Спокойная, отлаженная годами семейная жизнь разлетелась в пыль. На глазах у Ирины муж закрутил курортный роман, а затем и вообще ушел к молодой зазнобе. Кто виноват? Любовь. Или, точнее, ее отсутствие… Что делать Ирине - найти себе поклонника и утешиться в его объятиях? Или ждать, что муж одумается и вернется? Она выбрала третий вариант: просто жить. Тихо, спокойно, посвящая себя дочери. Однако судьба рассудила иначе - и скоро один за другим в жизни Ирины стали появляться мужчины. Кого выбрать, чтобы не ошибиться?..
Содержание:
Часть I 1
Часть II 19
Часть III 30
Часть IV 44
Эпилог 50
Людмила Толмачева
Бегущая против волны
Часть I
- Мама! Ну, мам! Слышишь?
Алена стояла возле дивана и нетерпеливо постукивала носком босоножки о его металлическую ножку. Ирина открыла глаза, спросила сонным голосом:
- Что случилось, Аленка? Я так сладко задремала. Уж могла бы и пожалеть маму, не стучать так громко, будто по мозгам колотушкой.
- Мама, я больше так не могу! - сокрушенно произнесла девочка и села рядом с матерью, уронив руки на колени.
- В чем дело, доча?
Ирина положила на недочитанную страницу закладку и захлопнула книжку.
- Юлька меня всю обсмеяла за мой прикид. Говорит, что я сбежала из прошлого века.
- Аленушка, но ведь мы много раз говорили на эту тему…
- Ага! Опять ты начнешь про внутренний мир! Мне на улицу не в чем выйти, а ты со своим миром достаешь!
- Алена! - как можно строже произнесла Ирина. - Мы же договорились, что словечки типа "прикид" и "достаешь" ты постараешься не употреблять.
- А тебе, значит, можно?
- Что "можно"?
- Всякие там "клеиться", "базарить".
- Ой, а когда я такое говорила, что-то не помню?
- Вчера по телефону.
- А-а, так это я со своей однокурсницей. Мы просто молодость вспоминали, вот и…
- Понятно. Значит, эти слова из твоей молодости, хотя и сегодня так тоже говорят.
- Ну ладно, сейчас не об этом. Ты, кажется, про Юлю что-то говорила?
- Ей из Англии привезли такое клевое платье. В стиле беби-долл.
- А что это такое?
- Вот тут вырез, - Алена стала показывать на себе, - вот здесь такие воланчики, а внизу пышный подол. А там еще оборки или кружева видны.
- Где?
- Из-под юбки.
- В виде чехла?
- Какого еще "чехла"? Ну совсем не рубишь! Как будто нижнее белье видно, поняла?
- Ну-у, это, по-моему, не совсем прилично.
- Ой, мама, это полный отстой так рассуждать.
- Погоди, но беби-долл, это ведь что-то вроде детской куклы?
- Ну!
- Да вы еще сами дети, зачем вам имитировать детство?
- Я так и знала, что с тобой бесполезно разговаривать! - надулась Алена. - Ну и читай свои книжки, а я к бабушке в этих отстойных шортах не поеду! Вот!
- Ну, Аленушка, - как можно ласковее заговорила Ирина, - зачем столько переживаний из-за каких-то тряпок? Поедем завтра в Порошино, на свежий воздух, на природу. Там замечательное озеро, песчаный пляж. У бабушки уже поспели ягоды…
- Не надо мне никаких ягод! - выкрикнула Алена и со слезами убежала в свою комнату.
Ирина вздохнула и пошла к дочери. Но ее остановил телефонный звонок. Звонил муж Анатолий:
- Ира! Быстро решай, куда едем в отпуск: в Турцию или Болгарию. Предлагают горящие путевки.
- А тебе дают отпуск? Летом?
- Да, Челпанов идет в сентябре, вот и фартонуло где не ждали. Ладно, некогда разговаривать. Ты давай решай быстрее и перезвонишь мне. В течение часа, поняла?
- Погоди, а Аленка?
- А что Аленка? С твоими родителями перекантуется. Не с собой же ее брать!
- А почему бы и нет?
- С ребенком разве отдохнешь нормально? В кои-то веки вырвемся на свободу…
- Да какой она ребенок? Девочке скоро четырнадцать!
