Глава 8
На следующий вечер Данте приятно удивил Топси, исполнив свое обещание по поводу галереи Уффици. Он достал для нее билеты на приватный прием. Наблюдая, как просияла Топси от новостей, София поджала губы и покосилась на своего сына, который делал вид, что ничего не происходит.
– Это весьма важное событие, Топси. На таких приемах с шампанским каждый старается похвастаться нарядом и украшениями.
Поэтому Топси собрала волосы на затылке, отыскала в гардеробе узкое черное платье и застегнула на шее свое бриллиантовое ожерелье. Дополнив наряд модными туфлями на опасно высоком каблуке, она спустилась навстречу Данте.
– Эти прическа и туфли делают тебя на голову выше, cara mia, – заметил мужчина. Он сам был воплощением элегантности в дизайнерском пиджаке и узких черных брюках и выглядел, как обычно, потрясающе. – Бриллианты тебе идут, – добавил он; искры драгоценностей подчеркивали яркость ее темных глаз.
Топси машинально коснулась ожерелья.
– Подарок на восемнадцатилетие.
– От Куснира? – предположил Данте.
– Да.
– Вы с ним давно знакомы. – Данте странно раздражало понимание этого, и он подавлял в себе еще более странное желание велеть ей снять ожерелье. – Это щедрый подарок.
Топси только кивнула в ответ, не желая ничего говорить и провоцировать новые вопросы. Конечно, ее странная дружба с Михаилом, который вращался в высших кругах общества, вызывала любопытство, и, хотя она не хотела раскрывать правду о своих богатых, влиятельных родственниках, лгать Данте она тоже не могла.
Прием в Уффици оказался настоящей мечтой любителя искусства. Люди в красивых одеждах пили шампанское и неторопливо прохаживались по залам, полным великолепных произведений искусства. Не было шума, очередей, спешки; в этот раз Топси могла даже насладиться восхитительными росписями на стенах галереи.
Когда она остановилась в благоговении перед "Мадонной" Рафаэля, Данте заметил, что она как будто точно знает, что хочет посмотреть.
– Это одна из любимых картин моей сестры. Она работала реставратором в музее; когда я была маленькой, она возила меня по всему миру, чтобы показать шедевры. Она хотела, чтобы у меня было всестороннее образование, и не доверяла моей школе.
– Что это была за школа?
Топси насмешливо взглянула на него, переходя к "Вакху" Караваджо.
– Я была одаренным ребенком и, конечно, получила стипендию. Иначе Кэт не смогла бы позволить себе платить за меня.
– Насколько одаренным?
– Я не люблю про это рассказывать, – призналась девушка. – Я очень быстро обучаюсь, у меня прекрасная память на факты и цифры. И хватит об этом.
Высокая красивая брюнетка в жемчугах и черно-белом шелковом платье подошла к ним и поприветствовала Данте, как давняя подруга. То, как старательно она игнорировала присутствие Топси, делало очевидным, кто ее интересует на самом деле, так что девушка отошла в сторону. Но через десять минут Данте нагнал ее в зале Тициана и потребовал ответа:
– Почему ты ушла?
– Она флиртовала с тобой и грубила мне. Я не трачу время на таких людей, – прямо ответила ему Топси.
– Мы были любовниками много лет назад, – признался Данте, пожав плечами. – Теперь она ничего для меня не значит.
"Скоро я тоже перестану что-то значить", – подумала Топси, и по ее коже пробежали мурашки; она расправила узкие плечи, словно готовясь к тяжелому дню. Понятно было, что их роман долго не продлится. Скоро Данте отправится обратно в офис банка в Милане, а Топси вернется в Лондон в конце лета – ее договор с Софией был всего на три месяца.
– Все было восхитительно, – сказала Топси, садясь обратно в его машину. – Большое тебе спасибо, от всей души. Кэт будет ужасно завидовать, когда узнает, что я была на приватном просмотре.
