Самоирония - важный процесс, а сомо-лечение - опасный. Если не лечить простуду, а только гасить температуру аспирином, есть вероятность умереть от гриппа.
В лифте Кристина продолжила домогаться его. Никита был на пределе, огромное зеркало на стене добавляло возбуждения и раззадоривало еще больше. Кристина нажала на кнопку "стоп", лифт чуть дернулся и остановился. Через несколько секунд свет погас, кабинка зависла над пропастью. Полная темнота, граничащая со слепотой.
"Ура, я его не вижу, а только чувствую. Для полноты картины достаточно еще зажмуриться и расслабиться. Можно представить, что я с Олегом".
Кристина нащупала упругий холмик, расстегнула его ширинку и, языком найдя губы, не отрываясь от поцелуя расстегнула свою. Джинсы она сняла, стоя враскорячку, опираясь одной ногой на шов между штанинами и давя вниз. Никита, продолжая страстный влажный поцелуй, полез через трусики в теплое укромное место знакомиться с долгожданным объектом своего вожделения - женским ежиком. Который, к сожалению, вышел из моды и превратился в лысика или в подобие кришнаитской прически - лысика с хвостиком. Кристина не готовилась к этому сексу, поэтому ее прическа напоминала смесь лысика с ежиком - авангард.
Кристина массировала голову Никиты. Пальцы внутри нее не приносили никакого удовольствия, и она выпалила: "Короче, кончай, давай быстрее". Всей своей пятерней нажала на упругий мужской знак качества (МЗК) и со всей силы начала мутузить его. Никита чуть взвизгнул и, подхватив ее на руки, на ощупь тыркал в нее своим МЗК. Наконец попал и с наслаждением застонал. Кристина профессионально подыгрывала, сопя с ним в унисон. Кабинка тряслась, темнота стала привычной. Кристина положила ему голову на плечо и улыбалась.
Никита торопливо дергался в своем, каком-то непонятном ей ритме, пытаясь хапнуть сразу все удовольствия. Голова Кристины продолжала лежать на его плече, она чуть не заплакала от жалости и отвращения к себе. "Ура. Все-таки какая же я дура".
Герой-любовник кончил и стал целовать Кристину, благодаря за такой страстный и экстремальный секс.
- Милая, ты бесподобна!
Щеки были уже мокрыми. Не удержалась. Заплакала.
Он нажал на зеленую кнопку. Лифт поехал. Включился свет.
- Тебе не понравилось? Что-то не так? Почему ты не сказала? - Никита занервничал. Он был в полном замешательстве. Он не оправдал ее ожиданий. Его МЗК слишком мал или слишком не подходит ей. Он был слишком груб…
- Нет, нет, что ты! Я сама виновата. Просто понимаешь… еще не зажила рана.
Никита обнял девушку, они вышли из лифта. Никита быстро открыл дверь, отключил сигнализацию и, не отпуская ее, повел в гостиную.
По лицу Кристины текли слезы. "Я же решила больше не плакать, решила!" - обижалась на себя Кристина, но чем больше она себе говорила о том, что решила, чем больше ругала себя, тем больше ненавидела себя и продолжала плакать.
Никита посадил девушку на кожаный диван, принес воды и салфетки, придвинул малахитовую пепельницу и опустился у ее ног на корточки.
- Какая рана? Что случилось? - "Все не слава богу. Вот только найдешь подходящую музу, а у нее, видите, ли сердечная травма, и что мне теперь с этим делать? Дрочить прикажете?"
- Понимаешь, тебе, наверное, это не нужно! Это мои проблемы! - всхлипывала Кристина, утирая нос. "Сказать правду - он обидится, поймет, что я одновременно его мутузила и еще с другим крутила. Не надо людей обижать! Чуть-чуть совру".
- У тебя что-то страшное связано с днем рождения?
"О боже, какой он тупой! Лебедь и жаба никогда не поймут друг друга".
- Нет, не день рождения. Просто, думаю, это тебе не нужно… У меня вообще день рождения не скоро!
- Нужно! - сжимал ее колени замороченный и запутанный продюсер. - Мне важно все, связанное с тобой, ты для меня очень важна! - Никита осторожно стирал с ее щек слезы. "Мне в принципе Валя все рассказал. Вот сейчас мы ее и проверим!"
