Усталым Дел себя сейчас не чувствовал - скорее, слегка пьяным. Притиснул жену к себе, прижал как следует - так, что она пискнула - и отпустил; стащил рубашку и направился в ванную, предварительно очень серьезно сообщив:
- Не хочешь - не приходи. Но помни - ты не поддержала меня в трудную минуту!
Карен оказалась в ванной через минуту - если бы бант не запутался в волосах, вышло бы и еще быстрее. Остановилась у открытой дверки душевой кабины, несколько секунд смотрела на загорелую мускулистую блестящую от воды спину - потом легко дотронулась до нее. Дел стремительно обернулся; отступил к стенке, давая ей место. Она шагнула ближе, запрокинула голову и зажмурилась, подставляясь под прохладные струйки - и под его руки.
Открывать глаза было ни к чему. Он целовал ее, забыв обо всем, прижимая к себе так, что Карен чувствовала каждый дюйм его жесткого мускулистого тела. Так целовать умел только он - жадно, самозабвенно, неистово, заставляя ее сердце биться все чаше и чаще. Голова кружилась, она уже еле стояла на ногах, с каждым мгновением все острее чувствуя, как тело наливается знакомой горячей тяжестью...
Неожиданно Дел отступил на шаг, тяжело дыша и держа ее за плечо - словно она могла куда-то деться.
- Пойдем... тут скользко... пойдем!
Куда - было ясно; кровать, диван - главное, чтобы поближе.
Мокрые, как тюлени, они вывалились из ванной, на мгновение остановились, чтобы еще поцеловаться - и рухнули на диван. Откровенное нетерпение в глазах жены подстегивало Дела; он одним резким движением проник в нее и чуть не сошел с ума от вырвавшегося у Карен низкого горлового вскрика. Почувствовал, как она сжала его - да, вот теперь он по-настоящему вернулся домой!
Широко открытые глаза, ноги, обвившиеся вокруг его бедер... Все это было привычно - и прекрасно, как в мальчишеском сумасшедшем сне. И лучше - потому что это был не сон!
Подаваясь вперед быстрыми резкими толчками, внезапно он вонзился до предела и замер на секунду. Поцеловал Карен в шею - грубо, до боли - зная, что эта боль сейчас желанна ей, и снова начал двигаться - глубоко, сильно, почти выходя и снова возвращаясь, стремясь приблизить развязку - и надеясь оттянуть ее еще хоть на мгновение.
Но мгновения уже не было - он почувствовал, как Карен, запрокинув голову, содрогается, вцепившись в его волосы. И взорвался, вскрикнул, зарычал, застонал - все вместе - все... все!
Где-то далеко-далеко отчаянно билось сердце, и легкие пытались вдохнуть хоть малую толику воздуха - но здесь, не с ним... потому что его не было... потому что он кончился... весь... и силы тоже... Непонятно как, но все-таки он сумел немного сползти в сторону, чтобы не раздавить теплое тело, бессильно распростертое под ним...
Карен старалась лежать неподвижно - уткнувшись носом ей под мышку, Дел спал, продолжая и во сне крепко сжимать ее обеими руками.
Однажды она смотрела какой-то фильм "про любовь" - и вдруг подумала, что никогда не была влюблена. И никогда не мечтала ни о любви, ни о прекрасном принце.
Ей было тринадцать лет... и четырнадцать... и девочки в школе таинственно шушукались: "А он посмотрел...". "А я ему говорю...". И бегали на танцы, стараясь выглядеть повзрослее, и пересылали записочки, и "умирали" по кому-то. А ей было непонятно - о чем это они? И странно, что они еще такие... дети.
Пятнадцать лет... и шестнадцать... и семнадцать... Тогда она мечтала только об одном: о месте, где можно ничего не бояться. Или о том, чтобы найти много-много денег и самой себе сделать такое место - скажем, домик где-нибудь в лесу, где нет людей. И чтобы там обязательно было тепло...
Как давно это было! Даже порой казалось, что вообще не с ней, что вся ее жизнь началась с того самого дня, когда незнакомый мужчина протянул ей руку и сказал: "Ты можешь подняться? Тогда пошли!"
