Инспектор ГИБДД подошел к машине Полины и, козырнув, пробубнил в открытое окно традиционное гаишное "бу-бу-бу", из которого трудно разобрать не только звание и фамилию, но и язык, на котором данный индивид изъясняется.
– Виноват. Дурак. Исправлюсь! – честно отрапортовала Полина, на всякий случай признаваясь во всем. Она протянула гаишнику документы и стала ждать приговора.
– Это хорошо, но номерочек у вас, барышня, совершенно нечитаемый, – изучив документы, строго сказал гаишник.
"Сто рублей!" – с облегчением подумала Полина и заканючила, что сразу же по приезде к месту назначения вымоет номера непременно, а пока готова понести заслуженное наказание прямо на месте без всяческой сберкассы, где очереди и совершенно негде припарковать автомобиль.
– Минуточку.
Несмотря на все Полинины старания, лицо гаишника оставалось совершенно бесстрастным. Он пошел в сторону служебной машины, а Полина в испуге замерла. Чего это еще он удумал. Вернувшись, он протянул Полине документы и начал щеткой для сметания снега драить ее передний номер. Полина подумала, что спит и видит волшебный сон. Гаишник же, закончив с передним номером, принялся за задний.
"Чур меня!" – подумала Полина.
Отчистив от грязи задний номер, он подошел к водительскому окошку, где с открытым ртом сидела изумленная Полина, козырнул и сказал:
– Можете ехать!
– Дай вам Бог здоровья, – ляпнула Полина и тронулась с места. После этого она поняла, что ничего плохого с ней произойти просто не может. Уж если судьба посылает человеку знаки, что он двигается в нужном направлении, то что же это было вот прямо сейчас, как не знак того, что Полине просто необходимо поскорее попасть к Чернышеву Владимиру Сергеевичу. И никакой он не маньяк, а чемпион и мужчина ее мечты.
Когда Полина подъехала к искомому поселению в сосновом лесу, то удивилась огромным заборам, окружающим загородные дома. Самый большой забор оказался у нужного ей дома.
"Да, через такой забор не перепрыгнешь и не убежишь", – подумала она, глядя в телекамеру у ворот. Согласно полученной инструкции Полина нажала на гудок три раза. Ворота медленно отъехали в сторону, и взору Полины предстала удивительная картина. В центре большой лужайки перед домом возвышалась огромная елка, украшенная елочными игрушками. Гирлянды из лампочек сверкали разноцветными огнями. Вокруг елки бегала Агата, а за ней гонялась пожилая упитанная женщина.
– Стой, стой, шелупонь проклятая! – кричала женщина, пытаясь ударить Агату полотенцем.
Полина вышла из машины и поздоровалась. Женщина остановилась, вытерла пот со лба и сказала:
– И вам, здрасьте! Сил моих больше нету с этой шелупонью. Я вам там мясо для барбекю приготовила, так холера эта сперла самый большой кусок. И куда это в нее все влазит! У, зараза. – Женщина замахнулась на Агату. Та тявкала, находясь на безопасном расстоянии.
– А елка у вас с Нового года стоит? – поинтересовалась Полина, разглядывая игрушки.
– Ну что вы! Как можно? Хотя нет, елка-то сама по себе у нас всегда стоит. А хозяин ее на Новый год только наряжает. Однако вот вчера по стремянке ползал, наряжал. У меня, говорит, Василиса, праздник завтра. Василиса – это я.
– Приятно познакомиться. А я Полина.
– У нас еще Мансур есть. Он сторож. У, басурман. Уехал к женам своим на праздники. Хозяин его отпустил. А я вам там наготовила разного. Там в беседке найдете. Сама-то я к сестре пойду. Чтоб не мешать вам. А вы веселитесь. И шелупонь эту, чтоб ей пусто было, на стол только не пускайте. Избалованная, холера!
– Не пущу, уж будьте уверены. У меня не забалуешь! – Полина показала Агате кулак.
Агата демонстративно отвернулась.
– Полина!
Полина обернулась. На террасе стоял Владимир Сергеевич.
"Чемпион, – подумала Полина. – Чемпион, а никакой не маньяк!"