- Вот именно! Четырнадцать лет - в Турции уже невеста. Глаз да глаз нужен. Не расслабишься. Сиди и смотри, как бы чего не вышло. Нет уж! Меня такой отдых не устраивает!
- Ну, хорошо. Поедем вдвоем. Вообще-то, мы с тобой давно нигде не были. Можно и побаловать себя…
- А я о чем толкую? Хватит уж в Порошино да Порошино! Один огород да рыбалка - вот и все развлечения. Короче, я беру в Турцию. Мне тут мужики посоветовали уже. Едем на Средиземное море, и точка!
Он отключился, а Ирина еще долго не могла сообразить, что в ее руке зуммерит короткими гудками трубка. Это известие не просто взбудоражило ее, а почти привело в шоковое состояние. Она была из тех людей, кто с трудом переносит перемены. Известие пришло внезапно, как гром среди ясного неба. Что теперь делать? Ведь надо в первую очередь сообщить матери, которая ждала их с Аленкой со дня на день. Ирина уже второй день была в отпуске, который неизменно брала в конце июня. Каждый год в это время они с дочкой уезжали к родителям Ирины, в Порошино, и жили там весь месяц. А Анатолий наезжал к ним по выходным. Дорога занимала всего два часа на машине, поэтому уже вечером в пятницу он был с ними, а рано утром в понедельник отправлялся обратно в город.
Ирина отключила все же трубку и пошла к дочери.
Алена лежала на кровати и слушала в наушниках плеер.
- Аленушка! - позвала Ирина, усаживаясь напротив нее в кресло.
Дочь сделала вид, что ничего не слышит и не видит.
- Алена! - рассердилась Ирина и сняла с дочери наушники. - Давай поговорим. Мы с папой уезжаем в Турцию…
- А я? - быстро спросила девочка, вскочив с кровати.
- А тебя отвезем к бабушке.
- Я так и знала! - крикнула Алена и зарыдала.
Ирина обняла дочь, а та поначалу пыталась оттолкнуть ее, но потом уткнулась в материнское плечо и заплакала так горько, что Ирина испугалась.
- Доченька, перестань. Ну что ты как маленькая? Мы ведь не насовсем уезжаем. Скоро вернемся и опять будем вместе.
- Я тоже хочу в Турцию-у, - рыдала Алена не переставая.
- Папа говорит, что путевка только на двоих, - придумывала на ходу Ирина, - на детей не рассчитана.
- Ага! А почему Юльку в прошлом году в Анталию брали, а меня вечно в это Порошино возите? Никуда я больше не поеду! Сами езжайте в свое Порошино!
- А мы тебе что-нибудь привезем оттуда. Хочешь? - решила использовать новый аргумент Ирина.
- Ничего я не хочу! - сопротивлялась Алена, но плакать перестала.
- А вдруг я увижу там беби-долл?
- Платье?
- Ага. Или юбку. Покупать?
- Мой размер?
- Ну да.
- Мне еще топик надо к новым джинсам…
- И топик куплю. Даже два: розовый и бирюзовый. А?
- И еще лимонный, с черным рисунком.
- Хорошо.
- И тогда еще шлепки под цвет топиков.
- Ладно. А знаешь что? Мы с тобой по мобильному будем обговаривать покупки. Я тебе буду отправлять снимки этих вещей, прямо из магазина, а ты мне будешь отвечать, подходят они тебе или нет. Хорошо?
- Угу. Только…
- Ну что?
- Тогда будет неинтересно.
- Ты имеешь в виду, что не получится сюрприза?
- Да.
- А для сюрприза я тебе куплю такое, о чем ты и не мечтаешь.
- А что?
- Ну вот! Что это будет за сюрприз, если я заранее тебе скажу. Нет уж! Сюрприз он и есть сюрприз. Увидишь, когда мы с чемоданами войдем в квартиру. Поняла?
- Угу.
Алена обняла мать, чмокнула ее в щеку и побежала на улицу. Очевидно, делиться новостью с Юлькой.
Ирина набрала номер своей подруги Эльвиры. Они дружили со студенческих лет и, как правило, секретов друг от друга не хранили.
