* * *
Элли вошла в зал. На душе было неспокойно, чего раньше с ней никогда не бывало. Она не могла припомнить случая, чтобы ей когда-либо приходилось мучиться комплексами по поводу своих способностей, особенно если обстоятельства носили романтический характер. Если она когда-либо и беспокоилась, не будучи уверенной в собственных силах, то лишь по поводу школьных отметок. Это было так странно. Впрочем, сейчас он нальет себе вина, обернется и улыбнется ей, верно?
Ройс крикнул Сейт, чтобы та несла еду. Затем подошел к столу, налил себе из кувшина вина и, немного помедлив, обернулся. Наконец-то, дрожа, подумала Элли.
Сейт вместе с Пейги вбежали в зал и поставили на стол поднос с мясом и рыбой. Пейги подошла к Ройсу, расстегнула застежку и сняла с его плеч плед.
Увы, Ройс не сделал даже попытки улыбнуться или заговорить с ней, и Элли, чтобы успокоиться, была вынуждена сделать несколько глубоких вдохов. На глаза навернулись предательские слезы. Неужели он отвергает ее? Неужели Сейт была права?
Обе служанки вышли, но вскоре вернулись с сыром и хлебом. Ройс, наконец, снизошел до разговора.
– Возьми! – сказал он, протягивая Элли кубок с вином. Она робко приблизилась к нему, чувствуя себя так, будто ноги несут ее к жерлу извергающегося вулкана.
– Скажи, что происходит? Почему ты не смотришь на меня? Я так скучала по тебе! – воскликнула она, продолжая дрожать от обиды. Теперь Ройс не сводил с нее глаз. Он все еще предлагал ей вина, но в следующее мгновение его взгляд скользнул с ее глаз на губы. А затем еще ниже, по соблазнительному платью и замшевым туфлям на высоком каблуке. После чего он вновь посмотрел ей в лицо. Элли ощутила жар ее полыхающей ауры.
– Хочешь вина? – спросил он бесстрастным тоном, как будто обращался к незнакомке.
Элли вздрогнула. С каким удовольствием она бы выбила кубок из рук этого чурбана!
– Нет, не хочу. Я думала, ты предложишь поцеловать меня или обнять!
Ройс осушил кружку до дна и, вновь повернувшись к ней спиной, наполнил ее снова.
– Завтра ты отправишься в Данрок.
Элли отказывалась поверить своим ушам. Мир вокруг нее рухнул. Нет, это не тот мужчина, с которым она провела минувшую ночь. Она даже не знает, кто он теперь такой.
– Данрок? – только и смогла вымолвить она и вытерла со щеки предательскую слезинку. И что она забыла в этом Данроке?
– Там сейчас находится мой племянник Малькольм с женой. С ними ты будешь в безопасности.
– Хочешь избавиться от меня?
Ройс сел за стол и навалил на тарелку ломти мяса и рыбы.
– Тебе нужна защита. Я доверяю Малькольму. Он сильный Магистр, – не глядя на нее, произнес Ройс и принялся есть.
Потрясенная услышанным, Элли молчала.
– Садись и ешь, – произнес Ройс и набил рот новой порцией еды.
Элли поняла: он больше не намерен обращать на нее внимания. Подойдя к столу, она выдернула стоявший перед ним поднос. Куски мяса упали на пол, подлива забрызгала стол и рубаху Ройса. Тот с каменным лицом поднял на нее глаза.
– Прошлой ночью мы занимались любовью. Разве сегодня все кончено?
– Да.
Элли оторопела.
– Тебе нужна защита, и Малькольм будет тебя защищать даже ценой собственной жизни, – проговорил Рой.
Это невозможно! – подумала Элли.
– Только не говори, что ты просто использовал меня, – наконец пролепетала она.
– Извини.
Или все-таки использовал?
Вспыльчивость была не в ее характере, и все же она не удержалась и влепила Ройсу пощечину. Обида душила ее, на глаза навернулись слезы.
