Он что-то еще рассказывал мне об этом своем знакомом враче, о каких-то загородных домах, которые у этого врача были раньше. А я между строк слышала лишь то, что Кит уйдет. Мы приедем в город, он свяжется со своим приятелем и уйдет от меня. И снова я поразилась - как много изменил один день, один вечер, один поцелуй… Еще недавно я вздохнула бы с облегчением, узнав, что Кит меня освободит от своего общества. Сегодня же мысль пронзила меня тоской. Нет, я никак не показала своих чувств, я дежурно кивала и делала внимательное лицо. Но мне стало так больно внутри, так невыносимо больно… Может быть выход - лечь рядом с ним сейчас? И чтобы он сделал то, что делал раньше. Я бы вмиг отрезвела, исчезло бы наваждение! Да, пожалуй, это самое правильное решение! Меня совсем недавно оставил Роман, я думала, что у меня разбито сердце, но по сравнению с тем, что я испытывала сейчас, то была лишь тихая печаль. Сейчас я была в панике. И мой мир рушился по-настоящему. Мир, в котором, в общем-то, почти не было Кита, в котором вполне нормально было и без него! Но он рушился…
- Господи, почему так сильно… - вырвалось у меня, и я тут же осеклась. Кит что-то говорил в этот момент. Что-то, что я не слушала, занятая своими переживаниями.
- Что? - Растерялся он.
- Ничего. - Бросила я и, вскочив, быстро ушла в ванну. Там я включила воду посильнее, а сама уставилась на свое отражение.
- Что со мной? - Шепотом спросила я у зеркала. - Почему это происходит?! Пусть он уйдет! Пусть! Лучше пусть уйдет…
Такси приехало за нами раньше, чем проснулись остальные. У меня не было сил на прощание с моими друзьями, на все эти дежурные тексты. Я пребывала в какой-то прострации. Так что мне этот наш английский побег оказался только на руку. В машине снова сели на разные концы сидения. Он у одного окна, я у другого. Но какая пропасть была между днем вчерашним и днем сегодняшним. Пропасть в моем сердце. Накануне я хотела держаться подальше от Кита, потому что испытывала страх и отвращение даже при случайном прикосновении. Сегодня я хотела держаться от него подальше, потому что испытывала лишь страх. Потерять себя. Что делать дальше? Как быть? Он уйдет, а я останусь с этим новым мучительным чувством в душе. Могу ли я удержать его? И зачем? Он прежний, это же очевидно! Я просто обманываю себя, говоря, что Кит изменился. У него депрессия, он вырван из привычного окружения, дезориентирован - но это все внешняя сторона. Внутри он все тот же.
Мы заехали в первый же магазин и купили ему телефон и сим-карту. Всю оставшуюся дорогу он названивал каким-то знакомым, чьи номера помнил и просил их дать номера других знакомых. Записывал, ругался на незнакомый аппарат, опять звонил, снова вел эти ритуальные разговоры, так принятые в его среде. И совсем не говорил со мной. Все это уже было, было… много лет назад я так же находилась при нем безмолвной мебелью. Ничего не изменилось. А все, что я себе придумала - ложь, ложь… Когда мы подъехали к дому, я была уже совершенно спокойна. Пусть он уходит. От этой проблемы нужно избавляться.
Кит был в приподнятом настроении. Ему удалось дозвониться этого своего доктора-уролога, и тот радостно согласился поселить Кита у себя в доме, пока не решатся проблемы. Конечно насчет "радостно" - это я для красного словца добавила. Кит умеет убеждать. Если он чего-то хочет, ему сложно отказать, впрочем, знающие люди и не рискуют никогда отказывать.
- Петька даст мне таблетосы, и я наконец-то высплюсь нормально. Ведь ложусь каждый день, не зная проснусь ли. Проснусь ли, летя башкой в асфальт. - Говорил Кит, собирая свои вещи в небольшую спортивную сумку. - А там отходняки после колдуна того пройдут и вся эта хрень закончится.
Прижавшись к дверному косяку, я молча следила за его суетливыми движениями. Скорей бы, скорей бы он ушел! Это было невыносимо! Хочу остаться одна. Здесь, в своей квартире, в своей хорошей жизни…
- Я тебе оставлю денег. - Он бросил на стол несколько крупных купюр. - Позвонишь мне, как закончатся. Ну и вообще - надо будет что - звони. Записала мой номер себе?
