- Разумеется, нет. Вероятно, после всех уверений в том, что о ребенке и речи быть не может, отец не решался сказать мне об этом.
Подбородок Майкла напрягся.
- Однако когда я обедал на прошлой неделе с вашим отцом, он был в восторге от перспективы рождения сына. И я очень хорошо понимаю, почему он больше не хочет иметь дочерей. - Майкл рассеянно посмотрел вокруг. - Впрочем, могу понять и вашу досаду на то, что этот поздний ребенок заставит вас отойти на второй план и расстаться с привычной жизнью.
Ребенок? Только теперь, узнав о беременности Джулии, Кэрри до конца уяснила ужасный смысл телефонного разговора, состоявшегося через день после помолвки…
- Мы спасены, дорогой, - говорила ее будущая мачеха, думая, что она одна в доме. - Я его заполучила! Один бог знает, как мне пришлось потрудиться, чтобы убедить старого дурака… Но прикрытие идеальное… - Последовала пауза, и Джулия мягко засмеялась. - Я не могу сбежать во время медового месяца, дорогой, как бы мне ни хотелось. А потом… Я сохранила за собой квартиру, и мы сможем встречаться там, когда захотим. Единственная ложка дегтя в бочке меда - папочкина дочка. Она такая бдительная… Но у меня уже есть небольшой план. Думаю, мне удастся от нее избавиться. - Спустя несколько секунд раздалось легкое звяканье - словно телефон переставили.
И Джулия не замедлила привести свой план в действие. На следующий день отец пригласил Кэрри в кабинет и предложил ей провести несколько недель в Дублине. Это позволит Джулии взять хозяйство в свои руки, объяснил он. Ведь когда Кэрри здесь, прислуга в первую очередь смотрит на нее. Он уверен, что дочь все поймет правильно… И потом, она так долго ухаживала за своим старым отцом, сказал он, похлопав ее по руке. Майкл позаботится о том, чтобы Кэрри развлеклась на славу.
Как разумно все это звучало бы, знай она немногим меньше! И тогда Кэрри совершила ошибку. Она попыталась открыть отцу глаза на то, что скрывается за невинной внешностью Джулии.
Она смотрела на Майкла невидящим взглядом. Какой бы план ни придумала Джулия, совершенно очевидно, что ее брат является его частью.
- Извините, - пробормотала Кэрри и, повернувшись, бросилась прочь.
- Поспешите, Кэролайн. И не забудьте длинное платье.
О да, она поспешит, но не потому, что Майкл требует этого. Ей вполне достаточно собственного горячего желания поскорее убраться отсюда. А что до длинного платья, то оно ей, разумеется, не понадобится.
Кэрри с неприязнью разглядывала свое отражение в зеркале, висевшем в углу спальни. Неужели всего несколько часов назад она стояла на этом самом месте в радостном ожидании? Если Гарри протянет оливковую ветвь, приехав на свадьбу отца, это позволит ей начать новую жизнь или, по крайней мере, даст силы продержаться до тех пор, пока она снова не понадобится отцу, думала тогда Кэрри.
Она стянула кремовое шелковое платье и бросила его на кровать. Сдернув венок из розовых бутонов, со злостью расчесывала локоны до тех пор, пока не уничтожила все следы парикмахерского искусства, и волосы не повисли вдоль спины прямо и незатейливо. После этого Кэрри стало немного лучше, и она почувствовала, что вновь в состоянии владеть ситуацией.
Она проведет несколько дней у школьной подруги, которая живет на окраине столицы. А за это время спокойно разберется в себе и решит, что предпринять в будущем. Разумеется, она никуда не поедет с Майклом. Даже в оперу, с тенью сожаления подумала Кэрри.
Глубоко вздохнув, она переоделась в старые джинсы и вызывающе алую обтягивающую блузку и спустилась в холл.
Ожидавший внизу, у лестницы, Майкл отреагировал на перемену в облике девушки недовольным взглядом, и Кэрри на мгновение ощутила нечто среднее между злостью и стыдом. Ее последние поступки были продиктованы желанием показать свое возмущение всему миру. И только теперь она поняла, что, выставляя перед всеми свою боль, унижается еще больше.