Ройс вскочил и перехватил ее руку. Его пальцы крепко сжали ей запястье, как будто тем самым могли принести ей облегчение.
– Извини. Я не даю никаких обязательств… никому, – произнес он, после чего громко крикнул служанок.
Элли попыталась высвободить руку. Бесполезно, Ройс сжимал ее мертвой хваткой.
– Пусти!
Он не давал ей никаких обещаний, он ни разу не сказал, что любит ее, не сделал ничего подобного.
Ройс не отпускал ее руку до тех пор, пока в зал не вбежали служанки. Увидев забрызганную рубаху Ройса и разбросанную по столу еду, обе ахнули.
– Принесите для леди Эйлиос морской воды. Она поранила руку. А мне чистую рубашку.
Сейт и Пейги выскочили из помещения, и Элли рывком высвободила руку.
– Я действительно вела себя по-дурацки? – спросила она, все еще объятая дрожью.
– Прошлой ночью произошло нападение на Кэррик. Демоны охотились за тобой, пытались схватить тебя живой, – сурово проговорил Ройс, пытаясь заглянуть ей в глаза, но Элли отвела взгляд.
– У нас была потрясающая ночь. Ты хочешь кого-то еще? – тихо спросила она.
– Я не знаю, стоит ли за этим нападением Моффат, – проигнорировав ее вопрос, продолжил Ройс. – Он один из великих демонов. И главный злодей Альбы вот уже три года, с того дня, как Малькольм и его жена победили графа Морея. Поговаривают, будто он завладел священной Книгой Врачевания, но лично мне в это плохо верится.
– Неужели ты так ничего и не понял? Или же я перепутала тебя с Ройсом, в которого влюбилась в моем времени?! – воскликнула Элли.
Ройс отвернулся и подошел к очагу.
– Даже если Моффат и не причастен к нападению на мой замок, я все равно подозреваю, что демонам нужна ты, причем нужна живой. В Кэррике тебе оставаться опасно. Малькольм будет защищать тебя даже ценой собственной жизни. Вот увидишь, тебе понравится Клэр. Она, как и ты, из будущего.
– Прошлой ночью была любовь! – не выдержала Элли, словно не слыша его слов.
Ройс резко обернулся к ней.
– Прошлой ночью была только похоть! – возразил он, сверкнув очами. – Я вижу, что ты любишь меня. Или ты хочешь разделить со мной ложе этой ночью лишь потому, что завтра я отвезу тебя в Данрок и оставлю там?
Элли едва не задохнулась от возмущения. Он решил от нее избавиться! Все мысли разом вылетели из ее головы, осталась лишь эта.
– Но ты обязан защищать меня.
– Верно, защищать, но делить с тобой постель я не обязан.
– Ты намеренно пытаешься унизить меня? Все, что я делала по отношению к людям, в том числе и к тебе, – это пыталась быть доброй, проявляла заботу. Прошлой ночью я исцелила тебя! И теперь ты бросаешь мне эти слова, как будто кидаешь в меня острыми ножами! Хочешь увидеть мое унижение? Ты этого хочешь?
Лицо Ройса превратилось в непроницаемую маску.
– Я хочу видеть тебя живой, целой и невредимой. Я хочу, чтобы ты вернулась к себе домой, в свое время, где тебе ничто не угрожает!
В зал с чистой рубахой в руках вбежала Пейги. Элли осталась стоять, дрожа всем телом. Боже, какую страшную ошибку она допустила! Мистер Средневековый Рыцарь – это не Ройс из двадцать первого века и, судя по тому, что она сейчас видит, никогда им не станет. Впервые в жизни ей встретился человек столь жестокий, столь черствый и бессердечный. Нет, этому бездушному чурбану не грозит превращение в того потрясающего Ройса, в которого она так безоглядно влюбилась в будущем.