Она всхлипнула и начала:
- Мой бывший мужчина, он долго ухаживал за мной, добивался, дарил цветы, подарки, очень красиво ухаживал, а как только я влюбилась в него и мы начали встречаться, он меня бросил. Просто исчез, понимаешь? Испарился без объяснения причин! Перестал звонить. Кинул. Нам было так хорошо вместе, - Кристина снова драматично всхлипнула. Слезы текли ручьем. Хорошо, что на ресницах нет туши. - Я и теперь не могу ни с кем другим заниматься сексом, все время вспоминаю его. Представляю. Думаю о нем.
- Так ты вообще никого другого не хочешь? Или хочешь, а просто в процессе как бы вспоминаешь?! - спросил он терапевтическим тоном из рекламы "спрайта": "Хочешь поговорить об этом?"
"Ну просто клиника какая-то! Шизофрения. Что мне с ней делать?"
- Я тебя очень хотела еще в Лондоне, но боялась, что вот так вот все случится.
"Не могу же я ему сказать, что у меня на него фригидность повышенной степени?"
- Знаешь, тогда давай не будем сейчас заниматься сексом, тебе нужно время, чтобы прийти в себя. - "Надеюсь, она откажется от этого предложения хотя бы ради приличия. Все равно один раз уже был, два раза - не система, три - не обязаловка…" - Будем просто встречаться, я тебя поддержу. Ты ко мне постепенно привыкнешь, и все будет нормально. Все наладится.
Никита говорил чуть хрипловато, потому что накричался в эти несколько дней на своих работников. Хозяин МЗК уселся рядом с Кристиной и обнял ее, она положила голову на его плечо.
- Спасибо за понимание, - Кристина слабо улыбнулась. "Ура, я в безопасности!"
- У меня есть хороший психолог и сексопатолог. Поддержка, конечно, нужна, но необходима также и профессиональная помощь!
"Э-э, девочка, э-э-э! Ты что? Я так импотентом стану!"
- Да, обязательно к ним съездим. - "Может, кто-то поможет мне тебя полюбить?! Хотя Чижику не особенно помогли разлюбить, за такие-то деньги! Ну ладно, плачу не я!"
Они позвонили Чижику, и она незамедлительно переслала им текст книги. Они внимательно анализировали его, советовались, думали. Задушевные разговоры продолжались до рассвета. Солнце медленно восходило, предвещая новый день. Чистое голубое небо обещало Москве хорошую погоду. Слышались звуки автомобильных двигателей, шум колес, бегущих по асфальту. В окнах зажигался свет. Москва проснулась. А Кристина с Никитой ложились спать.
"Где-то совсем рядом он, наверное, давно спит… Перед сном он, наверное, думал о своих заводах, может, о своих работниках, может, о женщинах или о прибыли… Или? Нет, обо мне он не думал, я у него закончилась…"
Никита обнимал Кристину, прижимаясь к ней своим МЗК.
"Бред какой-то, лежу рядом с такой телочкой и не могу ее трахнуть! - жаловался он про себя. - Но я обещал вести себя прилично, не могу же я девочку травмировать?" Он дергал ногой под одеялом, Кристина ворочалась у него на груди, как уж на сковородке. Оба чувствовали себя как минимум некомфортно.
Заснуть не удавалось. Страдающий бессонницей Никита имел очень странную привычку: есть в постели глазированные сырки и бананы. Он встал, резким жестом подтянул трусы-семейники, и Кристина в первый раз за последнее время улыбнулась. "Фу, какая мерзкая прыщавая спина!" - воскликнула про себя она. У Никиты с детства были проблемы с кожей.
Вернувшись с охапкой сырков и бананов, Никита радостно и громко поедал их прямо в постели.
- Хочешь, милая? - ласково предлагал он.
- Как ты можешь есть это в пять утра?! - фыркнула Кристина и, закутавшись в полотенце, отправилась на балкон курить.
Никита, пожав плечами, продолжал довольно жевать.
