Я вспомнила, как познакомилась с женой олигарха, которая приехала нанять себе охрану. Так вот, вместо того чтобы рассказать мне о том, как безмерно счастлива, она стала жаловаться, что чертовски одинока и не может свободно распоряжаться временем и уж тем более деньгами мужа. Все косметические, парикмахерские и массажные услуги ей предоставляют дома. Мужа вечно нет, а если приезжает, то заполночь, и сразу ложится спать. А рано утром он уже на ногах. Слишком много работает и слишком мало спит. Мечты о том, что каждый вечер они будут пить шампанское и вместе нежиться в джакузи, остались мечтами. Она устала от скуки, лени и безделья и закрывает глаза на то, что муж приезжает всё позже и что от него вечный запах дорогого коньяка или элитного виски. Она оправдывает это его сумасшедшей усталостью и понимает, что её золотая клетка вместе со всеми выездами в Лондон и Куршевель становится совсем не в радость. Ей не очень приятно общаться с точно такими же супругами партнёров по мужнину бизнесу, которые вечно шепчутся у неё за спиной и с усмешкой злословят про её недавно набранные лишние килограммы. Ей тяжело выглядеть на "все сто" и вести себя соответственно. Она не может пойти в ресторан или кафе, которое не соответствует её положению. Не может купить понравившуюся вещь только потому, что то не имеет брендового ярлыка. Да и муж не всегда рад раскошелиться. Даёт деньги скрепя сердце, требует строгий отчёт и твердит, что ей не нужны излишества. Она привыкла к роскоши и праздности, уже не представляет, как можно по-другому, для неё это равносильно учиться жить заново. Её муж слишком хорошо подкован в юридических вопросах, поэтому вся недвижимость оформлена на его родственников. Если разобраться, то ей вообще ничего не принадлежит. Муж так устаёт приумножать свой капитал, что у него не остаётся ни сил, ни времени, ни желания на секс. Если она намекает на близость, то тут же хмурит брови и раздражённо говорит, что зарабатывает деньги и ему некогда заниматься подобными глупостями. Она нашла выход из скучной рутины, пристрастившись к спиртному. И оправдывает своё увлечение тем, что этот алкоголь у неё дорогой, элитный. У неё есть собственный психоаналитик, который помогает вкладывать деньги мужа в собственное душевное здоровье. Ещё совсем недавно она считала, что ей крупно повезло и она сделала выбор в пользу любви, просто эта любовь не простая, а золотая, но теперь она уже не вспоминает про любовь, отчётливо понимая, что сделала выбор в пользу денег. Увы, за всё в этой жизни нужно платить.
Все олигархи мечтают, чтобы любили их, а не деньги. Странные они всё-таки. Ведь по-любому они всегда будут ассоциироваться с деньгами. Олигархи привыкли вращаться среди топ-моделей, актрис, дизайнеров, телеведущих и светских львиц. Я не раз слышала, что богатые трудоголики, как правило, импотенты, секс для них играет совсем незначительную роль, а некоторым он вообще не нужен. Давид же оказался чересчур сексуально озабоченным олигархом. При общении с ним создаётся впечатление, что, кроме секса, его ничего не интересует. Возможно, отношения с женщиной для него игра в кошки-мышки. Он получает восхитительный секс, свою порцию адреналина, остывает и начинает искать себе новое увлечение. Не сомневаюсь, что им движет обычный сексуальный азарт.
Богатые мужики любят беззащитных женщин. Они для них лишь приложение к красивой и дорогой жизни. А раз носом повела – пошла к чёрту. Быть может, олигархи и умеют любить, но их любовь не отличается постоянством. Любые отношения как карточная игра: то ли выиграешь, то ли останешься в дураках. Уж если и полюбить – то короля, и если играть в эти игры – то по-крупному.