А теперь он спал рядом - самый главный, самый нужный, самый любимый - человек, ставший всем ее миром. И она прислушивалась к его ровному сонному дыханию и чувствовала себя счастливой, потому что знала, что он откроет глаза, увидит ее - и улыбнется...
ГЛАВА ПЯТАЯ
Он проснулся - Карен почувствовала это по тому, как напряглось его тело. Медленно поднял голову и уставился на нее сонными глазами. Тихо сказал:
- Я, кажется, позорно заснул... - но ленивая довольная улыбка, появившаяся на его губах, противоречила этим словам.
- Почему - позорно? - рассмеялась она.
- А я не собирался спать. И тебя, небось, придавил.
- Ничего не придавил.
Они поерзали, перераспределяясь, и устроились поудобнее - Дел лежал на спине, закинув руку за голову; второй рукой он прижимал к себе Карен, ее щека уютно примостилась на его плече.
- А где все-таки вторая бабочка? - с любопытством спросил он.
- Ты так и не заметил? - огорчилась она. - Сейчас покажу - заодно одеяло принесу! - Вылезла из-под руки, встала на колени в ногах. - Ну, видишь?
Бабочка - чуть меньше той, что на плече - красовалась выше и правее треугольника золотистых курчавых волос, словно примеривалась сесть на него, как на диковинный цветок. Смотрелось это так, что Дел аж зажмурился.
Увидев, что произвела впечатление, Карен хихикнула, сползла с его ног и убежала в спальню, но через минуту вернулась с одеялом и снова устроилась на плече, весело поблескивая глазами - в тепле и уюте.
- Ты с самого начала хотела, чтобы мы здесь ночевать остались - все эти соблазнительные одежки и бабочки на то и рассчитаны? - спросил он.
Она пожала плечами и кивнула.
- То-то Лори так спокойно восприняла, когда я ей сказал, что мы до завтра задержимся...
- А ты ей звонил?
- Да, тебя не было дома, и я забеспокоился, не случилось ли чего-нибудь. А она сказала, что подвернулась оказия и ты поехала меня встречать. Кстати, что это за оказия?
- Без комментариев, - заявила Карен, наморщив веснушчатый нос.
- Это еще что такое?!
- Это я - и здесь. А все остальное тебе знать не положено!
- Пытать буду!
Она гордо отвернулась. Дел приступил к пытке - перевернул ее на спину, навалился всем весом и поерзал.
- Говори немедленно!
Карен продолжала героически молчать, сопя и изо всех сил стараясь не рассмеяться. Тогда он решил действовать по-хорошему - перевернулся на спину, так, что она оказалась сверху, и пообещал:
- Я не буду на тебя сердиться, честное слово. Ну, давай, выкладывай!
- Ты ни на кого не будешь сердиться... пообещай - тогда скажу.
Делу стало смешно, он сразу все понял: охранники, сопровождавшие в порт грузовики с готовой продукцией - в нарушение его же инструкции, запрещающей подвозить посторонних! - привезли ее на служебной машине. А теперь она, естественно, не хочет их подставлять.
- Я ни на кого не буду сердиться. Только чтобы это было в последний раз! Я даже не буду спрашивать, кто конкретно тебя вез...
- И не надо, - согласилась Карен. - Мальчики тебя боятся - ты же у нас страшный начальник - грозный, великий и ужасный! Еле уговорила!
- Я страшный? - Она кивнула. - Великий и ужасный?
Она снова кивнула, сползла ниже и укусила его за живот. Нахально заявила:
- Но я тебя не боюсь! - подумала и в подтверждение укусила снова.
Веселье прервал звонок телефона, весьма некстати - Дел уже собирался, придавив кусачую хулиганку, заставить ее просить пощады. Он подтянул к себе аппарат и снял трубку.
- Да... Да, я слушаю... Нет, все в порядке...
Карен восхищала способность мужа разговаривать по телефону спокойным и ровным голосом из любого положения - что бы вокруг ни происходило и что бы он в это время ни делал. Вот и сейчас Дел говорил так, словно сидел за письменным столом, а не навалился на нее сверху, плотно обхватив ногами и пресекая все ее попытки вывернуться или начать щекотаться!
