"Кто знает, что происходило в ее голове, – сказал Рокси ее отец. – Она всегда жила в мире своих фантазий, в который никого не впускала". Они с Фионой познакомились в баре через три недели после гибели Уэнтворта. Фиона была расстроена, и он угостил ее спиртным, чтобы она расслабилась. После этого они продолжили расслабляться на заднем сиденье его "доджа".
Рассказав все это Майклу, Рокси подытожила:
– Вот видишь. Яблочко от яблоньки недалеко падает. – Она издала невеселый смешок. – Только моя мать, в отличие от меня, узнав, что залетела, позвонила отцу своего ребенка. Выросший в семье ирландских католиков, он, как человек порядочный, женился на ней.
Никакой она не плод любви. Она именно то, чем всегда себя считала. Ошибка, побочный результат мимолетной интрижки, которая привела к нежелательному браку.
– Мой отец бросил мою мать не потому, что она не могла забыть Уэнтворта. Он просто недостаточно сильно нас любил, чтобы остаться с нами.
Рокси опустила голову. Все ее планы и мечты потерпели крах. Их убил пятнадцатиминутный разговор, закончившийся словами: "Прости, девочка. Я думал, ты знаешь".
Майкл ходил взад-вперед по кухне. Глядя на его дорогие ботинки, она думала, как неуместны они на фоне потертого линолеума.
– Это невозможно, – пробормотал он в унисон с голосом в ее голове. – Вчера все было так хорошо. Что это такое, черт побери?
– Реальность, – ответила Рокси.
Майкл провел ладонью по лицу:
– Для паники еще рано. Твой отец мог напутать с датами.
– Не мог. Моя жизнь сплошная череда неудач. Я провалилась как актриса, как дочь, как мать.
Что она может предложить Стеффи? У нее нет ничего, кроме этой квартиры, которую она вынуждена делить с другими людьми. Когда ее дочь тоже начнет считать себя ошибкой?
К горлу подкатила тошнота, и она едва успела добежать до раковины.
Майкл попытался ее приобнять, но она его оттолкнула, чтобы не видеть жалость в его глазах. Не добавлять его в список своих ошибок. Вчера он думал, что занимался любовью с богатой наследницей. На самом же деле он овладел заурядной официанткой. После того, что он узнал, его желание наверняка улетучилось.
– Все кончено, – сказала она, открыв кран с водой.
– Нет, не кончено. Я отправлюсь во Флориду и сам поговорю с твоим отцом. Потом попробую найти врача, который наблюдал Фиону во время беременности, или, по крайней мере, его записи.
– Зачем? Результат все равно будет тот же.
– Ты не можешь этого знать.
– Признай, Майкл, мы проиграли.
– Ты намерена вот так все бросить?
– А что я, по-твоему, должна делать?
– Продолжать бороться.
– Зачем? Чтобы выставить себя перед всеми еще большей идиоткой? Или, может, надеяться, что Синклеры дадут мне немного денег, чтобы я от них отстала?
– Почему нет? В любом случае это лучше, чем прятаться в квартире и строить из себя жертву.
Возмущенная его словами, Рокси повернулась к нему:
– Что это значит, черт побери?
– В точности то, что ты услышала.
– Я не строю из себя жертву.
Разве он способен ее понять? Разве жизнь когда-нибудь подвергала его тяжелым испытаниям?
– Неужели? Один телефонный разговор – и ты готова опустить руки.
– Что ты мне предлагаешь делать? Продолжать бессмысленную борьбу в надежде на то, что от меня откупятся? Я затеяла все это вовсе не из-за денег.
– Разве?
Он считает ее охотницей за состоянием? После того, что между ними было? После того, как она отдала ему свое сердце?
Ее охватил гнев.
– Ты прекрасно знаешь, что это не так. Я хотела узнать правду.
– Ты права. Прости. Я просто имел в виду, что ты хочешь лучшей жизни для дочери. И ты все еще можешь дать ей лучшую жизнь.
С помощью завуалированного вымогательства.
– Нет, – ответила она, зная, что не может поступить против совести.
Майкл покачал головой:
– Я не могу тебе позволить прекратить борьбу. Это дело слишком важное.
– Ты меня не слушаешь? Никакого дела больше нет.
– Должно быть!