- Эля? Привет! Не оторвала? Что звоню? Хочу посоветоваться. На днях летим в Турцию… Ну! С Толей, конечно. С кем же еще? Нет, Аленку не берем. Он говорит, что с ребенком мы не отдохнем. Мол, для Турции она уже невеста, а значит, надо приглядывать. Поняла? Я что хотела? Ты не забежишь на часок? Может, подскажешь, как одеться и вообще. Хорошо. Жду.
Ирина положила трубку и побежала на кухню готовить любимые Эльвирины оладушки. Она их замешивала на кефире и гашеной соде.
Эльвира любила попить чаю с блинами, оладьями или чебуреками. У Ирины такая стряпня получалась как на заказ - румяная, ароматная, вкусная!
Вскоре примчалась сама любительница мучного, дебелая шатенка в ярко-зеленом брючном костюме, и с порога затараторила:
- Ты меня так заинтриговала, что я с работы удрала. Сказала Петровичу, что иду в налоговую, и гуд-бай!
- Мой руки, оладьи на столе.
- Да уж поняла. Как же! Я еще в подъезде учуяла родные ароматы. М-м! Ах, как забирает!
Они сели на кухне за стол, Ирина налила чаю, поставила варенье. Эльвира, несмотря на зверский аппетит, никогда не поглощала еду с жадной быстротой. Поесть она любила и превращала этот процесс в священный ритуал. Она ела, смакуя каждый кусочек.
- Главное, не переусердствуй в нарядах, - учила она Ирину, накладывая в хрустальную розетку земляничное варенье. - Причем я имею в виду не просто тряпки, а "наряды", коими ты, моя лапа, грешишь то и дело.
- И какими же "нарядами" я грешу? - спросила Ирина, слегка задетая такой нелестной характеристикой.
- К примеру, взять твой новогодний костюм. Наверное, бегала по магазинам, высунув язык, чтобы подобрать в тон к сиреневому шелку эти чернильно-лиловые кружева, а когда наконец подобрала, то была на седьмом небе от счастья. Так ведь?
- Ну и что?
- А то, что получилась полная ерунда.
- Но ты сама же в комплиментах рассыпалась.
- Это я расстраивать тебя не хотела. А сейчас дело прошлое, можно и правду сказать. Короче, не надо тебе шить такие старушечьи вещи. Еще успеешь, наносишься в свое время. А сейчас надо одеваться легко, воздушно, ярко, не отставая от моды.
- Например, в такой ядовито-зеленый костюм, - поддела ее Ирина.
- Глупая! Я природная шатенка. Мне сам бог велел в зелень рядиться. А ты со своими светло-русыми косами да фиалковыми глазами… Черт! Дал же бог красоту ни за что. За будь здоров такую фигуру отвалил, а мне какие-то жалкие поскребыши…
- Ничего себе "жалкие"! Пятьдесят второй размер. Ха-ха-ха!
- Тебе смешно, а мне хоть волком вой. На пляже стараюсь частями загорать, не показывать все тело оптом.
- Да ладно, Элька, чего ты? - пожалела Ирина подругу. - Ты другими достоинствами берешь. Я всегда завидовала твоему белому лицу. Прям, как в сказке: "Черноброва, белолица по горенке идет, словно лебедица по озеру плывет".
- Хм, и на том спасибо.
- Нет, я серьезно. Мне пудриться надо, а у тебя от природы чистая, матовая кожа. Даже нос не блестит!
- Ну хоть в чем-то должно повезти. Ладно, что мы обо мне? Когда хоть уезжаете-то?
- Еще не знаю. Скоро Анатолий придет, скажет.
- Как это его сподобило на такой шаг? Я думала, что дальше Порошина он никогда не выедет.
- Ну ты скажешь. Да он давно рвется сменить обстановку. Просто отпуск летом не дают.
- При чем тут лето? На отдых можно в любое время поехать. Осенью, в бархатный сезон, еще даже лучше. Не так жарко.
- И в самом деле, не знаю, о чем мы думали все эти годы? Помню, как сразу после свадьбы съездили в Ялту, а потом еще в Геленджик, и все. Как отрезало. То декретный, то Аленка маленькая - на маму боялась оставить. В общем, все какие-то причины.
- Зато мы поездили с Невревым, дальше некуда!