Но заниматься самоанализом было некогда, поскольку Майкл схватил ее за руку и, развернув, подтолкнул вверх по лестнице, прежде чем она успела издать хотя бы писк протеста. Он даже не дал себе труда спросить, которая из комнат принадлежит Кэрри. Он просто распахивал все двери подряд, пока не увидел на усыпанном розовыми лепестками ковре смятое шелковое платье. Майкл переступил через него, не сказав ни слова, и, открыв гардероб, начал перебирать его содержимое.
- Что вы себе позволяете?! - воскликнула Кэрри, как только к ней вернулся дар речи, и яростно вклинилась между Майклом и своей одеждой.
Не обращая внимания на эту вспышку, он дотянулся через ее голову до мягкого платья из шифона с набивным узором и снял его с плечиков.
- Пожалуй, подойдет. - Он снова повернулся к гардеробу. - Это ваше единственное вечернее платье?
Кэрри с отвращением посмотрела на воздушный розовый наряд.
- Не ваше дело.
Он молча перекинул платье через руку и огляделся.
- А где ваши чемоданы?
- Внизу. В кладовке, - ответила она в полной уверенности, что он не станет искать.
- Хорошо. Я жду вас внизу через три минуты.
- А если я не стану переодеваться? - бросила она ему в удаляющуюся спину.
Майкл обернулся на пороге и медленно обвел ее взглядом всю - от подошв поношенных кроссовок до макушки вызывающе поднятой головы. Губы Кэрри вдруг вспыхнули при воспоминании о его неистовом поцелуе. Ее рука взметнулась вверх, чтобы прикрыть рот, словно он мог ее выдать. Он заметил это движение, и его глаза зловеще сузились.
- В таком случае я вас сам переодену, - резко сказал он. - Еще есть вопросы?
И Кэрри сдалась, переоделась, добавив для полноты картины лихую соломенную шляпку и натянув на ходу белые кружевные перчатки: переодеваться так переодеваться! Она стремглав выскочила на лестницу, но, когда Майкл обернулся, замедлила шаг и, словно у нее в запасе была целая вечность, лениво сошла вниз. Лицо Майкла было в тени, и, даже если бы ее это интересовало, она не смогла бы рассмотреть его выражения.
- А сейчас мы пойдем и попрощаемся с Джулией и Томом, - твердо произнес он.
- Поступи мы так или иначе, они вряд ли это заметят, - проговорила Кэрри с нескрываемой горечью.
- А вы бы хотели, чтобы было иначе? - В его словах звучал упрек, и щеки Кэрри покрылись красными пятнами. - Но если бы Гарри Клейтон бросился в ваши объятия, вместо того чтобы, испортив совершенный сценарий, явиться со своей молодой женой, вы были бы в состоянии заметить больше?
- Как вам удается быть таким невыносимым?
- Это потребовало от меня многих лет практики.
- Не скромничайте, мистер, - горячо заметила Кэрри. - У вас просто врожденный талант.
Он приподнял брови.
- Осторожнее, мисс Сладость, вы показываете коготки!
Она стиснула зубы, решив не поддаваться на явное поползновение вывести ее из себя. Почему он относится к ней с такой неприязнью? Даже если Джулия сказала ему, что Кэрри хочет помешать свадьбе, неужели он не знает, что представляет собой его сестра? Кэрри в этом не виновата, так почему же она у него вызывает такую злобу?
Но в одном он прав. Отец почти не разговаривал с Кэрри после ее попытки открыть ему глаза, и она едва ли смогла бы еще больше ухудшить их отношения. И в этом не было его вины. Как и во многом другом…
Поэтому бедняжка глубоко вздохнула и взяла себя в руки, сознавая, что, с тех пор как появился Гарри со своей женой, ее жалкий вид наводит всех на печальные размышления. Все головы наверняка повернутся ей вслед, когда они будут пересекать лужайку. Уж лучше улыбаться. Майкл взял ее руку и покрепче сжал - на случай если спутница попытается вырваться.
- Даже не думайте о том, чтобы устроить сцену, Кэролайн. Иначе обещаю уложить вас на колени и как следует отшлепать.