– Я кое-что хотел с тобой обсудить, – негромко сказал ей Данте. – Завтра мне нужно лететь в Милан на сорок восемь часов – там случился небольшой кризис, и министру нужна консультация. Я хочу, чтобы ты поехала со мной, мое сокровище.
– Это невозможно, – сказала Топси. – До бала-маскарада осталось всего три дня. Я не могу оставить графиню разбираться со всеми возникающими в последнюю минуту проблемами.
– Она говорит, ты очень редко берешь выходные.
– Так и есть, но это мое решение, и я не собираюсь оставлять ее без поддержки. Бал требует много работы, любая мелочь может пойти не так.
– У нее есть Витторе.
Раздраженная его настойчивостью, Топси сердито посмотрела на него:
– Ты совсем не умеешь принимать отказы. Мой ответ – спасибо, но нет.
– Ты должна согласиться, – резко возразил Данте, не пытаясь скрыть недовольство.
– Не тебе приказывать мне, что делать.
– Non importa… не важно, – заявил он и сжал чувственные губы в тонкую линию.
"Ну, по крайней мере, все его недостатки на виду", – грустно думала Топси, впервые за неделю засыпая в одиночестве.
Данте избаловало внимание женщин, готовых ему угождать. Мужчина не должен ставить ее и свою мать в такое неловкое положение; они прекрасно могут провести двое суток друг без друга.
– Топси?
Услышав голос Данте по дороге в столовую на завтрак, Топси развернулась и вопросительно выгнула бровь. Она все еще сердилась на него, и ее настроение ничуть не улучшало то, что он выглядел крайне эффектно в строгом темном костюме и стильной ярко-розовой рубашке с черным галстуком; у нее буквально перехватило дыхание.
– Хочу поговорить с тобой до отъезда, – сказал он, поманив ее в двери своего кабинета.
Еще больше разъяренная его самоуверенностью, Топси подошла ближе.
– Когда ты говоришь "прыгай", я не стану спрашивать, как высоко, – прошипела она.
Вместо ответа, Данте подхватил ее на руки с легкостью, которая всегда ее поражала, и утянул к себе в кабинет, где поцеловал так страстно и жадно, что каждая клеточка ее предательского тела вспыхнула.
– Ты будешь по мне скучать, – прошептал он. – И я – по тебе.
– Но мы оба переживем, – прозаично ответила Топси.
– Для женщины, которая ищет романтичного мужчину, это крайне неромантичный комментарий, – насмешливо сказал Данте. – Ты вернула в мою жизнь веселье, cara mia.
Он медленно и неохотно поставил ее обратно на пол. Топси сжала кулаки, борясь с испытываемым впервые в жизни желанием снова прыгнуть в руки мужчины. Веселье… это очень в его стиле, надо признать. Веселье – ничего серьезного, ничего постоянного.
На следующее утро Топси завтракала с Софией в ее маленькой гостиной. Витторе уехал во Флоренцию, оставив их вносить последние изменения в то, как рассадить многочисленных знаменитостей за ужином, предшествующим балу. Топси отметила имя женщины, сидящей рядом с Данте.
– Косима Руффини? – переспросила она. – Почему мне знакомо это имя?
– Наверное, ты его видела в журнале, – напряглась графиня. – Косима – известная модель.
Топси кивнула, гадая, не для того ли Косиму посадили рядом с Данте, чтобы было кому его развлекать. Может, графиня их сводит? Но если и так, ее это не касается. "Веселье", – напомнила она себе; они с Данте просто весело проводят время.
– Топси… Могу я говорить с тобой открыто? – совершенно внезапно спросила София.
Топси удивленно подняла глаза от списка, все еще дожевывая восхитительный круассан, и кивнула.
– Речь о Данте, – продолжила графиня. – Он мой сын, и я очень его люблю, но не хочу, чтобы ты пострадала.
Круассан неожиданно превратился в опилки у Топси во рту, по щекам разлился румянец. Ей казалось, никто не заметит их с Данте роман, но теперь оказывается, что они себя обманывали.