Мне почему-то вспомнилось, как меня пытался закадрить один олигарх. При встречах – описание перспектив, разговор: "Обуть, одеть, отправить куда-нибудь… может, тебе охранника дать… если кто мешает жить – мы его по базе пробьём. Давай на турнир теннисный съездим. Вот тебе пять тысяч на такси…". При этом его бесила моя независимость, ведь он хотел тотального контроля. Но я желала сохранить автономность. Хорошо понимала, что среднестатистический олигарх – абсолют практичности. А это – отсутствие чувств. По крайней мере, к людям. И как только он привяжет меня к себе и хоть немного подчинит, сразу потеряет ко мне интерес.
Сложно представить влюблённого олигарха. Уж если он и любит, то только свои деньги. Олигарх привык получать молодое тело и компенсировать это финансово. Мне не хотелось тратить драгоценное время своей молодости на потакание прихотям человека, который был мне неприятен, но он думал по-другому. Считал, что вопрос в цене. Я понимала, что самое элементарное – стать для него идеальной любовницей. Денег можно выкачать много, да и привязанность какая-никакая возникнет. Олигарх был готов хорошо компенсировать нашу разницу в возрасте. И всё же я отдавала себе отчёт в том, что подобные люди сами не знают, чего хотят, но явно чего-то незаурядного. С ними удержаться тяжело, им нужны крайности, поэтому рассчитывать на продолжительные и ровные отношения не придётся, ведь они так же легко переключаются на следующее подрастающее поколение независимо от жены и детей. Я посчитала, что роль содержанки скучна и унизительна, ведь условия диктуешь не ты. При таком раскладе уровень отношений тоже выбирает он. Как быстро влетишь в красивую жизнь, так и вылетишь, может, даже ещё быстрее.
Содержанка – это работа, она требует времени и безусловного выполнения того, чего не очень или совсем не хочется. В подобных отношениях мужчину интересует отдача, а не женские капризы. И уж, конечно, свободы и независимости здесь не жди, ведь девушка фактически на службе у олигарха. Должность содержанки требует определённого склада характера. Умение постоянно "держать лицо", контролировать эмоции, находиться всегда в хорошем настроении, быть "под рукой", удовлетворять желания олигарха… это очень напрягает. Возникает чувство, будто ты себе не принадлежишь.
Уж если и заводить отношения с богатым, надо стараться устроиться с его помощью на приличное место, получить образование, то есть добыть ресурс для собственного развития. Отношения нужно использовать для продвижения себя в жизни. И при этом важно помнить, что богатые дяди никогда не делают ничего просто так, от доброты душевной, они всегда ждут отдачи от своих вложений.
Олигархи – душевно нездоровые люди. Безусловно, испытание деньгами – одно из самых серьёзных в жизни. Как правило, его никто не выдерживает, у людей "едет крыша", появляются странные хобби, которые соответствуют их внутреннему миру.
Я остановила машину у виллы, выключила фары, подошла к огромному дубу, вскарабкалась до верхушки забора, добралась до него благодаря толстой ветке и спрыгнула вниз, во двор.
К моему удивлению, в доме горел свет, но было очень тихо, и это насторожило меня ещё больше. Вытащив пистолет, я стала пробираться к зданию, прячась за кустами, деревьями и прислушиваясь к каждому звуку. В беседке, ближайшей к дому, с окровавленным лицом лежал Макс с дыркой во лбу. Меня, словно пружину, выбросило из беседки, и я, крадучись, пошла в дом.
Дверь была не заперта. Я прислушалась и, не услышав ничего подозрительного, сделала несколько осторожных шажков. На пороге гостиной лицом вниз лежал Гриша. Его спину изрешетили пули. Видимо, этого киллеру показалось мало, и он на всякий случай сделал контрольный выстрел в затылок.
Буквально за несколько минут я проверила всю территорию. Ни души. В доме тоже никого. Недалеко от сарая лежал застреленный сторож – испанец. Недолго думая, я набрала номер Николая и, дождавшись, когда он наконец ответит, недовольно спросила:
– Ты почему так долго не отвечаешь по телефону?