В свитере крупной вязки и в джинсах он казался совсем молодым. Как на фотографии в газете. Разве что волос поменьше. Но это даже ему шло, добавляя лицу мужественности. Правда, этому лицу и так мужественности не занимать. Один подбородок чего стоит. А рот вон какой красивый. Такую красоту в усы и бороду ни в коем случае прятать нельзя. И нос крупный, с небольшой горбинкой, и глаза зеленые. Ух, как Полине нравились зеленые глаза! Надо же, взгляд у него какой, аж дух захватывает.
– Заезжайте в гараж, прямо по дорожке, там ворота открыты.
Полина села за руль и поехала по дорожке. Дорожка вела в цокольный этаж, где были такие же откатные ворота, что и на въезде во двор. Полина заехала в гараж, вышла из машины и достала из багажника сумку. Сумку тут же подхватил Владимир Сергеевич.
– Пойдемте, я вам дом покажу и гостевую комнату.
Они поднялись с цокольного этажа и вошли в просторную прихожую. Посередине прихожей была настоящая свалка какой-то обуви.
– У меня есть тапочки, – сказала Полина.
– Не надо. Сейчас дверь на террасу открыли из гостиной, и все равно грязь с участка носится.
– Безобразие, – сказала Полина и спохватилась. Вспомнила, как в банке давала указания про пыльные канделябры.
– Точно, безобразие, – согласился Владимир Сергеевич. – Надо будет с этим что-то придумать.
В огромной мрачноватой гостиной, в которую они попали из прихожей Полина, остановилась. Ей очень понравилась финская печка-камин. Полина дотронулась до прохладного серого камня. Камень был шершавый и очень приятный на ощупь, а вот каминное стекло не мешало бы вымыть. Из мебели в огромной комнате не было ничего, кроме большого кожаного кресла у камина. Кресло было набито подушками, и Полина заподозрила, что там свила свое гнездо вредная Агата. Сверху откуда-то со второго этажа, где в темноте терялся потолок, свисала огромная пыльная люстра.
"Канделябры, канделябры", – вспомнила Полина и прикусила язык. Она никак не могла понять, почему при таком большом количестве окон в гостиной темно и мрачно. Потом сообразила. Темные шторы. Полине сразу захотелось сдернуть их на фиг и намыть окна до хрустального блеска. И люстру вымыть, и пол, и не пускать больше никого в уличной обуви.
Пол в гостиной был выложен плиткой под камень, и Полина представила, какой он красивый, если его как следует отмыть.
Из открытой двери на террасу слышалось, как переругиваются Агата и Василиса.
– Владимир Сергеевич! – позвала Василиса с улицы.
– Я сейчас, – сказал хозяин дома Полине и скрылся на террасе.
– Я все приготовила, – услышала Полина. – Мясо в холодильнике, замариновано, как вы любите, а овощи в беседке. Все намыто, только порезать. Капусточка, грибочки и соленья разные тоже в холодильнике. Все в мисочках, заправлено с лучком и маслицем. Только на стол поставить. Посуда, рюмки, – все на месте. Салфетки там я новые положила. Пойду я, однако.
– Конечно, Вася. Спасибо вам большое.
Он вернулся с террасы и посмотрел на Полину. Полина вдруг застеснялась, как школьница, и покраснела. Давно, очень давно Полина Игоревна Киселева, начальница и стерва, не краснела, как школьница.
– А зачем, спрашивается, нам нужна гостевая комната? – спросил он.
– Не знаю, – растерялась Полина.
– Пошли – Он решительно взял ее за руку и повел к большим внушительным дверям. – Тут я, собственно, и живу. Вот здесь обувь надо снять. Там полы чистые. Не бойтесь, они теплые, можно босиком.
Он распахнул дверь, и Полина после мрака гостиной аж зажмурилась. Светлые полы из какого-то невероятно красивого дерева, светлые стены, огромное окошко с легкими светлыми, полупрозрачными занавесками. Окошко было открыто, и из него слышался гомон просыпающегося после зимней спячки леса. Полина сняла туфли и зашла в комнату. Полы, действительно, были теплыми.
– Я давно хотел это сделать, можно? – поинтересовался хозяин.
– Чего? – не поняла Полина.