– Данте не заводит серьезных отношений. Боюсь, у него, как сейчас говорят, фобия, – печально призналась София. – Но он не всегда был таким.
Топси наконец сумела проглотить еду и прочистить горло.
– Мы оба не относимся к этому серьезно, – торопливо заявила она.
Графиня вскинула голову и окинула ее оценивающим взглядом:
– Я видела, как ты смотришь на моего сына, и меня это тревожит.
Топси побледнела, не зная, как отвечать на это. Она сама знала, что всегда смотрит на Данте, словно он завораживает и привораживает ее. Но это ведь физическое притяжение, а не душевное! Она покраснела. Ее поразило уже то, что графиня решилась поднять эту тему.
– Жена Данте тоже так на него смотрела, – негромко продолжила София.
– Жена? – неверяще выдохнула Топси. – У него была жена?
– Похоже, он об этом не упоминал. – Софию это явно не удивляло. – Данте женился в двадцать один год. Они с Эмилией практически выросли вместе. Она умерла через год после свадьбы – попала под машину и погибла на месте. Данте был безутешен.
Трагическая первая любовь и безутешная скорбь – трудно было представить, что это относится к Данте. Топси и в голову не приходило, что он может скрывать подобное прошлое.
– Он женился совсем молодым, – заметила она, размышляя о том, как типично для Михаила – рассказать про трех любовниц, но не про трагедию, которая предшествовала таким переменам в личной жизни Данте. – Вы правы, он об этом не говорил.
– Это было давно. Я рассказываю тебе сейчас только потому, что не хочу, чтобы ты слишком плохо думала о моем сыне. Сомневаюсь, что он готов для отношений, но иногда люди сразу знают, что нашли идеального спутника жизни…
– Правда? – Топси снова вскинула на нее глаза.
– У нас с Витторе ушло тридцать лет на то, чтобы наконец оказаться вместе, но мы полюбили друг друга, когда нам было по шестнадцать лет, – тихо призналась София, поразив Топси до глубины души.
– Почему вы расстались?
– Отец Витторе был местным алкоголиком, а мой – одним из самых успешных бизнесменов в округе, – печально призналась София. – Моя семья никогда не позволила бы нам быть вместе. Мой отец был должен отцу Данте крупную сумму; когда мы поженились, этот долг списали.
– Как тяжело вам пришлось, – в ужасе выдохнула Топси.
– Да, но в те дни дети делали то, что велели родители.
– А как же вы снова повстречались с Витторе?
София усмехнулась.
– Я нашла его в Интернете! И едва мы встретились, как нам показалось, что всех этих лет словно не было. Мы больше не хотели тратить время, – призналась она.
– А что Данте обо всем этом думает? – Топси нахмурилась. – Вы ему не рассказали? Но ведь это так романтично, София!
– Данте не романтик, – огорченно вздохнула София. – Если узнает правду, то будет считать мой брак еще более глупой затеей.
Топси же эта история тронула, и она не сразу вернулась к проверке расположения гостей. Удивительно было узнать, что Данте был женат и что, потеряв любимую жену, он стал заводить любовниц. Может, пытался сексом прогнать боль? Но предупреждение Софии было продиктовано желанием защитить ее, хотя Топси оно было не нужно – она с самого начала знала, что Данте не хочет ничего серьезного. И ее это совершенно устраивает. К возвращению в Лондон у нее останется сексуальный опыт и приятные воспоминания. Вот и все. Так она убеждала себя, пытаясь подавить те странные и неуместные чувства, которые пробуждались глубоко внутри.
* * *
В вечер перед балом Топси отправилась выпить в деревенском кафе вместе с Гаэтано. Она была благодарна за приглашение, потому что это отвлекало ее от бессмысленных переживаний по поводу того, что она зря отказалась ехать в Милан вместе с Данте, несмотря на все недостатки этой идеи. А ведь он даже ни разу ей не позвонил!