– Так уже раннее утро. Самый глубокий сон, – сладко зевнув, ответил мой напарник.
– У меня плохие новости. Ты должен срочно приехать.
– Что случилось?
– Плохие дела. Макса с Гришей убили.
– Как убили? Кто?
– Я бы сама хотела это знать. Приезжай быстрее.
– Хозяин жив?
– С хозяином всё в порядке.
– Сейчас буду.
Не удержавшись, я зашла в дом, налила себе порцию виски. Закусила лимоном, села на крыльце и закурила. Наверное, я просто давно не работала в охране… За время моей работы на этом поприще я даже не вспомню, сколько полегло крепких парней в солнцезащитных очках. Сколько российских бизнесменов спасли эти отчаянные люди. Никогда не забуду, как погиб один мой напарник, молодой, интересный, мужественный. Жить бы да жить. Он прошёл чеченскую войну. Служил в одном из спецподразделений. Домой вернулся с медалями. На работу после дембеля нужно было устраиваться как можно быстрее, чтобы забыть увиденное на войне. Его взяли телохранителем. Несколько лет он трудился в паре с бывшим офицером. Они повсюду сопровождали шефа. Он получал в несколько раз больше, чем его сверстники в милиции или охранники. Но за это он заплатил высокую цену – жизнь.
Когда его поставили ко мне напарником, мы моментально нашли общий язык. В любой момент мы должны были ехать с шефом куда тому вздумается. Наш босс ни одного вечера не проводил дома, предпочитая шумные выезды на природу или в увеселительные заведения… И мы с напарником были вынуждены смотреть на творившийся на этих гулянках беспредел. Шеф, непростой человек, имел массу врагов. Только благодаря нашей слаженной работе он остался жив, ведь у нас с напарником не было личной жизни, мы работали в круглосуточном режиме. Ночью и то спали по нескольку часов, по очереди. Даже когда были совсем рядом, общались по рации. Но мы чувствовали друг друга, даже не переговариваясь. Шеф очень серьёзно относился к охране. Особенно после неудачной попытки покушения несколько лет назад, когда только благодаря усилиям своей службы безопасности он остался в живых. Каждый день хозяин говорил нам, что подозревает, будто на него готовится новое покушение. И мы не расслаблялись даже на минуту. У нас были все основания предполагать, что страхи оправданные. Покушение действительно состоялось. Я смогла оттолкнуть шефа за машину. Получила ранение, а мой напарник погиб. После этого случая я уехала в Индию, в монастырь…
И вот теперь я сижу на ступеньках особняка, вспоминаю былое и переживаю гибель двух молодых ребят. А ведь на их месте могла быть я…
И всё же, несмотря на нюансы моей профессии, я никогда не жалела, что встала на этот путь. Женщина-телохранитель – товар штучный. И должна уметь делать всё, что требует профессия. Женщины лучше разбираются в людях. У их мозга есть ещё одно преимущество – более развитое правое полушарие, которое отвечает за интуицию и творчество. Не знаю, как творчество, а интуиция у женщин развита на высшем уровне. Вот нынче ночью, когда мы с Давидом подъехали к вилле и стали сигналить, я сразу поняла: что-то произошло. И не ошиблась в своих подозрениях.
Наша работа – бесконечное напряжение. От хронического недосыпа становишься раздражительной, резкой, испытываешь постоянный стресс. Я уже привыкла к кобуре под курткой, ножу в сапожках и к рации, по которой постоянно общаюсь со своими напарниками. После того как стала работать в охране, я начала сомневаться в безопасности жизни в Москве.
Услышав звук подъезжающей машины, я быстро вскочила и, не выпуская пистолета из рук, встала за дерево, прислушиваясь к тому, что происходило за воротами.
Глава 12
Когда во дворе появился Николай, я вышла ему навстречу и показала лежащего в беседке Макса.
