Одного он по-прежнему не переносил органически и реагировал на это яростно и зло: когда причиняли боль живому и беззащитному существу. Когда матери по своей воле обрекали на смерть нерожденных своих детей. Поэтому исследования, которые он обязан был проводить даже с теми, кто шел на аборт, превращались для последних в казнь египетскую и самый страшный кошмар на долгое время. Доктор Хоук умел быть страшным во гневе.
А так - работа у него интересная. Генетические исследования, исправление внутриутробных патологий - всего не рассказать. И самое удивительное - роды.
Он помнил каждого - каждого! - принятого им младенца. Разумеется, не знал, какие им дали имена, как они живут сегодня (хотя многие мамаши приходили навестить доктора Хоука вместе с подросшими карапузами, а некоторые записывались на прием и ведение беременности уже по второму разу), но помнил всех. И каждый раз чувствовал гордость и радость Создателя, когда маленький окровавленный человечек судорожно набирал воздуха в легкие и оглашал мир воплем - я пришел, люди, я здесь!
Айрин Вулф приехала на прием через два дня. Анализы у нее были хорошие, чувствовала она себя вполне прилично, но Дик все равно тщательно осмотрел ее, померил давление и прописал кислородные коктейли и витамины. Пока он выписывал рецепт, Айрин задумчиво смотрела на него, а потом вдруг спросила:
- Простите… У вас, случайно, не было родственника по имени Клифф?
Надо признать честно: доктор Хоук выронил ручку. И уставился на свою пациентку такими глазами, что несчастная отодвинулась от стола вместе со стулом.
- Я что-то не то спросила? Просто… вы очень похожи на одного человека… Я его знала много лет назад…
Дик молча развернул к ней фотографию в рамочке. Айрин очень осторожно взяла ее и долго смотрела, бессознательно поглаживая карточку кончиками пальцев. У Дика перехватило дыхание. Он осторожно кашлянул и спросил:
- Вы… наверное, учились вместе?
- Что? А, нет… Училась я в другом городе. Клифф жил у меня. Последний месяц… своей жизни.
- Так это были вы! Та шала… деви… девушка, у которой он прятался от полиции?
Она осторожно поставила карточку на стол и подняла на взволнованного Дика свои изумрудные глаза.
- Я не была его шалавой, мистер Хоук. И девицей тоже. Честно говоря, я вряд ли успела кем-то стать для него. А вот он для меня стал очень многим.
- Вы его… любили?
- Не знаю. Раньше была уверена, что нет, а теперь думаю, может, только его и любила? У нас с ним было очень мало времени.
- Да, месяц - это маловато…
- У нас с ним была всего одна ночь, мистер Хоук. И он был для меня самым первым. А на следующий день он погиб.
- Знаете что, зовите меня Диком, а я буду звать вас Айрин, ладно?
- Хорошо. Так лучше.
И он стал рассказывать ей про Клиффа и маму, про всю свою жизнь, про то, как плакал над двумя одинаковыми холмиками земли, а капли дождя смешивались со слезами… Айрин слушала взволнованно и внимательно, подавшись вперед, а когда Дик умолк, начала рассказывать, как Клифф спас ее в вагоне подземки и почему оказался у нее дома, про ночевки на диване и про первую их ночь, оказавшуюся единственной и последней…
Этот разговор сблизил их до такой степени, что через неделю Дик с удивлением ощутил себя едва ли не отцом будущего ребенка Айрин Вулф. Во всяком случае - дядей. Это было глупо и по-детски, но Дик ничего не мог с собой поделать. Если бы не та проклятая перестрелка, Клифф познакомил бы Айрин с мамой, и не было бы двух холмиков на кладбище, а была бы их большая, дружная семья, и Клифф ушел бы из банды, потому что рядом с Айрин невозможно представить себе такое безобразие, и Дик ездил бы к ним из Бостона, а потом все равно стал бы акушером и принимал бы если не первого, то уж второго своего племянника - наверняка!