Холодный утренний воздух, чистый, свежий, прикасаясь к коже, вызывает мурашки. Эти штучки живут внутри, под кожей, но когда воздух проникает в нее, они проявляются наружу. Так же и душа, она как китайская шкатулка: открываешь одну, а внутри обязательно окажется следующая. И так до бесконечности. Каждый человек, приходящий в жизнь и душу другого, открывает какую-нибудь из шкатулок - или несколько сразу. Для себя и для другого. В каждой шкатулке лежит скомканная маленькая бумажка, на которой написано: "Люби меня, пожалуйста, люби!"
Все просят любви, все о ней кричат. Ведь женщина становится по-настоящему красивой только тогда, когда у нее светятся радостью и счастьем глаза. А яркие, сияющие бездонным светом глаза у нее бывают только тогда, когда она влюблена. Но, увы, свет перегорает. И свет в глазах меркнет.
Мокрыми небесно-голубыми но, увы, безжизненными глазами Кристина смотрела с 23-го этажа на Москва-реку с балкона "Алых парусов". Она ни о чем не думала и ничего не чувствовала. Она просто щупала глазами окружающий мир, который сейчас превратился для нее в туманное, серое и обыденное московское утро.
ГЛАВА 15
ПОГРЕШНОСТЬ ВОСПРИЯТИЯ
* * *
Олег вернулся с завода в бодром расположении духа. Там приступили к исполнению госзаказа, без накладок и теперь уже без помех. Народ пахал в две смены, менеджеры и технологи пели дифирамбы своему великому боссу и радостно считали бабло.
Сегодня вечером концертом "Пинк Флойд" открывается фестиваль. Олег уже договорился с одной очень милой "мисс-чего-то-там", что ее белоснежная улыбка и идеальное тело (впоследствии вешалка для бриллиантов) составит ему компанию на этот вечер. Речь Олега была готова.
Взволнованный директор PR-департамента поджидал Олега в приемной.
Верочка, как всегда с несказанно благодарным выражением лица, принесла кофе.
- Что мы имеем? - бодро осведомился Олег.
Занудный и дотошный директор, напоминающий телосложением - большая голова и узкие плечики - Чиполлино, положил на стол Олега отчет о проделанном исследовании СМИ.
- Понимаете, Олег Викторович, ситуация у нас, если говорить правильно, не очень благоприятная… Ведущие издания в связи с последними событиями обвиняют нашу компанию в нечистой, так сказать, конкурентной борьбе.
Олег рассматривал отчет. В кабинете пахло грозой. Пронырливым журналистам так нравилось то, что под следствие попала одна из самых влиятельных промышленных корпораций, что они подсовывали эту "вкусняшку" даже в номера, находившиеся в типографии. Так уж им хотелось произвести сенсацию. Конечно, пресса подозревала дележку госзаказа, подозревала компанию Олега и, разумеется, об этом писала. Олег бегло ознакомился с содержимым скрепленных листков и молча поднял глаза на Чиполлино, грозно буравя его мрачным взглядом. Чиполлино задергался, глаза его забегали. Ему захотелось съесть эти чертовы бумажки.
- А почему вы ко мне с этим вопросом приходите? Не уследили за тем, что пресса нас грязью обливает, а потом докладываете об этом как о несправедливой случайности! Случайностей, нам известно, не бывает, есть только закономерности. Придумайте что-нибудь! У вас зарплата есть?!
Чиполлино, побледнев, кивал.
Олег продолжал:
- Папа римский попал на небеса и говорит апостолу Михаилу: "Милок, я папа римский. Мне, пожалуйста, в рай, все там заказано". - "Папа римский, папа римский? Не знаю такого, сейчас по спискам посмотрю… Извините, вас в списке нет!" "Как нет?" - удивляется папа. - "Ладно, позвоню Господу Богу, уточню", - извиняется апостол. "Не знаю! - отвечает Бог, разгневавшись. - Не беспокой меня по всяким мелочам, звони Иисусу, он на земле был, может, знает, кто это такой!" Апостол звонит Иисусу. "А! Так я на земле когда 2000 лет назад был, открывал рыболовный кружок. Не думал, что он до сих пор существует".
Чиполлино не знал, плакать ему или смеяться.
Олег вещал дальше.