Разговор длился недолго, и, повесив трубку, он сообщил:
- Это Рики. Пригласил поужинать. Я договорился через полчаса. Ничего?
Она чуть поморщилась и пожала плечами. Общаться с Рики у нее не было ни малейшего желания, но есть действительно хотелось. А ресторан внизу был неплохой, и там можно было потанцевать.
Когда Дел спустился в холл, Рики уже ждал его. При этом не слишком скучал - перегнувшись через стойку портье, ворковал что-то сидевшей там девице, попутно поглядывая ей в вырез. Увидев Дела, он выпрямился и удивленно спросил:
- Ты что, один?
- Сейчас Карен подойдет, - кивнул Дел. - А где же твоя стюардесса?
- Да ну ее... Тут тоже цыпочек хватает, - Рики по-свойски ухмыльнулся. - Теперь я понимаю, чего ты от этих девок отказывался - при такой-то жене... - уловив предостерегающий взгляд, счел правильным заткнуться.
Дел сделал заказ, не дожидаясь, пока Карен спустится - ему не хотелось особо долго тянуть с ужином. Он еще ничего не рассказал ей ни про пересмотр дела, ни про визит к ее матери - и собирался сделать это, как только они вернутся в номер.
У Рики были интересные очки - с первого взгляда стекла казались прозрачными, но на самом деле они отблескивали, как маленькие зеркальца, и глаз за ними было почти не видно. Дел знал, что ему самому тоже пора бы начать носить очки, хотя бы во время чтения - но не хотелось, недавно он примерял и пришел к выводу, что выглядит в них похожим на ученую галку. А может, такие, полутемные, попробовать?
У входа, наконец, появилась Карен. Он хотел помахать рукой, но Рики уже вскочил, устремился к ней и, прижав руку к сердцу, рассыпался в комплиментах.
На Карен было то же самое светло-зеленое платье, но вместо жакета плечи прикрывал легкий золотистый шарф. И бант на сей раз оказался из такой же золотистой ткани, еще более пышный и похожий на цветок.
Дел вспомнил увиденную сегодня картину - бабочка над цветком - и невольно улыбнулся. Рики между тем успел поцеловать Карен руку, еще раз расшаркался и провел к столику, держа под локоть, словно на великосветском приеме, и не прекращая молоть языком:
-...Но, Карен, тебе надо обязательно съездить в Италию! Там даже воздух другой - он весь пропитан дыханием любви! - соловьем заливался он.
Право называть Карен по имени этот итальянский бабник присвоил себе самовольно. Вязаться к нему из-за пустяка, конечно, не хотелось, но ухо это резало очень.
Дел молча налил жене шампанского - сейчас ей нужно было именно это, а вовсе не какое-то там итальянское дыхание любви. Она отхлебнула и незаметно погладила его по колену.
То, что итальянец Карен не слишком глянулся, Дел почувствовал почти сразу. Правда, никто, кроме него, не заметил бы этого: она улыбалась, поддерживала беседу, расспрашивала об Италии, не забывая поглощать свои любимые креветки в сливочном соусе и прихлебывать шампанское. По-настоящему их полагалось запивать белым вином, но она любила именно так - с шампанским, желательно розовым и не очень сухим.
Только... своим Карен улыбалась немножко по-другому - он слишком хорошо знал ее, чтобы не заметить разницу.
- Надеюсь, ты позволишь потанцевать с твоей женой? - спросил Рики. Дел не слишком охотно кивнул. Карен быстро взглянула на него, словно спрашивая: "Ну, зачем ты?!" - но безропотно встала и пошла к эстраде.
Уже через несколько секунд Дел пожалел о столь опрометчиво данном разрешении - то, что он видел, не могло не вызвать у него острого желания дать макароннику хорошего пинка под зад! Прижимая к себе Карен - слишком крепко, черт бы его побрал, и рукой еще под шарф залез! - Рики не переставал нашептывать ей что-то, почти касаясь губами маленького розового уха. Она слушала, опустив глаза и продолжая улыбаться все той же вежливой безучастной улыбкой, потом покачала головой, что-то ответила - и тут музыка, слава богу, кончилась.
