- Но это можно выяснить.
- Как?
- Можно… можно попробовать начать все сначала.
"Ага, - подумала Татьяна. - Значит, только что он хотел только одного - чтобы я его простила, а теперь уже вот куда замахивается! Не слишком ли быстро?" Она заколебалась. Кирилл был прав: жутковато осознавать, что находящийся рядом с тобой человек может внушить тебе все, что угодно, причем ты об этом даже не узнаешь, если он сам тебе об этом не скажет. Но девушка верила ему. Верила, что он раскаивается и после всего этого никогда больше не попытается загипнотизировать ее против ее воли.
- Для меня остался невыясненным один вопрос, а я привыкла все выяснять до конца. Может быть, это пустое любопытство, но я все-таки хочу узнать, - сказала она, игнорируя его последние слова. - Я знаю, что такое гипноз - ты посмотрел на меня, велел мне видеть кошмары, и я их видела. Это понятно. Но вот что значит - ты спроецировал мне в мозг иллюзию поцелуя? Этого я, честно сказать, так и не поняла.
- Я не могу тебе этого объяснить. Могу только показать. А ты мне запретила.
Что это? Кирилл ее поддразнивает? Видимо, не такой уж он бесчувственный, как говорит.
Девушка не смогла устоять перед любопытством узнать, как он это делает. Да и чего греха таить - ей просто до ужаса захотелось вновь увидеть, как сияют его глаза.
- Хорошо, я тебе разрешаю. Но только сейчас.
Змей, поколебавшись, кивнул и посмотрел ей в глаза. Только когда ее окутало так хорошо ей знакомое золотое сияние, Татьяна поняла, как ей этого не хватало. И она поняла еще одно: этот дар - это часть Кирилла, одно невозможно без другого. Значит, она все-таки его любит!
Преобразившийся парень - красивый, величественный - неожиданно встал с качелей и шагнул к изумленной Татьяне.
- Я люблю тебя, - сказал он и приник к ее губам.
Девушка закрыла глаза… а когда открыла их, она увидела спокойно сидящего на своем прежнем месте Кирилла.
- Вау! - выдохнула она.
- Понравилось? - не без некоторого самодовольства осведомился парень. - Извини. Не смог удержаться. Решил поцеловать тебя напоследок хотя бы мысленно.
И осекся: такими сияющими глазами смотрела на него Татьяна. Она села рядом с ним, обвила его шею руками и прошептала:
- Ну почему же напоследок? Можешь поцеловать меня еще раз, и не только мысленно.
И Кирилл немедленно воспользовался данным ему разрешением.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Татьяна и Змей снова стали всюду показываться вместе. Они поблагодарили Женьку за то, что он подтолкнул их друг к другу - вернее, говорила одна девушка, а Кирилл сидел с ней рядом, держа ее за руку и не сводя с нее глаз, как будто боялся, что она исчезнет. Татьяна даже позвонила Ане и попросила у нее прощения за то, что похитила у нее Евгения (хотя тот и говорил, что это лишнее и вообще всячески отмахивался от выражений благодарности). Извинения были приняты, хотя и довольно холодно. На этом влюбленные решили, что выполнили свой долг, и занялись друг другом.
Они больше не сидели целыми днями у Женьки в квартире, глядя друг на друга и целуясь. Теперь они гуляли вместе, иногда ходили в кино, пару раз ходили на море. Однажды коляска увязла в песке, и Татьяна, взявшись за ручки, покатила ее, несмотря на все протесты Кирилла. Вообще, теперь инициативу в их отношениях девушка взяла в свои руки, словно отыгрываясь за то, что в первый раз Змей ей этого сделать не позволил. Тот безропотно повиновался.
Гуляя, они разговаривали, Татьяна хотела как можно больше узнать о своем любимом, хотя каждое слово из него приходилось вытягивать клещами. Парень был прав, когда сказал, что на самом деле с ним трудно - он был неразговорчивым, не умел поддержать беседу, отвечал только на прямо поставленные вопросы. Но девушка замечала, что он старался как мог, старался ради нее. К тому же она поняла - с ним трудно разговаривать, но очень легко молчать. А иногда это, что ни говори, очень ценное свойство.