– Вот это. – Он вынул шпильку из ее прически, и волосы Полины рассыпались по плечам. – Красотища, аж дух захватывает.
– Да ладно, – ухмыльнулась Полина.
– Хорош ухмыляться, вон уже морщинка образовалась. – Он провел пальцем по морщине, а Полина спохватилась, что за всеми этими ахами и вздохами так и не дошла до косметолога, чтобы извести предательские морщины.
Она машинально дотронулась до своей дурацкой морщины и вдруг совсем близко увидела его глаза. Какие-то бездонные и сумасшедше красивые. Она даже рот открыла, и тут он ее поцеловал. Конечно, сразу же все мысли из головы Полины не просто улетучились, а вылетели со свистом. Больше Полина не только думать, она вообще соображать не могла. Только чувствовала. Чувствовала себя каким-то древним и очень мощным животным. Причем диким и необузданным. Это был не просто секс, а невероятный, волшебный танец. Внутри Полины звучала странная музыка, и она двигалась ей в такт. Казалось, что Чемпион прорастает в ней, в каждой ее клеточке, и, как дерево, переплетается с ней ветвями и корнями. Полина чувствовала, что происходит нечто очень важное. Как будто бы даже крылья у них обоих выросли, и они кружатся в воздухе как одно целое.
Потом она уже ничего не чувствовала, кроме идиотского блаженства. Так и заснула на плече Чемпиона с глупой улыбкой на лице.
Проснулись они от стонов Агаты под дверью.
– Иду, иду, – сказал Чемпион, исчезая в ванной комнате. – Не стони.
Полина села в кровати и потянулась.
"Интересно, – думала она, глядя на лес за окошком, – я вот только что была совершенно диким древним животным. То ли динозавр, то ли саблезубый тигр. Да еще и с крыльями. Птеродактиль, что ли? Неужели это лес за окном так подействовал? Разбудил генную память. Может быть, когда-то давно я была страшной зверюгой?"
Тут из ванны вышел Чемпион.
"Нет, не лес, это он на меня так действует! – сразу же поняла Полина, почувствовав, как в ней опять просыпается дикая сила. – Надо же, а у него ведь совершенно нет никакого живота, ни капельки. И мускулы…."
Додумать Полина не успела, так как все повторилось с новой силой.
– Ни фига себе, – все-таки смогла выдохнуть она из себя, когда они оторвались друг от друга.
– Точно, – согласился Чемпион. – Я себя каким-то зверем почувствовал. Странно ты на меня действуешь. И голодный теперь, как зверь.
– Так у нас же есть мясо!
– Шашлык-башлык, ура!
– Ура! Я уже готова целого слона съесть.
– Я сейчас сполоснусь и пойду угли заготавливать, а ты одевайся спокойно и приходи к елке. Все-таки не зря я ее наряжал. Думаю, нам есть, что отпраздновать.
Когда Чемпион ушел, Полина еще немного повалялась в кровати и пошла в ванную. Там, как и в спальне, тоже было чисто, и протирка канделябрам не требовалась. Из ванной дверь вела еще в одну комнату. Полина потихонечку приоткрыла ее, вспоминая почему-то сказку про замок Синей Бороды. Убиенных жен в комнате не обнаружилось. Там была большая гардеробная, где стройными рядами висели темные мужские пиджаки, брюки и светлые рубашки. Пол и в ванной и в гардеробной тоже был теплым. Полина зашла в гардеробную и посмотрела на этикетку ближайшего пиджака.
– Ё! – Она не смогла удержаться. Эту марку дорогой мужской одежды Полина знала. Петрович как-то хвастался, что у него есть костюм этой фирмы. Так у Петровича был один костюм, а тут, похоже, их штук двадцать.
Тут Полина сообразила, что даже не знает, чем Чемпион зарабатывает себе на жизнь. И по всему видать, нехило так зарабатывает.
Она быстро вернулась в ванную, приняла душ, оделась, причесала волосы и заколола их шпилькой. Когда она спустилась во двор, Чемпион уже вовсю орудовал над мангалом рядом с беседкой. Пахло фантастически вкусно. Полина подошла к нему, обняла его сзади и уткнулась носом ему в спину. Спина была мускулистой, и у Полины тут же по спине пробежали мурашки, и что-то екнуло внизу живота.