Ройс сбросил грязную рубаху, и взгляду Элли предстало сильное, мускулистое тело, покрытое шрамами. При этом нельзя было не заметить, что, несмотря на их нелегкий разговор, он был готов сгрести ее в охапку и отнести наверх. Пейги густо покраснела.
Элли тоже поспешила отвернуться. В эту минуту ей было по-настоящему плохо. Как такое могло случиться? Прошлой ночью ей и в голову не могло прийти, что все окончится столь плачевно. Пошатываясь, она направилась к выходу.
– Мы отправляемся в путь через час после рассвета! – бросил ей вдогонку Ройс.
Элли была готова накинуться на него с кулаками и крикнуть, что никуда не поедет. Увы, сил на это у нее не осталось.
Оказавшись за дверью, она села на ступеньку и обхватила себя за плечи. И все-таки как же такое могло случиться?
Ее бесстыдно, жестоко использовали. Средневековый Ройс ее ни капельки не любит. Он абсолютно равнодушен к ней. Она и не подозревала, что любовный недуг может быть таким болезненным. Как же так случилось, что она приняла одного Ройса за другого? Как могла увлечься бессердечным варваром? Это же полный абсурд! Неужели безжалостный негодяй, сидящий сейчас в зале, – это тот же Ройс, что минувшей ночью вел себя так, будто любит ее, будто у него есть сердце. Впрочем, он только что дал ей понять, что это не так.
Элли дала волю слезам. Самое скверное заключалось в том, что она как назло влюбилась в этого Ройса, не имея даже возможности рассчитывать на взаимность.
* * *
Ройс со злостью стукнул кулаком по столу. Поднос с едой, кувшин и кружки с грохотом полетели на пол. Пейги вскрикнула и выскочила вон.
Дав выход гневу, Ройс сжал пальцами яростно пульсирующие виски и сел. Опершись локтями о стол, он зарылся лицом в ладонях. Аппетит отшибло начисто.
Неужели она сейчас плачет? И сумеет ли он сам изгладить из памяти ее обиженное лицо? Но ведь он старается сделать как лучше. Он не допустит, чтобы ее постигла судьба Бридге. Боже, он заставил Эйлиос так страдать! При этой мысли грудь его пронзала боль раскаяния. Ведь она принадлежала к числу тех, кого он не имел права обидеть. Она сама в слезах бросила ему, что делает людям лишь добро и потому не заслуживает жестокости.
Что заставило ее влюбиться в него? Разве он просил чьей-то любви? Ему нужно лишь ее тело! Он не давал ей никаких обещаний. Он человек слова, и если клянется кому-то в чем-то, то навеки.
Этим утром, когда он выскользнул из ее постели, его охватило неодолимое желание вернуться и снова лечь рядом с ней. Ему хотелось наблюдать за тем, как она спит. Какое-то мгновение он даже помедлил.
Никогда еще он не встречал такой самоотверженной женщины, никогда не видел подобного мужества. Эйлиос излучала не только целительный свет, от нее исходило ощущение доброты и счастья. Глядя на нее, он видел не только красоту, но чистоту и радость. Он видел в ней надежду.
Эйлиос смотрела на серый, мрачный мир так, будто это был мирный, нежный и розовый рассвет. Она была тем, кем он сам не был никогда.
Впрочем, лично ему это не сулит ничего хорошего. Он никогда не приближал к себе людей, особенно женщин. Они нужны ему лишь в постели. Провести с ней ночь и потом оставить в своей жизни, все прочее исключено. Он принес обет. Его долг – служить Богу и Невинным. В его жизни нет места любви к женщине. Ибо любовь сделает его слабым и уязвимым, что только на руку его врагам. Ему не следует об этом забывать.
Он безоглядно любил Бридге. Когда отец умер, на его плечи легло тяжкое бремя ответственности за Морверн. Тогда-то он и решил жениться и обзавестись сыновьями. Его старший брат, Броган, посоветовал ему остановить выбор на Бридге. Она была красива, происходила из знатного древнего рода, за ней давали приличное приданое. Он был человеком долга, а она настоящей красавицей. Но вскоре жизнь преподала ему жестокий урок. Гнусный злодей похитил Бридге, подверг пыткам, надругался над ней. Он же не сумел ее защитить. Когда же он освободил ее, она возненавидела его за эту неудачу. Повторять свою ошибку он не намерен.