Он уже был у двери, готовый выйти. Мне нужно было лишь сделать шаг в сторону. Я все медлила. Кит нетерпеливо взялся за дверную ручку. Я подняла на него глаза. Не знаю что в них было, в моих глазах. Я же с этим не знакома. С такими чувствами. Может, их надо прятать… я еще не умела. И может он увидел. Как-то понял… может на него уже смотрели ТАК другие женщины. Или там я не знаю… Но когда я схватила его руку, лежащую на двери, рука его уже была не твердой и соскользнула, поддаваясь мне.
- Не уходи. - Прошептала я, сжимая его запястье: - Пожалуйста, останься…
Он взял меня за подбородок. Нежно. Ну насколько мог. Посмотрел внимательно и долго. Так долго, что я успела умереть и родиться заново. Хотелось зажмуриться, но я терпела.
- Да ведь я и пришел, чтобы остаться. - Произнес он.
- Что? - Не поняла я. - О чем ты?
Он усмехнулся уголками губ.
- О том, о чем сказал
- Не уйдешь? - Спросила я упрямо.
- Уйду.
- Ну и уходи…
- Не боишься больше меня? Я же вижу, что-то поменялось. - Сказал он довольно мягко. Ну для него - мягко. - Нет, Кать, это приятно, что ты не шарахаешься от меня больше, но я не нуждаюсь в твоей жалости.
- Мне не жалко тебя. - Сказала я и тут же осеклась: - Ну в смысле… это не имеет значения. Эта твоя проблема тут ни причем.
- А какая - причем?
- Проведи со мной ночь. - Выпалила я. Брови его поползли наверх, и он отшатнулся от меня.
- Чего?! - Недоверчиво спросил он. - В смысле…
- Да! - Быстро ответила я. И добавила тихо: - А потом можешь уходить.
Кит хохотнул и поставил сумку на пол.
- Это как же понимать? - Весело спросил он. - Нет, ну правда! Ты же вчера говорила, что спать со мной это… как ты говорила? А! Отвратительно! И что добровольно никто бы не согласился!
- Да. - Согласилась я.
- Ну и?!
- Мне именно это и нужно. Отвратительно. Так, как ты это делал раньше. Чтобы… я хочу снова тебя ненавидеть. - С болью сказала я. Внутри у меня все дрожало. Еще секунда - и я бы расплакалась.
- Ты все еще сломанная кукла. - Он покачал головой. - Но я уже не хочу тебя ломать. Ты разве не заметила?
- Попробуй в последний раз. - Попросила я, срываясь на истерику: - У тебя же это всегда получалось. Не оставляй меня ВОТ ТАК! Я не знаю, что с этим делать!
- Да о чем ты говоришь? - Недоуменно спросил он. - Черт, ну ладно, покувыркаюсь с тобой, не вопрос. Поехали со мной к Петьке съездим. Поедешь?
Я радостно закивала.
- Только переоденусь! Минутку!
В ванной я быстро натянула свежую одежду, а потом по привычке уже уставилась в зеркало. Минутка для себя. "Катерина, ты лгунья! Ты врешь врешь врешь! Ты не хочешь его ненавидеть. И уже не сможешь. Ты лгунья и дура" Но я отвоевала еще сутки рядом с ним. И сейчас я была счастлива.
Мы снова поехали на такси. Я хотела, чтобы он держал меня за руку, села к нему ближе. Но он снова возился в своем телефоне и не обращал на меня внимания. Поэтому я не шевелилась, просто смотрела перед собой на дорогу. Мне было и больно от его равнодушия, и хорошо, что он рядом, пока рядом. Мне снова припомнилось прошлое. Наша с ним жизнь. Я часто была с ним рядом, но ведь мне никогда не было хорошо. Почему?
- Как ты ко мне относился? - Тихо спросила я. Он оторвался от своего телефона и удивленно посмотрел на меня.
- Что?
- Когда я жила у тебя, как ты ко мне относился на самом деле? Ты… едва замечал меня, да?