– Ты рискуешь остаться голодной. Сейчас как прыгну, – сказал Чемпион, на секунду замерев.
– На это я пойти никак не могу. – Полина отошла от Чемпиона на безопасное расстояние. – Очень кушать хочется. Говори, что мне делать.
– Овощи режь, там на столе. И бокалы достань. Они в буфете. Пора бы уже выпить за наш праздник. Кстати, у меня и фейерверк в плане праздничных мероприятий имеется.
Полина достала из буфета бокалы. Чемпион открыл бутылку и разлил вино.
– Ну, с праздником тебя.
– С праздником. Знаешь, я так люблю салют. Мы в детстве с бабушкой ходили на Кронверкскую набережную у зоопарка. Смотрели, как стреляют с Петропавловки.
– А мы с мамой ходили на набережную Кутузова. Мы тогда на Чайковского жили.
– Здорово. Мы с тобой салют смотрели с разных сторон Невы.
На столе в беседке Полина обнаружила миску с замечательными рыночными помидорами и огурцами. Она взяла нож и стала резать помидоры, красиво выкладывая их на тарелку.
– Вов, скажи честно, зачем тебе такой огромный забор? – Полина все-таки решилась спросить то, что вызвало у нее недоумение с самого начала. Надо же выяснить, почему у настоящего чемпиона во всем, а в том, что он настоящий чемпион во всех областях, Полина уже не сомневалась, самый большой в мире забор?
– О-о-о! – Чемпион сделал свирепое лицо. – Видела бы ты эту Марго! Глазищи – во! Губищи – во! Красные на все лицо! Усищи – во! Ходит и лает на своего Абрека. Я ее боюсь, ей-богу!
– А Абрек это кто?
– Абрек – сволочь! О, слышишь? Опять залаяла.
Полина прислушалась. Издалека донеслось:
– Абрек! Стоять сволочь! Стоять, кому говорю!
Далее последовала череда непечатных выражений.
Агата жалобно тявкнула.
– Жалеешь Абрека? – спросила у нее Полина. – Правильно! Вот будешь себя плохо вести, отдадим Марго на перевоспитание.
В этот момент из-за забора послышалось три условных гудка, потом еще.
– О черт! Кого это принесло? И куда же я телефон свой дел? Я, как только ты приехала, его сразу выключил, чтоб не мешали. И сунул куда-то. Как теперь найдем? Полин, погляди за мясом, схожу в камеру посмотрю.
Чемпион исчез в доме. Через некоторое время ворота медленно стали отъезжать в сторону. Полина на всякий случай спряталась за елкой. В ворота въехал "мерседес", из которого с хохотом выкатился Арсен с двумя девушками. Вся компания была как следует навеселе.
– Эй, Вовка, лучший друг! Выходи! Шашлык-башлык есть будем, девчонок тискать, а!
"Офигеть, – подумала Полина. – И правда, Ленинград город маленький". Она уже поняла, что видела Чемпиона не только в бабушкиной газете. В памяти сразу же всплыла фотография со свадьбы Петровича и Чемпион, нежно прижимающий к себе маленькую блондинку. Полине захотелось удрать. Сзади подошел Чемпион и крепко обнял ее за плечи. Удирать расхотелось. Захотелось спрятаться к нему под мышку и никогда оттуда не вылезать.
– Не бойся, – шепнул он ей в ухо. – Попробуем как-нибудь их спровадить.
– Сомневаюсь, что получится, у них явно серьезные намерения, – шепнула в ответ Полина.
И они вышли из-за елки навстречу Арсену.
– Привет, братишка! – сказал Чемпион. – Я тут не совсем один. У нас праздничная вечеринка. Майский Новый год. Знакомься, это Полина.
Арсен уставился на Полину, как на приведение. Потом посмотрел на Вовку.
– Вова-джан! Что же это делается, а? Сколько можно уже? Ты опять у меня девушку увел!
– Арсен! Ты снова за свое?
– Ничего не за свое. Я первый познакомился. Помнишь, тебе рассказывал? Мисс Вселенная. Она у нашего Сережи работала и к нам приходила с сервером помогать. Потом исчезла в неизвестном направлении.