- Да уж.
- А ты знаешь, везде одно и то же. Пляж, жара, кругом люди, как тюлени, бока свои на солнце греют, шум, суетня. Надоело.
- Это пресыщение, Элька. Тебя бы в Порошино на месяц, да картошки десять соток заставить окучить, посмотрела бы я на твое тюленье тело.
- А что? Я не против. Но нет у нас с Невревым домика в деревне. Нету! А как бы хорошо на зорьке встать, спуститься по огороду к реке с удочками, посидеть на бережку, пофилософствовать. Благодать!
- Ты так поэтично все представила, что хоть бросай эту Турцию к аллаху и беги в Порошино. Но в жизни все не так, дорогуша.
- А как?
- Во-первых, муж не признает женщин на рыбалке. Это сугубо мужское занятие, как он считает.
- А во-вторых?
- Во-вторых…
Ирина задумалась, не зная, как объяснить Эльвире то, что ей самой не до конца понятно. Одно она знала твердо - не было в ее жизни никакой поэзии. В книгах об этом пишут, а в жизни все не так.
- Узурпатор он, твой Анатолий, - по-своему истолковала Эльвира молчание подруги. - По какому праву он лишает тебя таких тихих радостей, как рыбалка и уха, сваренная на костре?
- Да не лишает он. Просто я его тоже понимаю. Должны ведь у мужика быть свои радости, чисто мужские? Ну, неинтересно ему со мной, что тут сделаешь? У него своя компания: тесть да мамин родственник дядя Гриша. Им втроем и без женщин хорошо.
- Ну, разумеется. На троих ведь большое счастье.
- Да они не пьют. Разве по сто граммов под уху, но это, как говорится, сам бог велел.
- Ох и защитница ты своего муженька! Все бабы только и пилят своих благоверных и неверных, а эта знай нахваливает да выгораживает.
- А за что мне его пилить? Он хозяйственный, домовитый, хорошо зарабатывает, не пьет, налево не ходит.
- Ой ли?
- Что значит это твое "ой ли"? Думаешь, я бы стала терпеть измены?
- Жена, как правило, узнает об изменах мужа в последнюю очередь, и то не обо всех.
- Ты эту теорию для себя прибереги, - обиделась Ирина. - Видела я твоего Неврева на новогоднем вечере. Ни одной юбки не пропустил.
- О боже, какая ты наивная, Ирка! Значит, по-твоему, рыбалка для мужика это святое, а смотреть на круглые коленки и упругий зад строго воспрещается. Да нормальный мужик десять твоих рыбалок променяет на свидание с любовницей. На твоем месте я бы давно мужа на вшивость проверила. Куда это он с утра пораньше лыжи навостряет, по каким огородам шастает? А может, по чужим?
- Ну хватит! Не нужны мне твои советы. Ешь лучше оладьи.
- Спасибо, наелась. А раз мои советы тебе до фени, то я пошла. Счастливо отдохнуть!
- Пока!
Эльвира ушла, даже не оглянулась на подругу. Видимо, всерьез обиделась. Но ведь и Ирине не по себе стало от ее слов. Тоже мне, подруга называется!
Они ехали на своей праворульной "японке" в Порошино. Алена сидела на заднем сиденье и всю дорогу тараторила о том, как она появится во дворе в новом прикиде.
- Представляю фейсы Скориковой и Фишиной! Особенно Фишиной. Позеленеет от зависти, но обязательно чего-нибудь пропищит типа: "Тебе идет. Вот только юбку покороче надо. И цвет такой сейчас не в моде".
- Ох, и тряпишница ты у нас, Аленка! - весело произнес Анатолий, весь в предчувствии скорого отдыха.
- А пусть не кидают понты на каждом шагу! - защищалась Алена. - Тоже мне супер-пупер-модели! Скорикова все уши прожужжала, как она будет в конкурсе на мисс города участвовать.
- А ты чем хуже? Давай тоже попробуй свои силы. Уверен, что победишь. Если не мисс, то уж вице-мисс точно станешь.
- А не рановато о конкурсах рассуждать? - строго спросила Ирина, оторвавшись от журнала, который пыталась читать на ходу.
