* * *
Поезд остановился уже за полночь посреди кукурузного поля, недалеко от города Лоун-Три в штате Айова. Сейдж лежала на своей половине, прижавшись к Бену. Ей снился сон, как она скачет на белой лошади на ранчо своего отца, а грива и хвост животного развеваются на ветру. Небо было ослепительно-голубое, она ехала домой и была так счастлива, что ее сердце готово было разорваться. Но тут поезд начал резко тормозить, лязгая и вздрагивая на стыках рельсов.
- Что происходит? - произнесла испуганно Сейдж.
- Это… Мы сейчас разобьемся! - произнес Бен.
Он быстро обнял Сейдж. Следующие тридцать секунд, которые показались им вечностью, они думали, что умрут. Поезд с металлическим гулом двигался вперед, а тормозные колодки пытались сдержать многотонный состав. Сейдж закрыла глаза, а ее руки инстинктивно легли на живот, чтобы защитить младенца внутри. Их вагон дрожал, словно готов был рассыпаться в любую секунду, и продолжал лететь вперед. Но затем замедлил ход и, наконец, совсем остановился.
Наступившая тишина оглушила их. Бен и Сейдж переглянулись, затем встали и быстро подошли к двери. В вагоне было темно, а когда Сейдж коснулась щекой металлической поверхности двери, кожу обжег холод. Через узкую щель она видела темно-синее ночное небо и фонари по краю поля. Они, должно быть, проехали почти всю Айову. На дороге, параллельной рельсам, были припаркованы несколько полицейских автомобилей с включенными проблесковыми маячками, которые вспыхивали во тьме бледно-голубым светом.
- Что они делают? - спросила Сейдж. - Это станция?
- Я так не думаю, - ответил Бен.
Сейдж знала, что он прав. Они ехали на поезде уже четыре дня и успели понять, как часто бывают станции. Машинист заранее начинал постепенно тормозить, замедляя поезд раз за разом, а не так, как сейчас. Сейдж впервые занервничала. От резкого торможения ее желудок сжался и к горлу подкатила тошнота. Сейдж лишь однажды путешествовала на поезде. Они с матерью ехали из города Олд-Сейбрук в Бостон, и в том поезде было минимум наполовину меньше вагонов, чем в этом.
- Начинайте с начала и идите к хвосту! - прокричал кто-то снаружи.
- Две группы, - отозвался другой голос. - Одна остается сзади, вторая движется вперед.
Сейдж буквально вжалась в дверь, стараясь разглядеть, что происходит. Полицейские с фонариками, казалось, были повсюду, и светлые пятнышки затейливо плясали на земле у самых рельсов. Сейдж пыталась убедить себя в том, что, может быть, поезд сбил какое-нибудь животное - корову, лося или даже человека - и полиция пытается посмотреть, остался ли он или оно в живых. Но все же в глубине души Сейдж знала, что это ищут ее и Бена.
- Что нам делать? - спросила она.
- Не знаю, - произнес Бен.
Сейдж отошла от двери и посмотрела на него. Бен стоял, прислонившись щекой к двери, всматриваясь в темноту. Последние два дня он не говорил много, а когда Сейдж хотелось, чтобы Бен обнял ее, она чувствовала, что он не хочет этого делать. У нее возникло тревожное ощущение, будто что-то должно случиться и, может, уже случилось, но только Сейдж боялась себе в этом признаться.
- Я люблю тебя, - прошептала она.
- Они проверяют вагоны, - ответил Бен, будто не слышал ее. - Половина парней идет с начала поезда, а остальные - с хвоста.
- Они ищут нас.
- Да, - произнес Бен. - Возможно.
Сейдж крепко обхватила себя руками. Она хотела, чтобы Бен сказал, что все будет хорошо и он о них позаботится. Сейдж ждала, что Бен скажет, что они могут спрятаться среди ящиков и продолжить путь в Вайоминг. Ее сердце, словно тяжеленный молот, изнутри стучало в грудную клетку, а во рту все пересохло.
- Ты думаешь, они нас арестуют? - произнес он, поворачивая голову, чтобы лучше видеть.
Сейдж об этом не думала. Она хотела взять его за руку, но не смогла оторвать ее от двери.