Вот так, потихоньку, полегоньку, Татьяна узнала, что Кириллу двадцать четыре года (поразительно, но даже этого она не знала!), что его родители - биологи и раньше часто путешествовали по разным странам, но после его появления на свет бросили свои странствия и осели на одном месте. Сейчас они оба работали в экспертно-криминалистической лаборатории. Еще из родственников у парня имелся дядя - брат отца, который раньше всюду ездил вместе с ними, а теперь путешествует один, изучая разные дикие племена и присылая горячо любимому племяннику экзотические сувениры. О бабушках и дедушках он ничего не знал, впрочем, он, как обычно, этим и не интересовался. Казалось, что Змей напрочь лишен всякого любопытства и вообще интереса ко всему тому, что происходит вокруг него. Сам он дистанционно учился на программиста.
- Школы и институты - это не для меня, - сказал он. - Так мне проще. А программист - достаточно удобная для меня профессия. Надо же мне будет как-нибудь на жизнь себе зарабатывать.
- А как же пенсия по инвалидности? - спросила Татьяна.
- Как бы не так! Пенсия мне не полагается, - горько усмехнулся Кирилл.
- Как это?
- Юридически я не инвалид. Медкомиссия не нашла у меня никаких признаков болезни, если, конечно, не считать того, что я не могу ходить. Я уже говорил тебе - они считают меня симулянтом. Так что пенсия - не для меня. К тому же, на эти копейки все равно не проживешь.
Девушка, в свою очередь, хотя Змей почти ничего у нее не спрашивал, рассказала ему о себе: о своей семье, несносных близнецах, о Вульфе, о своей учебе, о своих планах и мечтах. Однажды она спросила его, есть ли у него мечта.
- Есть ли у меня мечта? - переспросил Кирилл. - Не знаю… Разве что только стать нормальным. Быть как все, ходить, смеяться, носить свою девушку на руках - ну, понимаешь, просто… жить… Ради этого я все бы отдал…
- Все? И даже свой дар?
- Его в первую очередь! А зачем он мне? Так, баловство одно…
Но Татьяна так не считала. Ей казалось, что природа, дав ему этот дар, словно бы компенсировала ему его, так сказать, бесчувственность. Нет, конечно, чувствовать он мог, но не умел эти чувства показать. Парень мог обнять ее, поцеловать, сказать, что любит, но по нему этого совсем не было видно. Если бы девушка не знала его, если бы никогда не видела сияния его необыкновенных глаз, то его холодность и отчужденность наверняка отпугнули бы ее. Та девушка, которая "обогатила" опыт Змея в общении с противоположным полом, сказала правду - он слишком инертный. Но Татьяну это не останавливало. Она знала главное - Кирилл вовсе не такой, каким кажется.
Однажды, когда Змей провожал девушку с прогулки, затянувшейся далеко за полночь, Татьяна вдруг сказала:
- Мне так не хочется домой. Давай устроим пикник у моря!
- Пикник? Ночью? - уточнил парень.
- А что? Возьмем с собой бутерброды, разведем костер и будем ждать восхода солнца, - воодушевленно предложила она.
Что оставалось делать Змею? Только подчиниться.
Это была волшебная ночь! Они грелись у костра, закутавшись в один на двоих плед и почти не разговаривая. Татьяна сидела рядом с Кириллом, чувствуя спиной тепло его тела, и как зачарованная смотрела на огонь, на лунные блики, танцующие на поверхности воды… Ей было хорошо. А когда начался восход, когда над морем появился краешек солнца и первый его луч осветил пляж, девушка вдруг повернулась к Змею и сказала:
- Я хочу, чтобы ты меня загипнотизировал!
- Сейчас? - удивился полусонный парень.
- Да! Я хочу почувствовать, как ты меня любишь. Здесь и сейчас, когда вокруг так хорошо…
И сияние, хлынувшее из его глаз, могло поспорить своим золотом с золотом первого луча восходящего солнца…
…Домой они возвращались уставшие, сонные и голодные. Бутербродов, захваченных с собой, на всю ночь не хватило, поэтому предложение Кирилла зайти к нему домой и позавтракать выглядело весьма естественно. Но Татьяна все-таки смутилась.