- Ты мне нравилась. - Сказал он. - Ну в принципе мне нравятся девки пожирнее, чтобы там жопа была и все дела. А ты худовата была. Но это даже… интересно было. Как тростинка. Красивые глаза, волосы, зубы.
На лице моем отразился ужас.
- Господи, Кит… я же не лошадь!
- Конечно. Ты косуля! - Он засмеялся. - До лошади тебе далеко. Хотя на лошади ездить удобней, чем на косуле. Все время чувство, что раздавишь неосторожно.
- Кит… ты такой грубый…
- Да что?! Я же и не трогаю тебя. - Будто противореча себе, он по-свойски обнял меня одной рукой и притянул к себе. Поцеловал в макушку. - Брось, я не грубый. Это ты слишком… хрупкая. Как будто другой породы, не моей. Скажем как… я буйвол, а ты косуля. Буйволу не чета.
Я высвободилась из его руки и отодвинулась, посмотрела на него насуплено и обиженно.
- Перестань…
- Не злись, Катьк, - примирительно произнес он. - Ты мне нравилась. Правда. Я же выбрал тебя в отпуск тогда. Даже денег заплатил за тебя той сводне. А мог и бесплатно взять любую. Но выбрал тебя. И не прогнал, когда тебе некуда было идти. Мало тебе что ли доказательств?
- Да уж! Доказательства говорят сами за себя! - С отчаянием выдохнула я. Но он не понял моей горькой иронии и улыбнулся, довольный собой.
- Видишь! Но скажи мне - почему ты меня об этом сейчас допрашиваешь? С какой радости вообще? Это было сто лет назад!
- Просто я хочу… найти тебе оправдание. Тому, каким ты был, как обращался со мной. Хочу увидеть, что я ошибалась, ты не такой плохой, каким казался мне.
- Да почему я плохой-то?! Я не обижал тебя никогда.
- Не обижал?! Ты… я ненавидела тебя! Ты меня использовал. Как будто я… какая-то вещь, которую берут иногда в постель для личного пользования. Ты был груб! Всегда!
- Это не так! Ну… я же говорю, мы разной породы. И я делал так, как принято в моей породе. А как в твоей - я и не знал. Ты же молчала всегда. Вчера ты сказала, как тебя целовать, я так и сделал, разве нет?
- Ты… я думала, ты забыл уже… не обратил внимания на тот поцелуй… - Ошарашенно пробормотала я. И тут же испугалась - он все понял! Он понял, что я чувствовала! Меня будто поймали за какой-то непристойностью.
- Не обратил внимания?! - Удивился он. - Конечно обратил! Ты же раньше сжимала зубы, а вчера - нет. И чуть ли не лезла на меня сама.
У меня в глазах защипало, и я отвернулась.
- Мне всегда хотелось, чтобы ты не сжимала зубы. - Тихо сказал Кит. - Я тебе дарил подарки, помнишь? Эти все шмотки, побрякушки, духи. Всегда тебе привозил что-то из поездок. Давал тебе деньги постоянно.
- Я же на тебя работала!
- Да перестань, ты бы бесплатно все делала, куда бы ты делась!
- Заставлял меня спать с твоими друзьями…
- Ну это… - Он сконфузился. - Это когда я понял, что все бесполезно. В смысле… как я ни старался, ты все равно сжимала зубы. Тебе все было противно. Меня это достало, если честно. Кто бы мог подумать - тебя просто надо было целовать "как в кино". Все эти розовые сопли и бантики… Катя, но я же не знал.
- А если бы знал? - Тихо спросила я.
- А этот твой бывший - он так и делал? Вздыхал под луной, лизал тебе губы, как пломбир, пальчики целовал?
- Да…
- Тогда почему же ты здесь?
Я посмотрела на него, забыв, что он увидит в моих глазах слезы. Он ждал спокойно, без насмешки.
- Я не знаю. - Сказала я.
Он отвел глаза и расслабленно откинулся на сиденье.
- Слушай, я не очень люблю копаться в мозгоплетениях. Но про тебя я одну вещь понял уже давно. Я как-то общался с Танечкой Бутаковой, ты ее знаешь?
- Да, она была подружкой Леры.