Она изумленно посмотрела на него. Неужели Майкл полагает, что она бросится на траву, колотя по ней пятками, словно избалованный ребенок, потерявший куклу?
- Мне лишь хочется покончить со всем этим, - сказала она. - Как можно скорее.
Однако Майкл, похоже, спешить не собирался. Он останавливался перед каждым новым знакомым и, с чувством пожимая руки, подолгу прощался. Кэрри смогла воочию убедиться, как велико его обаяние. К тому моменту, когда они подошли к отцу, она успела стать объектом множества догадок. Ибо каждый желал узнать, как случилось, что маленькая Кэрри Ховард уходит со свадьбы рука об руку с человеком, за счастье быть с которым любая другая женщина отдала бы все на свете.
2
Том Ховард обернулся к дочери.
- Вот ты где, Кэрри. Вы уже уезжаете? - в легком замешательстве произнес он.
Кэрри очень хотелось обнять отца и сказать, как она счастлива за него, но ложь застряла у нее в горле. Господи, если бы только она не слышала того разговора!
- Майкл объяснил мне, почему отменяется медовый месяц, - холодно сказала она и быстро отвернулась, увидев болезненный укор в его глазах. - Если бы ты сообщила мне раньше, Джулия, я успела бы все для вас приготовить. - Она слегка пожала плечами. - Впрочем, в холодильнике достаточно еды. Голодать вам не придется.
- Джулия припасла целую корзину деликатесов… - Том взял жену за руку и ободряюще пожал ее. - Она просто удивительная!
- Удивительная! - с тоской согласилась Кэрри.
Долгие, трудные пять лет она поддерживала отца и всячески помогала ему, пока в конце черного туннеля депрессии не забрезжил свет, и он не смог снова жить и работать, как прежде. А Джулии было достаточно поднять телефонную трубку и заказать еду в дорогом ресторане - и она уже удивительная! Впрочем, Джулия скоро поймет, что жизнь здесь вовсе не ложе из роз, как она, возможно, себе представляла.
Между тем объект ее размышлений спокойно беседовал с Майклом.
- Я знаю, остается много вопросов.
- Не волнуйся. Просто забудь обо всем, кроме себя и Тома. - Майкл поймал скептический взгляд голубых глаз Кэрри и выпрямился. - Мы едем? - резко спросил он.
- Если вы закончили, - пробормотала она и неохотно подчинилась ритуалу целования щек.
- Кэрри… - Джулия заколебалась, словно собираясь сказать что-то важное, но лишь покачала головой. - Ничего. Просто… желаю тебе хорошенько повеселиться. У тебя было не так-то много развлечений…
Развлечения! Это слово насмешкой звенело в ее ушах, пока они шли обратно к дому.
- Майкл… - Оклик сестры заставил его обернуться.
- Идите в машину, Кэролайн. Я присоединюсь к вам через минуту.
Кэрри направилась к роскошному "даймлеру", блестевшему серебром под щедрым летним солнцем, но не остановилась около него, а продолжала идти, пока не оказалась в прохладной тени гаража. Ее машина стояла в дальнем конце. Забравшись, она вставила ключ зажигания и повернула его. Мотор послушно заурчал, но тут же заглох. Кэрри попробовала снова. Ужас охватил ее. Она дрожала, и пальцы соскользнули с ключа, когда она попыталась в третий раз стронуть машину с места.
Дверца рядом с ней открылась, и Кэрри откинулась на сиденье, смирившись с поражением.
- Что вы сделали? - спросила она.
- Я предугадываю все ваши действия. - Майкл облокотился на крышу ее "мини-купера". - Боюсь, ваш автомобиль неисправен.
Секунду она с недоумением смотрела на него.
- Как вы узнали?
- Вы соврали, говоря о своем багаже. А поскольку вы собирались удрать, вполне естественно было поискать его здесь. Я уже перенес вещи в свою машину. - Он отступил назад, храня непроницаемый вид. - Так мы едем?
- У меня совсем другие планы. Я намерена провести несколько дней у подруги, чтобы разобраться в себе. И вполне способна сама вести машину.
- Вздор! - отрезал он. - Вы не в том состоянии, чтобы садиться за руль.