- К тебе домой?
- Ну да.
- А это нормально? Ну, я имею в виду, там же все-таки твои родители, а тут мы - ни свет, ни заря…
Змей взглянул на свои наручные часы.
- Вообще-то они уже на работе, так что стесняться тебе некого.
- А может, я тебя стесняюсь? - кокетливо сказала Татьяна.
Но вид у Кирилла был такой непонимающий, что она не выдержала и рассмеялась.
- Ладно, Казанова, веди меня к себе в гости.
Идя следом за парнем, девушка невольно замедлила шаги возле Женькиной квартиры, представляя себе его лицо, если бы она сейчас позвонила ему в дверь. Но потом она выбросила все эти мысли из головы и вошла вслед за Кириллом в его владения.
Наверное, она все-таки воображала себе его обиталище темным и мрачным, как и сам Змей, поэтому была невольно восхищена, увидев просторную светлую квартиру и не менее светлую комнату Кирилла. Парень оставил ее там, велев "отдыхать и не беспокоиться, он со всем справится сам", и укатил на кухню, откуда вскоре донеслось звяканье посуды.
Татьяна прошлась по комнате, с любопытством осматриваясь. Компьютер у окна, роскошное кресло, шкаф и кровать, покрытая пушистым пледом - вот и вся немудреная обстановка. На стенах развешаны деревянные, грубо сработанные маски, изображающие то ли богов, то ли демонов - наверняка пресловутые дядины сувениры. В порядке, царящем здесь, чувствовалась заботливая женская рука.
Девушка, ожидая обещанного завтрака, опустилась на кровать, но та оказалась такой мягкой, она так и манила прилечь, отдохнуть, что Татьяна не устояла перед искушением. Стоило ее щеке прикоснуться к подушке, как девушка тут же провалилась в сон. Через какое-то время в комнату въехал Кирилл с подносом, уставленным всякой всячиной, и долго смотрел на спящую Татьяну. Потом он поставил завтрак на прикроватную тумбочку, осторожно, чтобы не разбудить девушку, перебрался из коляски на кровать, вытянулся рядом с любимой, обняв ее, и уснул.
Татьяна проснулась от поцелуя, легчайшего, как прикосновение крыльев бабочки. Она сонно перевернулась на спину, и те же невидимые бабочки запорхали по ее лицу: все еще закрытым глазам, щекам, губам, шее.
- Кирилл… - хрипло пробормотала она, обнимая парня.
Она открыла глаза. Вокруг было темно, комнату освещал лишь свет фонаря за окном. В этом свете девушка увидела мерцающие глаза Змея, лежащего рядом.
Неожиданно до Татьяны дошло, где она находится, и она резко села на кровати.
- Ничего себе! - прошептала она. - Который сейчас час?
- Уже ночь, - ответил Кирилл.
- Это как же я уснула! - сокрушалась девушка. - Почему ты меня не разбудил?
- Я не мог. Ты так сладко спала.
- А как же твои родители? - холодея от ужаса, спросила Татьяна. - Что они сказали?
- Ничего. Они не знают, что ты здесь.
- Как это - не знают?
- Ну… Я им сказал, что здесь никого нет.
- Ты им сказал… Вернее, ты им внушил? - догадалась девушка.
Змей кивнул.
- Я хотел побыть с тобой наедине, - признался он. - Не хотел, чтобы они мешали, расспрашивали, будили тебя.
- Мне казалось, мы с тобой договорились, - с напускной строгостью, маскирующей ее смущение, начала было Татьяна, но Кирилл ее перебил:
- Мы договорились насчет тебя, а про других людей разговора не было.
- Поймал, - улыбнулась она. Потом встала, поправила волосы и сказала: - Ну, мне пора домой.
Змей взял ее за руку и тихо попросил:
- Останься… пожалуйста…
- Но я… я не могу…
- Почему? Ты боишься?
- Боюсь. Твои родители…
- Они спят. И будут спать до самого утра. Посиди со мной… хотя бы недолго… А потом я тебя провожу.