Они сблизились стремительно и незаметно, два одиноких человека в большом городе, создали иллюзию единого прошлого, доверились друг другу настолько, что и будущее могли представить только совместное…
Хотя к любви это пока еще не имело никакого отношения.
ОШИБКА В РАСЧЕТАХ
Помимо поездок в клинику и все крепнущей дружбы с Диком Хоуком в жизни Айрин пока еще не наметилось серьезных перемен, если не считать резкого улучшения здоровья.
Недолгий токсикоз первых недель сменился прекрасным самочувствием и удивительно хорошим настроением. Айрин самую малость раздалась в талии, но пока еще живот был не виден, зато грудь наливалась с каждым днем. Ее потянуло на яблоки, и она поглощала их в течение всего рабочего дня, заставляя соседок по комнате то и дело вздрагивать от звуков сочного хруста.
Адель и Николь узнали об окончательном решении сохранить беременность первыми - и единственными. Айрин сама не знала, почему, но доверяла им безоговорочно. Через несколько дней на квартире у Айрин состоялся первый военный совет прекрасного триумвирата.
Николь прошлась по всему дому - настоящая кошечка, осторожно исследующая новую территорию. Обиталище Айрин ей понравилось, и она предложила устроить здесь нечто вроде штаб-квартиры.
- У меня - Адам, он старичок и зануда. Адель будет то и дело смотреть на мужа - как бы он не ухлестнул за нами с тобой. А у тебя хорошо и удобно, ты же одна…
- Николь…
- Адди, я вовсе не такая бестактная дрянь, как ты думаешь. Я имею в виду, Джефф ведь сюда не ездит, не так ли?
Айрин улыбнулась, ставя на стол стаканы для сока, соковыжималку и вазу с фруктами.
- Я должна вам сообщить следующее. Полагаю, что история с Джеффом Райзом окончена раз и навсегда.
- Ох!
- Ты уверена?
- Больше чем уверена. Знаете, беременность влияет на мозги. Я вдруг словно проснулась - и поняла, что не хочу жить с Джеффом. И быть с ним не хочу. И уж тем более - не хочу с ним спать, даже изредка.
При этих словах Айрин слегка передернуло, что не укрылось от внимательного взгляда Адель. Темноволосая красавица прищурилась.
- Сдается мне, ваша последняя встреча была не из самых романтичных в твоей жизни?
- Понимаешь, Адель, мне вообще не стоило начинать всю эту историю с Джеффом. На самом деле довольно быстро выяснилось, что мы друг другу ну никак не подходим.
- В смысле постели?
- В любом смысле. Я пошла на поводу у собственных фантазий, вбила себе в голову всякую ерунду - о загадочном взгляде, об огне подо льдом… На самом деле Джефф никакой не загадочный, а смотрит так, потому что близорукий. И секс он любит такой… который мне совсем не нравится.
- Какой, расскажи!
- Николь!
- Адди, ну мне же интересно! Айрин, будь хорошей девочкой, расскажи - раз уж все равно все кончено…
- Нет. К этому я пока не готова. Но могу сказать одно: Джеффу Райзу стоит поискать другую девушку.
Адель и Николь опять многозначительно переглянулись, но на это раз Айрин заметила их взгляд и насмешливо прищурилась.
- Вы решили все-таки не расстраивать меня сведениями о жене? Не волнуйтесь, я же говорю - беременность благотворно влияет на голову. Я влезла в компьютер и узнала про жену Джеффа все, что могла. Это вполне официальный и благопристойный на вид брак, но вместе они давно не живут, только по большим праздникам встречаются. Фотографию жены я тоже видела. Красивая. И все равно это ничего не значит.
Адель кашлянула.
- А как насчет того, чтобы сказать ему о ребенке? Ведь деньги на содержание…
Айрин перебила подругу ласково, но твердо.
- Это мой ребенок. Я сама решила его оставить - сама и выращу. Доработаю до того времени, сколько удастся не попадаться на глаза начальству. А потом мне выплатят выходное пособие плюс пять окладов, а это очень немалые деньги. Потом продам этот дом и машину, куплю небольшую квартиру, Дик рекомендовал район на берегу озера…
- Дик - это…
- Не сверкай глазками, Николь. Дик - это мой акушер-гинеколог. Доктор Ричард Хоук.
