Они достали еще один стол и отнесли в склад. Из склада вышел Кореец, сел за руль и, не включая фар, на малом ходу стал разворачивать машину.
Латыш в это время закрывал склад, пристроил какое-то охранное приспособление, подошел к машине и достал метлу из кузова. Машина стала медленно взбираться в гору, Латыш замел следы на площадке и, пятясь в гору, заметал следы машины с дороги.
Дуб с Ринком слились со скалой. "Газель" проехала мимо них, набирая ход. Они заняли прежнюю позицию.
Выждав довольно продолжительное время, Ринк подал сигнал: "Пошли".
Все так же - Ринк впереди, Дуб спиной к нему, они спустились к складу.
Внимательно осмотрев замки и двери, Ринк нашел только одно, самое примитивное охранное приспособление. Быстро справившись с ним и с замком, совершенно бесшумно он вошел внутрь, остановился, анализируя обстановку, не только слухом, а всеми чувствами.
Нет, никого не было. Включил фонарик и приступил к детальному осмотру - сначала стены, потолок, пол. Постепенно продвигаясь вперед, он дошел до следующей широко распахнутой двери, за ней находилось большое помещение, заставленное ящиками с гранатометами. К двери была проведена сигнализация, старая, еще с военных времен, отключенная сейчас.
Ринк вошел; справа стояли четыре стола, те самые, которые выгружали "клиенты".
"Вот на кой они вам?" - подумал Ринк.
Он открыл и заглянул в некоторые ящики. Гранатометы в разобранном виде, даже с заводскими пломбами. "Готовы к употреблению!" Он сосчитал ящики.
Осмотрев еще раз все вокруг, Ринк вышел из склада.
"Все тихо", - показал Дуб.
Ринк закрыл замки, приспособил на место "охранку", отдал жестом приказ: "Пошли".
Им надо было сделать еще одно, довольно рискованное дело.
Ринк хотел осмотреться с той же точки на скале, с которой осматривал местность Хаким. Что-то же ему надо было там.
Стоять ночью на краю скалы - это как столб на плацу, но днем нельзя, мало ли кто может увидеть!
Антон смотрел в бинокль очень внимательно, опять мелькнул какой-то намек на мысль, и он опять ее не уловил.
"Что-то здесь! Что?!"
Ринк услышал отдаленный шум, и Дуб сразу подал сигнал: "Внимание!"
Они залегли на землю, прислушиваясь и осматриваясь. Вдалеке стал виден мелькающий свет фар. До дороги было далеко, но машина ехала по целине, приближаясь к Михаилу с Ринком. Машина, старая "Волга", ехала зигзагами, разбивая ночную тишину громкой музыкой, орущей из приемника. Ринк подал знак: "Я - водителя, ты - пассажира".
Они темными тенями мелькнули навстречу машине.
В машине было двое, парень и девушка. Она то хваталась за руль, что-то ему кричала, то пыталась открыть дверцу со своей стороны. Было понятно, что девушка в панике.
Машина на приличной скорости, хоть и виляя, но неслась к обрыву!
Ринк поднял руку и показал: "Раз, два, три - пошли!"
Они побежали к машине, каждый со своей стороны, почти одновременно, рукой, плечом и частью корпуса, влетели в открытые окна. Ринк выдернул ключ из замка зажигания, машина встала. При таком резком торможении пассажир и водитель должны были сильно удариться о руль и лобовое стекло, но Ринк и Дуб их придержали.
Парень, как и предполагалось, пьяный в зюзю, сразу полез разбираться:
- Что за дела? - и трехэтажный мат.
У Ринка имелись свои счеты с пьяными водителями, поэтому он выволок хлопца ретивого из машины и вырубил одним коротким ударом.
Девушка плакала, все еще не придя в себя. Дуб помог ей выйти и утешал:
- Ну все, все живы, все нормально!
- А вы кто? - сквозь слезы спросила она.
- Служба спасения, - ответил Ринк и спросил: - Это муж или друг?
- Нет, что вы! Сосед. Я с работы шла, он остановился, говорит: "Давай подвезу". Я, только когда села, поняла, что он пьяный, а он как поехал! "Давай покатаемся!" - кричит, и не остановить, - продолжая плакать и всхлипывать, говорила девчушка.