Ярость, с которой он это произнес, потрясла ее.
Она знала, что он не привык проигрывать, но это было слишком.
– Прости, – сказала она ему. – Если ты хочешь победить, тебе придется взяться за другое дело.
– У меня нет других дел.
Что? Рокси потрясенно уставилась на него.
Майкл снова провел рукой по лицу:
– Ты моя единственная клиентка.
– Я не понимаю. А как же объявление в телефонном справочнике, офис в престижном районе…
– Моя фирма находится на грани банкротства. Тебе, как никому другому, должно быть известно, что вещи не всегда такие, какими кажутся.
Софи оказалась права в своих наблюдениях. Его суперфирма всего лишь мыльный пузырь. Он так стремится выиграть ее дело только потому, что надеется сорвать солидный куш.
Ее охватило чувство пустоты.
Неудивительно, что он относился к ней как к важной клиентке. Приходил к ней в бар. Сочувствовал ей. Занимался с ней любовью.
А она-то думала, что их вчерашняя близость что-то для него значит. Что она нравится ему как женщина. В действительности он просто хотел ублажить важную клиентку.
Список ее ошибок дополнился еще одной.
– Ты взялся за это дело только для того, чтобы спасти свой бизнес, не так ли?
Майкл содрогнулся:
– Нет. То есть поначалу все так и было, но затем…
– Перестань, Майкл. – Впервые с момента его прихода она посмотрела ему прямо в глаза: – Думаю, тебе следует уйти.
– Уйти? – искренне удивился он. – Я тебя не оставлю.
– Уходи. Я больше не позволю тебе меня обманывать. – Пройдя мимо него, она открыла входную дверь. – Ваша работа закончена, мистер Темплтон.
– Не делай этого, Рокси.
– Слишком поздно. Уже сделала.
Немного помедлив, он все же удалился.
– Мамочка? – донесся до нее с дивана голос Стеффи. – Майкл ушел?
– Да, дорогая, – пробормотала Рокси, закрывая дверь.
Он ушел и больше не вернется.
Черт! Черт! Черт!
Майкл уже битый час измерял шагами свой кабинет, но никак не мог понять, что произошло в квартире Рокси.
Ей следовало продолжать бороться, но она предпочла сдаться. Надо же было ее отцу позвонить ей сегодня утром! Почему он не мог подольше задержаться на Багамах?
Майкл смахнул со стола блокнот с записями по делу Рокси.
Отлично. Если она не хочет продолжать борьбу, это ее выбор. Ему не нужна ни она, ни ее дурацкое дело. Он найдет другой способ спасти свой бизнес. Он же Темплтон. Он не умеет проигрывать.
Вдруг его взгляд упал на знакомую полоску ткани, выглядывающую из-под кресла. Наклонившись, он поднял свой галстук, и его грудь словно сдавил железный обруч. Застонав, он бросил галстук на кресло, но это не помогло ему избавиться от воспоминаний, образов и чувств.
"Все кончено".
Рокси вряд ли подозревает, какую боль причинили ему ее слова.
Он проиграл, но только сейчас осознал, как высоки были ставки.
– Что ты сделал? Ушел?
– Она меня прогнала, Грант. Что я должен был делать?
Младший брат Майкла и Софи разочарованно смотрели на него.
– Мне не нужна клиентка, которая останавливается на полпути, – добавил он.
Софи погладила йоркширского терьера, спящего у нее на коленях.
– Ты говоришь о Рокси как о клиентке?
– Да. Она наняла меня для ведения ее дела. Как еще я могу ее называть?
– Тебе лучше знать. – Голубые глаза блондинки вызывающе блестели.
Майкл отвел взгляд. Грант и Софи не знали, что он занимался любовью с Рокси.
– Я глубоко ей сочувствую, – сказал Грант. – Сначала мать переворачивает ее мир с ног на голову, потом отец возвращает все на свои места. В довершение всего она теряет работу.
– Да, это ужасно, – согласилась с ним Софи. – Ты ей звонил? – спросила она Майкла.
– Я же сказал, что она больше не желает меня видеть.
– Я слышала, что ты сказал. Ты ей звонил?
– Пять раз, – ответил Майкл, уставившись в стакан со скотчем. – Она сбрасывала вызовы.
– Мне жаль.