- Так вот, соберитесь там всем своим департаментом и сделайте из нашей корпорации такой вот кружок, миф, легенду, чтобы все-все эти недоумки в него поверили. Придумайте религию, веру. Непоколебимую и незапятнанную! - Олег поправил галстук так, как будто это была удавка, предназначенная для Чиполлино. - Мы предоставляем тысячи рабочих мест, устраиваем музыкальные фестивали для народа, отправляем деньги на благотворительность. У нас все очень хорошо! А на конкурентов нам плевать! Далеко и долго. Пусть они там мечут кал сколько угодно, мы тут ни при чем. - Миф, нужен миф. О чем вы там совещаетесь с утра до ночи?
Чиполлино судорожно перебирал в памяти известные мифологические истории. Глядя на Олега Викторовича, он почему-то смог вспомнить лишь Геракла.
- У нас сегодня назначено совещание как раз по этому вопросу совместно с юридическим департаментом. - Чиполлино заикался от нервного смеха, душившего его.
С одной стороны, ему было страшно, но когда он представлял себе, что его босс - Геракл, желудок сводило от приступа веселья.
- А юристы вам зачем? Еще бы Путина позвали разруливать ваши недочеты. Зайду к вам посмотреть, о чем совещаетесь!
"Дружелюбным" взглядом Олег указал на дверь. Чиполлино стремительно удалился.
Олег нажал кнопку начальника охраны на интеркоме.
Пока босс в поте лица отстаивал имидж своей корпорации, его трезвый партнер, сидя в уютном кресле, знакомился с литературными изысканиями Кристины Ирлановой. Составляя для себя подробный психологический портрет автора, Артур работал, чиркая ручкой прямо в книге.
Артур впервые за это безумное время чувствовал себя свободно и легко. Во-первых, у него в кои-то веки появился шанс выиграть, во-вторых, он наконец отправил жену с детьми отдыхать в Италию. Дочитав до конца первую книгу, на изучение, анализ и осмысливание которой ушло часов восемь, он посмотрел на часы и понял, что не появится сегодня на фестивале. Причин много: а) он человек не публичный, б) спор, а точнее, выигрыш важнее, г) свалила вечно недовольная жена, и дома приятно тихо.
Артур Караев женился в 29 лет. Партия была, казалось, выгодной: единственная дочь владельца спортивного стадиона. Милой и очень симпатичной девочке шел двадцать первый год, она была неслыханно, солнечно мила, как лесная нимфа, непривередлива, как воспитанница школы благородных девиц, и, разумеется, богата. Кто ж мог подумать, что через несколько лет из нее вырастет мегера дизайнерского пошива?
Практически сразу после женитьбы выявились некоторые факты из ее бурного прошлого. Как, например, привязанность к героину, от которой ее два раза лечил именитый папа, попытка отравления подруги и два аборта, сделанные на первом курсе института. Артур понял, что влип.
Первый их ребенок родился мертвым, зато второй и третий оказались замечательными близнецами. Ее главнейшим удовольствием было играть на нервах муженька так же профессионально, как играла она на пианино. Но если не брать в расчет ее скандальность, нервозность и склонность к депрессиям, женой она стала хорошей. Грамотно подбирала галстуки, разбиралась в недвижимости и дизайне, вкусно готовила и очень любила своих детей. В постели была совершенно сумасшедшей и развратной, что радовало ленивого и аморфного Артура. Гулять от нее было как минимум глупо, так как секса ей требовалось даже больше, чем ему. Но отдыхать от занудных разговоров и пилений нервной системы периодически было необходимо.
* * *
- Ну что, красивая, поехали кататься, от пристани отчалит теплоход, на палубе мы будем целоваться, пусть пьяный вечер в небе заплывет!
- Хы!
- Собирайся, милая, я за тобой пришлю водителя. Сегодня музыкальный фестиваль, помнишь, я тебе говорил?
- А можно прогулять?!
- Нет, тебе надо воздухом подышать и получить новые позитивные эмоции, чтобы писалось лучше. У тебя полчаса!..
Никита всеми правдами и неправдами старался склонить Кристину к интимным и желательно регулярным отношениям. Он упросил ее остаться у него на ночь, чтобы выспаться. Рассуждал он следующим образом: "Вот потусуйся в хорошей квартирке, попривыкни и пойми, что лучше не будет. Хватит страдать и давай уже полноценно (цензура)".