Ройс вспоминал о мучениях Бридге и своей постыдной неудаче раз в год, в день смерти жены. Бридге умерла в преклонном возрасте, любимая сыновьями от второго брака и внуками. Пока она была жива, одного лишь ее присутствия в его времени было достаточно, чтобы он помнил этот горький урок.
Бридге умерла весной, и, хотя сейчас осень, время воспоминаний пришло. Ему пора вновь вспомнить ее и никогда больше не забывать. Ройс упорно думал о своем несчастье; тяжкие воспоминания и неотступное чувство вины давили на него неподъемным грузом.
Когда он нашел ее, она была вся в синяках, в корках запекшейся крови. Лицо распухло, превратившись в уродливую маску, губы порваны. На спине следы от ударов плети. А вокруг разбрызгано сатанинское семя. Позднее она узнала, что носит во чреве плод Каэля, и едва не умерла, избавляясь от дьявольского отродья.
Склонив голову на стол, Ройс отдался мучительным воспоминаниям.
* * *
Волна боли была столь велика, что ее отбросило к стене. Собрав силы, Элли выпрямилась и широко открыла глаза.
Ройс.
Волны накатывались на нее раз за разом, каждая новая сильнее и стремительнее прежней. Сначала Элли испытала жалость и сожаление, которые вскоре сменились чувством вины.
Пошатываясь, она встала на ноги. Сердце бешено стучало в груди. Что происходит?
Будучи целительницей, она не могла не откликнуться на чужую боль. Готовность исцелять страждущих заложена в ее генах. И Ройс, которого она так любит, при всем своем бессердечии сейчас испытывает адские муки.
И Элли направилась в зал, прокладывая себе путь через волны чужой боли. Войдя в зал, она замерла на месте. Ройс сидел за столом, уткнув лицо в ладони. Тело его дрожало, как будто сотрясаемое рыданиями. Однако он не плакал. Его аура была расколота надвое – небесно-голубая, но по ней зигзагом пролегла черная трещина.
Потрясенная до глубины души, Элли невольно вскрикнула. Ее самообладание мигом улетучилось. Перед ней сидел… нет, не воин и не Магистр, а обычный, разбитый горем человек.
Его душа кровоточила.
Не в силах сдержать свой порыв, она вскинула руки и выплеснула на Ройса волну целительного света. Ей пока не доводилось лечить человеческую душу или сердце, однако почему бы не попробовать?
Ройс был иссушен душевной болью и напоминал сухую губку на песке пустыни в знойный летний день. Его измученное тело мгновенно впитало ее животворный свет.
– Что ты делаешь?! – прорычал он, вскакивая из-за стола.
Вместо ответа, Элли окатила его новой белой волной. Увы, Ройс приподнял руку и своей энергией отбил пролившийся на него белый дождь. Живительные капли упали на пол.
– Ты думаешь, что можешь вылечить меня? – бросил он ей раздраженно. Однако его аура изменила цвет, сделалась красно-оранжево-золотистой. Рассекавшая ее черная трещина исчезла.
И Элли поняла. Ройс страдает вот уже много столетий. Причина этих страданий не в ней, а в чем-то другом. Ройса терзает чувство вины, и причиной этому нечто ужасное.
Внутреннее чутье подсказало ей, что это наверняка связано с женщиной, скорее всего его женой. На мгновение Элли ощутила ревность, но она быстро подавила в себе это чувство. О какой ревности можно говорить, если в эти минуты Ройс отчаянно нуждается в ней!
Элли гордо расправила плечи. Их взгляды встретились.
– Прибереги свои целительные силы для тех, кто в них нуждается!
– В них нуждаешься ты!