Чемпион удивленно посмотрел на Полину.
"Ну, что ж! Здравствуйте великий и всемогущий господин "Транско-Нева", – подумала Полина, улыбаясь в ответ.
– Да, Владимир Сергеевич, приятно познакомиться. Визиток у вас нет. Вы, наверное, и на работе редко бываете, – Полина пожала плечами. – Кстати, Арсен, вы совершенно не умеете за девушками ухаживать.
– Я умею, – обиженно сказал Арсен. – Меня девушки любят.
– Нет, они, наверное, вашего водителя любят.
– Как? – удивился Чемпион.
– Он вместо себя за девушками ухаживать водителя посылает!
– Эй! – Арсен махнул рукой. – Я этому дураку сказал, чтоб до дома вез. Телефон-то не дала. А он! До магазина довез, и назад приехал радостный. А Сережа уперся, как баран, но телефон мне не дал. Я еще выясню, что тут к чему!
– Вот, Арсен! Я и говорю, что не умеете вы за девушками ухаживать.
– Да уж! Мог бы и сам подвезти, межу прочим, – согласился с Полиной Чемпион.
– А ты, значит, подвез?
– Нет, Владимир Сергеевич самолично на своей машине въехал ко мне в багажник. Так припер, что не отвертишься, – гордо сказала Полина, поглядывая на притихших девчонок. – Ну, чего шашлык-башлык есть будем? И вино пить?
– Будем, конечно, чего зря тащились, что ли, в такую даль? – Арсен пошел к багажнику и достал оттуда ящик с вином.
– Девчонки, режьте помидоры. Тут все намытое в тазике под крышкой, – распорядилась Полина. Она же не зря все-таки была начальницей и стервой. Умела организовывать процесс и делегировать полномочия.
Шашлык получился отличный. Потом запускали фейерверк. Потом Чемпион распределил всю компанию с Арсеном во главе в гостевые комнаты бани, и они наконец остались с Полиной одни. Сидели, обнявшись, на качелях и смотрели на звезды. Агата устроилась у Полины на коленях и тоже смотрела на небо.
– Звезда упала, – обрадовалась Полина.
– Нет. Это спутник. Устал вертеться и сошел с орбиты.
– Пусть будет спутник. Я все равно желание загадала.
– Думаешь, от падающих спутников желания сбываются?
– Наверняка.
– Терпеть не могу встречать Новый год один.
– Я тоже не люблю. Мне очень понравился наш с тобой майский Новый год.
– А почему бы нет? Жизнь-то только налаживается. – Чемпион поцеловал Полину в макушку.
– Я когда пришла наниматься в банк, то сразу там всем указала на недостатки, типа немытых канделябров. И меня почему-то взяли.
– Шутишь?
– Нет, истинная правда. Я не вру.
– Это намек? У меня что, тоже канделябры немытые есть?
– Ага. Причем в больших количествах. Давай завтра объявим праздник труда и окна помоем. Все-таки майские праздники, а на майские мы всегда с бабушкой мыли окна.
– Я думал, мы у тебя окна мыть будем.
– Нет, сначала тут. У тебя, наверное, их и не мыли вообще никогда.
– Нет, не мыли. Как рабочие стеклопакеты вставили, так и не мыли. Как-то не до того было. И конечно, уж если ты так хочешь вымыть окна, то я тебе в этом удовольствие отказать не могу.
– Отлично! Я очень люблю, как во время мытья окон проявляется заоконный мир. Он будто бы красками наливается. А у тебя тут такой замечательный заоконный мир!
Ночью Полина спала, как убитая. А утром они опять любили друг друга до полного изнеможения. Когда наконец опять захотели есть, они добрались до кухни, и Полина стала готовить завтрак. Уж больно ей понравилась кухня, оборудованная по последнему слову техники, и очень захотелось накормить Чемпиона. Особенно посмотреть, как он ест то, что она приготовила. Полина жарила на огромной сковороде свою любимую яичницу с помидорами и сыром, а Чемпион варил кофе. Кофе-машина фыркала и рычала. Агата сидела на огромном обеденном столе и наблюдала за процессом.
– Доброго здоровьичка всем, – услышала Полина от дверей голос Василисы. – Завтракаете?