Одетая в тунику с ярким геометрическим рисунком и в босоножках на высокой платформе, она сбежала по ступенькам и забралась в машину Гаэтано.
– Я бы отвез тебя поужинать, но не хочу, чтобы моя семья решила, что мы встречаемся, – с сожалением сказал он. – Не успеешь оглянуться, а мама уже достает мои детские фотоальбомы.
– Она мне уже сказала, что в детстве у тебя были очаровательные кудряшки, – хихикнула Топси.
– К тому же я слышал, что ты встречаешься с Данте, – добавил Гаэтано.
Топси изумленно развернулась на сиденье:
– Кто тебе это сказал?
– Мой младший брат видел, как вы гуляете по Флоренции за руку. Здесь не бывает тайн, особенно любовных. Сплетни – любимое развлечение деревни.
Топси искренне надеялась, что никто не знал об их пикнике в лесу, но все равно покраснела.
– Мы с Данте… между нами ничего серьезного.
Я не хочу перебегать ему дорожку, – признался Гаэтано. – Думал, что ты откажешься от моего приглашения.
– Я даже не знаю, когда он вернется.
Меняя тему, Гаэтано спросил, в чем она пойдет на бал.
– В парадной версии костюма горничной, – ответила Топси. – София хотела, чтобы я оделась нарядно, но я ведь на нее работаю, так что решила одеться попроще.
– Ты не можешь выглядеть просто.
Разъяренный Данте смотрел на оживленное личико Топси с другой стороны улицы. Она явно хорошо проводила время. Узнав, что за час до его возвращения домой Топси пошла на свидание с другим мужчиной, он сразу вскипел, но пришлось еще час слушать рассуждения матери о том, сможет ли Гаэтано пережить свой прошлый роман и оценить Топси по достоинству. По его мнению, Топси можно было оставить на дороге на пять минут, и ее немедленно окружат мужчины-ценители.
Топси едва не упала со стула, увидев, как в кафе входит Данте. Владелец заведения немедленно подлетел к нему, пытаясь услужить. А она сама разглядывала любовника, охваченная неизменным желанием, – от одного взгляда его изумрудных глаз мир вокруг исчез, оставив их наедине. Тем временем Данте присоединился к ним за столиком, перед ним с волшебной скоростью появился бокал вина, и Гаэтано принялся болтать с ним о бале. А Топси все смотрела на оливковую кожу и черные пушистые ресницы и снова размышляла о том, что так недавно узнала о нем. Данте был женат. Обещал любить, почитать и разделить свою жизнь с другой женщиной, но она умерла, и он остался один.
Внезапно он взглянул на Топси, и жар разлился у нее между ног, груди набухли, соски затвердели. Девушка громко втянула воздух, чувствуя проступающий на щеках румянец.
– Вы не возражаете, если я отвезу Топси домой? – спросил Данте у Гаэтано.
– Я выпила всего один бокал, – возразила она. – И отдыхаю от работы впервые за два дня.
– У меня есть винный погреб. Если хочешь выпить, делай это в моем обществе.
– Из какой пещеры ты вылез? – сладким тоном поинтересовалась Топси.
Гаэтано пытался не смеяться. А вот ей было невесело. Данте не смеет ей приказывать! Даже если бы она его любила, то яростно сражалась бы с ним за свою независимость.
– Madre di Dio… Ладно, надо было позвонить! – неохотно признал Данте сквозь зубы.
– Надо было, – парировала Топси, не отступая. Может, он сознательно решил не звонить? Но если так, почему теперь так себя ведет? Зачем гоняться за ней только потому, что она не оказалась в доступе сразу?
– Venga qui… Иди сюда, – низким голосом выдохнул Данте и стремительно поднялся, протягивая ей руку.
– Увидимся завтра, – сказал Гаэтано с одобрительной усмешкой и отсалютовал им обоим бокалом.
– Ненавижу, когда ты мне приказываешь, – заявила Топси, пока Данте вел ее к машине, обнимая за плечи.
