И, не дав ей опомниться, Картер жадно прижался губами к ее губам. Сорвав с нее одеяло, он швырнул его на пол, и ее тело обдала волна охлажденного кондиционером воздуха. Свет, проникавший из открытой двери ванной, мягко освещал комнату. Картер вздохнул и принялся нежно ласкать ее груди. Затем он взял ее руку и направил вниз.
- Потрогай его, милая! Сейчас я засуну эту штуковину в одно твое хорошенькое местечко, и ты будешь бесконечно счастлива, что вышла за меня замуж… - Постанывая от вожделения, он начал снимать с нее сорочку. - Но сначала я хочу полюбоваться на то, что получил в подарок от судьбы.
И он наклонился над ней. Сюзен хотела что-нибудь ему сказать - все равно что, - но у нее так сильно перехватило горло, что она едва дышала. Вдруг стало светло - это Картер включил настольную лампу. От яркого света у Сюзен заболели глаза, и она тотчас же закрыла их. Повозившись еще немного с ее сорочкой, Картер наконец снял ее и на мгновение затих, глядя на тело Сюзен.
- Боже мой, какой лакомый кусочек! - выдохнул он. Он нежно провел руками по всей длине ее тела, замерев на мягком холмике между ног. И вдруг потерял контроль над собой. - Черт возьми, я, кажется, могу кончить уже только оттого, что смотрю на тебя! - задыхаясь, пролепетал он.
Почувствовав, что Картер соскользнул с постели, Сюзен открыла глаза. Схватив ее за ноги, он придвинул ее бедра к краю кровати и развел согнутые в коленях ноги.
- Я должен войти в тебя, - прошептал он дрожащим голосом. - Не хочу зря выплескивать свое семя тебе на живот. - И мощным рывком вошел внутрь девичьего тела.
Сюзен громко вскрикнула, но скорее от неожиданности, чем от боли. Итак, он был внутри - огромный и твердый - и вторгался в ее тело все глубже и глубже. Наконец ему удалось погрузиться в нее целиком. После двух резких бросков его тело содрогнулось, он что-то выкрикнул и затих.
Затаив дыхание, Сюзен ждала, что он сейчас что-нибудь скажет, что вот-вот разорвется бомба. Но Картер ничего не сказал. Вскоре ровное посапывание подсказало Сюзен, что он снова заснул. Ей было трудно дышать под тяжестью его тела, и она высвободилась из-под него. Отодвинувшись от мужа, она свернулась калачиком и тоже заснула.
Проснулись они в половине одиннадцатого утра, и Картер прежде всего извинился за то, что уснул накануне вечером.
- Прости меня, дорогая, за это, а также за то, что я проделал все слишком быстро. Но ведь, кажется, женщины в первый раз все равно не получают большого удовольствия от занятий любовью.
- Все в порядке, Картер, - улыбнулась в ответ Сюзен.
- Тебе было очень больно?
- Не очень. - Она мотнула головой, но сразу же добавила: - Сейчас мне уже гораздо лучше.
- Ну а на этот раз… - в голосе Картера зазвучали похотливые нотки, - на этот раз я сделаю все так, как надо. Впечатлений тебе хватит на весь перелет до Акапулько. А как только мы прибудем на место, я буду трахать тебя без устали целых две недели. Как тебе такая перспектива?
Когда Картер обнял ее, Сюзен с огромным облегчением наконец поняла, что он ничего не заметил. Едва ли он многое помнил из того, что происходило прошлой ночью. У него осталось в памяти лишь одно: свое дело он сделал. Не дожидаясь ее ответа, он стащил с нее простыню и перевернул на спину. Затаив дыхание, он принялся пожирать глазами ее нежное, теплое тело. Потом, наклонившись, поцеловал по очереди оба соска. Под его губами соски напряглись и стали твердыми. Затем рука его скользнула вниз. Запустив палец внутрь, он стал неторопливо вводить и выводить его. Сюзен почувствовала, как от его прикосновения тепло начинает медленно распространяться по всему ее телу.
Картер поднял голову и взглянул на свою руку.