- Ну да. И вот мы про тебя разговорились. Она все удивлялась, что ты так надолго при мне осталась, Лерка думала, что после отпуска я тебя отпущу, и она тебя снова перехватит. Заставит работать на себя. Мы об этом с Танькой и говорили как раз. Я сказал ей, что ты… в общем, ты фригидная. И тебя к их блядскому делу не удастся приспособить. Толку не будет. Девки же, хоть и проститутки, испытывают удовольствие от этого дела. Никакой мужик не захочет трахать полное бревно. В общем, я тебе дал антирекламу. Хотя я не врал на самом деле. Так и было, ты сама знаешь. Танька мне тогда рассказала про тебя. Ну что ты попалась в лапы педофилки Мироновой, и она тебя заставляла развлекать старперов. А потом один из них тебя взял на содержание. То есть у тебя был богатый опыт. Но… опыт только с извращенцами. И Танька сказала, что, типа, у тебя проблемы с этим делом поэтому. Ну как сейчас по ящику говорят - детская психическая травма и все такое. Провести столько времени в лапах педофилов… ты не могла быть после этого нормальной женщиной. Нормальный мужик типа меня тебя… не смог бы расшевелить.
- С ума сойти! - Изумленно воскликнула я. - Это не правда! Ну в смысле… никакой травмы не было! Первый человек, который меня мучил - был ты! С тобой я впервые узнала, что секс это больно! Я до сих пор помню тот кошмар у тебя на даче, в первый раз, когда я лежала вся в крови… меня будто разорвали! Господи, да уж… это было совсем не как в кино! Я хотела убежать, а твой амбал избил меня вдобавок ко всему что было!
Таксист удивленно пялился на меня в зеркало заднего обзора. Но мне было плевать. Кит медленно повернулся ко мне и прищурился.
- Да, я это помню… я думал у тебя просто… черт, постой, я помню, было как-то странно! И ты орала, что больно, но я думал ты прикидываешься. Но я и подумать не мог… у тебя до этого разве не было так никогда - чтобы кровь и больно?
- Конечно нет!
- Но ведь… а что эти старички мироновские с тобой делали?
- Перестань, я не собираюсь тебе описывать подробности!
- Ну у тебя же с ними все было, да? Там… ну секс, как по-взрослому?
- Ну да, иногда… вроде бы. Ну не совсем, они были пожилые. Так… немного. В основном… другое. Зачем ты это спрашиваешь?!
- А тот мужик, с которым ты жила? Как вы с ним…
- Я не собираюсь с тобой это обсуждать!
- Это важно, Кать. - Каким-то особенным тоном сказал он.
- Да зачем?!
- Ты не поверишь, но до меня, кажется, дошло…
- Что?!
- Ты была девственницей! В тот первый раз.
- Нет, конечно, нет! - Возмутилась я. - Этого не могло быть!
- Ну да… похоже, что да. - Он погрузился в свои мысли. Я отвернулась и тоже стала судорожно соображать. Могло ли быть так, как он сказал?! Я стала перебирать то, что помнила из своего "мироновского" периода жизни. В те времена мне не с чем было сравнивать, но теперь-то я знала побольше. Могло ли так получиться, что никто из тех мужчин не лишил меня невинности? В техническом смысле… я не могла припомнить ни одного "взрослого" полового акта. То, что было "похоже" на это, не было похоже на то, что было потом с Китом или с Романом. Ну в смысле - плоть моих пожилых любовников была уже слаба… А мужчина с которым я жила потом был вообще не способен на полноценный половой акт. Наверное, поэтому ему и нужна была юная неопытная девушка.
- Да, точно! - Уверенно сказал Кит, вернувшись из прошлого. Я вздрогнула. - Ты точно была девственницей! Просто я не ожидал такого расклада, поэтому не обратил внимания. Ну надо же…
Я молчала, пораженная этим открытием. В тот первый раз я решила, что Кит причина боли. Второй и третий раз тоже было больно, а потом каждый раз, когда он дотрагивался до меня, я уже внутренне ожидала тех же неприятных ощущений. Поэтому мне всегда было так плохо с ним, поэтому я всегда была для него закрыта. Он стал для меня мучителем. А ведь с другими после него все было нормально.
- Лерка могла бы за тебя попросить в десять раз больше, если бы знала! - Рассмеялся Кит.
Я мучительно застонала.
