- На какие денег хватило. За лето обставлю. В зиму непременно перейду. - Продолжала я лепетать как ни в чём ни бывало. Не объясняться же с чужими, что идти мне туда не очень хочется и дом давно стоит под завязку готовый и меблированный. Здесь держит цепями - привычка. Одной вполне хватает. Уютно и тепло. А там переночевала ночь и ушла. Тоска заела. Не сон, а мученье.
Мужики занесли подзаборника и с моего согласия, покачав, кинули на диван. Получив бутылку за работу, банку консервов и мою искреннюю благодарность, потоптались ещё немного у порога для разговору, но, поняв, что этим наше знакомство и исчерпывается, ушли. Я выскочила следом, отпустив на свободу Риччи. Пусть несёт свою службу. Живу одна, как - никак, он единственный защитник. Вернувшись первым делом, сняла с найдёныша обувь, ноги были похожи на свежемороженые окорочка. Тепло, наверное, до него пока ещё не дошло, потому, как он продолжал лежать в прежнем положении. То есть крючком. На вопрос, долго ли может человек оставаться в живых, лёжа на мёрзлой земле при температуре ниже нуля, я бы не ответила. Потому как на себе не проходила. А научные знания резко расходятся с реальностью. Мужик, кажется, выжил, хотя и оцепенел от холода. Теперь главное привести его в чувство. Я, порывшись в вещах, оставшихся после смерти бабки, вытащила на свет божий чисто шерстяные, вязанные на спицах из овечьей шерсти, носки. Антиквариат. Сейчас таких днём с огнём не найдёшь. Но что делать дальше?… Натянуть на свежемороженые лапы носки не получилось. Порылась в голове, лихорадочно ища, что нам рекомендовали в рамках школьной программы делать, когда мы отморозили палец или нос. Не сразу, но вспомнила. Открыла банку с бабкиной настойкой из трав на спирту и, растерев ступни и пальцы, натянула на них носки. Затем, расстегнула тонкую дублёнку и попробовала снять, не сразу, но получилось. Дошла очередь и до костюма. Брюки стянула запросто, а вот с пиджаком пришлось опять повозиться. Не из хилых сморчков особь свалилась под мой забор. Когда растирала тело, мужик издал что-то вроде стона и всё, опять углох. Я потянула веки, примороженные, они плохо открывались, глаза закатились под лоб, сверкнув на меня белками. "Пресвятая дева, а вдруг, он почти труп?! - в секунду обожгло меня ужасом. - А я его, коза безрогая, ещё и домой запёрла. Теперь уж от ментов точно так запросто не отвязаться. Им моё "жалко" не понять и ни к чему не прилепить… Господи, что я за дура такая-то растакая-то. Галька сто процентов права, что не сунулась. А я, как всегда, влопалась, по доброй воле, по самую макушку и со всем азартом. Приключение на ровном месте, под забором, словила…". Мысли моментально съёжились в какой-то малюсенький комочек. Сердце заработало скачками. Тюкнет и замрёт. В горле же наоборот, забулькало, как в бочонке. Я, конечно, многое повидала, но вот дело со свежеморожеными людьми раньше не имела. Понимала одно, что опыт обращения с продуктами из морозильной камеры здесь мало подойдёт. Вернее он вообще не считается. Я впала в отчаянье, но ненадолго. Вся эта история выбила меня из колеи, и я совершенно забыла про свою подружку Юльку, работавшую на "скорой". Правда, она занимается вызовами связанными с сердцем, но что-то она должна знать и про это. Чужих не следует в такое дело втягивать, это я усвоила давно. Ещё успеется, если вперёд ногами понесут. К тому же, у нас хорошее образование и учат всему и как надо. Это ТАМ научат держать пинцетом одну кишку, специалист её и держит. Захотел усовершенствовать и расширить свой профессионализм и держать уже другую часть внутренности рядом, опять иди на курсы. Зачем и для чего, тебе не объяснят, но держать научат профессионально. А у нас даже зубной доктор в курсе, как лечить больных от простуды, а про участкового и говорить нечего… Профессор. Итак решено: "Я звоню Юльке". Нашарив в кармане мобильный, попробовала выловить занятую до изнеможения дурной работой, как