- Пора заполнить это местечко чем-нибудь более внушительным, - сказал он, разводя ее ноги как можно шире. Не отрывая от нее глаз, он занял удобную позицию и глубоко вошел в нее. - Боже, Сюзен, ну и крепкий же ты орешек!.. - пробормотал он.
Он начал двигаться - сначала медленно, потом все ускоряя и ускоряя темп. Сюзен почувствовала, как по телу ее растекается приятное тепло. Соски у нее стали твердыми, дыхание - частым. "А ведь это все действительно не так ужасно", - подумала она, ощущая крепкие объятия Картера. Это было чудесное ощущение.
Неожиданно он укусил ее в плечо и стал двигаться рывками. Приглушенный стон оповестил о том, что он достиг кульминации. Стало тихо. Желание Сюзен начало постепенно затухать.
Через некоторое время Картер поднял голову.
- Ну, как тебе было, дорогая? - спросил он, очень довольный собой.
Почувствовав, что он выходит из ее тела, Сюзен чуть отодвинулась.
- Чудесно, - сказала она, немного помедлив.
- Не беспокойся, дорогая. У меня там еще много осталось. Но нам нужно выехать через полчаса, чтобы успеть на самолет. Когда приедем в Мексику, у тебя будет этого сколько душе угодно.
Он скатился с нее и, слегка шлепнув по бедру, поспешил в ванную.
- Я только приму душ, а потом ванная будет полностью в твоем распоряжении.
Лежа на смятых простынях, Сюзен чувствовала, как ни с чем не сравнимое, чисто физическое удовольствие постепенно захлестывает ее тело. "Все будет хорошо, - подумала она с улыбкой. - Скоро я к этому привыкну, мне только нужно немного времени. А времени у меня будет сколько угодно".
Глава 6
В день возвращения из Мексики Картер-старший встретил их новостью: он решил построить для них на ранчо отдельный дом.
- Там будете жить только вы вдвоем, - сказал он, подчеркнув последнее слово многозначительным подмигиванием в сторону Картера-младшего. Обрадованный сынок тотчас же сгреб Сюзен в свои медвежьи объятия.
- Тебе будет чем заняться в течение дня, - улыбнулся он, развернув ее к себе лицом. - Вы с Уильмой начнете украшать дом и бегать по магазинам.
- А мы будем делать деньги, чтобы оплачивать все это. Так оно и должно быть, мой мальчик, - сказал Картер-старший. - Только не тратьте слишком много времени на всю эту чушь. Женщину надо держать в черном теле. Лучше всего, когда она беременная и босая. Меньше времени остается на всякие глупости. И от беды убережет.
Мужчины расхохотались, а Сюзен почему-то почувствовала себя униженной. Если Картер-старший придерживается таких принципов, то почему у них самих всего один ребенок? Или это замечание было своего рода предупреждением? Мол, не давай своей жене передышки, не то она станет в конце концов похожей на твою мать… Но эта мысль мелькнула и сразу же погасла. Сюзен была слишком сильно влюблена.
Дом предполагалось построить на другой стороне невысокого холма, позади главного здания усадьбы. Сюзен с Уильмой целыми днями обсуждали его планировку, рассматривали журналы с советами по устройству интерьера и мебельные каталоги. Картеру-старшему не терпелось приступить к строительству, так что времени у них оставалось мало. Сюзен с Картером наконец остановили выбор на кирпичном доме в испанском стиле под красной черепичной крышей. Предполагалось, что у них даже будет свой собственный бассейн с подогревом.
Строительные работы начались в середине июля и завершились к началу сентября. Все это время молодожены жили в комнате, ранее принадлежавшей Картеру. Впрочем, это была даже не комната, а целая квартира, поскольку она соединялась дверью со смежным помещением, где стояли диван, телевизор и несколько кресел. Пока строился дом, Текс отвез Сюзен с Уильмой на три дня в Даллас, чтобы женщины могли всласть побегать по всевозможным супермаркетам. Картер с ними ехать не захотел.
- Терпеть не могу магазины, - заявил он и, зарывшись лицом в груди Сюзен, добавил: - Вы с мамой поезжайте вдвоем, а я лучше останусь здесь и немного расслаблюсь, пока вас не будет.