- Бен! - позвала она. - Бен!
- Они от нас всего в двух вагонах, - произнес он. - Может, в трех.
- Я люблю тебя, - повторила Сейдж.
- О, Сейдж.
- Мы должны добраться до ранчо.
- Это же просто мечта, - произнес Бен, не глядя на нее.
- Нет, - проговорила Сейдж, держась за живот. - Это реальность.
- Реальность… - пробормотал Бен, как будто никогда раньше не слышал этого слова.
- Там у нас будет свой дом. Там небо такое голубое и огромное… звезды падают прямо под ноги. Мы будем ловить рыбу в реке…
- Наши матери обратились в полицию, - отрывисто проговорил Бен, - поэтому они ищут нас.
- Я знаю, - прошептала Сейдж. Она опустилась на пол и уткнулась головой в колени. Слезы полились у нее из глаз, когда она подумала о матери. Сейдж представила взгляд матери и даже ощутила нежное прикосновение ее ладони к своей щеке; вспомнила, как ночами, когда она не могла уснуть, мама рассказывала ей истории о семьях мустангов, которые скачут по каньонам. Она также знала, что мама позвонит в полицию в первый же день и не перестанет волноваться до тех пор, пока Сейдж не окажется где-нибудь в безопасности.
- Я думаю, нам надо ехать домой, - произнес Бен, тихо подойдя к ней.
- Я и еду домой, - резко ответила Сейдж, имея в виду совсем не Силвер-Бэй. Зажмурившись, сидя на холодном полу, она представляла Запад. Перед ее мысленным взором предстали красные скалы, сочные луга и горы на фоне голубого неба. Сейдж снова ощутила прикосновение матери и увидела глаза отца. Он смотрел на нее так же, как на той фотографии, что висела на стене в ее комнате, и Сейдж содрогнулась от боли.
Сейдж не бежала из дома; она направлялась домой. В одном доме жила ее мать, а в другом - отец. Сейдж тянуло на Запад, но она не могла объяснить, почему. Пусть даже полицейские дадут ей билет на самолет, который отвезет ее обратно в тепло и комфорт. Сейдж все равно знала, что не сможет вернуться в Силвер-Бэй.
- Мы сможем все решить, - произнес Бен. - Мы должны сделать то, что следовало сделать раньше: рассказать все нашим матерям и пусть…
- Только не аборт, - прервала его с горячностью Сейдж. - Не говори так.
- "Помогут" - я хотел сказать, "пусть они нам помогут".
Полицейские приближались. Сейдж слышала, как они открывали двери, а затем с силой захлопывали их обратно. Двое из них остановились рядом с их вагоном, чтобы закурить. Затаив дыхание, Сейдж подкралась к щели в двери, чтобы посмотреть. Они оставались в стороне от поисков и обсуждали происходящее, как командиры операции.
- Чья же это блестящая идея? - поинтересовался один. - Еще пять миль, и поезд был бы на станции.
- Эффект неожиданности, - ответил полицейский постарше. - Куда двое ребятишек отсюда сбегут? В кукурузное поле? А бери мы их в городе, так они ускользнут и спрячутся, где угодно.
- Машинист злой, как собака.
- Да уж, не повезло.
- Они чего, подростки?
- Да, парень с девчонкой.
- Ромео и Джульетта, - произнес молодой полицейский.
- Да, но Ромео-то постарше будет, должен был знать, что к чему. Мы его привлечем за похищение и изнасилование несовершеннолетней. В общем, по полной программе. Срок у него будет такой, что мало не покажется.
- В рапорте говорится, что они из одной школы, их родители знакомы. Может, это просто ранняя любовь…
- Суду на эту любовь начхать. Так это или не так, но ты же не думаешь, что можно просто так остановить товарный поезд посреди кукурузного поля, согнать ночью сюда два полицейских подразделения и за это не заплатить? Этот мальчишка отправится в тюрьму, и мы оба это знаем.
- Да, - ответил другой полицейский. - Точно.
Сейдж резко обернулась к Бену. Он был в шоке и сидел открыв рот. "Он не похищал меня", - захотела закричать Сейдж. - "Это же я сама предложила! Изнасиловал! Они же любят друг друга!"
