от начальника кредитного отдела "Коминбанка", где у "Транско-Нева" был взят тот самый злополучный валютный кредит на покупку "фольксвагенов".
– Владимир Сергеевич, нам необходимо встретиться, – каким-то замогильным голосом пробурчал банкир в трубку.
– Когда?
– Срочно. Лучше прямо сейчас. Это в ваших же интересах.
– Хорошо, еду, – Вовка недоумевал, что такого экстраординарного может случиться в банке, стоящем на третьем месте в рейтинге надежности российских банков.
– Вы, как подъедете, позвоните, я выйду. – Вовкин визави повесил трубку, а Вовка озадачился еще больше.
Что это за конспирация такая? Обычно начальник кредитного отдела, он же заместитель управляющего питерским филиалом "Коминбанка", принимал посетителей у себя в огромном кабинете, по которому вполне можно было бы передвигаться на роликовых коньках.
Вовка в точности выполнил указания звонившего и через пятнадцать минут стоял недалеко от банка. На всякий случай к дверям он подъезжать не стал.
Через пять минут к нему в машину уселся запыхавшийся банкир, пожал Вовке руку, и с места в карьер огорошил:
– Мне нужны деньги.
– Похвальное желание для банкира, – рассмеялся Вовка. – Когда и сколько?
– Немного. 50 тысяч зеленых, и лучше, сегодня. Еще лучше – прямо сейчас. Потом может быть поздно.
Вовка присвистнул. Ничего себе, немного.
– А что я буду с этого иметь?
– Информацию и одну маленькую услугу, после которой эти деньги покажутся вам копейками.
– Утром – стулья, вечером – деньги, но деньги вперед?
– Именно так, – сказал банкир, достал из дипломата пластиковую папочку и помахал у Вовки перед носом.
– Хорошо, – вздохнул Вовка. – Ждите здесь.