С этими словами Картер перевернул жену на спину и, спустив ей трусики, глубоко вошел в нее…
- Смотри не забывай меня, - обворожительно улыбнулся он через минуту.
В Далласе Сюзен без него страшно скучала. Но зато она воспользовалась случаем, чтобы встретиться с Тэффи. Утомившись строгим контролем со стороны родителей и хьюстонскими мужчинами, Тэффи устроилась на работу в управление одной нефтяной компании. Подругам удалось вместе пообедать.
- Я и не подозревала, что ты интересуешься геологией, - улыбнулась Сюзен, когда Тэффи рассказала ей о своей новой работе. По правде говоря, она даже не подозревала, что у ее подруги есть какие-нибудь другие интересы, кроме мужчин. За все то время, пока они были соседками по комнате, Тэффи уделяла занятиям ровно столько внимания, сколько требовалось, чтобы переходить с курса на курс.
- Геологией? Не смеши меня! Я интересуюсь не геологией, а нефтепромышленниками. А единственные камни, которые меня интересуют, - это драгоценные камни. Я намерена выйти замуж за самого богатого мужчину, которого только удастся заарканить, и вместе с этим прибрать к своим ручонкам столько драгоценных камней, сколько смогу.
Сюзен ни на секунду не усомнилась в ее способности сделать и то, и другое. Тэффи обладала потрясающим даром привлекать к себе мужчин.
- Эй, подружка, а как у тебя обстоят дела на любовном фронте? - спросила Тэффи, когда они выпили по рюмочке.
Сюзен не хотелось особенно откровенничать на эту тему.
- Чудесно, - ответила она просто.
Беда ее заключалась в том, что она чувствовала себя все более и более неудовлетворенной. Когда Картер занимался с ней любовью, ее тело откликалось на его ласки, она быстро возбуждалась, а после того, как он завершал свое дело, возбуждение покидало ее не сразу. Иногда от остроты желания ей хотелось плакать. Но удовлетворения она не получала.
Она целыми днями занималась оборудованием нового дома или просто бродила по ранчо, обсуждая с Уильмой всякие планы, но ночами ей приходилось трудновато. А когда они переехали в новый дом, стало еще хуже. Сюзен была городской девушкой, и жизнь па ранчо казалась ей одинокой. Первоначальная радость от того, что ей не нужно ничего делать или спешить куда-то, быстро улетучилась.
После многих лет упорного труда она, казалось бы, должна была наслаждаться приятным бездельем. Но вместо этого она чувствовала себя одинокой и скучала. Она было подружилась с Уильмой, но вскоре ажиотаж, связанный с обустройством дома и покупками, прошел, и Уильма стала все реже показываться на глаза, ссылаясь на головную боль. Сюзен беспокоилась о ней. Ее удивляло, что у Уильмы так часто бывают головные боли. Вскоре у Сюзен не осталось иных занятий, кроме как ждать по вечерам возвращения мужа домой.
Но даже и это занятие со временем утратило свою привлекательность. Каждое утро Картер вставал в пять часов вместе с остальными работниками, а в шесть уже уходил из дому. Они объезжали угодья, проверяли заборы, выгоны, присутствовали при отелах. Когда возникала необходимость побывать на дальних пастбищах, Картер пользовался самолетом. Немало времени он проводил вместе с отцом, проверяя бухгалтерские книги, заключая сделки на поставку кормов или занимаясь какими-нибудь делами.
Иногда они вместе с Картером-старшим улетали на целую неделю в Чикаго или Денвер. Но когда Картер был в Техасе, он возвращался домой около четырех часов пыльный, потный и усталый. Бросаясь на диван, он выпивал подряд три банки пива и обедал. После обеда он, похлопав по диванной подушке, приглашал Сюзен сесть рядом.
- Эй, бэби! Иди сюда и захвати мне еще баночку пива.