она любит плакаться на некогда желанную и любимую профессию, собственно, как и на мужа тоже, подругу. Легко не получилось. "Нашёл время выкаблучиваться! какой чёрт ему мешает! - встряхнула я взбунтовавшуюся трубку. - Эврика! Заработал!" Юлька была на мою удачу на дежурстве. В противном случае, она ни за какие коврижки не поехала бы. Как всегда слушала только вполуха. Иногда это становилось просто невыносимым. Вкратце обрисовав ситуацию, и получив её:- "Ладно, я учту", - приготовилась ждать. "Ох! Учитывала уж бы она меня поскорее". Я металась от мужика к окну при каждом лае собаки или проехавшей машины. Наконец поняла: "Ждать хорошо и правильно, но надо же делать что-то и самой…" Порывшись на антресолях бабкиной стенки, нашла пуховое, совершенно новое одеяло. Подумала: "Надо же, какие меня ждут сюрпризы. Следует поднатужиться и найти время, а ещё желание и просмотреть всё. А то так запросто, в слепую, сожгу что-нибудь ценное". Я не зря подумала про это "сожгу". Прикинула, переселившись в дом, ничего отсюда не брать. Кроме своих вещей разумеется. А всё остальное спалить, устроив большой прощальный костёр прошлому. Домишко мне достался чисто случайно. Снимала угол у одинокой бабки. Сначала та шустро бегала, успевая и на огороде и во дворе, а потом не на шутку расхворалась и тяжело слегла. Наверное, у каждого человека существуют свои рамки прочности. И когда они кончаются - беда. Вот, а когда она слегла, то сильно напугалась. Родни никакой. Рядом, если не старые бабки, такие же как и она, то алкаши или новые крутые хозяева. Помощи ждать неоткуда. И вот, попросив меня привести юриста, что было мной и сделано. Моя хозяйка оформила завещание, всего, чем владеет, на меня, при условии, что я буду ухаживать за ней и получу всё её "богатство" только после смерти. Я согласилась. Хотя не отказалась бы и так смотреть за ней. Не потому что безумно люблю её, а просто с одной стороны жаль, беспомощный живой человек, с другой - жить-то где-то всё равно надо. А тут хоть и ветхая, а крыша над головой. Покончив с воспоминаниями, я укрыла мужика поверх ватного одеяла ещё и пуховым. Он не подавал признаков жизни, и я напугалась: "А вдруг всё же умрёт, что тогда?!" Но тут звук сирены и лай Риччи известили о приезде моей подруги. Я заторопилась к калитке, встретить. Всё у этой дамы зависело от настроения и от того, как она провела и может быть с кем ночь. Мой пёс её жутко недолюбливал. Юлька, моя одноклассница, как всегда инициативная особа, с ходу взяла быка за рога. Когда-то давно мы приехали после получения аттестата в столицу из провинциального уголка. Поступили каждая в свой вуз. Окончили и остались. Юлька вышла замуж за парня с пропиской. Я была удивлена её шагу. А как же любовь и к тому же рано или поздно у мужчины голова всё равно заработает, что тогда? Юлька отмахивалась от меня, как от назойливой мухи. Я же, попробовав себя то в одном, то в другом месте и не получив ни шиша, рванула искать лучшей сытой жизни в Европу. Как говорят у нас, за длинным рублём. Но это отдельный разговор. А пока она не отказала, примчав сразу на мой вызов. Брезгливо поморщившись, положила руку на шею мужика. Артерия билась. Она взялась за пульс - пульс тоже, по её выражению, я поняла, был. Раньше я не видела её в работе, а сейчас явственно почувствовала, что она терпеть не может её.
- Не вероятно! Где ты надыбала, такую болячку? - осмотрев подзаборника, принялась она за меня.
Зная реакцию Юльки, с минуту я колебалась и, помявшись, выдала:
- У забора…
- В смысле? - картинно подняла до предела брови ниточки она.
- У своей калитки, - не так резво, как начала, уточнила я.
- О боже! - со свистом втянула она воздух. - Что он там делал?
Я начинала злиться. Если он лежит точно бревно, то чего спрашивается задавать глупые вопросы. Буркнула:
- Лежал.
Тут же я поняла, что Юлька состряпала ловушку и подловила меня.
- Ну и пусть бы себе лежал, ты зачем к себе притащила?