- Ну… хорошо, - сдалась девушка, и тут же сильные руки Кирилла притянули ее к себе.
Он обнял ее и прижал к себе. Его дыхание щекотало ей ухо, щекой она чувствовала учащенное биение его сердца. "А почему бы и нет?" - подумала вдруг Татьяна и подняла голову, подставляя губы для поцелуя.
Они целовались неистово, самозабвенно, будто пытаясь раствориться друг в друге. Когда Змей увлек девушку обратно на кровать, она даже и не подумала остановить его. Наоборот, она просунула руки ему под рубашку, наслаждаясь ощущением твердых мышц под бархатистой кожей. Когда же он расстегнул ее блузку и коснулся губами ее груди, она вскрикнула и забилась в его руках от удовольствия. Внезапно что-то царапнуло ее кожу. Змейка!
- Подожди, - шепнула Татьяна. Она обхватила лицо Кирилла руками и спросила: - А у нас… получится?
- Мы будем очень стараться, - серьезно пообещал парень.
Они постарались, и у них получилось. В самый ответственный момент девушка широко открыла глаза и с тревогой заметила, как в глазах Змея разгорается хорошо знакомое ей пламя.
- Не смей! - вскрикнула она, пытаясь его остановить. - Не смей меня сейчас гипнотизировать!
- Прости, - задыхаясь, проговорил Кирилл, - но, боюсь, теперь мне это неподвластно.
Он вдруг издал протяжный, почти жалобный стон, и невероятный, ослепительный, нестерпимый пожар охватил их обоих…
Когда Татьяна очнулась, парень тихо лежал рядом с ней, уткнувшись носом ей в плечо. Она осторожно убрала с его шеи влажные завитки волос и глубоко вздохнула. Это был вздох удовлетворенной женщины.
- Ну вот, - вдруг раздался приглушенный голос Змея, - а ты оставаться не хотела.
Девушка фыркнула и затряслась от еле сдерживаемого смеха.
- Дурачок, - ласково сказала она.
Кирилл поднял голову и посмотрел на нее.
- Я люблю тебя, - прошептал он и закрыл ей рот поцелуем.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Змей был ненасытен. Они занимались любовью всю ночь, пока, наконец, утомленная Татьяна не уснула.
Проснулась она утром и долго не могла понять, где находится. Прошедшая ночь казалась ей сном, но, увидев рядом с собой безмятежно посапывающего Кирилла, девушка осознала, что все произошедшее было явью. Жалела ли она об этом? Нет, нисколько. Она слышала, что большинство молодых людей после первой ночи, проведенной вместе, наутро чувствуют неловкость, но сама она подобных ощущений сейчас не испытывала. Наоборот - она была счастлива.
Татьяна с любовью посмотрела на спящего парня. Он казался таким беззащитным, таким уязвимым, что на нее накатила волна глубокой нежности. Девушка отвела спутанные волосы со лба Змея и осторожно погладила его по щеке. Тот застонал и потянулся к ней.
- Еще даже глаза не открыл, а уже на подвиги рвется, - с улыбкой констатировала Татьяна.
Кирилл открыл один глаз, с трудом сфокусировав его на девушке, и пробормотал:
- Такими подвигами можно заниматься и с закрытыми глазами.
- Ну уж нет, хватит, - ловко увернулась она от его рук и вскочила с кровати. - Боюсь, что я уже просто без сил.
Парень повернулся на бок, оперся головой на руку и не без удовольствия оглядел обнаженную фигуру Татьяны.
- Это можно легко проверить, - заявил он.
- Думаю, мы обойдемся без проверки. И вообще, насколько мне помнится, ты меня на завтрак приглашал. Я до смерти голодная.
- Между прочим, я тебе его приготовил. Еще вчера, - невозмутимо сказал Змей и покосился на поднос, до сих пор стоящий на тумбочке. - Но теперь уже от него мало проку.
Девушка подобрала с пола рубашку Кирилла и набросила ее себе на плечи.
- Вставай, лежебока, - сказала она. - Корми скорее свою гостью, а то она больше к тебе не придет.