Он с притворным безразличием пожал плечами, надеясь, что Софи оставит эту тему.
– Что тут поделаешь? Что случилось, то случилось.
– Ты сильно переживаешь, не так ли? – спросил Грант.
– О чем ты говоришь?
– О тебе и твоей клиентке. – Он сделал ударение на последнем слове. – Эта женщина значит для тебя намного больше, чем ты готов признать, правда?
– Что за…
Майкл замолчал. Какой смысл возражать? Они засыпали бы его вопросами до тех пор, пока не выпытали правду.
– Как ты догадался?
– Мне помог мой собственный опыт. Я сам долго не хотел признавать, что влюбился в Софи.
– Я рассказала Гранту, как внимателен ты был к Роксанне в тот день, когда мы собрались в твоем офисе. Как ты смотрел на нее влюбленными глазами.
Майкл сделал глоток скотча.
Он хотел сказать Софи, что она ошибается, но это не было ошибкой. Он действительно по уши влюблен в Роксанну.
– Все это не имеет значения, – сказал он, подойдя к камину. – Она сказала, что я не принадлежу к ее миру.
– Я не удивлен, – ответил Грант.
– Спасибо за поддержку, брат.
– Не обижайся, Майкл, но, будь я на ее месте, я бы тоже не захотел тебя видеть.
– Она сейчас чувствует себя так, словно жизнь ударила ее по лицу. В присутствии мужчины вроде тебя ее проблемы кажутся ей еще страшнее.
– Что значит – мужчины вроде меня?
– Ты понимаешь, что я имею в виду, золотой мальчик. Твой стиль жизни, твоя успешность напоминают ей о ее социальном статусе, противоположном твоему.
– Хочешь сказать, что я заставляю ее чувствовать себя вторым сортом?
– Разумеется, не специально. Но, как твой родной брат, могу сказать, что мне не всегда было легко жить с двойником нашего отца.
"Если бы они только знали…"
Но сейчас его больше волновала Роксанна, чем отношения с родственниками. Неужели она считает себя недостойной его?
– Я не хотел ее оскорбить.
"Только настоял на том, чтобы она изменила имидж, словно стыдился показать ее всему миру такую, какая она есть на самом деле".
При этой мысли к горлу подкатила тошнота.
Майкл поставил стакан на каминную полку.
– Боже мой, какой же я лицемер.
– Я бы не стал так преувеличивать, – сказал Грант.
– Я не имею права демонстрировать кому-либо свое превосходство, особенно сейчас, – тихо произнес Майкл.
– О чем ты говоришь?
Сделав глубокий вдох, он рассказал им о том, как пускал всем пыль в глаза.
– Ничего себе, – пробормотал Грант, когда он закончил.
– Когда я пришла к тебе впервые, я почувствовала, что что-то не так, – сказала Софи. – Твой офис показался мне слишком пустым.
– Меня удивляет, что вы не догадались раньше, – произнес Майкл.
Вопреки его ожиданиям, признание не принесло ему облегчения. Напротив, он чувствовал себя трусом из-за того, что так долго молчал. Он подумал о Роксанне, которая раз за разом рассказывала прессе свою историю. Нужно обладать смелостью, чтобы растить ребенка в одиночку, не имея ни сочувствующих родственников, ни нормальной работы. Он в первый же день увидел в ней эту смелость. Если бы сама Рокси осознавала, каким мужеством она обладает, она бы относилась к себе совсем по-другому.
– Мама с папой знают? – спросил Грант.
Майкл покачал головой:
– Шутишь? Как ты сказал, я золотой мальчик, Майкл Темплтон Третий, которому полагается все делать правильно. Я давал им то, чего они от меня ждали.
– Значит, семейное проклятие с тобой тоже сыграло злую шутку.
– Ты о чем?
Грант вдруг принялся внимательно изучать этикетку на своей бутылке с пивом.
– О комплексах, которые появились у нас из-за завышенных родительских требований. Я стал бояться успеха, ты – поражения. Интересно, что досталось Николь?
– Возможно, ее миновала эта участь.
Пожав плечами, Грант оторвал полоску этикетки и смял ее.
– Разумеется, ты понимаешь, что закрытие фирмы – это еще не конец света.
– Для тебя, возможно. Это мне положено быть лучше остальных.