- Я прекрасно себя чувствую.
- В самом деле? - Он схватил ее за запястье. - Да вас трясет, Кэролайн. И, кстати, сколько бокалов шампанского вы выпили?
- Я не считала! - огрызнулась Кэрри.
- Именно. Потому, что вам это было ни к чему. Вы предполагали, что машину будет вести Гарри Клейтон.
Будь проклят этот человек! Почему он все время оказывается прав?
Подойдя к машине Майкла, она бросила последний долгий взгляд на сад и на тех людей, которых знала всю свою жизнь - друзей, родственников… А потом увидела Гарри. Словно почувствовав на себе взгляд Кэрри, он обернулся и уставился на нее. Лесли, заметив это, тоже посмотрела на Кэрри и слегка нахмурила брови. Естественно, все происходящее не ускользнуло от внимания Майкла.
- Садитесь и пристегните ремень, Кэролайн, - резко сказал он.
Она молча послушалась и, откинувшись на сиденье, закрыла глаза.
- И снимите шляпу, в бардачке есть шарф.
Неужели у нее не будет ни минуты покоя, чтобы оплакать все, что она покидает? По-видимому, нет. Заметив, что Кэрри не подчинилась немедленно, Майкл наклонился и, сняв с нее шляпу, забросил на заднее сиденье. Затем открыл бардачок и вручил ей длинный шифоновый шарф. Кэрри смотрела на перчатки, не желая обнаружить свою слабость, но он, взяв ее за подбородок, развернул лицом к себе. Она смущенно заморгала, но было слишком поздно. Мгновение он наблюдал, как слезы струятся по ее щекам, а затем нетерпеливым жестом смахнул их подушечками пальцев. Майкл накинул шарф на голову Кэрри так умело, что у нее не осталось сомнений: он проделывал это сотни раз.
- Сколько вам лет, Кэролайн? - спросил Майкл, притягивая ее голову к своей груди, чтобы завязать шарф сзади на шее.
- Двадцать один, - глухо проговорила Кэрри в лацкан пиджака. Она слышала размеренные удары его сердца.
- Так много?
Ирония в его уверенном голосе вызвала внезапную вспышку злобы и заставила ее расстаться с обманчивым уютом широкого мужского плеча. Она поборола настоятельное желание дать пощечину сидящему рядом человеку, но только потому, что ни капли не сомневалась: он ответит ей тем же.
- Слишком много для того, чтобы превращаться в сомнамбулу из-за безответной детской любви. Неужели вы и впрямь верили его обещаниям жениться на вас?
Кэрри в недоумении уставилась на Майкла.
- Безусловно, мама говорила вам, что молодые люди под влиянием своего либидо готовы пообещать что угодно, лишь бы добиться желаемого.
Густой румянец выступил на ее скулах.
- Вы, несомненно, утверждаете это, основываясь на собственном опыте?
- Нет, Кэролайн. Я достаточно взрослый для того, чтобы не давать обещания, которые не намерен выполнять.
- Наверное, именно поэтому вы слывете убежденным холостяком.
- Зато никто не может обвинить меня в том, что я высказываюсь недостаточно ясно.
- А как насчет любви? - настаивала Кэрри.
- Любовь? - Он включил зажигание, нажал на стартер, и машина заурчала, оживая. - Я давно привык не доверять этому слову. Гораздо приятнее быть зрителем на этом спортивном состязании, которое я ставлю наравне с хождением по канату и затяжными прыжками с парашютом.
- Сдается мне, вы член Клуба любителей опасных видов спорта.
Майкл пожал плечами.
- Я не говорил, что участвовал в состязаниях, Кэролайн. Я имел в виду только то, что знаю о связанном с ними риске. - Его губы вытянулись в ужасающем подобии улыбки, когда девушка сделала глубокий выдох. - Я вас шокировал? Да, вы еще очень молоды. И достаточно наивны, чтобы верить всякому вздору. Но со временем поймете, что я прав.
- И сколько же лет было вам, когда вы стали таким циничным? - спросила Кэрри.