- Так замёрз бы насмерть…
Я заметила, как два мужика приехавшие с ней пересмеиваются. Это меня разозлило. Я взяла паузу, чтоб улеглись эмоции и понеслась на них:
- Сделайте что-нибудь, чем угорать да учить. Умрёт же…
- Могу, по знакомству, так сказать, отвезти его в милицию. Вот и вся головная боль. Дальше им решать, что с ним сделать. Скажу, был вызов с улицы. Подобрала. Привезла и чао - какао!
Я представила себе, что это будет за какао, и поморщилась.
- Нет. Так не пойдёт, лечите.
- Ну, смотри. Не пожалей потом. Моё дело предложить… Что за привычка у людей, всякую дрянь подбирать. Мало ли там что может валяться.
- Живой же…, человек…,- пыталась обелить себя я. - Не убудет с меня.
Она "взвешивает" меня глазами.
- Аргументированный ответ. Ты, конечно, умеешь посмеяться над собой. Качество ценное, тем более что редкое.
- Да ладно тебе, - небрежно, чтоб не спугнуть, отмахиваюсь я. Меня уже достало её оханье.
- Маланька, я просто вне себя… Чёрт с тобой. Для начала перенесите-ка мне, хлопцы, этот окорок на кровать. - Скомандовала моя подруга своим помощникам.
- Зачем? - удивилась я.
- Для тепла и удобства. - Отрезала она. - Дело дрянь, но я думаю всё обойдётся. Послушай, мать Тереза, ты почему не сообщила в милицию?
- Ох, боже мой, стоит ночь, я устала с ним как собака. Да и толк-то какой от той суеты.
Я упустила момент и не спросила её зачем нужна эта канитель с милицией. Пока я тормозила в том, она неслась уже дальше.
- Теля. Тогда крутись.
- А что мне с ним делать? Я со свежеморожеными не умею…
Юлька поморщилась, но не послала меня ни к какой матери. Отсюда, по такому сказочному благодушию я сделала вывод, что у неё хорошее настроение. Наверняка в карман кто-то опустил приличную валюту. В подтверждение моих мыслей подруга бодро заявила:
- Подумаешь проблема, чего рассусонивать-то. Раз, два и готово.
Представив себе это её: раз, два… я зябко повела плечами. Вот когда она помалкивает, то всем нравится гораздо больше и мне, кстати, тоже. Но как только откроет рот и увлечётся, у меня сводит рот, как от больных зубов. Иногда мне кажется, что она сама не слышит того, что говорит её язык.
- Не дрожи. Мы ему всё вколем. На ночь и утро оставим, препараты тебе. Ерунда на постном масле, - поймав мой испуганный взгляд, заверила она. - Сама справишься с укольчиками. Ты баба не криволапая, осилишь эту премудрость. По крайней мере, хоть какая-то польза от этого бревна, потренируешься.
- Как у тебя просто, а если у меня не получится?
- Мне-то какое дело. Приедут, заберут в морг.
- Кошмар какой. Ты ж клятву, того самого…,- вспоминала я. - Гиппократа давала.
- Когда это было, я уже и забыла об этом. К тому же не тот настрой у меня, чтоб алкашам помогать. Это чисто по нашей дружбе сердечной на него время трачу. А это вот списочек того чего тебе следует купить завтра в аптеке и поколоть ему. Влетит тебе твоё благородство в копеечку. Но не моё дело, лечи раз азарт такой разобрал.
Юлька злилась и по другой причине. Её лицо буквально переливалось от нетерпения. Дело в том, что она любила трепаться по телефону и при каждом удобном случае чирикала сама или принимала звонки других, и тогда чирикала с удвоенным энтузиазмом. Именно поэтому её очень трудно по телефону выловить, если только не позвонит сама. Она просто плыла в своём голосовом потоке. А тут чай, диван, она сидела, сняв туфли и удобно вытянув ноги, болтай и болтай, но я со своими постоянными вопросами ломала ей всю малину. Забота о моих деньгах заставила меня огрызнуться. Я не лезла в чужую жизнь и не любила, когда лезли в мою:
- Да хватит тебе, ноешь и ноешь. Деньги тоже не в счёт. Дело в другом, я боюсь не справиться. Ладно, пусть будет что будет. Это внесёт в мою жизнь некоторое разнообразие.