- Симпатичный?
- Очень. Так вот, квартира обойдется недорого, так что в банк я положу весьма приличную сумму. До родов поживу на проценты, а дальше - видно будет. Неужели не найду работу? У меня разных специальностей - море.
Адель внимательно смотрела на раскрасневшееся и хорошенькое лицо Айрин. Ее было не узнать - такой спокойной и беззаботной она выглядела. И, судя по всему, не притворялась.
Николь нахмурилась и изрекла:
- И все-таки я бы сообщила Райзу о ребенке.
- А зачем? Только лишняя головная боль для него, и все. Он не собирается на мне жениться, а я этого и не хочу.
- Но ведь он отец!
Айрин вопросительно посмотрела на Адель. Та в замешательстве покачала головой.
- Не знаю, что и сказать. С одной стороны - он имеет право знать о ребенке. С другой… Не буди лиха, пока оно тихо.
Николь фыркнула.
- Ты считаешь Райза лихом? Чем же он может навредить, узнав о ребенке? Я еще понимаю, если бы Айрин собиралась слупить с него денег или подать в суд на определение отцовства, но она-то как раз этого и не хочет! На долю Джеффа Райза остается только чистая и безвозмездная, то есть бескорыстная радость от того обстоятельства, что у него скоро родится сын. Или дочь. В таких ситуациях, когда от них ничего не требуют, мужчины расслабляются и начинают осыпать женщин подарками.
Айрин надкусила очередное яблоко и задумчиво помахала им в воздухе.
- Не знаю, хочу ли я этого… Честно говоря, я бы с удовольствием забыла о Джеффе Райзе навсегда. Если же он изъявит желание воспитывать своего ребенка, я не смогу ему запретить, и тогда мне придется видеться с ним…
Николь усилила нажим.
- А теперь представь, что будет, когда Джефф Райз узнает о твоей беременности от других людей? Он же почувствует себя обманутым и оскорбленным в лучших чувствах, не говоря уж о том, что скандал выплывет наружу. Вдруг он разозлится и затеет судиться? А ты к тому времени уволилась. Он к судье - так, мол, и так, мать не может обеспечивать мою деточку, в то время как я - миллионер. У тебя же заберут ребенка!
Айрин вздрогнула и испуганно посмотрела на Николь, а Адель сердито хмыкнула.
- Надо сказать, воображение на всякие гадости у тебя развито, Николь. Ладно, убедила. Лучше сказать самой. Только надо продумать, как именно.
Айрин удивилась:
- Что значит - как? Позвонить и сказать, как же еще?
Адель торжествующе вскинула палец.
- Вот и нет! Важные вещи надо говорить при личной встрече. Сделаешь так: назначишь ему свидание на нейтральной территории.
Николь, блестя глазами, вклинилась в разговор, и обе подруги начали вещать наперебой:
- Оденешься элегантно, но не соблазнительно.
- Вести себя будешь с вежливым равнодушием.
- Доброжелательно, но прохладно.
- Сразу расставишь все точки над "i".
- Скажешь, что никогда не забудешь того времени, которое вы провели вместе…
- Но теперь ваши дороги расходятся…
- И хотя ты навсегда сохранишь к нему теплое отношение…
- Вас больше ничего не держит вместе.
- Потом сообщишь, что ждешь ребенка…
- Что все получилось случайно…
- И его вины тут нет.
- После этого можешь доверительно взять его за руку и очень твердо сказать, что не ждешь от него никаких подарков и помощи, ребенка оставляешь, воспитывать будешь сама, фамилию дашь свою.
Айрин недоверчиво прищурилась и начала:
- И тогда он…
Девушки откликнулись хором:
- …страшно обрадуется!!!
Айрин расхохоталась, а потом резко оборвала смех и сказала:
- Не могу объяснить, но мне все это чертовски не нравится… Посоветуюсь-ка я с доктором Хоуком!
Дик выслушал рассказ о рекомендациях подружек, некоторое время думал, а потом план одобрил. В целом.