Тот неохотно сел. Его широкая голая грудь, взлохмаченные волосы, даже хмурое заспанное лицо - все это выглядело настолько привлекательно, что Татьяна с трудом подавила в себе желание вернуться в кровать и не вылезать оттуда по крайней мере до следующего утра.
Вскоре они сидели на кухне и уплетали приготовленный общими усилиями завтрак.
- Уф, больше не могу, - пропыхтела девушка, отодвигая от себя тарелку. - Все было очень-очень вкусно. Спасибо. У вас тут курить можно?
- Кури, - равнодушно отозвался Змей. - Только форточку открой.
- Хорошо.
Татьяна отошла к окну, открыла форточку и с наслаждением закурила. Взгляд ее упал на блюдце, стоящее на полу около мойки.
- Что это? Молоко? - удивилась она. - У вас есть кошка? Ты же вроде говорил, что кошки тебя не любят.
- Нет, это не для кошки. Это для домового.
- Для домового? Шутишь? - подозрительно посмотрела на Кирилла девушка, хотя прекрасно знала, что он шутить, в принципе, не умеет.
- Это правда. Моя мама верит в то, что в нашей квартире обитает домовой, вот она и пытается задобрить его молоком.
- И что, помогает?
- Не знаю, - серьезно ответил Змей. - По крайней мере, он нас не тревожит.
- Из-за молока? - невинно осведомилась Татьяна.
- Наверное.
Девушка не выдержала и засмеялась.
- "Домовой, домовой, домовой, - пропела она, - проводил бы лучше девушек домой…" Кстати…
- Понял, понял, - мгновенно отреагировал Кирилл. - Я вообще-то уже почти готов, если ты, конечно, вернешь мне рубашку. Впрочем, если ты намереваешься идти в ней, я, так уж и быть, одену другую.
- А что, можно? - спросила Татьяна, кокетливо выставив ножку. - Мне идет?
- Очень. Только, думаю, так мы далеко не уйдем.
- Ладно уж.
Девушка убежала в ванную переодеваться.
По дороге к дому Татьяны они почти не разговаривали. Им было хорошо, и они понимали друг друга без слов. Поцеловав Змея на прощание, девушка взбежала на свой этаж, вошла в пустую квартиру, нырнула в кровать и мгновенно уснула, крепко и без сновидений.
Вечером к ней пришла Ольга. Когда Татьяна открыла ей дверь, подруга вместо приветствия пробурчала:
- Ну наконец-то! Неужели я тебя застала?!
- И тебе тоже привет.
- Слушай, неуловимая ты наша, ты куда пропала? - спросила девушка, проходя в комнату. - То у тебя депрессняк, и ты ни с кем общаться не желаешь, то целыми днями дома не появляешься. Совсем забыла своих друзей. А мы, между прочим, за тебя переживаем.
- А чего за меня переживать? - беззаботно откликнулась Татьяна. - У меня все отлично, просто замечательно.
- Я за тебя, конечно, рада, но ты могла бы хоть изредка и меня посвящать в свои дела. Так, мол, и так, у меня все хорошо, я о тебе помню, просто сейчас мне совершенно некогда, любовь-морковь и все такое.
- Да ладно тебе, не ворчи. Ясное дело, я о тебе не забыла.
- А что ж тогда не звонишь, не пишешь?
- Ну… все как-то некогда…
- Разумеется, некогда. Ты ж у нас вся такая деловая… Ну ладно, - сменила Ольга гнев на милость. - Рассказывай. Как у тебя дела? Как отношения с твоим Змеем?
Татьяна счастливо вздохнула.
- Отношения у нас лучше некуда, - промурлыкала она.
- Подожди-ка, подожди. Ты сейчас говоришь о том, о чем я подумала?
- Я, конечно, не ясновидящая, но, поскольку ты обычно думаешь всегда об одном и том же, то… да, именно об этом я и говорю.
- У вас все так серьезно? - полюбопытствовала подруга.
- Ага, - ответила девушка и, не в силах сдержаться, призналась Ольге. - Я эту ночь провела у него дома.