- Лерка… - неуверенно прошептала Вика, но та, как и следовало ожидать, ее уже не услышала. Вика собиралась начать возмущаться по поводу того, что вот она тут распинается, а Лерка дрыхнет, как будто бы это и не ей надо, но вместо этого улыбнулась, отложила в сторону надоевшую тетрадь, поправила одеяло, накрыв им Леру до самого подбородка, потушила свет и наконец опустилась на подушку. Лера что-то невнятно пробормотала во сне. Вика провела рукой по ее волосам, прошептала "спи" и, отвернувшись к стенке, тоже закрыла глаза. Тут же в суматошном вихре перед ней закружились буквы из тетрадки. Вика прислушалась к равномерному тиканью часов на стене - монотонные звуки всегда успокаивали. Минут десять она лежала без движения, но, несмотря на усталость и дикое желание спать, уснуть так и не смогла. Это состояние, впрочем, было ей знакомо - элементарное перенапряжение, когда уставший организм до такой степени напрягся, что никак не может наконец расслабиться. Она тихонько, стараясь не потревожить сопящую рядом подругу, перевернулась на другой бок, сунула руку под подушку - и внезапно нащупала что-то жесткое. Жесткое, совсем не похожее на смятую простынку или уголок подушки. Не долго думая Лера осторожно вытянула из-под подушки свою находку и при свете луны смогла различить лишь то, что это была бумага. Бумага, запечатанная в конверты - какие-то письма… Что-то смутное, давно забытое мелькнуло в сознании и заставило Вику снова протянуть руку к кнопке настольной лампы.
"Аджарская ССР, г. Батуми", - прочитала она обратный адрес на конверте и почему-то разжала пальцы. Конверт выскользнул и упал на подушку, слегка задев по щеке спящую Леру. Она поморщилась и перевернулась на другой бок, снова что-то пробормотав во сне одними губами.
- Китаец, - проснувшись через три часа после того, как заснула, Лера рассматривала в зеркале свои припухшие глаза, - настоящий китаец. Черт бы побрал эту экологию! Надо было пораньше спать лечь, все равно толком ничего не запомнила. Ну что ты молчишь? Ведь правда же, я похожа на китайца?
- Немного, - ответила Вика, - но это тебя не портит. Даже придает какой-то шарм, я бы сказала.
- Шарм, - досадливо поморщилась Лера, - скажешь тоже! А ты, я смотрю, бодренькая… Выспалась, что ли?
- Да я и не спала.
- Что, экологию всю ночь учила? - недоверчиво спросила Лера и, не дождавшись ответа, предложила: - Может, ты вместо меня ее пойдешь сдавать?
- Вместо тебя? - Вика почему-то побледнела и усмехнулась какой-то горькой усмешкой. - Разве ты не помнишь, мы ведь договаривались, что я больше никогда ничего не буду делать вместо тебя?
- Мы договаривались… Ты о чем? - нахмурившись, уточнила Лера.
- Я об этом. Вот об этом. - Викина рука нырнула под подушку. - Может быть, ты мне скажешь, что это такое? Что это значит?
Лера растерянно смотрела в пространство.
- Это письма.
- Вижу, что не собрание сочинений Пушкина, - угрюмо ответила Вика. - А что они здесь делают?
- Лежат.
- Лежат. Спят, что ли?! Лерка!..
Лера быстро-быстро захлопала ресницами, и вот уже первая слезинка скатилась из припухших глаз, за ней вторая… Вика вскочила с кровати, подлетела к подруге и прижала ее к себе.
- Извини… Прости меня, пожалуйста, Лера. Я не хотела… Не хотела тебя обидеть, не думала…
Она снова гладила подругу по волосам, а та, уже не сдерживаясь, плакала так безутешно, что Вика не выдержала:
- Успокойся, прошу тебя! Ну, давай сядем, поговорим… Ты же знаешь, мы поговорим, и все станет хорошо! Ведь так всегда бывает, ты же знаешь… Пожалуйста, Лера, не плачь, ты ведь на самом деле станешь похожа на китайца…
Лера еще очень долго не могла успокоиться.
- Я не могу. Не могу его забыть, Вика, - наконец выдавила она из себя, отстранившись.