- Я бы не напирал на свою фамилию и все такое. Вдруг у парня больное самолюбие? Между прочим, насчет суда твоя Николь права - если он вздумает отомстить за обиду…
- Господи, Дик, и ты о том же! Да на что ему обижаться? На то, что я не собираюсь садиться ему на шею? На то, что не требую алиментов?
- На то, что лишаешь его отцовства. Или еще хуже: на то, что посмела принять решение без его ведома.
- Это так страшно?
- Для многих мужчин - да. Я не знаю, важно ли это для Райза, но, учитывая, что он крупная шишка и привык властвовать и повелевать - запросто.
- Это же глупо!
- Не скажи, Айрин. Мы, мужики, натуры незатейливые, но разнообразные. Никогда не знаешь, на каких тараканов в голове наткнешься.
- Но в целом ты план одобряешь?
- Я хочу надеяться, что перспектива стать отцом должна мужика обрадовать. Я бы - обрадовался до потери сознания. И в любом случае он имеет право об этом знать. А все остальное… ты же топ-менеджер. Действуй по обстановке, а если что - жди морскую пехоту. Я буду рядом.
- Дик, я не хочу, чтобы ты…
- Не спорить, мисс Вулф. Я опасаюсь за безопасность своей пациентки. В конце концов, те синяки тебе поставил именно он.
- Не хочу вспоминать!
- Вот именно. Поэтому я и буду рядом.
Она ужасно трусила, когда набирала его домашний телефон. И едва не бросила трубку, когда услышала его недовольный голос. А потом вдруг успокоилась - либо он не захочет разговаривать вовсе, либо все самое главное она скажет все равно не сейчас, а при встрече.
На встречу с Айрин он согласился без всяких возражений. Он вообще был какой-то странный, Джеффри Бартоломью Райз. В Аллентауне про него сказали бы - пришибленный. Звонку Айрин он не обрадовался, но и холодным его голос назвать было нельзя.
В изысканную турецкую кофейню Джефф явился вовремя, Айрин пришла на минуту позже. При виде девушки он суетливо поднялся, но не сделал ни малейшей попытки поцеловать ее, даже пожать руку. Смотрел в сторону и явно нервничал. Айрин сразу полегчало на душе. Несмотря на все свои размышления по поводу их взаимоотношений, в глубине души она еще сомневалась насчет Джеффа. В конце концов, была ведь ночь в "Элизиуме", где он был жарким и нежным любовником… Или это ей только приснилось?
Айрин бросила короткий взгляд в окно. Там, в тени раскидистого платана, на лавочке сидел Дик Хоук, привольно вытянув длинные мускулистые ноги в джинсах и кроссовках. Футболка обтягивала могучую грудь и абсолютно плоский живот, сложенные на груди руки были словно свиты из мышц… Худощавый и гибкий, Дик очень напоминал своего младшего брата, но теперь Айрин видела перед собой не мальчика, а взрослого мужчину, матерого, уверенного в себе самца…
Джефф нервно кашлянул, и она очнулась, отвела взгляд.
- Прости. Такая погода сегодня…
- Айрин, я выкроил буквально несколько минут. Пойми меня правильно, у меня масса дел… мы ведь договорились некоторое время переждать…
- Джефф, я хочу сказать, что все закончилось.
- Как? Что… то есть почему?!
В голубых глазах неожиданно полыхнул знакомый огонек, и сердце Айрин подпрыгнуло: неужели он все же любит ее?!
Джеффу Райзу все большего труда стоило сдерживать нарастающую ярость. Что эта рыжая сучка о себе возомнила? Что Джеффри Райз будет ходить перед ней на задних лапках, как дрессированный пудель? И как она смеет решать, кончилось у них все или не кончилось? Это его прерогатива, а ее дело - слушаться и подчиняться его решениям…
Дик рассматривал Джеффа Райза, слегка повернувшись в сторону и скосив под темными очками глаза. Неудобно - зато безопасно.