Карен развернулась и направилась к столику. Судя по всему, Рики не ожидал этого и слегка замешкался, но уже через мгновение присоединился к ней, продолжая на ходу что-то говорить. Делу удалось уловить лишь короткий ответ Карен:
- Это исключено.
Бросив быстрый взгляд на Дела, Рики не слишком охотно пояснил:
- Я попросил твою жену в свободное время показать мне окрестности - ближайший город и все остальное. Я ведь тут первый раз и языка не знаю.
- Ну, я же уже сказала - у меня маленький ребенок и совершенно нет свободного времени! - Карен чуть нахмурилась. - Так что ничего не выйдет.
Поначалу показавшийся даже забавным, теперь итальянец вызывал у Дела раздражение - чем дальше, тем больше. Поездить с ним, видите ли! Каков наглец!
Снова заиграла музыка. Дел понял, что Рики готовится ко второй попытке, и опередил его, дотронувшись до руки Карен и кинув взгляд в направлении эстрады.
- Пойдем?
Ее спина под шарфом была прохладной и гладкой, губы почти касались его подбородка - иногда касались, и она жмурилась от удовольствия. На каблуках Карен была лишь немного ниже него, и Делу не приходилось наклонять голову, чтобы взглянуть ей в глаза.
Не прерывая танца, кончиками пальцев он погладил ее по щеке, скользнул рукой под шарф, дотронулся до бабочки на плече.
- Ты еще не сыт? - тихо спросила Карен.
- Едой - сыт, - шепнул он ей на ухо, быстро и незаметно поцеловав его.
Музыка умолкла, но они остались стоять, дожидаясь, пока она не заиграет вновь. Дел бросил взгляд на Рики и на мгновение ему показалось, что в глазах итальянца светится злость - впрочем, скорее всего, это просто был отблеск от полу зеркальных очков...
- А чем ты не сыт? - тихонько смеясь, спросила Карен.
- Тобой... - выдохнул он. - Тобой!
- Сейчас выпьем кофе и пойдем в номер. Мне кофе хочется...
- К черту кофе! И к черту Рики! И к черту все! Пошли уже!
Она хихикнула.
- Вот я тебе сейчас кое-что скажу - и тебе придется посидеть и подождать, пока я пью кофе.
- И что же это? Карен снова хихикнула.
- А у меня под платьем ничего нет... в смысле трусиков.
Прием был безошибочным - и, конечно же, она сразу почувствовала результат. И рассмеялась, и кончиками пальцев погладила его по шее, добавляя масла в огонь.
Самому же Делу было вовсе не до смеха. И уже не до танцев - не хотелось демонстрировать всему ресторану, в какое состояние привели его эти слова. Он сжал талию Карен, притянул ее сильнее к себе и сказал в самое ухо:
- А ну пошли к столику! Только...
Она снова звонко рассмеялась.
- Знаю-знаю! - таинственно понизила голос: - Только помедленнее и впереди тебя, да?
Дел не ошибся, уловив злость в глазах их спутника. Рики и сам не знал, что именно вывело его из равновесия - того самого равновесия, которым он так гордился. Но одна и та же мысль, совершенно нелогичная и неуместная, снова и снова билась, пульсировала в голове, заставляя его губы сжиматься от ненависти: "Эти двое... они не имеют права выглядеть такими счастливыми!"
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Втолкнув ее в номер, Дел всем телом навалился на нее, прижав к двери. Скользнул обеими руками под платье и медленно провел снизу вверх - там не было ничего, кроме гладкой кожи. Со смехом, больше похожим на рычание, он вцепился пальцами в упругую попку, прижал к себе и приподнял.
- Черт тебя подери! Не соврала!
Потерся об нее, тяжело дыша, взрываясь короткими смешками. Карен увидела, что глаза, у него совершенно ошалевшие, рассмеялась и потянулась к нему, обхватив за шею - поймала губами ухо и потеребила языком.
- Ах, вот ты как? - Развернув ее к себе спиной, он прижался еще плотнее. - Ну, хорошо, а теперь... пошли... И именно медленно и впереди меня!