Сюзен садилась к нему под бочок, он обнимал ее, и она клала голову ему на плечо. Сначала Картер ласкал ее, глядя какую-нибудь передачу по телевизору, но быстро утрачивал интерес к тому, что происходит на экране. Потом он занимался с ней любовью - на полу или на диване и очень редко в спальне. Сюзен это нравилось, но она все же не достигала кульминации. Ей просто нравилось, когда он обнимает ее или каким-то иным образом проявляет свою любовь к ней.
Шло время, становилось все холоднее, и Картер стал чаще бывать дома. После осеннего объезда угодий он чуть ли не целыми днями сидел на диване, смотрел телевизор и пил пиво. К тому же он сделался раздражительным и, по-видимому, постепенно начал терять интерес к своей молодой жене. Иногда Сюзен предлагала ему съездить куда-нибудь или пригласить к ним в гости его друзей, но Картер всегда отказывался.
- Тебе будет неинтересно с моими друзьями, дорогая, - отвечал он с насмешкой и продолжал пить пиво.
Сначала Сюзен думала, что он стесняется своих неотесанных друзей. Только несколько позднее она выяснила, каких друзей он имел в виду.
В ноябре, спустя пять месяцев после свадьбы, у Сюзен случилась задержка месячных. Она записалась на прием к доктору Харли Бенсону на вторую неделю декабря, поскольку все равно собиралась съездить в Сан-Антонио, чтобы купить кое-что к Рождеству. Имя этого доктора она выбрала наугад по справочнику: ей понравилось, как оно звучит. "Доктор Харли Бенсон", - повторяла она сама себе.
Уильма почти совсем не показывалась на глаза, под предлогом своих головных болей. Сначала Сюзен пыталась ее навещать, но Уильма никого не хотела видеть. От нее частенько попахивало спиртным, и Сюзен в конце концов поняла, что ее свекровь страдает алкоголизмом. Желая помочь ей, но не зная как, Сюзен однажды вечером после ужина заговорила об этом с Картером.
- Оставь старуху в покое! - резко ответил он. - Это семейная проблема. Все началось, когда я был еще ребенком, и никто не смог ей тогда помочь. И уж поверь мне, тебе наверняка не удастся сделать это теперь.
И Сюзен перестала искать с ней встреч, а только вежливо осведомлялась о ее здоровье, когда та бывала трезвой.
Лишившись общества Уильмы, Сюзен почувствовала себя еще более одинокой. Сидя в приемной доктора Бенсона и рассеянно перелистывая какой-то женский журнал, она думала, как ей сделать свою жизнь интереснее. За последние несколько недель ей покоя не давала мысль о том, чтобы вернуться в университет, в аспирантуру. Все-таки она успешно сдала вступительные экзамены и могла снова подать заявление, а также устроить свое расписание занятий таким образом, чтобы проводить в студенческом городке всего три дня в неделю. Картер даже не заметит ее отсутствия, а ей будет чем занять голову. Последнее время ей казалось, что она медленно умирает от отупляющего разум прозябания. Ей во что бы то ни стало нужно было заняться каким-нибудь делом.
Поскольку беременность могла существенно нарушить ее планы, она, сдавая медсестре анализ мочи, меньше всего думала о ребенке. Вскоре ее вызвали в кабинет.
Доктор Бенсон, маленький круглолицый мужчина, лысая голова которого напоминала по форме яйцо, осмотрел ее. У него была добрая улыбка и ямочки на щеках, и Сюзен он сразу же понравился.
- Миссис Толман, у меня для вас чудесная новость, - сказал он. - В августе у вас будет ребенок. Вероятно, девятого-десятого числа…
У Сюзен перехватило дыхание. Новость эта так потрясла ее, что ей с большим трудом удалось взять себя в руки.
- Ребенок? Как чудесно… Как ужасно… - бессвязно пробормотала она и разразилась слезами.
"Попалась! - вопил в глубине души ее внутренний голос. - Похоронена заживо на ранчо! Навсегда! Не с кем даже поговорить, кроме… кроме двадцати тысяч коров и младенца!" Уильма с ней не разговаривает, Картер с ней не разговаривает, а младенцы первые два года жизни вообще не умеют говорить!
Она прижала руку к своему пока еще плоскому животу. Подумать только: там, внутри, растет человек! Зачем ей этот человек? У нее и без того полно проблем.