– Здесь только Макс. Гришу убили в доме.
Николай побледнел, сел перед Максом на корточки и обхватил голову руками.
– Как же так? Как это произошло?
– Не знаю. Меня не было. Давид потерял пульт от ворот. Мы подъехали к дому, очень долго сигналили. Я сразу поняла, что в доме неладно, и отвезла хозяина в отель.
Николай встал, достал дрожащими руками сигарету и закурил.
– Первый раз вижу, чтобы расстреляли охрану, – произнесла я дрогнувшим голосом.
– Видимо, те, кто ворвался в дом, рассчитывали, что хозяин на вилле. Убили охрану, стали искать хозяина, а поняв, что его нет, тут же смотались.
– Но как они могли попасть на виллу? Почему ребята не отреагировали? Они даже не успели достать оружие.
– Видимо, их застали врасплох.
– Врасплох могли застать только Макса. Почему Гриша не среагировал на выстрелы?
– Ксения, после внезапной смерти всегда появляется слишком много "почему", на которые уже невозможно найти ответы. Увы, но мёртвые ничего не могут рассказать. Если ты намекаешь на непрофессионализм ребят, то зря. Они настоящие профессионалы. Были… Просто ситуация получилась нестандартная. Скорее всего, у налётчиков было оружие с глушителем, именно по этой причине Гриша не услышал выстрелы и не смог взять ситуацию под контроль.
– Я бы хотела узнать твоё мнение, как убийцы проникли на виллу.
– Да элементарно. Сиганули через забор. Я хозяину ещё в прошлый раз говорил, что вдоль забора нужно обязательно поставить систему видеонаблюдения. Но он как-то безалаберно к этому отнёсся. Махнул рукой. Сказал, что забор слишком высокий. Вот к чему привела его легкомысленность. Кроме ребят, ещё трупы есть?
– Сторож испанец. Больше в доме никого не было. Домработница и повар работают только днём. Ночуют они у себя. Николай, вызывай полицию, а я поехала в отель за хозяином. Он должен знать, что произошло.
– Как ты могла оставить его одного в отеле?
Я изменилась в лице и холодно произнесла:
– Знаю, что нарушаю инструкцию, не имею на это права, но я должна была посмотреть, что произошло. Давид хорошо выпил. Я дождалась, пока он заснёт.
– Если хозяин отпустил всю охрану, кроме тебя одной, ты не должна была оставлять его даже на минуту. Я бы всё равно утром приехал и сам всё увидел. У тебя не было необходимости сюда ехать.
– Хочешь упрекнуть меня в непрофессионализме? Я сделала то, что считала нужным. Спрятала хозяина так, что если его кто-то и хочет убить, то при всём желании не найдёт. Он даже по документам нигде не проходит. Номер в гостинице оформлен на меня. И я очень сомневаюсь, что ты приехал бы сюда утром. Я тебя своим звонком еле разбудила. Ещё неизвестно, сколько бы ты протусовался у своей дамы сердца. Мне искренне жаль ребят, но непонятно, почему они ничего не предприняли для защиты своей жизни. Хоть одного убийцу можно было положить. Не надо искать соринку в чужом глазу. Лучше поищи бревно в собственном. Вызывай полицию! – бросила я и направилась к машине.
И всё же слова Николая задели меня за живое. Я гнала в отель на бешеной скорости, не думая, что меня могут остановить полицейские, а от меня пахнет виски. Я мечтала только о том, чтобы застать Давида спящим, чтобы он никуда не ушёл и с ним ничего не случилось. В конце концов, он никуда не может уйти без телефона, денег и одежды. Вспомнив про одежду, я стала винить себя, что не взяла её на вилле. Даже не подумала, что нужно её привезти, чтобы он вышел из отеля в приличном виде. Вот ворона! Совсем упустила из виду. Смерть ребят повергла меня в такой шок, что я забыла о такой важной вещи.