До кровати было шагов тридцать - но пройти это расстояние оказалось почти невозможно. Прижимая Карен к себе одной рукой, второй Дел ласкал ее - так, что у нее темнело в глазах. Сильные умелые пальцы проникали и отступали, заставляя ее тянуться за ними, дотрагивались, гладили, теребили... - ноги Карен уже подгибались и не слушались, но, покусывая на ходу за загривок, он поддерживал ее и подталкивал к кровати, продолжая тереться об нее сзади.
Довел, отстранился, расстегивая молнию - и одним движением, через голову, стащил платье. Затем осторожно, чтобы не сделать больно, стянул и бант - волосы рассылались по плечам светлым водопадом. Сам он до сих пор не снял даже галстука. Замерев, Карен ждала, что будет дальше - ей было радостно подчиняться ему, зная, что он даст ей все, чего она жаждет - и даже больше.
Он был везде - на ней, в ней, спереди, сзади. Руки жесткие, требовательные и нежные - крутили ее, как будто она ничего не весила, ласкали, сжимали, заставляя сердце почти останавливаться - и снова нестись вскачь. И все время она слышала взрывы его низкого урчащего смеха - пока этот смех не перешел в хриплый стон, слившийся с ее криком...
Не открывая глаз, она почувствовала, как Дел натягивает на ее вспотевшее тело край покрывала. Холода Карен сейчас почти не ощущала, но поблагодарила - потерлась щекой о плечо.
- Не спишь?
Она лениво покрутила головой и открыла глаза. Повернулась поудобнее, чтобы видеть его лицо, и поинтересовалась:
- Ну что - теперь сыт?
Дел лежал, нахмурившись и глядя в потолок. Потом, словно ее вопрос только сейчас дошел до него, встрепенулся и улыбнулся, обхватывая ее второй рукой и притягивая поближе к себе.
- Пока что... на какое-то время...
Снова замолчал. Подождав немного, она тихо спросила:
- Что-то не так?
- Нет. Просто... нам надо поговорить.
Карен едва удалось не вздрогнуть - она слишком хорошо знала, что за подобными словами часто следует нечто неприятное. Дел еще немного помолчал, повернулся к ней, вздохнул и сказал:
- Я был у твоей матери.
Карен вскинулась, глядя ему в глаза - он кивнул, подтверждая, что она не ослышалась.
- Ну и как... там? - медленно спросила она.
- Все в порядке. Все живы, все здоровы. Трейси замужем, у нее скоро будет ребенок. Кэти я видел - она очень похожа на тебя.
На губах Карен появилось легкое подобие улыбки.
- Да, мы с ней обе были похожи на дедушку.
- Ресторан по-прежнему стоит на месте, я там завтракал.
- А... мама?
- Я с ней разговаривал, довольно долго. Теперь она знает, что ты жива, замужем... ну и все такое. Она плакала, расспрашивала о том, как ты живешь... Я... - Дел не знал, что сказать еще. - Там, в городке, все думают, что ты умерла. Даже на кладбище есть плита с твоим именем...
- Зачем ты ездил к ней? - перебила Карен.
- Сказать, что ты жива - она в любом случае скоро об этом узнает.
- Каким образом? - Она резко вскинула голову и села, глядя на него сверху вниз.
- Твое дело вот-вот будет снова открыто. Документы уже у Сэма, и он считает, что сможет добиться от прокуратуры снятия всех обвинений. Но... твою мать могут снова вызвать для допроса.
- Зачем ты это сделал?
- Не бойся, тебе ничего не грозит. Твоего присутствия даже не потребуется, адвокат все сделает сам. Это займет несколько месяцев, а потом ты сможешь, когда захочешь, вернуться в Штаты - и ничего не бояться... уже больше никогда.
Медленно, словно боясь шевельнуться, Карен снова опустилась на кровать, легла лицом вверх.
- Что она еще говорила? - вопрос этот был задан очень спокойно - тихо, отстраненно, как если бы донесся эхом из другого мира.
- Она спрашивала, простила ли ты ее... вот, пожалуй, и все...