- Вам плохо, миссис Толман? - Доктор резко вскочил с кресла и, положив ей руку на плечо, участливо спросил: - Что-нибудь не так?
- Нет… просто я как раз собиралась поступать в аспирантуру, - пробормотала Сюзен сквозь слезы и сразу же рассмеялась.
Слезы все еще текли по ее щекам, а она продолжала смеяться. Разве не смешно то, что она только что сказала?
- Да, я хотела поступить в аспирантуру, но ведь ребенок важнее, не так ли? - произнесла она, чувствуя, что находится на грани истерики. - Не знаю, почему это я вдруг расплакалась… - И слезы вновь хлынули у нее из глаз.
Доктор Бенсон протянул ей бумажную салфетку, и Сюзен как следует высморкалась.
- Извините меня, доктор, честное слово, не знаю, что это на меня нашло…
- Такое случается, дорогая. Вам не нужно ни о чем беспокоиться. Вы молоды и абсолютно здоровы. Уверен, что вы легко перенесете беременность. Оглянуться не успеете, как снова сможете поступать в аспирантуру и вообще будете делать все, что захотите.
- Понимаю… Я веду себя глупо. Просто для меня это такая неожиданность… Я не ждала… - Почувствовав себя полной идиоткой, бессвязно бормочущей какие-то слова, она замолчала и улыбнулась доктору дрожащими губами. - Сейчас я возьму себя в руки.
- Не сомневаюсь. А теперь я выпишу вам витамины и дам перечень продуктов, которые вам следует включать в свой рацион. Если пожелаете, могу составить для вас план диеты…
- Нет, благодарю вас. Обычно у меня хороший аппетит.
- Уверен, что это так. И еще: исключите из рациона алкоголь, а если курите, то и сигареты. Это вообще вредная привычка, а теперь, когда вы носите ребенка, она вредна вдвойне.
- Я не курю и почти не пью.
- Вот и прекрасно. Запишитесь у медсестры ко мне на прием. Скажем, на следующий месяц. Я дам вам свою визитку, чтобы она была при вас, на тот случай, если вам вдруг срочно что-нибудь потребуется. Звоните мне в любое время. У вас есть какие-нибудь вопросы?
Сюзен попыталась сосредоточиться, но мысли расплывались, как яичница на сковородке. Ребенок? Он внесет в ее жизнь столько перемен, столько проблем…
- Нет. Пока у меня нет никаких вопросов. Но уверена, как только я выйду из вашего кабинета, у меня их появятся сотни, - попыталась улыбнуться Сюзен.
- У первородящих матерей всегда так бывает, - улыбнулся в ответ доктор Бенсон. - Больше всего я люблю именно эту часть своей работы. Помогать детям появляться на свет - разве это не радостное занятие?
Сюзен поблагодарила доброго доктора, удивляясь тому, что не чувствует себя счастливой, и записалась у медсестры на очередной прием. Очутившись на улице, она не знала, что теперь делать. Ей не хотелось попадать в толпу снующих по магазинам людей. Сейчас надо было собраться с мыслями, и она медленно побрела по чистенькой улице, ведущей в ближайший парк.
Усевшись на скамью, Сюзен стала задумчиво наблюдать за мамашами и детьми, несмотря на порывы холодного ветра весело игравшими на траве. Она внимательно разглядывала очертания головок самых маленьких детишек, которых провозили мимо в колясках, наблюдала за движениями их пухлых ручонок, сжимающих цепи качелей или пересыпающих песок из одного ведерка в другое. Ей показалось, что и сама она понемногу меняется. Поднявшись со скамьи и собравшись уходить, она почувствовала, что как будто обрела душевный покой.
- Все будет в порядке, малыш, - тихо сказала она, потрогав живот. - У нас с тобой все будет хорошо.
Сюзен так и не купила никаких рождественских подарков и даже не заглянула в магазин. Она прошлась по торговому центру города, останавливаясь только у витрин с яркими игрушками. Она представила себе малыша возле его первой в жизни рождественской елки и, погладив живот, с необычайной ясностью ощутила, как внутри него развивается драгоценная жизнь.