Доехав до отеля, я выскочила из машины и, не став дожидаться лифта, побежала вверх по ступенькам к своему номеру. Распахнув дверь, я облегчённо вздохнула – Давид храпел и улыбался во сне. Сев рядом, я потрясла его за плечо и тихо сказала:
– Давид, проснись, пожалуйста.
Давид тут же открыл глаза, потёр их, посмотрел на меня ничего не понимающим взглядом.
– Дай поспать. Какого чёрта?!
– Извини, но у нас проблемы.
– Вот проснусь, потом будут проблемы.
– Проблемы слишком серьёзные. По пустякам я бы тебя не будила. Двоих охранников убили.
– Как убили?!
Давид тут же приподнялся, облокотился о подушку и вновь потёр заспанные глаза. Я села на краешек кровати и рассказала обо всём, что произошло.
– Я как чувствовал, – Давид ударил кулаком по тумбочке. Затем соскочил с кровати и растерянно спросил: – Где мои трусы?
– Я их постирала. Сейчас принесу. – Я сходила в ванную комнату, сняла трусы с батареи и протянула Давиду: – Ты же вчера в пене танцевал, потом на песке валялся. В общем, они были грязные, и я решила их постирать.
– Мне ещё никогда охранники трусы не стирали, – заметил Давид и принялся натягивать их.
– Только не думай, что я их сама с тебя сняла, а то, может, ты просто не помнишь. Ты сам их стянул и развалился в чём мать родила. Мне пришлось укрыть тебя одеялом.
– Да, я помню, что трахнуть тебя хотел. Кстати, ты на меня не злишься? Извини, если что-то сделал не так или сказал грубо.
– Всё нормально, не бери в голову. Я же понимаю, ты был сильно пьян.
– Ксюха, знаешь, с тобой так легко! Ты такая понятливая. Просто какая-то… своя. Если бы ты мне ещё рассказала, куда делась резинка от трусов, я был бы благодарен тебе вдвойне.
– Ты её потерял.
– А одежда моя где?
– Её украли на пляже.
– Как я тогда сейчас в одних трусах-то… без резинки… их же придерживать постоянно надо… Как я в люди выйду?
– Вообще-то вчера ты при всём честном народе без них ходил и вполне комфортно себя чувствовал.
– Что, правда?
– Мне незачем врать.
– Когда я выпью, у меня просто башку сносит. Чердак так срывает, что мало никому не покажется. Ксюх, ну как я в трусах-то поеду? Уж если ты была на вилле, то могла бы мою одежду захватить.
– Могла. Только я, ворона, об этом не подумала. Точнее, подумала, только когда поздно было. Давид, ты надевай халат и тапочки. Прямо в них и доедешь. А портье я заплачу за халат. Мы у них его купим, и всё.
– У меня же ни цента.
– У тебя бумажник вместе с одеждой увели.
– Значит, за номер тоже ты заплатила? Ксюха, как доберёмся домой, я тебе всё верну. Николай полицию вызвал?
– Конечно.
– Как я не люблю общаться с полицией! Но никуда не денешься, придётся.
Мы спустились в вестибюль, сотрудники отеля с удивлением разглядывали Давида. Портье попросил вернуть халат. Я сказала, что мы готовы его купить, но он стал возражать, говоря, что халат – собственность отеля и не продаётся. Только после того, как мы предложили цену в три раза выше, нам разрешили его взять. Давид сел в машину, потирая виски.
– Ксюха, у меня щас голова треснет. Мне нужно похмелиться. Очень срочно. Купи где-нибудь пивка, а то я с ума сойду. Вчера очень сильно перебрал, да ещё новость, что моих ребят положили, меня просто добила.
– Хорошо. Только я не могу оставить тебя одного в машине. Давай вместе зайдём в магазин.
– Ксюш, ну как я зайду в магазин в халате и тапочках? Я же трезвый. Был бы пьяный, я бы мог в магазин и голяком прийти, но сейчас у меня мозг включён.