Уроки Марики помогли. Удивился самому себе - получалось! С первого раза лыжи благополучно поднялись на поверхность, и заскользили. Благополучно завершив на воде круг, они вернулись. Марика потребовала, чтобы Сева еще несколько раз попробовал брать старт, научился отрываться от берега, не падать в момент выхода лыж на поверхность. Наставления Марики пошли на пользу. Оказался способным учеником - стало получаться. Два из трех стартов, уже брал успешно. Наловчился принимать правильную стойку, поднимать лыжи из воды, на поворотах пока чаще падал, но успех был заметен.
- Для первого дня совсем не плохо, - похвалила Марика. - Я неделю мучилась.
- Давно научилась?
- Ой, и не помню. Лет в шесть или семь родители надели мне лыжи. Плаваю с трех лет.
"Имея дома бассейн, отчего не плавать с детства?" - подумал Сева. Сам научился после второго класса летом в лагере, а водные лыжи видел только в кино. В Стародубске ими не увлекались. Слишком дорогое удовольствие.
- Пошли купаться, - позвала Марика.
Оставив катер, они присоединились к Адели и Гансу, и вскоре вся компания весело плескалась в неглубоком заливе. Среди новых знакомых Сева чувствовал себя удивительно свободно. Марика часто забывала обязанности переводчицы, и тогда он больше догадывался, чем понимал общие шутки и смех.
Накупавшись, компания покинула остров, и направилась в прибрежный ресторан.
***
Пока Сева осваивался, привыкал к незнакомой обстановке, в Стародубске каждый день его вспоминали.
Егор Иванович - муж матери - всегда любил выпить, а после смерти Лизы и знакомства с Севой запил по - черному. Забросил работу, дни проводил в пивной. В августовский солнечный день, когда Сева осваивал водные лыжи, Егор был в пивной.
С неопрятным, явно навеселе мужчиной, стоял за высоким мраморным столиком и медленно тянул светлое жигулевское, разбавляя водкой, которую украдкой наливал приятель. На столе пустые кружки, окурки, рыбьи головы и хлебные корки. Другие посетители тоже крадучись доставали из карманов посуду и в грязные пивные кружки доливали водку. Уборщица проворно убирала пустые бутылки, буфетчица за стойкой делала вид, что не замечает нарушения порядка. В пивной грязно, шумно и темно от дыма. Егор чокнулся кружкой с напарником и, морщась, быстро опрокинул содержимое в рот, понюхал хлебную корку, прихлебнул пива из другой кружки. Выпил уже достаточно, и теперь изливал душу собутыльнику.
- Скажи, Вася, ты простил бы? Молчишь!
- Опять о бабе вспомнил, - ворчит Вася. - Сдались они тебе. Валентина - баба твоя, вполне справная, чего еще?
- Не понимаешь ты. Послушай…
- Будет, - тянет за рукав Вася. - Допивай, еще схожу.
- Погодь, послушай… Она умерла, а я гад… Вася, не дослушав, забрал в свои большие руки сразу по четыре кружки и направился к стойке. Егор, крепко ухватившись за стол, склонил голову, продолжал разговаривать сам с собой.
У соседки Севы по квартире Нины, тем временем, с каждым днем крепла надежда захватить его комнату. Постоянно теребила мужа.
- Объяснил председателю месткома, по закону имеем право на его комнату? - не в первый раз напоминала мужу. - Месяц прошел, как уехал. Сообщил бы, ждать или останется у папочки? Мучаемся в неизвестности, а ты всё не сходишь в завком. Отдадут ордер на комнату, качай потом права.
- Никому ничего не отдадут, - лениво отвечал муж. - Вернется сосед. Нечего ему там делать. Обязательно вернется. Зря мылишься на комнату.
- Не уверена. Я бы минуты не колебалась, осталась. Что хорошего видим? Ты - инженер, а получаешь в десять раз меньше моей сестры с четырьмя классами.
- Я не торгую квашеной капустой.
Как обходились в бригаде без него, какими заботами жили друзья, завод, пока Севу развлекали в Германии, потом ему рассказали.
