– Я не хочу случайного секса, – сказала Топси, едва не добавив "и вообще секса", но это признание выдало бы слишком много. – Вы меня не знаете, я вам безразлична, у нас нет ничего общего или даже совместимого. В конце концов, когда вы в последний раз надевали джинсы?
Когда был студентом… Данте все больше чувствовал себя Алисой, которая упала в кроличью нору и оказалась в совершенно непонятном мире.
– Джинсы? – гневно переспросил он.
Общее? Совместимое? С какой она планеты?
– Вы ездили сегодня на стройку в костюме от Армани с золотыми запонками. Я обычно не наряжаюсь, потому что мне не нравится, что люди покупаются на внешнее. О чем нам говорить? Что делать вместе?
Дела интересовали Данте больше, чем разговоры, и он наклонился вперед, упираясь ладонями в дверь.
– Думаю, мы легко найдем какое-нибудь развлечение, – сказал он низким рычащим тоном, от которого на ее щеках снова выступил румянец. Чистый, пряный запах мужчины окутал ее, словно колдовские чары. – Одежда – это так поверхностно; вы меня удивляете.
– Это вы поверхностный, бессовестный и бесстыдный! – беспомощно возразила Топси, ощущая себя в ловушке.
– Мы могли бы поговорить о математике, – возразил Данте практически с отчаянием. – Мне прекрасно дается математика.
– О… – Топси вспомнила еще и его репутацию филантропа, пытаясь как-то вписать его в приемлемые ярлыки из ее списка характеристик идеального мужчины. Но он никак в них не вписывался. Ни скромности, ни сочувствия… и она очень сомневалась, что он умеет готовить или убираться. Он привлекал только своей сексуальностью.
Данте обвел пальцем контур ее роскошного рта.
– Позволь мне заняться с тобой любовью.
– Это будет не любовь, а грубый секс! – огрызнулась Топси. – А я стою больше!
Данте нахмурился с саркастическим выражением лица:
– Насколько больше?
– Вы правда не сдаетесь? – рявкнула Топси. Ее губы все еще горели от его прикосновения, но упрямая решительность Данте начинала ее пугать, потому что он вел себя как самонаводящаяся боеголовка, выбравшая цель. – Это пустая трата времени.
– Я не занимаюсь грубым сексом, cara mia, – прошептал Данте. – И я хочу провести время с тобой.
– Господи, я так устала, что едва на ногах стою! – в отчаянии солгала Топси, прикрыв рот ладонью, словно она зевает.
– Устала? – недоверчиво переспросил Данте, но отступил на шаг. К счастью, этого хватало для того, чтобы открыть дверь, и Топси немедленно выскользнула наружу.
– Спокойной ночи, Данте! – крикнула она через плечо и заторопилась прочь.
* * *
Данте громко выругался, не пытаясь сдерживаться. Она просто дразнит его. Может, это игра для того, чтобы заманить его глубже в сети, усилить желание. Он не мог вспомнить, когда женщина вызывала у него желание преследовать ее. Кажется, ему вообще никогда не приходилось преследовать или убеждать женщину. Ему нужен холодный душ.
Данте бросил взгляд на пустую кровать. Джинсы? Общие интересы? Поверхностный, бессовестный, бесстыдный? Она явно сумасшедшая. Данте повезло, что она не задержалась, и если теперь она играет с ним в какую-то игру, то будет горько разочарована, когда окажется, что он не настолько отчаялся. В мире полно женщин – красивых, утонченных женщин, которые не говорят глупости, не обвиняют его, не дразнят только для того, чтобы в последний момент передумать.
Забравшись в свою удобную кровать, Топси открыла список в конце своего дневника. Она написала его в восемнадцать лет, когда пыталась разобраться в запутанных романтических отношениях. Данте соответствовал только одному требованию: он был умен. Но это не совсем верное определение: скорее, он хитрый и безжалостный. Так что ей не о чем жалеть. Она слишком разумна, чтобы подарить свою невинность мужчине, который пробудил ее гормоны, но ничего к ней не чувствовал.