- Не так много, - с чувством ответил Майкл, и на какой-то краткий миг она подумала, что ей удалось сбить с него эту невыносимую спесь. Но затем его губы снова сложились в тонкую, словно лезвие, улыбку. - В одном могу заверить вас: вы будете в полной безопасности под моей крышей. Я не подойду к вам и на расстояние пушечного выстрела.
- Вы… - Кэрри с трудом удалось удержаться от того, чтобы объяснить доходчиво, куда ему следовало пойти со своим пушечным выстрелом. - Вы поцеловали меня! - выпалила она и получила острое удовольствие, сумев возразить Майклу.
- И сделаю это снова, если потребуют обстоятельства. Но мы оба знаем, что это ничего не значит.
Небольшая вспышка злости помогает, подумала Кэрри. Во всяком случае, на какое-то время она почти забыла о Гарри.
- Вы целуетесь очень… искусно, - проговорила она, невольно провоцируя Майкла. - Уверена, я смогу многому научиться у вас.
- А вы целуетесь как девственница.
Кэрри с силой прикусила язык, лишь бы не выкрикнуть ему в лицо, что на то есть все основания.
Некоторое время они ехали в молчании. Затем Кэрри взглянула на человека, сидевшего рядом.
- У меня действительно все было написано на лице? Там, на лужайке? - наконец спросила она.
- Вполне отчетливо - словно поздравления с Рождеством на улицах города, подсвеченные огнями. - Кэрри побледнела. - Я полагал, вы хотели честного ответа.
- О да, это честно, - холодно ответила она, - и жестоко. - Кэрри невидящим взором уставилась на дорогу. - Я никогда не смогу взглянуть этой женщине в лицо.
- Тем не менее, вам придется. Я ведь пригласил их пойти с нами на премьеру.
- Они и не заметят моего отсутствия.
- Напротив. Ваше отсутствие будет объяснено не чем иным, как… ущемленным самолюбием.
- Ущемленным самолюбием?
- Ревность - довольно противное слово.
Кэрри нахмурилась. Она всегда считала ревность низменным, сродни ненависти, чувством. Те боль и опустошенность, которые она испытывала, не имели с ней ничего общего. Но она не успела разобраться в этом, поскольку Майкл отвлек ее внимание.
- Вы будете любезны с Лесли, вы будете вести себя с Гарри, как забавная маленькая сестренка, каковой он наверняка изобразил вас своей жене, и вы будете обращаться со мной…
Майкл помолчал, но, когда машина замедлила ход и приостановилась перед дорожной развязкой, он, приподняв тяжелые веки, бросил на нее оценивающий взгляд. Что-то в этом взгляде встревожило Кэрри - возможно, то, как на мгновение потемнели стальные глаза, - и вызвало нестерпимый румянец на ее щеках. Чего бы он ни хотел, ей это вряд ли понравится.
Какофония автомобильных гудков, разразившаяся сзади, заставила ее вздрогнуть. Майкл поднял руку в жесте извинения и вновь обратил свое внимание на дорогу.
- Как? - настаивала Кэрри.
- Вы будете обращаться со мной так, как если бы мы были любовниками, - закончил он невозмутимо.
Кэрри с трудом сглотнула. Так и есть - предчувствия ее не обманули.
- Итак? - спросил он, как только они миновали перекресток. - Что вы собираетесь делать в Дублине?
- У меня не было времени строить планы, - ответила Кэрри.
- Но вы, разумеется, не строили никаких планов по поводу Дублина! Вы собирались поехать в Нью-Йорк с молодым Клейтоном. - Лицо Майкла казалось вырезанным из камня. - Ладно, оставим это. Джулия строго-настрого приказала мне развлекать вас. - Это прозвучало так, словно он считал обязанность развлекать Кэрри тяжким трудом. - Уверен, я что-нибудь придумаю, поскольку совершенно очевидно, что вы не способны сами позаботиться о себе.
Ее возражение унес ветер. Майкл с силой вжал в пол педаль газа, и "даймлер" с огромной скоростью устремился вперед, вслед за колонной грузовиков. Не стоит разубеждать его, подумала Кэрри, хотя он глубоко заблуждается на ее счет. Она отлично умела позаботиться о себе с тех самых пор, как умерла ее мать. Кроме того, она была надежной опорой своему отцу.