- Сосед, значит, а машина его?
- Нет, его отца.
Она огляделась и поняла, что до обрыва осталось всего метров двадцать. У нее расширились глаза от испуга, и, глубоко вздохнув, девушка собралась заплакать с новой силой.
Мишке надоело.
- Так, все! - громким, суровым голосом сказал он. - Быстро в машину! Сейчас домой отвезем!
Девчонка икнула, перестала плакать и метнулась на заднее сиденье.
- Везет нам с тобой, командир! Кросс на сегодня закончен, с комфортом доберемся! - радовался Дуб.
Парня они оставили там, где и лежал, - придет в себя, может, поумнеет, да и протрезвеет, пока домой доберется.
Они забрали сумку из камней и довезли девушку до дому.
Она показала, где обычно стоит машина, Мишка припарковался, отдал ей ключи, чтобы она бросила их в почтовый ящик, и посоветовал:
- Вы не говорите никому, что катались так сегодня. Родители расстроятся, а остальные не поверят, что вас спасали. А "герою" вашему скажите, что с ним не катались и знать ничего не знаете - померещилось ему спьяну.
- Да, конечно, я и не собиралась. Спасибо вам большое! У вас, наверное, учения?
- Да, учения, - ответил Михаил. - Так что молчок!
Они мчались по пустой трассе. Было совсем рано, только светало. Тихо играла приятная музыка из включенного приемника.
Антон усмехнулся и сказал:
- Ты можешь себе представить, Михаил, всего неделю назад мы уезжали из офиса черт знает во сколько. Не спеша ехали домой, придумывая, чем бы занять вечер, может, лишний раз в зал сходить. А сейчас оба едем к своим женщинам и очень торопимся.
- Это точно! - заулыбался Михаил.
Он задумался, посмотрел в окно и вдруг повернулся к Антону и сказал:
- У наших ровесников дети уже школу заканчивают, в институт ходят, а некоторые уже дедушки. А мы с тобой, Ринк, то воевали, то бизнес поднимали. Ну, хорошо служили, ну, подняли бизнес, а дальше-то что и для кого? Я давно понял: пока кучу дерьма не пройдешь, ничего стоящего не получишь. А уж то, что мы прошли, - этим можно населенный пункт завалить! Черт его знает, может, мы уже что-то заслужили, Ринк, свое, самое лучшее! Не осточертевшую семейную жизнь с чужим человеком, вынужденным сексом раз в неделю, скандалами, недовольством, загулами на сторону, нудятиной бытовой. - Мишка замолчал и опять посмотрел в окно, на пролетающие мимо сосны, и туда, в рассвет, встающему над морем солнцу за окном машины и самому себе сказал: - Наверное, это правильно, что женщину свою я только сейчас встретил. Возраст, что ли, но все по-другому, не так, как в молодости, сильнее, глубже, по-настоящему. Черт! Не знаю. - Он повернулся к Антону: - Только у меня за всю мою хреновую жизнь такого не было! Чтобы вот так! С такой силой…
- Ты прав, Мишка! - тихо согласился Антон, такие откровения громко не произносят. - Помнишь, как мы больше суток изображали собой рельеф местности с ребятами, когда "чехи" рядом лагерем стали?
Михаил кивнул - еще бы!
- Я тогда лежал и думал: "Для чего-то ведь это все надо?" Да так и не понял тогда, а сейчас думаю, вот для этого: чтобы пройти и выхлебать отмеренное тебе жизнью дерьмо. Чтобы, зная, что почем в этой жизни, не размениваться! Ты ведь сам знаешь, когда уволился в запас, так хотелось спокойной семейной жизни, до одури, и варианты были и у тебя, и у меня, и женщины хорошие нам встречались. Но именно потому, что прошел столько, твердо знал - нет, лучше никак, чем просто из-за того, что время пришло, или страсти захлестнули, или женщина достойная подвернулась!
Мишка с горячностью и даже какой-то злостью сказал:
- А знаешь, Ринк, я думаю, девчонки наши тоже войну прошли! Только мы с тобой за державу воевали, а они за себя. - Он подумал секунду, успокаиваясь, и добавил: - А может, и за нас! И воевали они за то, чтобы не поддаться этому всеобщему психозу бабла; с тем, что, как оказалось, просто работать мало, а надо женщине обязательно в какой-нибудь гребаный бизнес влезть или лечь под богатого, чтобы безбедно прожить, а без бабок ты так, ошметок прошлого! И еще за то, чтобы не пустить в свою жизнь козлов всяких от отчаяния и безнадеги. Вон у нас с тобой половина клиентов таких! У которых если жена дома сидит, то она уже и не человек, и разве что наизнанку не выворачивается, чтобы "отработать" свое содержание, и бабки все время выпрашивает! А девчонок наших за то, что по этим правилам не играли, как только жизнь не била! А они не сломались! И нас дождались! Может, Ринк, пришло для нас всех время награды получать?
Мишка говорил очень эмоционально, распалился и теперь успокаивал себя: "Ведь все хорошо, чего я! С чего это потащило философствовать, пафосные трибунные речи толкать?"
- Я уже не верил, что такое возможно в моей жизни, - сказал Антон.
- А я знал, что такое не для меня, уверен был, что недостоин. Я ж детдомовец!
- А кто ж тогда достоин, Дуб, если не ты?! - возмутился Антон, повысив голос. - Те жлобы, что ли?
- Вот и Дина говорит то же самое, - улыбнулся Мишка, вспомнив ее.
- Потому что, слава тебе господи, мудрая женщина!
Они замолчали.
Каждый задумался о только что сказанном, и оба немного смущались такого откровения, хотя всегда были честны друг с другом и не скрывали свои мысли. Но такие чувства к женщинам они испытывали первый раз в жизни, и это было очень личным, очень интимным.
- Я последнее время все думал, может, дачу купить? - сказал Михаил. - Теперь точно куплю!
- Дача - это здорово! - ответил Антон. - Я тоже куплю.
- Рядом, - усмехнулся Михаил, - они ведь подруги!
И мужики рассмеялись, радуясь жизни и предвкушая скорую встречу.
Когда они подъезжали к городу, Мишка позвонил Дине. Она сняла трубку после первого же гудка:
- Да!
- Я тебя разбудил? - спросил он, млея от ее голоса.
- Нет, я не спала. Ты где? У тебя все нормально?
Наплакавшись, она не заметила, как заснула и проспала часа два, а проснувшись, точно от толчка, встала и включила везде свет. Не зная, куда себя деть, и придумывая себе занятия, полежала в ванной, кинулась убираться и бросила. Так и застал ее звонок - слоняющейся по своей однокомнатной квартире.
- У меня все нормально! Через полчаса приеду!
- Завтрак готовить? - обрадовалась она.
- Потом, ладно?
- Ладно! - весело согласилась Дина.
Антон усмехнулся, слушая этот разговор. Раньше, выйдя из боя или выполнив очередное задание, они заглушали адреналин в крови спиртом или водкой - что попадется. Сейчас, хоть это и была почти "прогулка", ничего серьезного, но он рвался к Наталье, желая утонуть в ней.
Он понимал всех мужиков, которые после удачной охоты, боя или пройдя экстремальную ситуацию кидались к своим женщинам - утверждать жизнь!
Он вошел в номер и сразу увидел Нату, она сидела в кресле, поджав под себя ноги, одетая в его футболку, и читала какую-то книжку.
- Антон! - Она подскочила, уронила книгу, кинулась ему на шею, повисла на нем, обняв руками и ногами, и стала покрывать его лицо короткими поцелуями, быстро спрашивая: - Все в порядке? Ты в порядке? Ничего не случилось?
- Наточка! Все потом! Я тебя хочу, ужасно! - ответил Антон и побежал в спальню, неся ее на руках.
- Как первобытный мужчина! - сразу загоревшись, шепотом сказала Ната.
- Вот именно! - подтвердил он. И поцеловал ее так, что они оба мгновенно забыли обо всем.
Они срывали друг с друга одежду, Антон даже рычал от нетерпения, и Ната, принимая шквал его эмоций, сама становилась неистовой и торопила:
- Быстрее, Антон, быстрее!