- Сумасшедшая. - Вика опустилась рядом с ней на колени. - Но почему же ты мне не сказала?
Некоторое время Лера молчала, потом наконец ответила вопросом на вопрос:
- А почему ты мне не говорила, что пишешь стихи?
Вика пожала плечами:
- Не знаю. Наверное, потому, что это просто глупость.
- А это - не глупость? Почти пять лет, каждый день, каждую ночь - все время думать об одном человеке, которого даже ни разу в жизни не видела! Не слышала даже голос! Разве это - не глупость?
- Наверное, это или глупость, или… Или любовь.
Лера смотрела куда-то вдаль и молчала.
- Я все это придумала…
- А может быть, нет? Господи, какая же ты! Сказала бы раньше…
- И что? Разве бы от этого что-нибудь изменилось? Ну вот теперь ты знаешь. И что?
Вика не отвечала.
- А откуда ты узнала… про стихи?
- Случайно, просто попалась на глаза твоя тетрадь. Давно, уже почти два года назад.
- Я и забыла про нее. Уже сто лет ничего не писала. Лера, мы должны что-нибудь придумать!
- Ничего… ничего мы не придумаем. Слишком много времени прошло, уже поздно, - равнодушно ответила Лера.
- Но давай по крайней мере попытаемся! - Вика поднялась, подошла к окну. - Иди сюда, посмотри!
За окном стояла осень. Буйство красок - зеленые, бордовые и желтые листья на фоне прозрачно-голубого неба, розовеющего неровной полосой над горизонтом. Даже серый асфальт казался не привычно унылым, а каким-то праздничным фоном осенней палитры.
- Красиво, - без эмоций произнесла Лера.
- Ты должна его найти. По крайней мере хоть один раз встретиться и понять. Может, все твои страдания на пустом месте.
Лера глубоко вздохнула:
- Я боюсь, Вика. Боюсь, что это не так…
Скрипнула входная дверь. В комнату не постучавшись вошла Лариса.
- Привет, лесбиянки! Проснулись уже, а я вас разбудить хотела!
Лерина мама дразнила их лесбиянками за то, что они часто спали в одной постели.
- Лерочка, завтрак на столе. Только, пожалуйста, девочки, не оставляйте посуду. Ну все, мы побежали. Ни пуха тебе, Лерик!
- К черту! - все так же грустно отозвалась Лера.
Лариса снова закрыла дверь, оставив в комнате облако сладковатого аромата. Вика принюхалась и вопросительно уставилась на подругу.
- Какой-то новый аромат от "Гуччи", - ответила Лера на ее невысказанный вопрос, - вчерашнее приобретение. Мне не нравится. А тебе?
- А мне очень даже нравится, - ответила Вика.
- Этого и следовало ожидать!
Они произнесли это вместе, стройным хором, и Лера, рассмеявшись, привычно спросила:
- Когда радоваться будем?
"Ребенок", - подумала про себя Вика. Лера, раба примет и суеверий, с совершенно детской искренностью верила в то, что если два человека одновременно подумали об одном и том же и высказали свои мысли вслух, то их непременно ожидает радость. Нужно только загадать, когда она случится.
- Сегодня, в девятнадцать тридцать пять, - серьезно ответила Вика.
- Отлично! - Лера повеселела, - слушай, мы ведь с тобой так похожи, у нас так много общего… А почему-то запахи нам нравятся категорически разные. Ладно, черт с ними, с запахами, да и вообще со всем остальным. Пойдем на кухню.
Задержавшись на мгновение у зеркала, Лера снова тихо прошептала:
- Китаец… Кошмар, настоящий китаец!
Начало рабочего дня прошло как в тумане. Только теперь, проводив Леру в институт, наскоро собравшись, опоздавшая на работу Вика почувствовала, как измотала ее прошедшая бессонная ночь. Глаза слипались, свет монитора казался ослепляющим, а в голове звучали обрывки бессмысленных фраз: "отчисления, связанные с содержанием и эксплуатацией основных фондов… затраты, связанные с управлением природоохранной деятельностью…". В половине десятого, сняв телефонную трубку, она услышала ликующий голос подруги:
- Сдала!