- Ха! Да она почти с тебя ростом! "Рановато"! - также весело возразил Анатолий, покосившись на жену. - Год-два и готово! Что думаешь, в этих конкурсах перестарки какие-нибудь участвуют? Пятнадцать лет - самое время!
- Перестань, Анатолий, - поморщилась Ирина. - Ей прежде всего школу надо окончить с хорошим аттестатом, а потом уж…
- Ага. Будут на этом конкурсе ждать, пока она школу да институт окончит, - не сдавался Анатолий. - Смелее надо по жизни-то идти. Пусть сама пробивает путь к успеху. Вот мое мнение.
- Успех успеху рознь, - возразила Ирина. - Университетский диплом, интересная работа, достойный заработок - разве это не успех?
- А кто возражает? - хохотнул Анатолий. - Пусть учится. Все можно успеть, если мозги на месте: и учиться, и в конкурсах участвовать, и с парнем встречаться. На то и молодость.
- И все же не по душе мне такое. Неокрепшая психика может и не выдержать.
- Это у нашей Аленки-то неокрепшая психика? Ха-ха-ха! Скорей у тебя самой она неокрепшая. Кто у кого на поводу идет, а? Да она не мытьем, так катаньем своего добьется. Вспомни, в прошлом году, когда ей приспичило в детский лагерь вместе с Юлькой поехать, как она из тебя веревки вила. Ха-ха-ха! Голодовку устроила! Ты и сломалась. Видела бы ты эту голодающую ночью на кухне. Ха-ха-ха! Я в туалет пошел, смотрю, на кухне…
- Ну, папа! - крикнула Алена, вся зардевшись, но не от смущения, а скорее от нежелания оказаться разоблаченной.
- Да ладно, ладно. Дело прошлое. С кем не бывает, - снисходительно произнес Анатолий и вдруг озабоченно наморщил лоб: - Послезавтра вылетаем. Успеем хоть собраться-то? Как думаешь?
- Вообще-то, я уже основное все приготовила, - ответила Ирина, которой моментально передалось мужнино беспокойство. - Тогда не будем в Порошино задерживаться. Аленку оставим и обратно.
- Я тоже так думаю, а то знаю тебя - в последний момент то этого нет, то другого… Терпеть не могу, когда начинаешь суетиться с перекошенным лицом.
- Ой! - Ирина схватилась за голову. - Вспомнила!
- Что опять? - сердито покосился на нее Анатолий.
- Я же брюки твои из химчистки не забрала!
- Ну вот, начинается. Это какие? Светлые?
- Ага.
- Ну завтра заберешь. Хорошо хоть не в самолете об этом вспомнила.
- Завтра же воскресенье.
- Да работают они. До двух. Ты никак не запомнишь. Сколько говорю: запиши в книжку все эти прачечные-химчистки и прочие ремонты обуви. Кстати. Что там с моими мокасинами?
- По-моему, все в порядке. Поедешь в светло-коричневых, а с собой можно взять кремовые, да еще босоножки.
- А не слишком? Это ведь мне всю эту хрень тащить придется. Представляю, как по такой жаре с чемоданами…
- Но Эльвира сказала, что нас прямо до отеля довезут. Там сейчас сервис на высшем уровне…
- Уж больно много твоя Эльвира знает. Ладно, будем надеяться, что таскаться с багажом не придется.
- А я так совсем ничего с собой не возьму.
- То есть?
- Ну, возьму, конечно, пару сарафанов, халат, шорты и две маечки. Вот и все.
- Ну ты даешь, мать! "Маечки"! Ты смотри, там ведь и рестораны есть, и прочая развлекаловка. Я что с тобой, позориться еду, что ли? Нет уж! Бери какое-нибудь вечернее платье. Поняла?
- Поняла. Вот только какое? Сиреневое, которое на Новый год шила, Элька раскритиковала…
- Слушай ее больше, Эльку свою! Она небось завидует тебе. На ее тушу хоть из золота платье напяль, все равно как на свинье будет.
- Толя, ну зачем ты? При ребенке… - обиделась за подругу Ирина. - Никакая она не туша. Просто у нее большой размер. Такая конституция.
- А, плевать! Что нам, больше говорить не о чем, кроме как о твоей Эльвире? Ты лучше еще подумай, может, еще чего забыла.