– Если бы я просто закинул тебя на плечо и унес, случился бы скандал, – буднично заявил Данте, как будто его готовность заполучить ее любой ценой совершенно нормальна.
Сев в машину, Топси перестала сопротивляться желаниям, зарылась пальцами в его роскошные черные волосы и притянула к себе, целуя красивый рот. Все ее тело охватила слабость.
Данте вжал ее в пассажирское сиденье.
– В следующий раз я позвоню, – пообещал он.
– Мы с Гаэтано просто друзья.
– Я знаю. Он все еще надеется, что его бывшая уйдет от мужа обратно к нему, – насмешливо произнес Данте.
В замке они никого не встретили.
– Мне нужно переодеться, – сказала Топси.
Но Данте подхватил ее на руки и понес вверх по лестнице.
– Сегодня мы спим в моей комнате.
– Но я не говорила…
– Я так соскучился по тебе, bella mia. Я и не думал, что два дня окажутся такими долгими, – прошептал Данте ей в волосы.
Тоска в его голосе пробудила в ней странную нежность.
Он уложил Топси в свою огромную кровать, и она сбросила туфли. Подумать только, всего неделю назад Данте привел ее сюда, и она вышла прочь, уверенная, что никогда не поддастся. Что случилось с ее убежденностью? Та ночь была словно в другой жизни.
Данте решил заказать у прислуги шампанского.
– Мне не нужно больше пить, – сказала Топси. – Я просто хотела выйти из дома в приятной компании.
– Я приятная компания, – очень серьезно заявил Данте, снимая пиджак и развязывая галстук.
– Нет, ты мой любовник; это другое, – ответила Топси. – Мы с Гаэтано друзья.
– А мы с тобой?
– Случайные знакомые, которые занимаются сексом, – признала Топси.
– В случае нет ничего плохого. – Данте развернул ее, чтобы расстегнуть молнию на платье. – Если все планировать заранее, становится неинтересно.
– Смешно. Мне казалось, ты планируешь все до последней детали.
Данте стянул с нее платье и на долю секунды замер, разглядывая великолепные пышные груди, невероятно тонкую талию и роскошные изгибы бедер. Она права: обычно он планировал каждое свое действие. Но встречу с ней он не планировал. Однако пока он не готов был завершать их роман. Их отношения закончатся тогда, когда снова придет скука, когда желание угаснет.
Данте нетерпеливо прижал Топси к себе, обжег ее рот своим. Топси содрогнулась под его руками, когда он расстегнул на ней бюстгальтер и погладил болезненно чувствительные соски. Она не ожидала, что вечер так закончится, но сейчас хотела Данте, нуждалась в нем так, как никогда и ни в ком. Хотя ее это и пугало, она не могла отказаться от невероятного удовольствия его ласк. Она сняла с Данте рубашку и снова принялась изучать твердые мужественные очертания его поросшей курчавым во лосом груди, а потом скользнула ладонями вниз, дразня его набухший член и уже представляя, как он будет ощущаться внутри ее.
– С тобой я не в силах ждать, bella mia, – жадно прошептал Данте, прикусывая ее пухлую нижнюю губу, скользя пальцами по влажному шелку трусиков. – И ты тоже не хочешь.
Топси дрожала от желания, от отчаянной страсти, которую Данте так легко в ней будил. Он обрушивал на нее жаркие и требовательные поцелуи, которые всегда воспламеняли ее тело, посылая по нему искры восторга и предвкушения. Его ласки стали немного грубее, как ей и хотелось в тот момент, потому что ее охватывало такое же нетерпение. Он прихватил зубами твердый розовый сосок, стянул с нее последнюю одежду и погрузил длинный палец в ее невыносимо чувствительное лоно. Она вскрикнула, беспомощная в тисках страстной жажды, которую пробудил в ней Данте.
Он схватил презерватив, надел его и перевернул Топси на живот; подтянул ее бедра вверх и вошел в ее влажную мягкость с восхитительной силой, выругавшись на родном языке.
– Тебе не больно?