Менее разборчивый голосок в ее сознании заметил, что Данте наверняка хорош в постели и практически гарантированно окажется замечательным первым любовником. В конце концов, она сама не ищет ни любви, ни преданности, поэтому не вполне справедливо обвинять его в том же недостатке, который свойственен ей самой. Однажды она полюбит и будет ожидать обязательств, но до этого дня еще далеко. Топси яростно подавила этот голосок.
Завтра ей предстоит обед с Михаилом, еще одним хитрым манипулятором, который готов на все ради ее сестры Кэт. Топси знала, что ей придется проявить силу характера на этой встрече.
Глава 4
На следующее утро Данте возвращался в свою спальню из тренажерного зала, где устроил себе жестокую тренировку. После бессонной ночи, ледяного душа и убежденности, что им манипулируют, настроение у него было отвратительное. Еще хуже было то, что когда он все-таки встал и попытался сосредоточиться на работе, то обнаружил, что Топси оказалась права по поводу ошибки в документе. Но она всего лишь взглянула на страницу! Как можно так быстро заметить ошибку?
Уже собираясь войти в комнату, он услышал голоса Топси и Витторе, которые разговаривали где-то поблизости.
– Сегодня я не смогу, – говорила Топси. – Я должна была предупредить вчера вечером, но не хотела упоминать это перед Софией.
– Конечно. Поедем во Флоренцию в другой день, – вздохнул Витторе. – Пока София не знает, чем мы заняты, волноваться нечего.
– Ее это рассердит?
– Шутите? – застонал Витторе. – После прошлого раза она сказала, что убьет меня! В этот раз все нужно сделать правильно.
Голоса удалились, оставив хмурого Данте в задумчивости. Что это было? Он уже перестал считать, что у Топси роман с его отчимом, но после этого разговора подозрения вспыхнули вновь. Почему Витторе и ассистентка его жены перешептываются по углам? Почему тайно встречаются во Флоренции? Что скрывают от графини? "После прошлого раза она сказала, что убьет меня!" Значит, Витторе был неверен в прошлом, с отвращением предположил Данте. Он не хотел думать, что его мать может простить и забыть такое предательство, но не мог забыть, что она много лет была замужем за мужчиной, который заставлял ее терпеть неверность. Может, мать в этот раз просто не видит, что ей не обязательно принимать такое поведение?..
Оставалось десять минут до полудня. Топси была одета для ланча во Флоренции, в простой зеленый сарафан с тонкими бретелями. Несмотря на ее напряжение, Витторе сумел вызвать у нее улыбку. Он уже давно пытался подарить Софии такое украшение, которое ей понравится и которое она будет носить. Он любил все блестящее и яркое, однако София предпочитала строгую элегантность, так что Витторе никак не мог ей угодить. Поэтому Топси должна была поехать с Витторе к ювелиру и выбрать украшение, которое графиня действительно оценит, в подарок на день рождения.
Топси обсудила с Софией цветочные украшения для костюмированного бала, а затем спустилась вниз, замерев, когда древний колокол над массивной готической парадной дверью громко зазвенел. Ее часы показывали без пяти двенадцать. На пороге стоял Данило, начальник безопасности, строгий немолодой мужчина. Топси поджала губы: его наверняка послали, чтобы запугать ее.
– Где ваш багаж? – сурово спросил он.
У Топси внутри все сжалось. Михаил действительно ждет, что она просто соберет вещи и улетит с ним в Лондон?
– Я вернусь сюда после обеда.
Данило не удостоил ее ответом – но он в принципе был неразговорчив. Вместо этого он остановился на пороге, достал мобильный телефон и произнес что-то по-русски, наверняка консультируясь с Михаилом.