Обязанности бригадира передали его приятелю Сергею. Теперь он распределял заказы, помогал, если у кого-то что-то ломалось. За исключением нескольких молоденьких выпускниц ПТУ, большинство в бригаде работали давно, сами справлялись с поломками. Помощь Сергея требовалась редко, и он, как все, работал на своем станке. Отвлекали молодые. Вторую смену хандрил станок Нади.
- Руки - крюки, вот и летят свёрла! Первый день встала за станок? - возмущался он. - Все о Всеволоде Ивановиче думаешь?
- При нем станок всю смену тянул.
- Кайфует наш Всеволод Иванович у немцев, а у тебя сверла летят.
На помощь бригадиру подходит Володя, работающий на таком же станке. Вместе они разбирают управляющее устройство станка с программным управлением.
- Здесь точная механика - электроника, а ты как на обычном токарном, силой пытаешься, - выговаривает он Наде.
- Правильно закрепить сверло никак не научится, - ворчит Сергей.
- Ждешь, вернётся Севка в нашу дыру? Я бы остался, - заметил Володя.
- Если оставят.
- Плохо думаете о Всеволоде Ивановиче, - заступилась за бригадира влюбленная Надя.
Несмотря на холодок в их отношениях, Надя продолжала надеяться, что они поженятся. После ухода жены, он ни с кем, кроме неё не встречался.
***
Далеко в Германии, Сева в эти минуты был на одном из отцовских предприятий - заводе фармацевтического оборудования. Сопровождаемый руководством и Амалией, отец показывал Севе завод. Чистота, автоматика поразили, но советское воспитание не позволили открыто выразить восторг. По его просьбе посетили инструментальный цех, - знакомое производство, здесь Сева не сдержался и высказался.
- У нас в цехе похожие станки. Порядка и чистоты в цехе меньше, вместо голых девиц портреты партийных вождей. - Сева обратил внимание, на большинстве рабочих местах красуются цветные календари, картинки с одетыми и раздетыми красавицами, тут же банки с пивом, бутылки "Колы". Увидев большое начальство, никто не поспешил прятать их.
- Пиво в рабочее время? - удивился он.
- Когда в меру, стимулирует, - объяснил г-н фон Клуге.
Внимание Севы привлек фрезеровщик, обрабатывающий двойную шестерню, и он подошел ближе.
- Можно посмотреть?
Амалия перевела одному из сопровождающих, станок остановили. Сева самостоятельно вынул из патрона фрезу, осмотрел.
- Такие отверстия у нас обрабатывают одновременно в двух плоскостях.
- Скажу технологу, - согласился инженер, не спуская глаз с г-на фон Клуге. А отец доволен, сын заинтересовался его делом.
- И еще, если уменьшить угол заточки, можно увеличить скорость резания.
Г-н Клуге с интересом прислушивался к Севе. Амалия перевела и это замечание, специалисты снова подобострастно закивали, обещали подумать.
В следующем цехе, разорвав кольцо сопровождающих отца, к нему прорвался молодой рабочий азиатской наружности, залепетал что-то по-своему. Его грубо оттеснили.
- Потом, потом разберемся, - объяснил один из представителей администрации. Сам г-н фон Клуге, увлекая за собой Севу, невозмутимо шествовал дальше, не удосужившись спросить, кто и чего хотел. Сева вопросительно посмотрел на Амалию, и она пояснила:
- Турецкий рабочий. Нарушает дисциплину.
Отец, поняв, о чем речь, прибавил:
- Вынуждены держать иностранных рабочих.
- Чего хотел? - полюбопытствовал Сева.
- Служба кадров разберется. У отца нет времени выслушивать каждого рабочего иностранца, - пояснила Амалия.
В инженерном центре Севу поразило множество электронно-вычислительных машин - ЭВМ - огромных тогдашних компьютеров, и симпатичные девушки, работающие за ними.
- Столько девушек, на что тогда вычислительные машины? - не понял он. Отец и один из администраторов постарались популярно объяснить. Амалия не разобралась в технических терминах, и перевела так, что Сева совсем ничего не понял.