Двое мужчин бросили сигареты на землю и пошли обратно к вагону, который осматривали другие. Сейдж схватила Бена за куртку:
- Они не должны нас поймать!
- Они думают, что это я сделал, - произнес Бен. Он был совершенно шокирован. - Я отправлюсь в тюрьму…
- Нет, - твердо проговорила Сейдж. - Я им не позволю. Я скажу, что сама во всем виновата, что я так тебя люблю, что…
- Давай сдадимся. - Голос Бена дрожал. - Давай все им объясним.
- Ты что, не слышал? - взмолилась Сейдж. - Он сказал, что им наплевать на правду.
- Я не могу отправиться в тюрьму, - произнес Бен. - Я должен пойти учиться в колледж.
- Давай убежим, - проговорила Сейдж. Она попыталась откатить дверь в сторону. Они находились в вагоне уже больше четырех дней и намеревались прятаться до тех пор, пока вагоны не станут разгружать в Бойсе, в штате Айдахо. Оттуда они хотели отправиться на велосипедах прямо в Вайоминг, устраивая по дороге привалы.
- Они нам поверят. - Бен заглянул Сейдж в глаза. - Я знаю, поверят.
- Я не хочу возвращаться, - проговорила Сейдж. Ее охватила паника.
- Сейдж, - произнес Бен. - Я хочу. Я правда хочу вернуться.
- Нет. - Она покачала головой.
- Я хочу домой.
- Бен, пожалуйста… - пролепетала она и всхлипнула.
- Ты ведь тоже хочешь, - произнес он мягко. - Я знаю тебя. Ты думаешь, твоя мама будет злиться, но…
- Не в этом дело. - Сейдж зажмурилась. - Я хочу в Вайоминг…
- Ты можешь отправиться туда позже, - тихо ответил Бен. - Но уже по-нормальному.
- Это и есть по-нормальному, - прошептала она. Сердце Сейдж готово было разорваться. Она понимала, что почти все кончено. Их путешествие через всю страну, мечта о новой семье - все подошло к концу. Бен бросал ее. Вернее, уже бросил. Она слышала это в его голосе, и Сейдж представилась картина ближайшего будущего. Когда она увидит его в следующий раз, то будет спокойна и сдержанна. Это будет точно такое завершение отношений, какое она уже видела не раз, когда девочка плачет у своего ящика для одежды, а мальчик садится в столовой к ней спиной.
Если только сначала он не отправится в тюрьму.
- Нет, - произнес Бен, взяв ее за руки. - Совсем нет.
Полицейские проверяли уже соседний вагон. Стены вдруг показались ребятам такими тонкими, словно бумага. Сейдж слышала голоса и грубый смех. Она тихо всхлипывала, стараясь сдерживать себя. Сквозь слезы она смотрела на Бена, который сжимал ее ладони в своих. Если бы она могла продлить этот миг, сделать так, чтобы этот момент длился вечно. Почему же Бог дает людям любовь, а затем отбирает ее?
- Сейдж, - произнес Бен.
Она почувствовала, как он напрягся, отдернул руки и пошел к двери. Сейдж понимала, что он хочет сдаться. Она слышала в песнях: если любишь кого-то - отпусти его. Раньше это казалось ей жестоким, совершенно невыполнимым. "Такое никогда не случится со мной и Беном", - думала она. Но теперь Сейдж знала - она не сможет заставить Бена пойти с ней, как бы сильно ей этого ни хотелось.
- Я люблю тебя, - прошептала она.
- Я тоже тебя люблю, - ответил Бен, но в его глазах она увидела боль.
- Ты можешь кое-что сделать для меня?
- Да, - угрюмо отозвался Бен, вытирая слезы.
- Скажи им, что ты один. Скажи им, что я сошла в Чикаго или где-то еще. Дай мне немного времени…
- Гандикап… - Он посмотрел на дверь. Полицейские приближались, их голоса раздавались уже рядом.