Забрасывая сумочку на плечо, Топси увидела Данте, который замер в дверях своего кабинета – стройный, сильный, с напряженным лицом. При виде его сердце девушки сжалось, словно пойманное в чей-то кулак. Его прямые темные брови низко опускались над сверкающими зелеными глазами, обрамленными угольными ресницами. Он был так хорош собой… Внезапно Топси снова ощутила его пальцы на своих губах, и вспышки опасного удовольствия пробежали по позвоночнику, согрели самые тайные места, заставили грудь заныть и колени задрожать. Щеки вспыхнули румянцем, и она не могла отрицать пробуждающийся в ней голод.
– Вы готовы? – нетерпеливо позвал Данило.
Топси развернулась к нему и вышла в двери. К сожалению, летняя жара не помогла ей остыть.
Лимузин едва успел отъехать, как Данте пересек широкий холл и высокомерно склонил голову, кивая молодому мужчине, который ждал у другой подъехавшей машины. Он решил послать слежку за Топси, чтобы узнать, с кем она встречается во Флоренции и почему ее так потрясло приглашение. Чем больше он узнает, тем ближе подойдет к разгадке тайны происходящего в замке. Все вокруг вели себя странно. Мать лежала на кушетке, как хрупкая викторианская леди, а Витторе шептался по углам с наемными работницами.
Мрачный зять Топси встретил ее у дверей своих апартаментов в отеле. Официант уже расставлял еду с подогретой тележки. Михаил отпустил его властным жестом и велел Топси садиться.
– Итак, что происходит? – спросил он в лоб еще прежде, чем она успела опуститься на стул.
– Это мое дело, – тихо ответила Топси, усаживаясь и принимаясь за еду.
– Если это угрожает покою Кэт, то и мое дело тоже, – немедленно возразил Михаил. – Кстати, она снова беременна.
Новость удивила Топси, потому что ее сестра страдала от бесплодия и ей понадобилось ЭКО, чтобы зачать близнецов; после этого она несколько раз пыталась снова, но безуспешно.
– Это замечательно! – воскликнула она, зная, как сильно старшая сестра хотела еще одного ребенка. – Но… как?
– На этот раз естественным путем; но ты понимаешь, почему я не хочу ее расстраивать, – спокойно сказал Михаил. – Пора выкладывать карты. Если ты живешь в замке из-за Данте Леонетти, тебе нужно знать, какую жизнь он ведет.
– Дело не в Данте. И да, у меня есть секрет, но это мое личное дело, не касающееся никого в семье, – убежденно заявила Топси. – Мне скоро двадцать четыре, Михаил. Не стоит ожидать, что я буду объяснять все свои действия.
Зять поджал твердые губы:
– Я все еще помню тебя в школьной форме.
– Сколько лет назад это было? – вздохнула Топси. – Я уже выросла.
– Ты все еще малышка физически и все еще наивна, – нетерпеливо возразил Михаил. – Но не вини меня. Это твои сестры не хотят признавать, что малышка выросла.
Неожиданно понимающее признание заставило Топси немного расслабиться.
– Я знаю. Глупо, что в моем возрасте приходится лгать, чтобы жить независимо.
Михаил откинулся на спинку кресла.
– А Данте Леонетти? – спросил он, выгнув бровь. – Как он в этом замешан?
– Никак. Не понимаю, что ты к нему привязался. – Но Топси чувствовала, что у нее горят щеки, и не смотрела зятю в глаза. Данте ее безумно привлекал.
– Он плейбой, Топси. Ты с ним не справишься, – предупредил ее Михаил. – Пару лет назад он прославился среди банкиров тем, что у него было три любовницы одновременно. Одна в Нью-Йорке, одна в Милане и одна в Токио.
– Три? Серьезно? – повторила Топси, даже не пытаясь скрыть отвращение.
– Серьезно. Для неопытной девушки общение с ним – это самоубийство, – заявил Михаил.
– Между нами ничего нет, – парировала Топси. – Это летняя работа, на мать Данте, в красивой стране. Вот и все.