Подействовало. Она картинно закатила глаза к потолку и щёлкнув пальцами пошла на попятную.
- Через два дня у меня дежурство, заеду, проведаю, твоего мороженого алкаша. Хотя надо признать экземпляр клёвый.
Я удивлялась её профессиональному равнодушию и пропустила намёк про "клёвый экземпляр". Лицо моей подруги оставалось во время всего процесса совершенно спокойным, безучастным… Меня это не задело, так было всегда. Всё в её жизни мелькало, один любовник заступал на место другого. Вероятно, были серы, она их и не помнила. Всё вокруг неё скучно и она не замечала. А тут какие-то эмоции нарисовались.
- Не поняла? - вытянулось лицо у меня.
- Чего тут не понятного. Самец, в своём человеческом роде, как твой ротвейлер в своём собачьем. Щенка подари, когда сведёшь. Красавец.
- Кто красавец?
- Обои не дурны. Жаль, что идеал в жизни недостижим, как горизонт. - Закатила она картинно глаза. - При такой фактуре и совершеннейший остолоп. Спиртное глушит, валяется как свинья…
- Сколько я должна? - рассердилась я. Как трудно с ней иметь дело. Чтоб из ничего чего-то получилось приходится много возиться, терпеть и любить. Риччи мне достался выбракованным заморышем. Мне не мало пришлось с ним повозиться, прежде чем он превратился в красавца. Сразу вспомнилось, как он много болел. Чтоб не мёрз, укладывала на ночь к себе в постель. Таскала по врачам, колола витамины. Покупала всякую вкусные вещи. Он был почти моим родственником и близким другом. Позже возила на курсы дрессировки. Получился отличный пёс. А если она прошлась по мужику, то здесь вообще бабушка надвое сказала, что это такое там валялось и выудилось мной. Ясно одно, лёгким его путь к воскрешению не будет.
- На будущее щенком расплатишься, а пока напои кофе и желательно с шоколадными конфетами. Мы вроде как трудились и это не такой уж большой грех тебя объесть. Вовик, возьми-ка у этого субчика кровь. Анализ сделаем. - Поманила Юлька своего помощника, ткнув презрительно в подзаборника. Мимоходом покрутила в руках книгу "Сказки":- Ох, поймать бы мне того конька- горбунка, я б из него выбила…
Наказание какое-то. Не вытерпела и перебила я подругу:
- Один учёный сказал замечательную фразу: "Человечество погибнет даже не от войны, а от своих соблазнов. Пока человек будет рабом соблазнов, он себя сам этим уничтожит".
- Не дави меня наукой. Я сама учёная, - огрызнулась Юлька. - Материальная часть хромает… Понятно?! Платят копейки. Больные суют копейки. Одна надежда на чудо. А ты и ту отбираешь с учёной трепотнёй.
Я была зла сейчас на неё, но, тем не менее, слушая её кивала, размышляя о том, что лучше в наше время не болеть. Не дай Бог попасться в лапы таким эскулапам. Опять же ничего не скажешь, больше не приедут. Вот и слушала. Потом, нехотя поднялась и приготовила им кофе. Нарезала бутербродов и открыла коробку конфет. Юлька умудрялась жевать, поучать меня и лениво полистывать журнал с длинноногими манекенщицами со впалыми щеками и нелепых нарядах. Я купила его вчера, хотела подобрать что-то и заказать себе, но там оказалась сплошная мура. Для показа и тронутых возможно самый кайф, а нормальным и следовательно обыкновенным барышням, каких большинство, не для дела. Жаль, что продают такую "порнографию" запечатанной, и нет ни малейшей возможности его до покупки полистать. Вот уж точно, взяла кота в мешке. Но Юльке, похоже, понравилось. Она любила демонстрировать инфантильность вперемежку с роковой женщиной. К тому же сама была такой же, как эти глисты. Высокой и тоще плоской доской. Я же в противовес ей невысокого роста. К тому же девушка при аппетитной попке, груди третьего размера и приятных щёчках. И никаких комплексов по этому поводу не испытывала. С чего щипать душу, если в манекенщицы я не рвусь. Посидев минут двадцать, она со вздохом оторвавшись от этих доскообразных красоток, ворча, поднялась. Я сунула ей журнал в руки, чтоб так уж не переживала. - "Забирай!" Сложив остатки бутербродов в пакет и конфеты тоже, отправились на вызов, а я вернулась к болячке, которую сама себе организовала - подзаборнику.