- Так быстро? - удивилась Вика.
- Ну да!
- Что тебе досталось?
- Да галиматья какая-то… Я и двух слов, наверное, связать не смогла бы. Спасибо папочке.
- Понятно, - засмеялась Вика, - то есть ты хочешь сказать, что бессонная ночь оказалась всего лишь зря потраченным временем?
- Не совсем. Вика, - в интонации Леры появились нотки заговорщицы, - а ты не могла бы… не могла бы отпроситься с работы на сегодня? Или хотя бы уйти пораньше?
- Ты хочешь отметить успешную сдачу экзамена по экологии? - с сомнением в голосе поинтересовалась Вика.
- Да нет, не в этом дело! У меня другие планы. И ты мне очень, очень нужна!
- Не знаю, Лера… А что случилось?
- Случилось - все! Я решилась!
- На что ты решилась?
- Уехать жить в Китай! - Настроение у Леры определенно было отличное, чего Вика о себе сказать не могла.
- Может, все-таки проще проспаться?
- Ладно, Вика, я здесь, на кафедре, долго разговаривать не могу. Через полчаса я к тебе подъеду.
Лера повесила трубку, а Вика словно в полудреме долго слушала отрывистые гудки телефонного эфира. С трудом сосредоточившись, она принялась заполнять накладные на отпуск партии мягких игрушек. Лера ворвалась в кабинет спустя минут пятнадцать. Глаза горели мягким, приглушенным светом, припухшие веки разгладились, щеки пылали алым румянцем.
- Прекрасно выглядишь, - похвалила Вика.
- Потому что настроение прекрасное! Вика! - Лера огляделась по сторонам и, недвусмысленно приподняв брови, дала понять, что хочет поговорить без лишних свидетелей. Вика поднялась со своего места и вышла вслед за Лерой в коридор, на лестничную площадку. Та достала из пачки две сигареты, обе прикурила и протянула одну Вике.
- Ты должна пойти со мной, - заявила она тоном, не допускающим возражений, и выпустила из легких ровную струйку голубоватого дыма.
- Я должна пойти с тобой… в адресное бюро? - осенило Вику.
- Ну да! - Лера прямо-таки заискрилась от восторга. - Мы узнаем его адрес для начала. Это же элементарно! Ты помнишь его письмо - то, самое первое, где он рассказывал о себе?
Вика, естественно, помнила это письмо очень смутно, а Лера, как выяснилось, знала его наизусть.
- Там есть фамилия, имя, отчество и год рождения. Ведь этого достаточно для того, чтобы нам дали адрес?
- Ну да, ты же знаешь все, кроме адреса. Конечно, достаточно. А ты… ты уверена?
Лера поморщилась:
- Ну вот, сначала сама уговаривала меня, а теперь сомневаешься!
- Это не важно, сомневаюсь я или не сомневаюсь. Важно, чтобы ты сама…
- Я - сама, - перебила Лера, - конечно же, я сама так решила! Послушай, ведь ты была права - мне необходимо его увидеть! Ведь я как последняя дура влюблена в картинку. Это примерно то же самое, что пять лет безутешно страдать по Рики Мартину…
Вика поморщилась при упоминании этого имени.
- …или Зинеддину Зидану! - выпалила Лера.
- Это еще кто такой?
- Темная ты! Самый знаменитый французский футболист, красавец мужчина, ну да это не важно. Согласись, я нахожусь в похожей ситуации.
- В общем-то да, - согласилась Вика.
- Вот именно! Может быть, я его увижу, и все встанет на свои места, и я пойму, что он мне совсем не нужен, что все это - просто детство, которое так настойчиво не хочет уходить. А если нет - кто знает, может быть, это…
- Судьба! - торжественно заключила Вика.
Эта торжественность в голосе подруги немного покоробила Леру.
- Зачем ты так?!
- Прости, - Вика улыбнулась, - ты все совершенно правильно решила. Тебе просто необходимо его увидеть. А о том, что будет потом, пока не думай.
- Я и не думаю, - заверила ее Лера. - Ну так что, мы идем?
Вика задумчиво поддела ногтем вспучившуюся краску на подоконнике. Маленький бесформенный кусочек, похожий на облако, сразу же отделился от поверхности, подпрыгнул, слетел на пол и забелел островком на темно-коричневой поверхности пола.
- Это что еще за вандализм? Кажется, здесь совсем недавно ремонт делали?! - ненатурально возмутилась Лера.
Вика усмехнулась:
- Ладно, сейчас попробую с начальством поговорить. Вид у меня сегодня и правда не очень свежий. Сошлюсь на болезнь.
Через полчаса они уже стояли в очереди в адресное бюро, и Лера снова возмущалась:
- Взбесились они все, что ли? Почему внезапно всем понадобилось срочно выяснять чьи-то адреса?!
Вика не ответила, тайком наблюдая за подругой. Внешне Лера выглядела спокойно, и только одна Вика замечала, что та слишком часто и нервно покусывает губы, сжимает и разжимает пальцы, растерянно и тревожно оглядывается вокруг. Наконец им выдали маленький клочок бумаги - заявку, на которой необходимо было написать данные искомого человека. Вика сунула в окошко смятую десятирублевую купюру и поспешила вслед за Лерой, которая, уже пристроившись на самом краешке стола, старательным детским почерком выводила имя "Кирилл".
Пятнадцать минут ожидания показались вечностью. Наконец из двери напротив вышла девушка с пачкой квитанций. К ней сразу же бросилась целая куча народу. Лера и Вика были одними из первых.
- Аникеев… Арзямов… Нурмухамедова… - равнодушно и спокойно, на одной ноте, она читала фамилии, написанные на квитанциях, которые тут же буквально вырывали у нее из рук, и наконец добралась до той фамилии, которую с таким трепетом ожидали Лера и Вика: - Туманов.
Старую "хрущевку" на окраине Ленского района они отыскали достаточно быстро. Лере пришлось приложить немало усилий для того, чтобы уговорить Вику подняться на пятый этаж и поговорить с Кириллом - сама она никак не могла решиться на то, что вот так вдруг "свалится ему на голову".
- Пойми, Вика, мне страшно. С каждой секундой я все более отчетливо понимаю, какую глупость совершила. Но ведь назад пути нет, так? Ну пожалуйста, попробуй ты поговорить с ним. Объясни ему все, скажи, что твоя подруга немного сумасшедшая…
- Обязательно, - пообещала Вика, - так и скажу.
И права буду.
"Да, жизнь щедра на сюрпризы. Не знаешь, где споткнешься, а где - взлетишь, кругом - одни повороты, и никогда нельзя заранее предугадать, что тебя ожидает, когда ты шагнешь за этот поворот", - рассуждала Вика, медленно спускаясь вниз по лестнице, словно в тумане, снова и снова прокручивая в сознании все то, что только что с ней произошло. Дверь, обитая старым выцветшим дерматином, серая кнопка дверного звонка, приближающиеся шаги…
Она сразу его узнала, несмотря на то что в последний раз держала в руках его фотографию почти пять лет назад. Он абсолютно не изменился с тех пор - все те же живые светлые, серые с синевой, глаза, жесткий подбородок, высокий лоб… И та же самая прядь непослушных волос, торчащая между ровным пробором и никак не желающая склониться ни вправо, ни влево.
Она очень хотела увидеть Кирилла - но почему-то в тот момент, когда это наконец произошло, поняла, что попала в глупую до крайности ситуацию. А поняв, окончательно растерялась и забыла все те слова, которые собиралась сказать. Вика мучительно пыталась придумать, что сказать, но в голове была пустота. Наконец молчание было нарушено самим виновником Викиного замешательства.
- Вы к кому, девушка?
Он смотрел на нее, нерешительно улыбаясь, слегка прищурившись - видимо, пытаясь отыскать в лице знакомые черты.
- К вам, - выдохнула наконец осмелевшая от его улыбки Вика, - ведь вы - Кирилл?
Сделав шаг назад, он тут же посторонился:
- Проходите.