С каждой секундой он все больше злился и все сильнее недоумевал: что такого есть в этом жирном - ну ладно, склонном к полноте - мужике с безвольным бабьим подбородком и бегающими выцветшими глазками? Что нашла в нем ослепительная рыжая королева Айрин? Как могла терпеть от него побои и унижения? Да на него только прикрикнуть - он от страха намочит штаны… А ведь нервишки-то у тебя пошаливают, миллионер! А может, и мозги тоже. Заметный даже отсюда тремор рук, повышенный тонус плечевого сустава, гиперфункция потовых желез… Вот Айрин что-то сказала - и это рыхлое, безвольное лицо мгновенно окаменело, стало злым, в глазах загорелась ненависть. Дик видит это даже сквозь стекло, так неужели же этого не видит Айрин?
Айрин набрала воздуха в грудь и начала, как задумали.
- Джефф, поверь, я всегда буду помнить то время, когда мы были вместе. Ты очень много значил для меня…
Идиотка! Наглая рыжая сучка! С таким снисходительным видом с Джеффри Бартоломью Райзом не смеет говорить никто. Вернее, не каждый. И уж точно - не эта шлюха…
- Теперь самое главное. В том, что случилось, нет твоей вины, я хочу, чтобы ты знал это. Я и в мыслях не держу чего-то требовать. Наоборот, я считаю себя твоей должницей - ты подарил мне счастье материнства. Я приняла решение оставить ребенка, воспитывать его буду сама, фамилию он будет носить мою…
Все, как она и предупреждала! Ах ты, рыжее змейство! И ведь сколько наглости! Смотрит прямо в глаза, на губах усмешечка и по-честному рассказывает весь свой будущий сценарий. Не показывать вида, не показывать! Пусть понервничает…
- Вот и все. Понимаю, я тебя ошарашила, прости. Я решила, что ты имеешь право знать о ребенке, потому и сказала. Только поэтому. Теперь все.
Айрин умолкла и только тогда поняла, как сильно она волновалась. Ладони были мокрыми от пота, коленки под столом дрожали. Она едва осмелилась поднять глаза на Джеффа - и была ошеломлена увиденным.
Джефф Райз, великий финансист и лучший игрок на бирже, сейчас походил на умалишенного. Губы шевелятся беззвучно, пустой остекленевший взгляд обращен в пустоту… Айрин удивилась - как она могла считать их голубыми льдинками, под которыми пылает огонь, что за романтическая чушь! На самом деле глаза у Джеффри Райза холодные и равнодушные, как у сытого боа-констриктора, а цвет у них блеклый, чуть ли не белесый.
Она по-новому, удивленно и чуть брезгливо рассматривала мужчину, сидящего напротив, пытаясь разглядеть в нем то, что так привлекало и возбуждало ее совсем недавно. Неужели все это было результатом самовнушения?
Залысины стали заметнее, второй подбородок наметился вполне отчетливо, а на верхней губе выступают крупные капли пота, хотя в кофейне совсем не жарко… Джефф Райз боится, что она лжет! Что хочет скомпрометировать его, устроить скандал, вытащить из него деньги…
Она ощутила прилив брезгливости, на мгновение представив, что ей опять придется лечь с ним. И тут же поняла, что больше никогда и ни за что этого не сделает.
Джефф Райз резким движением поднялся из-за столика. Голос его звучал монотонно, а смотрел он куда угодно, но только не на Айрин.
- Ты права… Потрясающая новость. Я действительно потрясен. К несчастью, сейчас у меня совсем не осталось времени. Я должен ехать на встречу, это бизнес, ты должна понимать.
- Я понимаю. Просто ответь хоть что-нибудь…
- Мне некогда, Айрин!!! Извини, я нервничаю. Вот что. Не могла бы ты приехать завтра вечером ко мне домой? После семи, например? Мы бы обсудили все еще раз, спокойно и взвешенно, приняли бы совместное решение, устраивающее обоих… Ты приедешь?
- Джефф, я хочу, чтобы ты понял меня правильно. О том, что все кончено, я говорю не из-за обиды или вредности…
С губ Джеффа сорвался совершенно истерический смешок.