– Именно поэтому ты с таким рвением взялся за дело Роксанны.
– Я не мог допустить, чтобы судебная тяжба растянулась на долгие годы. – Его профессиональная тактика сработала, но удача оказалась не на его стороне. – Когда она рассказала мне то, что узнала от своего отца, я был потрясен. – При воспоминании о том разговоре Майкл поморщился. – Я больше думал о ее деле, чем о ней самой.
– Неудивительно, что она тебя выгнала, – заметил Грант.
– Что ты собираешься делать дальше? – спросила Софи.
– Понятия не имею.
Он, человек, привыкший побеждать, одновременно потерпел неудачу в работе и в личной жизни. Неудивительно, что он пребывает в полной растерянности.
– Ты мог бы попытаться с ней поговорить, – предложила Софи.
– Я же говорил, что пытался. Она не желает иметь со мной ничего общего.
Грант положил руку ему на плечо:
– Если позволишь, я поделюсь с тобой ценным советом, который получил прошлым летом. Кстати, это ты мне его дал.
Ценный совет? Когда?
– И что это за перл премудрости?
– Где это слыхано, чтобы Темплтон отказался добиваться того, чего он хочет?
Глава 13
– Посмотри, мамочка. Звери сделали карусель.
Отведя взгляд от сообщения на экране своего мобильного телефона, Рокси увидела на полу круг из игрушек, и ее сердце болезненно сжалось.
– Как здорово. Им весело?
– Да. Мне понравилась та карусель. Мы пойдем на нее опять?
– Чем тебя не устраивает карусель в Центральном парке?
– Там нет кролика.
– А-а.
– Ну, мы пойдем туда?
Подумать только, она впервые попала в Брайант-парк только в двадцать девять лет, но воспоминания о том счастливом дне будут преследовать ее до конца жизни.
У нее не было логического объяснения для отказа, поэтому она ответила:
– Возможно, когда-нибудь.
– Майкл пойдет с нами?
В ее груди словно повернулся острый нож.
– Не думаю, что мы когда-нибудь снова увидим Майкла.
– Почему? – спросила Стеффи, потирая глаза.
– Потому что мы с ним закончили все наши дела.
Каким бы болезненным ни был их последний разговор, он заставил ее осознать одну важную вещь. Ей пора перестать жалеть себя, потому что так она ничего не добьется. Стеффи заслуживает лучшего. Завтра утром Рокси начнет искать новую работу и квартиру. Ее средств хватит только на аренду скромного жилья в недорогом пригороде, но ее дочь не может расти рядом с бездельниками вроде Уэйна и Пи-Джея, который, судя по всему, тоже прочно здесь обосновался.
– Жаль. Мне нравится Майкл. Он хороший.
– Да, он очень хороший.
– Он тебе нравится?
– Все сложно, малышка.
– Майкл тоже так сказал, когда я спросила его про тебя. Я не думаю, что это сложно.
– Что? – спросила Рокси, не понимая, о чем идет речь.
Стеффи зевнула:
– Не сложно любить человека, когда он любит тебя.
Рокси не знала, что на это ответить. Дочь умна не по годам, но она не может пока ей объяснить, что в жизни не все делится на черное и белое.
– По-моему, нам обеим пора спать.
– Ты мне немного почитаешь?
– Конечно, солнышко.
Уложив Стеффи в кроватку, она села рядом и начала читать ей сказку.
– Я люблю тебя, мамочка, – сонно пробормотала Стеффи, когда книжка закончилась.
Она нежно поцеловала ее в лоб:
– Я тоже тебя люблю. Сладких тебе снов.
Выключив свет, Рокси забралась в свою постель. Она не могла дождаться, когда наступит завтрашний день.
"Это лучше, чем прятаться в квартире и строить из себя жертву", – снова вспомнила она слова Майкла.
Хватит ли ей духу начать все заново?
"Должно хватить", – сказал ей внутренний голос. Она видела по телевизору фрагмент своего интервью, и ей понравилась смелая, уверенная в себе женщина, смотревшая на нее с экрана.
Почему бы ей снова не стать той женщиной?
– Мамочка? – раздался в темноте голос Стеффи.
– Да, малышка?
– Может, нам позвать Майкла с нами на карусель, чтобы ты перестала грустить? В тот день ты много улыбалась.
– