Схватки становились все сильней и чаще!
- Кажется, мне самой не справиться! Дети, дайте маме собраться! - призвала она детей к порядку.
Ната услышала, как кто-то открывает ключом входную дверь.
- Вот и хорошо! Помощь пришла! - И крикнула: - Кто там?
- Это я, Наталья, Полина Ивановна!
Пришла их домработница. Женщина выдающихся достоинств и талантов! Она была очень большая - размера шестидесятого при росте метр семьдесят, что не мешало ей быть невероятно быстрой и подвижной. Она боролась с грязью и пылью, как Ленин с контрреволюцией, как с личным, ненавистным врагом, чем доставляла Наталье с Антоном немало веселых минут. Но это ее священная война, и посмеивались они тайком, чтобы не обидеть Полину Ивановну.
Раньше, когда Антон жил один, она приходила к нему раз в неделю. Ринкова она обожала и почтительно называла по имени-отчеству.
Когда появилась Ната, Полина Ивановна перенесла свое обожание и на нее и очень расстраивалась, что Ната не разрешает называть себя так же почтительно. Теперь она приходила через день, будучи сама невероятно счастлива от этого.
- Полина Ивановна, соберите, пожалуйста, для меня вещи, мне надо в роддом!
- Как в роддом?! - всплеснула та руками. - Нам еще рано! Нам еще три недели!
- Это мы так думаем! - засмеялась Ната. - А дети решили иначе! И пожалуйста… - она тяжело задышала, началась очередная схватка, - вызовите такси!
- Боже мой! Антон Александрович не знает?
- Так, Полина Ивановна! - строго сказала Ната. - Вещи и такси! Иначе рожать будем дома!
- Да, да!
Полина Ивановна собрала вещи, вызвала такси, объяснив ситуацию, и они пообещали немедленно подъехать.
- А Диночка где? И Михаилу Захаровичу надо сообщить!
- Вот этого мы пока делать не будем! А то Ринков с боем через таможню прорываться начнет!
Позвонил телефон - сообщили, что такси ждет у подъезда.
Они подошли к двери, и тут Ната почувствовала запах сирени.
- Полина Ивановна, у вас новые духи?
- Да, племянник подарил! Вам не нравятся? Сирень! - забеспокоилась она.
- Нравятся! Очень нравятся! - рассмеялась Ната и поцеловала ее в щеку.
"Какая же я была дура, когда решила, что сирень меня может подвести! Прости меня, Господи, что я не поняла и забыла, что эти цветы всегда, всегда несли для меня все самое лучшее, преддверие счастья! Теперь точно все будет хорошо!"
Когда Ната с помощью Полины Ивановны уже переодевалась в приемном отделении роддома, позвонил Мишка.
- Наточка! Как ты там, одна?
- Нормально, - рассмеялась она.
- Скоро Дина приедет, ее Славик привезет с занятий. Ты не скучай!
- Вот скучать в ближайшее время мне точно не придется!
- Ната, ты о чем? - настороженно спросил Михаил.
- В данный момент я собираюсь рожать! Ты только не пугайся!
- Как - рожать?! - закричал Михаил. - Нам же еще рано!
- Миша, подожди… - Она переждала очередную схватку, отдышалась и спросила: - Ты еще здесь?
- Здесь, здесь! Наточка, а ты где?
- Уже в роддоме. Миша, пошли Славика встретить Антона, у него там на стоянке машина стоит, а то он будет гнать как сумасшедший, и не говори ему, пока.
- Хорошо! Мы с Диной сейчас приедем!
- Не надо! Неизвестно, сколько это продлится!
- Это не важно! Мы все равно приедем!
Антон вышел из таможенного коридора и сразу увидел Славу.
Он перепугался так, что забыл дышать, мгновенно представив все самое плохое, что может случиться!
- Здравствуйте, Антон Александрович! - радостно поздоровался Слава и взял у него одну сумку.
- Почему ты меня встречаешь? - очень спокойным голосом спросил Антон. - Что-то случилось?
- Ничего! - ответил Славик, улыбаясь во весь рот.
Антон достал телефон, нажал кнопку Натальиного номера - ее телефон был выключен. Стараясь не поддаваться панике, он набрал номер Мишки, сердце стучало так, как будто вот-вот выскочит!
- Ринк! - сразу ответил Михаил. - Все в порядке! Врач сказала, что все идет хорошо!
- Какой врач, твою мать? Что происходит! - заорал Антон так, что на этот крик обернулись перепуганно люди вокруг.
- Ната рожает! Славка тебя сейчас в роддом отвезет. Он разве тебе не сказал?
- Нет! Все, еду!
Он широкими шагами двинулся к выходу, через плечо бросив Славе, еле поспевающему за ним:
- На ближайшей тренировке, в зале, будешь вместо боксерской груши!
- Ну что вы, Антон Александрович! - не испугался Слава. - Это же сюрприз!
- Я тебе устрою сюрприз, мало не покажется!
В родовую вбежала медсестра:
- Наталья Алексеевна! Там папаша сюда рвется!
- Переоденьте и пустите! - распорядилась Наталья Алексеевна.
- Да он сам уже переодевается! Можно подумать, мы могли его остановить! - возмутилась медсестра.
Несмотря на сильную боль, Ната рассмеялась.
- Наталья, не отвлекайся! - прикрикнула на нее врач. - Давай! Работай!
В тот момент, когда Антон влетел в комнату, родился его первый ребенок!
У Наты и Антона родились сын и дочка, маленькие, но совершенно здоровые и крепкие! Мальчик, покрупней сестрички, плакал недовольным баском, а девочка, совсем маленькая, не плакала, попищала без энтузиазма, обозначив себя в этом мире, и сразу успокоилась и замолчала, когда ее положили на руки отцу.
В палату, куда привезли Наталью после родов, пришла ее врач, чтобы поздравить.
- Ну, Наталья! Ты героиня! Быстрые роды и такие легкие! О вас с мужем уже легенды слагают! Антон сидел на стуле, возле кровати, где лежала Ната, и держал на руках детей, которые спокойно спали.
Наталья Алексеевна помогла ему уложить детей в кроватку, поздравила еще раз и вышла, оставив их вдвоем. Антон посмотрел на спящих детей, потом подошел к Наталье.
- Мне хочется тебя обнять! - сказал он. - Всю!
Она подвинулась и пригласила его:
- Давай!
Он осторожно, чтобы не задеть ее, лег на бок рядом с ней, нежно прижал к себе. Ната повернула к нему голову, и они смотрели друг другу в глаза.
- Натка! - сказал он тихим голосом.
Его переполняли чувства, которые и пережить-то трудно, не то что описать словами!
- Натка! - повторил он. - Я тебя люблю! От всего переживаемого у него навернулись слезы на глазах.
- Я тоже тебя люблю! - Она усмехнулась. - А дети тебя ждали - родились, только когда ты пришел!
Он поцеловал ее в губы, заглянул в ее зеленые глаза, поцеловал еще раз и признался:
- Я не знаю, как передать словами все, что сейчас чувствую!
- Не надо словами! - шепотом сказала она. - Ты поплачь, пока никто не видит, а я, честное слово, никому не расскажу!
КОНЕЦ