- Да. - Сейдж бросилась к люку, который они вдвоем обнаружили еще в первый день. Они знали, что смогут использовать его как аварийный выход в случае опасности. Теперь Сейдж приняла решение и знала, что надо действовать быстро. Она схватилась за болт и потянула его на себя - безрезультатно: болт был толстым и ржавым. Но тут Бен отстранил ее и вытащил неподатливый кусок железа.
Дверь люка выглядела тяжелой, но Сейдж знала, что должна поднять ее. Она могла бы сделать почти все, когда ей страстно этого хотелось. Люк был достаточно широким для того, чтобы туда можно было просунуть велосипед и рюкзак. Бен помог ей, и Сейдж решила, что ляжет на путях и подождет, пока все отойдут. Бен отвлечет их внимание, и, когда весь этот гвалт утихнет, она уже спрячется в кукурузном поле.
- Я думаю, тебе надо пойти со мной, - проговорил Бен.
- Я знаю, - ответила Сейдж. - Но я не пойду. Даже не пытайся меня уговорить.
- Но…
- Пожалуйста, Бен, - проговорила она, и слезы вновь наполнили ее глаза. - Не надо, ради меня.
- Вот дерьмо… - Бен покачал головой.
- С тобой же все будет в порядке, ведь так? - Сейдж слышала, о чем разговаривали полицейские, но не могла поверить, что они и правда арестуют Бена, ведь он был таким добрым и мягким. - Я расскажу им, что ты ничего не сделал. Как только доберусь к папе…
- Со мной все будет в порядке, я обещаю.
Сейдж кивнула.
- Я знаю, как ты хочешь попасть туда, - произнес Бен и шагнул к ней.
- Да, очень хочу. - Сейдж знала, что ничто не сможет разделить ее и Бена.
Его глаза были широко раскрыты, каштановые волосы спадали на лоб. На шее Бена был плетеный кожаный шнурок, на котором висел коготь медведя. Ее отец прислал ей это ожерелье несколько лет назад, и она подарила его Бену. Это был самый ценный подарок, который она когда-либо делала. Сейдж прикоснулась к ожерелью одним пальцем, как будто хотела получить себе в помощь медвежью силу, силу своего отца и Бена. Она взглянула на люк, который помог открыть Бен.
- Ты можешь еще кое-что для меня сделать? - прошептала она.
- Да.
- Обними меня. - Бен нежно заключил ее в объятия, и его теплое дыхание коснулось ее волос. Сейдж ощущала, как их сердца бьются вместе, и их ребенок оказался между ними. - Сильнее, как будто ты меня больше никогда не отпустишь, - проговорила она, задыхаясь.
- Мы слишком молоды, - произнес он. - Я не хотел, чтобы так случилось.
"Но это уже случилось", - думала Сейдж. Она запечатлела в памяти ощущение его объятий, запах его свитера, звук его дыхания и влажность его слез у нее в волосах.
- Тебе надо идти.
- Я знаю.
- Обмани их, - проговорила она. - Не дай им увидеть тебя рядом с этим вагоном…
- Я постараюсь.
Бен направился к двери. Сейдж понимала, что очень важно, чтобы он выпрыгнул из вагона и побежал быстрее подальше от него, чтобы увести полицию от нее. Сейдж отвернулась. Она могла наблюдать, как он будет покидать ее, или могла действовать, придерживаясь своего плана. Она могла воплотить свою мечту в реальность.
- Сейдж… - позвал Бен, как будто передумал или хотел увидеть ее лицо в последний раз.
- Иди! - проговорила она, всхлипнув, не поворачивая головы.
Сейдж услышала, как дверь скользнула в сторону, а затем последовал глухой звук, когда ноги Бена оказались на земле. Подбежав к образовавшемуся проему, она посмотрела на улицу, в ту сторону, куда побежал Бен. Проем был неширокий, но для Сейдж он показался бездонным. Ее глаза застили слезы, и Сейдж не могла четко видеть.
Она слышала, как Бен убегал, и ее сердце сжалось от того, что она, может, больше никогда его не увидит. Сейдж думала о том, как сильно любила своего отца и брата и как однажды они исчезли из ее жизни. Присев на колени, Сейдж посмотрела на пыльную землю рядом с рельсами и увидела следы Бена, а потом услышала голоса. Полицейские стали кричать и выбегать отовсюду. Они пронеслись мимо ее вагона, как стадо обезумевших животных.