- Ну почему ты такой…
- Да ладно, брось ты. Я бы не взял тебя, если бы знал. К чему мне этот гемор. Я хотел веселую хорошую девочку, чтобы расслабиться на море. А мне впарили злобную девственницу, которая меня ненавидела. Так что еще можно поспорить, кто пострадавшее лицо. И взять с Лерки неустойку.
- Я читала про какое-то африканское племя. - Угрюмо сказала я. - Там к невесте в первую брачную ночь приходит вся деревня. И только потом муж.
- Умно!
- А знаешь, почему у них так принято? Потому что женщина подсознательно всю жизнь ненавидит того, кто лишил ее невинности. Он ее как бы… обесценивает навсегда. И за это она желает ему смерти, даже если не понимает этого до конца. Этот ритуал защищает мужа от ее пожизненной ненависти.
Кит возвел глаза.
- Дикие люди, что с них взять.
Загородный дом уролога Петьки оказался намного более шикарным, чем дача моих друзей. Видимо, урологи в нашей стране довольно неплохо зарабатывают. Еще бы - мужчины же доверяют им самое дорогое. Или… а что, кстати, лечат урологи? Когда Петька вышел нас встречать, я поняла, что он вовсе не Петька, а Петр, как оказалось, Денисович. Солидный такой дядька лет пятидесяти. Степенный, профессорской наружности. Какие такие дела могли быть у него с Китом? Впрочем… фармацевтические, как я сразу не догадалась! Детали я знать не хотела.
Кит держал меня все время за руку, пока мы разговаривали у ворот. Не как девушек держат - за ладонь, а за запястье, будто боялся, что я сбегу. Но мне все равно нравилось. Я не прислушивалась к разговору Кита и Петра Денисовича, стояла и просто наслаждалась чем-то, не знаю чем. Воздухом, теплом, тем, что Кит держит мою руку. Однако все равно заметила по интонациям доктора, что тот боится Кита. Боится и вовсе не рад встрече. Но отделаться от Кита ему не удалось, поэтому он провел нас в дом. Молодая довольно неброская женщина явно моложе его, накрыла на стол. По каким-то незначительным деталям я поняла, что женщина не его жена. Но близка ему. Любовница? Забавно.
На столе появились какие-то нарезки, бутерброды, французский коньяк. Мы с Китом здорово проголодались и тут же накинулись на еду. Меня не представили хозяевам, но это было обычное дело. Я еще с тех времен привыкла, что женщин не представляют в компании. О да, в этом доме не было той душевности общения, как в доме моих друзей. Это сразу было понятно. Как Кит собирается жить здесь?! Ему привычно навязывать свое общество, не ожидая приглашений, но все же… Кит и доктор разговаривали натянуто, будто сквозь зубы. Сначала поговорили об общих знакомых, потом Кит рассказал ему ту же историю, что рассказывал мне. Без новых подробностей и более сухо. Доктор не особенно заинтересовался, но пообещал выписать какой-то рецепт.
Хозяин не курил, поэтому мы вдвоем вышли на веранду чтобы покурить.
- Тебе нельзя здесь оставаться, - сказала я, едва мы остались одни. - Этот Петр Денисович совершенно тебя не выносит, неужели не видишь?!
- Не переживай, наш договор в силе, спим сегодня с тобой.
- Я не об этом… Ты можешь оставаться у меня сколько захочешь.
- Ты ко мне лучше, чем он относишься? - Подмигнул Кит.
- Да. - Просто ответила я.
- Ладно, малыш, посмотрим.
Ух… я так и села. Села аккуратно в кресло возле ступенек. Малыш… Ну просто за гранью реальности.
Дверь открылась и на пороге показалась девица Петра Денисовича. Она подошла к Киту и смущенно сказала:
- Я могу вам помочь… ну по поводу вашей болезни.
- Ты тоже доктор? - Удивился Кит.
- Нет, я медсестра, у Петра Денисовича в отделении работаю. Но это ни при чем. Я про другое. Ну… я слышала уже про такие случаи, как у вас. Это называется в народе - "бесы вселились".
- Да уж точно, - согласился Кит.
- Нет, правда! Это не научное название, да научного и нет. Но такое порой бывает с людьми. Это вам не к доктору надо, а к знающему человеку.
- К бабке что ли к какой?