Вика нерешительно переступила порог и оказалась внутри маленькой прихожей, почему-то показавшейся ей знакомой. Потом она вспомнила, что такая же квартира - и соответственно такая же прихожая - была у ее бабушки, которая жила на другом конце города в такой же однокомнатной "хрущевке". Бабушка умерла очень давно, когда Вике было шесть лет, но она до сих пор помнила, как уютно было у нее в доме. Помнила горьковато-сладкий запах ванили, мягкий, приглушенный свет ночной лампы и лицо бабушки, покрытое глубокими морщинами. В ее маленькой прихожей было так же тесно, как и здесь, - темно-коричневая полка с обувью, вешалка, маленький низкий полированный столик, на котором стоял старый телефонный аппарат с круглым диском. И даже цвет был точно такой же - темно-зеленый.
- Как у бабушки, - неожиданно для себя проговорила Вика.
- Что? - переспросил Кирилл, удивленно подняв брови.
"Идиотка!" - мысленно обругала себя Вика, поняв, что умудрилась усугубить и без того странную и достаточно глупую ситуацию. Но отступать было уже некуда.
- У вас квартира, как у моей бабушки, - упрямо повторила она, глядя в сторону, - прихожая точно такая же, и даже телефон…
- Да… - Он развел руками, наверное, просто не предполагая, о чем ему дальше беседовать с этой странной особой, и добавил: - Ну надо же…
Вика, мечтая лишь об одном - провалиться сквозь землю, чудовищным усилием воли все-таки заставила себя поднять глаза. Кирилл смотрел на нее, слегка нахмурившись, и вдруг она заметила, как губы его дрогнули и расползлись в широкой улыбке. Она улыбнулась в ответ - сначала робко, а потом, внезапно почувствовав облегчение, громко рассмеялась вместе с ним.
- На самом деле, - проговорила она, вытирая выступившие на глазах слезы, - на самом деле я здесь совсем не поэтому. Я…
Она опять замолчала, и он попытался продолжить за нее:
- Ты хотела меня увидеть для того, чтобы…
Он внезапно перешел на ты, но Вику это ничуть не задело - скорее, принесло облегчение.
- Я знакомая одной девушки, которая… - Вика снова запнулась.
- Да зовут-то тебя как?
Вика вздохнула, почувствовав себя меленькой и глупой девочкой. Это ее слегка разозлило, и она попыталась наконец взять себя в руки и говорить более вразумительно.
- Меня зовут Вика. Но мы с тобой не знакомы. Пять лет назад ты переписывался с моей подругой Лерой… Помнишь?
В наступившей тишине Вика слышала, как гулко и часто стучит ее сердце. Молчание, длившееся не больше нескольких секунд, показалось ей нескончаемым. Он медленно опустил глаза и произнес словно извиняясь:
- Знаешь, я иногда не могу вспомнить, что было вчера. А ты говоришь - пять лет назад! Лера, значит?..
- Ну так он вспомнил?! Вспомнил или нет?! - Лера дергала ее за рукав, торопила, тревожно заглядывая в глаза, хотела узнать все сразу и в то же время снова и снова возвращалась к тому, о чем Вика уже говорила.
- Да говорю тебе… Да отпусти ты куртку, Лерка! Ненормальная, тебе нервы лечить надо!
Лера послушно опустила руки вниз и застыла как истукан - без движения, с тоской заглядывая в Викины глаза.
- Да не смотри ты, как побитая собака! - возмутилась Вика.
- О Боже! Этого не делай, того не делай! Прекрати издеваться, разве ты не понимаешь, в каком я состоянии! - Лера умоляюще сложила руки на груди, словно в исламской молитве. - Ну так он вспомнил?
- Не знаю, - задумчиво проговорила Вика, - я так и не поняла. Может быть, вспомнил, но очень смутно, или просто сделал вид, что вспомнил…
Вика не обманывала. Через несколько мнут после того, как она начала излагать ему все подробности давней переписки, Кирилл сказал, что, кажется, что-то такое припоминает. Он даже сказал, что помнит фотографию девушки у рояля, только, к сожалению, ее не сохранил, потому что вся армейская переписка куда-то затерялась.
- И что потом?
- Потом я спросила у него, не хочет ли он с тобой встретиться, и он ответил, что очень хочет, - в третий раз повторила Вика.
- Он так и сказал?