Губы Ройса скривились в подобии холодной улыбки.
– Мне не нужен твой живительный свет. К тому же ты ненавидишь меня.
Элли обхватила себя за плечи.
– Я ни к кому не отношусь плохо. Я ни к кому не испытываю ненависти. К тебе тоже.
Как же можно оставаться таким бесчувственным? Ведь она отдала ему свое сердце! Несмотря на все его бессердечие, она любит его, потому что знает: придет день, и он станет другим.
– Тебе сейчас больно. Я же могу помочь тебе. Почему ты не разрешаешь мне это сделать?
Ройс изобразил улыбку, но та получилась вымученной.
– Мне не больно. Это все твои выдумки.
– Позволь мне помочь тебе! – взмолилась Элли и пыталась взять его большую руку в свои ладони.
Как будто обжегшись, Ройс тотчас отдернул руку. Но прежде чем он успел что-то сделать, Элли снова обдала его животворным светом.
– Не смей! – крикнул он и отшатнулся от нее.
Он винит себя за случившееся. За что же? Она должна это знать. Она обязана ему помочь.
– Мне не нужна твоя помощь, Эйлиос. Не вмешивайся не свои дела.
– Ты ведь умеешь читать чужие мысли, верно?
– Верно.
– Если ты умеешь читать чужие мысли, то должен понимать, что я хочу выяснить причину твоей боли. Кто она? – спросила Элли и внутренне сжалась, уверенная, что Ройс вот-вот взорвется гневом.
Его лицо сохраняло угрюмое выражение.
– Моя жена.
Нет, она ожидала услышать именно этот ответ, и все равно ей было не по себе.
– Где она, Ройс?
– Она умерла, – бесстрастным тоном ответил тот. – Она умерла, и прах ее покоится с миром восемь столетий.
Ошеломленная его словами, Элли машинально кивнула. Боже, он горюет по умершей жене, переживая ее смерть, вот уже восемь веков! Как же ей справиться с его горем? Что же такого наделал Ройс – или не сделал, – если до сих пор его терзает раскаяние?
В следующий миг его аура начала раскалываться; красный цвет сменился голубым, цветом Урана, планеты перемен и преобразований, планеты людских судеб, и Элли словно прозрела.
Она любила средневекового Ройса так же, как и Ройса современного, и не могла отказать в помощи ни тому ни другому. Он распадался прямо у нее на глазах. Нужно во что бы то ни стало спасти его.
С трудом сдерживая дрожь, Элли смело шагнула к нему и прижала ладони к мускулистой груди.
– Как она умерла, Ройс? Что с ней случилось?
Он схватил ее запястья и крепко сжал.
– Что, надеешься сегодня ночью соблазнить меня? Рассчитываешь вылечить мою кровоточащую душу своим жарким телом? Что же, давай отправимся в постель.
– Не говори глупостей. Кстати, я простила тебя, – ласково произнесла Элли. – Простила за все то, что ты наговорил мне сегодня, простила твое несносное поведение. Я понимаю тебя. И ты бессилен что-либо с этим поделать.
Ройс вздрогнул и выпустил ее руки.
– Я чувствую твою искренность. Ты прощаешь меня за то, что я вел себя как последний негодяй. Ты не испытываешь ко мне ненависти. Ты просто на нее не способна.
– Верно, я не питаю ненависти к людям, в том числе и к тебе. Можешь заплатить мне миллиард долларов, – этого хватит, чтобы в моем времени купить всю Альбу, – но я не стану спать с тобой.
Ройс покраснел. Элли обольстительно улыбнулась.
– В следующий раз я лягу с тобой в постель лишь тогда, когда ты скажешь, что любишь меня, причем скажешь искренне.
Возникла недолгая пауза. Первым нарушил молчание Ройс.
– Ты бросаешь мне вызов? – улыбнулся он.
– Нет, никакого вызова тут нет, – быстро ответила Элли.
– Значит, ты берешь свои слова обратно.