Кристина настаивала на том, чтобы он разбудил ее, но, разумеется проспала. Утром, закурив тремя сигаретами чашку крепкого кофе, она провела ревизию его квартиры и, наткнувшись на порнокассеты "Шоколадные попки три", "1000 и одна ночь аналки" и "Анальные штучки для искушенных", поняла, что бежать надо быстро и незамедлительно.
- На самом деле ничего такого страшного в этом нет, - успокаивал Кристину Валя, когда они транжирили аванс, полученный от Никиты, в "Крокусе". - Анальный секс - это, кстати, очень распространенная штука. Он не извращенец, Крис, не выдумывай там себе всякую хрень. Наслаждайся.
- Конечно, Валя, для тебя это привычное дело, а для меня запор и геморрой! - "Что для хохла сало, для свиньи капут".
- Ты просто не с теми пробовала! - Валя застегивал джинсы с вставками из камуфляжной ткани. - Я стильненький?
Он вылез из примерочной и теперь крутился перед Кристиной.
- Очень стильненький, ползадницы торчит! Они тебе малы! Снимай, развратная жопа! И я, кстати, только один раз пробовала, да и то с Олегом, но больше не собираюсь! Вот. Потом дискомфортно как-то.
- Ну и дурочка, лишаешь себя удовольствия.
- Сам дурак извращенский. Снимай свои развратные штаны и пошли отседа!
На фестиваль Кристина облачилась опять в джинсы и опять в футболку. Совершенно не хотелось наряжаться. Настроение такое, что хочется выть на луну. Ничего, ну просто ничего не радовало, тоска смертная. Жизнь дала трещину и стала похожа на жопу.
Не было ни уверенности в себе, ни радости, не даже любви к людям. Все противные, вредные, грустные или, наоборот, веселые, довольные жизнью. А она какая-то никакая, овощ, безжизненный и безрадостный. Сморщенный какой-то овощ. "Гнусно. На душе скребут кошки и еще, наверное, гадят там. Хочется умереть и заново родиться. Хорошо бы мужиком".
Кристина смотрела на себя в зеркало.
"Даже похудела. Скулы впалые. Кожа серая. Много курю. Ну и что? Все равно буду курить. Назло. Назло себе. За то, что я такая глупая, тупорылая, идиотская. Обкурюсь сигарет и умру от туберкулеза, пусть оплакивает меня на могилке. Гад! Интересно знать, а от рака легких долго умирать? Больно?"
Лицо Кристины представляло собой маску. Полное отсутствие чувств и эмоций, безжизненное лицо. Лицо потерявшегося человека, не знающего, куда идти, как жить и что делать.
- Улыбайся, черт возьми! Улыбайся давай! - вдруг закричала на свое отражение она. Но зеркало показало лишь гримасу печали, недовольства, тоски, потерянности, полного отсутствия желаний и стремлений. - Он нормальный! Симпатичный! Умный! Богатый! Заботливый! Иди к нему! Иди и улыбайся, что тебе надо? Улыбайся! Пиши свою чертову книжку! Все есть! Персонажей хоть завались, грамотный советчик, экранизация, все есть, все! Улыбайся… Все хорошо! Все хорошо… Улыбайся!
По лицу текли слезы, аутотренинг возымел обратный эффект. Вместо улыбки губы затряслись, а из глаз потекли слезы. Радоваться жизни, радоваться всему хорошему, что в ней происходит, радоваться плохому как урокам жизненной школы легко на страницах нравоучительных произведений, но страшно тяжело в реальности. Человек уязвим, слаб и бессилен перед собой, своими эмоциями, желаниями, страхами. Не любить себя проще, чем полюбить, - это абсурдно, но очевидно. Страдать привычнее, чем радоваться, - это как-то понятнее…
Кристина сняла джинсы и футболку, переоделась в коротенькое песочное коктейльное платье от Ferre, уложила волосы, накрасилась и, натянув силой воли улыбку, спустилась и помпезно села в Lexus. "Не научилась жить, хотя бы научись играть, пусть все думают, что ты умеешь и то и другое!"
Водитель поздоровался и открыл дверь.