Они потерялись, как становилось для них уже привычным, отдавая без остатка друг другу все, что могли!
Дина готовила завтрак, по времени больше подходящий обеду. Она стояла у плиты, одетая в длинную футболку, достающую ей до середины бедер. И Мишка, сидя на стуле и пользуясь малыми размерами кухни, несколько раз задирал край футболки и целовал ее в попку. Она смеялась его мальчишеским выходкам.
- А вот скажи мне, Михаил, - уклоняясь от его руки, весело спросила Дина, - тебе ведь надо делами сегодня заниматься?
- Надо! Вот сейчас мужчина поест, позанимается своей женщиной и пойдет ковать деньги!
- Опять женщиной! Она больше не может! - с наигранным ужасом воскликнула Дина.
- А я ее всю поцелую, поглажу!
- Ну тогда она наверняка согласится! - рассмеялась Дина.
Она поставила перед ним на стол огромную тарелку, на которой был омлет с болгарским перцем, грибами, луком и зеленью и две поджаренные сосиски.
- Ешь, кузнец благосостояния и женского счастья! - чмокнула его в макушку и вернулась к плите, варить кофе.
Мишка ел, совершенно разомлев от счастья.
- А вот скажи мне, Дина, - поддразнил он ее, - ты на работу звонила, сообщить, что увольняешься?
- Звонила! - Она села за стол, поставив две кружки с кофе, большую ему и поменьше себе. - Ты поедешь по делам, а я на работу, писать заявление об увольнении. Моего главного инфаркт хватит!
- Только не вздумай передумать! - переполошился Михаил.
- Нет, я не передумаю, но уговаривать меня будут.
- Я сейчас доем и тоже начну тебя уговаривать!
Наталья проснулась днем. Все утро они не спали.
Антон рассказывал ей про их с Мишкой "рейд по фронтам", как назвала это Ната, прерывая рассказ, бросались неистово целоваться и опять терялись друг в друге!
Когда она стала выбираться из постели, Антон, конечно, проснулся, но Ната его снова уложила.
- Спи, спи, тебе отдохнуть надо, - сказала она и поцеловала его в уголки губ.
Антон выпустил ее и опять заснул.
У Наты была намечена встреча с Серегой и их детской компанией.
Желая как можно скорей расправиться со всеми обязательствами, чтобы быть все время с Антоном и ни на что не отвлекаться, она обзвонила всех вчера. Так как сегодня суббота, все с радостью согласились встретиться.
Ната уже собралась и наносила последний штрих, подкрашивая губы у зеркала в ванной. Она вдруг остановилась, поставила колпачок от тюбика на раковину, задумавшись, стала закручивать и откручивать столбик помады, внимательно ее рассматривая.
Поднесла руку ко лбу, задев колпачок, и он упал.
Возле раковины, на полу стояла высокая ваза с водой: цветы Ната выбросила, а воду вылить не успела - ее отвлек Антон. Колпачок упал прямо в вазу и не тонул, покачиваясь на воде.
Ната присела, все так же обдумывая какую-то мысль, переводила взгляд с помады на колпачок и обратно. Вдруг она подскочила, сильно ударившись головой о край раковины.
- Ой, ё!
Она потерла ушибленное место и побежала в комнату, держа помаду в руке.
- Я поняла! Я поняла! - Она забралась на кровать и стала тормошить Антона.
Он сразу проснулся, сел и очень спокойно спросил:
- Что поняла?
- Ринков, ты был беден? - торопясь ему объяснить, громко спросила она.
- Был.
- Хорошо, значит, ты меня поймешь! - Она была очень возбуждена, глаза горели. Антон засмотрелся. - Но ты не был бедной женщиной, а это большая разница! Вот смотри, когда совсем нет денег, а выглядеть надо хорошо, но закончилась помада, ты берешь и из нескольких тюбиков выковыриваешь остатки, все это тщательно размешиваешь, делаешь такую колбаску и засовываешь в один пустой тюбик! - Она показала как. - Так вот, то оружие, ну те гранатометы, оно пустое внутри и широкое, они туда наркоту расфасуют! Опля! И столы для этого привезли!