Три любовницы. Этот факт крутился в голове Топси всю дорогу в замок, так что ее начало тошнить. Какой мужчина меняет женщин как перчатки, использует их как взаимозаменяемые сексуальные игрушки? И почему порнографические образы, наполнявшие ее сознание, причиняли боль? Почему для нее имеет значение, что он делает в постели? Она же не планирует крутить с ним роман. И незачем ревновать мужчину, которого она едва знает. Однако Топси не могла и сомневаться в правдивости Михаила – на мужа Кэт работала высокопрофессиональная команда следователей. Благодаря им у него была вся информация о людях, с которыми он вел дела, и особенно тщательно проверялись те, кто мог представлять хотя бы отдаленную угрозу для его семьи.
Пока Топси обедала с Михаилом, Данте принимал неожиданного гостя. Джером Сент-Джеймс, член палаты лордов, вдовец, владел домом поблизости, где нередко проводил время со своими взрослым детьми и их семьями. Одно время Данте ходил в школу с сыном Джерома, Джеймсом, и давние соседи до сих пор иногда общались. Когда-то Данте даже надеялся, что его мать ответит на очевидный интерес и обожание Джерома, но из этого ничего не вышло. К его огорчению, графиня не замечала ухаживаний мужчин, пока не появился Витторе.
– Извини, что явился без приглашения. Я бы позвонил, но не знал, как подступиться к этому разговору, – сказал ему Джером с встревоженным выражением на благородном лице и нервным движением откинул назад густые седые волосы. – Боюсь, этот разговор будет крайне неловким, но я привязан к твоей матери и чувствую себя обязанным рассказать тебе все, что знаю.
Настороженный от этой вступительной речи, Данте еще больше нахмурился при упоминании графини, светлые глаза сузились.
– Боюсь, я не представляю, о чем идет речь, Джером.
– Об этом… – Гость положил перед ним местную газету.
Взяв ее в руки, Данте увидел фотографию матери, а позади нее стояла Топси. Фотография сопровождала подробную статью о благотворительном мероприятии в поддержку женщин, переживших выкидыш, – графиня организовала это мероприятие десять лет назад.
– В чем проблема? – спросил он.
– Красивая брюнетка, которая работает на твою мать. Я с ней… уже встречался, – неловко сообщил Джером. – В Лондоне. Я провел с ней вечер. Я… э-э… оплатил ее время.
Зеленые глаза Данте потемнели и стали на несколько градусов холоднее. Он уставился на мужчину, не скрывая недоверия.
– Топси? Вы оплатили ее время?
На щеках Джерома проступил румянец.
– Все не так ужасно, как прозвучало. Насколько я знаю, она не проститутка. Но когда я проводил с ней время, она была доступна в качестве эскорта за разумную цену. Мне время от времени нравится проводить вечер в обществе красивых женщин, а она была очень приятной компанией, – смущенно признал он. – Но почему такая девушка работает на твою мать?
– Постойте, дайте разобраться… – Данте помолчал. – Когда вы познакомились с Топси Маршалл, она работала в эскорте? И вы ее наняли?
Джером кивнул:
– Мы поужинали вместе. Все было абсолютно платоническое. Я наслаждался обществом красивой женщины, а она, разумеется, получала плату за свое время.
Данте заскрежетал ровными белыми зубами, охваченный взрывной смесью ярости и отвращения. Топси работала в эскорте! Она его одурачила. Он купился на ее игру. Обычно его трудно было шокировать, но эта новость стала шоком. Однако он полностью доверял Джерому, которого знал всю жизнь. Несмотря на всю неловкость признания, что ему приходилось пользоваться эскорт-услугами, чувство чести и забота о графине не позволили ему молчать. Данте не мог не быть признателен ему за его жертву.
Едва Джером ушел, как Данте позвонил его телохранитель, который сообщил, с кем встречалась Топси во Флоренции. После информации о ее работе он был немного больше готов к новым откровениям. Михаил Куснир, русский нефтяной олигарх – ее "старый знакомый"? Она наверняка его бывшая любовница. Данте сглотнул, уже не удивляясь, что за ней присылали лимузин, что она носила драгоценное бриллиантовое ожерелье. Вся эта роскошь имела подноготную. Единственное, что она не подтверждала, – это интерес Топси к Витторе; у него не было собственных денег, и не стоило надеяться на богатство, если только он не получит развод.