"Медицина это хорошо и даже здорово, но попробую - ка я ещё и дедовскими способами помочь этому бедняге. - Сказала я себе, и с азартом принялась за дело, подбадривая при каждом всплёске новой идеи саму себя. - Хуже ему всё равно не будет, так что можно экспериментировать. И раз ух взялась, должна доколотить это дело до конца". Нашла у бабки трёхлитровую банку настойки "адамова яблока" на спирту, той самой, что старуха просила натирать её на ночь от болезни костей, радикулита, вен и ещё много какой ерунды. - "Бабка пять лет прожила, втирая это, значит, и ему сойдёт". - Решила я и натёрла хорошенько его тело. Да так, что оно после моего такого усердия пылало огнём. Полюбовавшись на свою работу, завернула простынёй и укутала пуховым одеялом, мельком отметив, что подруга права и мужик не последнего десятка. Потом взяла короткий нож. Раздвинула зубы и влила, наверное, стакан, не меньше, коньяка. Мужик побулькав, застонал. - "О! уже слышится что-то живое. Наверняка опохмелка пошла". - Обрадовалась я. Оставив пока гостя в покое застелила себе диван. Никуда не деться, придётся ночь дежурить. Так лучше рядом, чем бегать из-за загородки. Полежав немного, решила просмотреть карманы подзаборника, а вдруг документы при себе имеются. Денег вряд ли повезёт найти, долго лежал, наверняка добрые люди выгребли всё, а вот паспорт возможно и остался. Хотя мало вероятно и это. Так и было, кроме носовых платков и какого-то ключа, ничем не разжилась, карманы были пусты. С трудом удалось задремать, но бессвязное бормотание незнакомца отогнало и тот слабый на потуги сон. Ругая себя, за глупость и дурную голову, я встала и подошла к кровати. Он, вскрикивая, метался. Естественно, одеяло при таком диком танце рук и ног удержаться на теле не могло. Мои робкие пробы принудительного удерживания конечностей в спокойном состоянии под теплом, к успеху не привели. Помучившись, я откинула одеяло. Достала опять ту вонючую банку. Натёрла его как следует ещё раз. Вколола, оставленные Юлькой уколы и, понимая, что делаю сущую ерунду, раздевшись до нога, легла рядом. Прижав его к себе и замотав нас обоих одеялом, я постаралась сосчитать до десяти. Постепенно он успокоился, перестав дёргаться и дрожать. Невероятно, но мы уснули. Проснулась я от сверлящего меня взгляда. За окном разгонял ночь, пробиваясь к жизни рассвет. "Чёрт, проспала всё. А он, кажется, очнулся". Словно в подтверждении её слов мужик промычал:
- Ты кто? - и добавил содрогнувшись. - Мне плохо.
"Ему плохо, а мне от возни с ним, как будто хорошо", - злилась сама на себя я, но вслух пробурчала:
- Ещё бы, ты часов пять провалялся на морозе.
- Мне надо встать…
Естественно, я поняла чего ему так приспичило.
- Тебе нельзя, лежи. Я сосуд дам. От бабки остался.
- Какой бабки?
Я непонятно с чего, скорее всего от недосыпания и злости на себя взорвалась:
- Тебе не всё ли равно. Слушай вполуха… Пользуйся и не мычи.
Но "мороженый" опять замялся и попросил:
- Отвернись.
Я пожала плечами, право смешно…
- Да пожалуйста.
Пописав, моя болячка вдруг стала выяснять моральный вопрос.
- Я с тобой спал?
- Это я с тобой спала. Грела своим телом твои мороженые конечности. Где-то, когда-то читала, что это помогает, и вот вспомнила, пригодилось… Сообразив, что я раздета и воспользовавшись его занятостью собой, проскользнула мимо и в темпе принялась одеваться. Вещи, падая, как нарочно из рук не желали водворяться на место.
- Я где? - вымучил он из себя, забравшись опять под одеяло.
- У меня, но тебе это картину не прояснит. Поворачивайся на бок, я уколы вколю. Не думай, что мне возня с тобой в радость.
- Всё ломит и пить хочу.