Антон был потрясен и который уже раз восхитился ее умом!
Он вскочил, стал ходить по комнате, не обращая внимания на свою наготу.
- Конечно! Натка, какая ты умница! Господи, ну конечно! А фасовать будут все вместе, поэтому и стола четыре!
- Ринков, пожалуйста, надень на себя что-нибудь. Твой вид меня возбуждает! - попросила она скромненькой девицей.
Он подошел к ней, крепко поцеловал, потом нашел джинсы и натянул на себя.
- А еще, мне кажется, я поняла, как он его сюда ввезет!
- Мое мужское самолюбие рыдает! - радостно сообщил великий аналитик.
- Нечего ему рыдать, может, я ошибаюсь. Ты бы и сам все понял, просто я тебя отвлекаю!
- Это точно! - весело сказал Антон. - Но я готов расплачиваться даже своей мужской самоуверенностью!
- Ринков, зачем такие крайности! Не надо трогать святое! Мне достаточно признания, что я очень умная!
- Ты самая умная из всех женщин, которых я встречал!
И он полез к ней целоваться. Наталья смеялась, отворачивалась, пытаясь сбежать.
- Ладно, целоваться не хочешь, тогда рассказывай, что придумала! - приказал Ринков.
- Понимаешь, это все на ассоциациях. Вот я красила губы, посмотрела на помаду, и бац! - все сложилось, а потом колпачок от помады упал в воду в вазе, я посмотрела, и бац! - еще одна догадка!
- Большинство идей приходит именно так, - сказал Антон.
- Я думаю, он не будет везти сюда эту наркоту просто так, в вагоне? Он ее во что-то спрячет?
- Конечно, провозить ее он будет в чем-то, но дело в том, что ее много!
- Севастополь все еще военно-морской город. Так?
- Так! - подтвердил Антон.
Ему очень нравилась ее манера рассуждать, выстраивать логическую цепочку и спрашивать: "Так?"
- Вот ты же изучал, я видела, какие поставки идут сюда постоянно. Чего больше всего завозят и регулярно из России?
- Горючее! Топливо в цистернах! - Антон схватил себя рукой за голову. - Твою мать!
- Ты такой смешной, когда хватаешься за голову, похож на мальчишку! - посмеялась Наталья.
- Но на таможенном терминале все цистерны просвечивают рентгеном, - размышлял он.
- Да ладно! - возразила Ната. - Что, ты эти таможни не знаешь: может, они и просвечивают те, что идут для русской части флота, а что для украинской - скорее всего, так, спустя рукава. Если герметично приделать груз возле люка, например, никто особенно и рассматривать не будет. Но, вполне вероятно, я и ошибаюсь!
- По крайней мере, это очень стоящая версия, а других все равно пока нет, я уже что только не придумывал, и ребята копают день и ночь!
- Ладно, ты работай, а я пошла! - Ната поднялась с кровати и стала поправлять одежду.
- Куда это ты пошла? - спросил Антон.
- У меня встреча с друзьями детства.
- И когда ты собираешься домой возвращаться? - тоном строгого мужа спросил он.
- Куда домой? - не поняла Наталья.
- Сюда!
- Ринков, это не дом, а гостиничный номер!
Он подошел к ней, обнял и нежно сказал:
- Дом - это где мы вдвоем, даже если это гостиничный номер!
Ната положила свою ладошку ему на щеку, заглянула в глаза и сказала:
- Я стараюсь справиться со всеми своими страхами, честно!
- Я тебе помогу, девочка! Ты только не убегай! - нежно ответил Антон.
- Не убегу! Это я тебе, совершенно точно, обещаю!
- Вот и хорошо! А все остальное мы преодолеем! - Он поцеловал ее короткими нежными поцелуями. - Ну иди на свою встречу, я тебе позвоню и заберу тебя.
Поцеловав его еще раз на прощание, Ната ушла.
Хаким чувствовал опасность!
Всей кожей, всем нутром, на уровне инстинктов - он чувствовал преследование. Как? Кто?
Никто не мог выйти на его план - все было продумано до мелочей!