Неужели Топси вызвали во Флоренцию к русскому только для секса? Данте мерил шагами свой кабинет; сердце у него стучало, руки сжимались в кулаки, зеленые глаза сверкали. Что еще она могла делать в отеле? Михаил Куснир потребовал от нее постельных услуг, и она ответила на зов без малейшего протеста. Все просто.
Но он помнил, как взволнована она была телефонным звонком, как встревожена. Немногие женщины осмелятся отказать Михаилу Кусниру, человеку не самой чистой репутации. Che diavolo! Теперь Данте ее оправдывает? Она шлюха, как доказывают слова Джерома. Может, этот мужчина и не воспользовался положением, но другие наверняка ожидали и даже требовали куда больше, чем просто ее общество. Ни при каких обстоятельствах такая блудница не может работать на его мать!
Погруженная в размышления, Топси поднималась по ступеням замка. Михаил не стал давить на нее так сильно, как она боялась; его настроение наверняка смягчила изумительная и радостная новость о том, что он снова станет отцом без необходимости для Кэт проходить еще один цикл мучительной ЭКО-терапии. Михаил также признавал, что сестры чересчур следят за каждым ее шагом; можно надеяться, что его реализм со временем убедит Кэт, что не стоит так волноваться о младшей сестре.
Топси направлялась к широкой центральной лестнице, когда дверь открылась, и Данте коротко сказал:
– Мне нужно с тобой поговорить наедине.
– Возможно, позже. Мне нужно кое-что сделать для графини, – ответила Топси, послав в его сторону долгий взгляд.
Три любовницы, беспомощно думала она. Он не должен ее интересовать. Однако это не помогло.
Лицо Данте выглядело напряженным, едва заметный румянец трогал высокие скулы, невероятные глаза необычайно ярко сверкали под выгнутыми бровями. "Такой красивый!" – подумала она, прежде чем успела подавить эту опасную мысль.
– Сейчас, – потребовал Данте.
Вздернув подбородок, Топси попыталась настоять на своем:
– Не…
– Сейчас! – прогрохотал он. Всплеск его гнева так поразил Топси, что она автоматически ступила вперед, навстречу, взволнованно нахмурившись.
– Что случилось?
Глава 5
Данте отступил, впуская ее в комнату, где вдоль стен выстроились ряды книг, и нетерпеливо закрыл дверь за Топси.
– Я получил тревожные сведения о тебе.
Топси отошла от него подальше, к окну.
– Обо мне? – изумленно воскликнула она. – О чем вы говорите?
– О Джероме Сент-Джеймсе, – рявкнул Данте. – Он наш сосед и старый друг семьи.
Топси была в ужасе. Имя прозвучало для нее как пощечина. Конечно, она не могла забыть тот вечер – никогда не сможет забыть, до чего ей пришлось дойти, чтобы убедить мать раскрыть секрет. В этот момент жизнь показалась ей совершенно несправедливой. Какова была вероятность, что этот человек окажется другом и даже соседом семьи Леонетти? Как ей могло так не повезти? С другой стороны, она не делала с Джеромом ничего постыдно го, и если тот не солгал о проведенном вместе времени, то ей незачем защищаться или извиняться.
Данте подошел ближе, его взгляд был похож на лазерный луч.
– Это имя тебе знакомо. Не желаешь объясниться?
– Я ничего не обязана вам объяснять, – без колебаний ответила Топси. – Как я уже говорила, я работаю не на вас, а на графиню.
– Ты не станешь тревожить мою мать упоминаниями об этом разговоре, – резко потребовал Данте в своей обычной пренебрежительной манере. – Ты найдешь причину, желательно – какую-то семейную проблему, и сообщишь ей, что очень сожалеешь, но вынуждена немедленно вернуться в Лондон.
Топси изумленно уставилась на него:
– Вы просите меня вот так взять уволиться и уехать?