На обратном пути отец со специалистами и переводчица приотстали, а Сева опять остановился на участке, где успел показать себя. На клочке бумаги набросал схему фрезы с измененным углом и показал фрезеровщику, с которым общался. Их обступили другие станочники. С помощью жестов и чертежа Сева старался растолковать свою идею. Немцы поняли одно - предлагает что-то изменить. Нашелся станочник, знающий несколько русских слов.
- Россия?.. Оч - чень карошо… фройндшафт, рот фронт!.. Кароший человек, не сунь нос в чужой дело.
Кто-то ему шепчет, что Сева родственник директора, и он виновато смолкает. До Севы не сразу дошло, что он не в родном цехе, любые изменения вряд ли на пользу станочнику. Улыбнулся, демонстративно порвал бумажку с чертежом, показал свои рабочие руки и несколько раз повторил:
- Ich bin auch Arbeiter und zwar Dreher. (Я тоже рабочий, токарь). В это время подошла Амалия.
- Вот ты где, я с ног сбилась в поисках! Отец ждет тебя.
Прежде чем уйти, Сева успел дружески пожать руки нескольким рабочим и улыбнуться.
***
Дни бежали за днями, Сева вживался в незнакомую жизнь, делал новые открытия. Убеждался, немцы такие же люди, как русские, волнуют их те же заботы. С рядовыми немцами практически не встречался, но понял, никаких бидонвилей и сараев - бараков, виденных в телевизоре, и которые встретишь даже в окрестностях Москвы, ни в Бонне, ни в Кельне нет. Амалия объяснила, что все небогатые люди живут в многоквартирных домах, снять квартиру под силу любой работающей семье. Она с подругой снимает квартиру на двоих - так дешевле и веселее. Её ответ не очень убедил Севу и он спросил, где живут иностранные рабочие, что работают у отца.
- Тоже снимают квартиры или живут в комфортабельных общежитиях. Домики из картонных и жестяных коробок, что ты видел по телевизору, строят бедняки в Южной Америке. Наши социальные службы заботятся, чтобы никто не остался без крыши над головой. И не проживешь, морозы случаются такие же, как в России. - Популярно объяснила Амалия.
Обратил внимание Сева и на добротную одежду на людях, хотя летом и в Стародубске люди выглядят хорошо.
В один из вечеров Сева c компанией Марики приехали в фешенебельный ночной клуб "Феникс". Она познакомила с компанией, охарактеризовала каждого, кто есть кто. По случаю теплых летних вечеров, их усадили на открытой веранде ресторана. На эстраде играл оркестр, выступали солисты, гости танцевали. Время от времени Марика или Урсула - новая знакомая приглашали Севу на танцевальный пятачок. Парни больше говорили, вспоминали веселые истории, громко хохотали. Марика, увлекшись, часто забывала переводить. Когда новая история или анекдот вызывали очередной взрыв хохота, Сева вопросительно смотрел на неё, чувствуя себя неловко. Отдельные фразы, что-то понимал, но когда это был юмор, иносказательность, оставался беспомощным, если Марика не объясняла.
Друзья ее в большинстве великовозрастные студенты, ровесники Марики, благодаря возможностям родителей, растянувшие бесшабашную студенческую жизнь на годы. Сама она два года назад окончила университет.
Севу волновала одна Марика, и общался больше с ней, а ее друзьям лишь отвечал на вопросы. Да им было не Севы. Лишь один малознакомый Марике парень - Штефан, заинтересовался Севой. Он смешил компанию, показывал фокусы на спичках, и время от времени задавал Севе вопросы. Позже выяснилось, что он репортер какого-то "желтого листка", как пренебрежительно назвала его газету Урсула. Не распознав журналиста, Сева с Марикой, искренне отвечали на его странные вопросы.
- Что больше всего поразило на заводе отца?
- Девочки в информационном центре.
- В России клубы подобные "Фениксу" есть?
- В каждом городе. Какой это клуб? Ресторан классный и только.
- Не только ресторан. Закрытый элитный клуб, многие мечтают хотя бы заглянуть сюда, - за Штефана ответила Марика.