Обняв живот, Сейдж пообещала своему малышу, что все будет хорошо. Скоро они будут в Вайоминге, на ранчо, в своем собственном бревенчатом доме; она позаботится о них двоих, пока они будут в дороге, и не позволит, чтобы с ними что-нибудь случилось. Сейдж старалась говорить как можно более уверенным голосом. И самое странное было то, что чем больше она говорила, тем больше верила сама.
Несколько машин сорвались с места, и Сейдж поняла: это ее шанс. Сердце бешено билось. Сейдж еще раз оглядела вагон - он стал первым домом для нее, Бена и их ребенка, и она надеялась, что не последним.
Обхватив себя едва двигающимися руками, Сейдж бросилась в люк. Она мягко приземлилась на рюкзак и попыталась собрать свои вещи. Слева Сейдж услышала голоса. Посмотрев в ту сторону, она увидела группу полицейских, образовавших круг. Сейдж знала, что они окружили Бена. Она пыталась напрячь слух, но его голоса так и не смогла разобрать. Это был шанс, который подарил ей Бен.
Выкатившись из-под днища вагона, Сейдж вытащила за собой велосипед. Воздух был сухой и холодный, и от непривычки у нее заболела грудь. Сейдж набросила рюкзак на спину и, уже забираясь на велосипед, затянула лямки.
Патрульные машины находились на другой стороне поезда, но было видно, как голубоватые вспышки включенных маячков отражаются в низких облаках. Занимался рассвет.
На горизонте показалась полоска красного цвета. Сейдж на секунду задержалась и посмотрела на нее. Солнце было там, хотя она и не видела его. Небо еще оставалось темно-синим, но постепенно светлело снизу. Сейдж смотрела на восток, и от вида восхода у нее захватило дыхание. Она знала, что в Силвер-Бэй солнце уже взошло, что ее мама там, в Коннектикуте, и все ее мысли, наверное, с ней, с Сейдж.
Приняв это за благословение своей матери, Сейдж направила свой велосипед в сторону, противоположную восходу солнца, и покатила на запад. Вначале девушка с трудом двигала затекшими ногами, но потом, когда проехала небольшое расстояние, почувствовала значительное облегчение. Она направилась в темное кукурузное поле. Часть кукурузы была срезана и собрана. Сейдж нырнула между рядами высохших высоких стеблей. Велосипед подпрыгивал в колее, а сухие листья били по ее плечам со звуком, похожим на стрекот игральных карт в спицах колес.
Бен остался там и защитил ее. Голоса полицейских становились все тише, и через минуту Сейдж слышала лишь стук своего сердца и шум ветра в сухих стеблях кукурузы. Ее велосипед немного вилял на неровной земле, но ноги обрели былую силу и теперь несли Сейдж через поле, в стремительно уходящую ночь.
Глава 8
Прошлой ночью Джеймс сжигал плотины в каньоне Ред-Майн. Стоя с подветренной стороны, он наблюдал, как дым, становясь малиновым от огненного зарева, поднимается над глубокими ущельями Уинд-Ривер. Вдруг Джеймс услышал звериный крик. Он посмотрел наверх и увидел, как теленок, пытаясь спастись от рыси, упал со скалы.
Джеймс спустился вниз. Теленок лежал у самой тропы с переломленной спиной. Он отчаянно пытался подняться, все еще надеясь убежать. Джеймс наклонился над ним, погладил по шее, как бы успокаивая его. Глаза животного были широко раскрыты и с ужасом смотрели на Джеймса: сейчас для теленка любое существо, кроме его матери, было врагом.
- Мне очень жаль, - произнес Джеймс.
Теленок взбрыкнул передними ногами: его задняя часть была парализована. Он издал пронзительный вопль, и его мать отозвалась сверху. Она мычала долго и протяжно, словно выражала свою печаль.
- Ты не один, - произнес Джеймс. Он считал, что всем живым созданиям важно это знать, и больше всего ненавидел, когда кто-нибудь, человек или животное, страдал в одиночестве.
Джеймс встал, достал ружье и одним выстрелом прекратил муки теленка.