- Тем хуже. Наши рестораны открыты для всех, были бы бабки.
- Бабки - это что? - спросила Марика, - деньги?
- Правильно. Понимаешь разговорный язык, оказывается.
- Что пристал, русского не видел - остановила Штефана его девушка. Штефан, увлеченный разговором, забыл о ней, а она тащила танцевать
Оркестр грянул зажигательный рок-н-ролл. На танцевальный пятачок вышли несколько пар и затряслись в ритм музыке. За ними на площадку потянулись степенные пары. По телевизору Сева видел, как танцуют мастера; здесь на площадке - ничего похожего, каждый прыгал, махал руками, выделывая ногами кренделя, как умел. Точно так танцевали в Стародубске. Классический рок-н-ролл умеют танцевать единицы. Сообразив, что и он так сумеет, Сева пригласил Марику. Надоел своими вопросами Штефан.
Вышли на танцпол и в первые же секунды Сева пожалел, что решился. Марика начала с настоящего рок-н-ролла. Увидел, что рядом выглядит комично, но, глядя на соседние прыгающие пары, немного успокоился, старался повторять па Марики. Что-то получалось, по крайней мере, двигался в ритм музыке, копировал её движения. На них никто не обращал внимания, все заняты собой, и Сева осмелел, вошел в азарт, делал рискованные движения, прогибаясь чуть ли не на девяносто градусов, получая искреннее удовольствие от танца. Оба достаточно выпили и держались раскованнее обычного.
Вернулись за стол, и Марика похвалила его, поцеловала.
- Молодец, не тушуешься. Получалось лучше многих других, а я брала уроки, - скромно похвалила она.
Они еще посидели за столом, посмеялись над анекдотами Штефана. Один из компании, Вольфган, пригласил Марику на следующий рок-н-ролл. Очевидно, он тоже брал уроки. Когда они с Марикой вышли на круг, площадка опустела, им освободили место, и, окружив, с восхищением наблюдали за парой, выделывающей акробатические номера. Это был настоящий рок-н-ролл. Именно такой танец Сева видел в кино и однажды ночью по телевизору в концерте артистов зарубежной эстрады. Теперь раскаивался, пригласив Марику, показал полное неумение танцевать рок-н-ролл. Надеялся "потопчемся", как другие.
В перерыве между танцами и эстрадными номерами, Сева с Гансом пошли в туалетную комнату. Перед возвращением на веранду, Сева приотстал, и тут дорогу ему преградили два спортивного вида парня. Один неожиданно схватил за ворот рубахи, другой ловко завернул руку. Сева опомниться не успел, как оказался зажат парнями. Все произошло мгновенно. Подошел третий и на плохом русском спросил:
- Господин Василёв?
- Что вам надо? - возмутился Сева, пытаясь вырваться из крепкий объятий парней.
- Оставь фройлен Мейер! Понял?
Сева струхнул, хмель вылетел из головы. Вспомнил стародубские и московские инструкции не отвечать на провокации и миролюбиво заметил:
- Что вы хотите? Есть претензии к фройлен Мейер? С ней решайте.
- Еще разговаривает! - возмутился парень, что говорил по-русски и больно стукнул Севу в живот. - Haue dich nach Russland ab! (Убирайся в Россию)! Ублюдок. Коммунист.
Сева скорчился от боли, парни держали его, и он не мог пошевелиться.
- Не оставишь её, - плохо будет! Запомни! - Парень сделал рукой характерный жест у горла.
- Пустите! - Сева не оставлял попыток вырваться из железных объятий. Первый что-то сказал верзилам, они вдруг отпустили его и быстро вышли.
- Повторять не буду, - напомнил говоривший по-русски, и бросился за товарищами.
Униженный вернулся Сева за стол. "Кто эти парни? Кто-то из ухажеров Марики, сказать ей"? Решил не говорить. Компания обсуждала очередную историю, и на Севу не сразу обратили внимание. Первым отключился от общего разговора Штефан, и вновь пристал с расспросами.
- Рассказывают, во время экскурсии на завод, ты подал отцу техническую идею?
- Техническую, - Сева улыбнулся, - по-нашему рационализаторское предложение. Скажи ему, Марика, рыжеволосая фройлен заснет сейчас, здорово перебрала. - Марика повернулась к подруге Штефана, та действительно засыпала.
- Пошли танцевать, - позвала Марика, и они вошли в круг. Медленный танец захватил обоих и Сева забыл о неприятном инциденте, назойливом Штефане. Кроме Марики в огромном зале, сверкающем разноцветьем огней, звоном посуды, громом оркестра и голосом певицы из динамика, он никого не видел, не слышал и был счастлив. Танцуя, Марика опустила голову ему на плечо, а когда поднимала взгляд, смотрела влюбленными глазами и не скрывала своей симпатии.
***
Шофера Марика не взяла и домой повезла Севу сама. После достаточного возлияния, на перекрестке едва не врезалась в рекламную тумбу, чуть не сбила полицейского. Он засвистел, вскочил в свою машину и поехал за ними. Марика прибавила скорость, свернула в узкую улочку, выскочила на широкое шоссе, вновь свернула в переулок, и, в конце концов, избавилась от погони. Только теперь, когда Марика сбавила скорость и успокоилась, Сева по - настоящему испугался - несется с такой скоростью!
- Ловко мы? - спросила Марика.
- Я даже испугаться не успел. Больше, пожалуйста, не гони. Ты же пила.
Дальше добирались без приключений. Остановились у ворот перед незнакомым особняком.
- Приехали, - сказала Марика, посигналила и ворота раскрылись.
Сева удивился, еще не догадываясь, куда его привезли. Вопросительно посмотрел на Марику. Она поняла не высказанный вопрос.
- Этой мой дом.
- Не поздно?
- Отвезти домой?
- О тебе беспокоюсь. С тобой готов и ночь, и день, никогда не расстаться.
- Тогда пошли.
Марика провела Севу мимо поклонившейся ей горничной, что-то сказала, и повела на второй этаж. У себя в гостиной притянула к себе и поцеловала. Счастливый, Сева сжал ее в объятиях, осыпал поцелуями. Вырвавшись, она остановила его,
- Не спеши.
Сева попытался закрыть дверь на ключ и не нашел запоров.
- Комнаты родителей в другом крыле. Никто не войдет, не волнуйся. - Достала из бара небольшой поднос с бутылками и бокалы.
- Что будешь?
- Сок или минералку, перебрал сегодня. И ты хороша.
Марика налила ему сока, себе виски, разбавила содовой.
- Посиди. - Она включила магнитофон. - Послушай пока музыку, я первая приму ванну. - И скрылась за одной из дверей. Прошло несколько минут, показавшиеся Севе часами, ему наскучило одиночество, и он постучал в дверь. Марика что-то прокричала, Сева не разобрал и приоткрыл дверь. Из белой пены выглядывала голова Марики. Он подошел и они поцеловались.
- Не терпится? Лезь!
Сева не понял.
- Залезай, говорю! Чего ждешь? - Марика наполовину поднялась из пены и стала расстегивать ему брюки. Сева смутился. "Она в уме"?
- Мне тебя раздевать?
- Поместимся? - "Была, не была", - решил Сева. Снял брюки, рубашку и, оставшись в плавках, залез в ванну. Купаться вместе с женщиной ему еще не приходилось. Не видел раньше и такой большой, да еще изогнутой ванны. Они опять целовались, брызгали пеной друг в друга, баловались как дети. Под водой Марика стянула с него плавки, и они соединились в любовном экстазе. Впервые Сева занимался любовью в такой необычной обстановке. Из ванной поползла пена, во все стороны летели брызги, вода заливала пол.
Как-то Сева предложил жене заняться любовью в ванной, так она возмутилась, обозвала извращенцем, посчитала оскорблением и не позволила. Сказывалось пуританское воспитание. Фригидная по натуре, Лариса равнодушно относилась к сексу, всякий раз, стесняясь, тушила свет и не позволяла разглядывать себя.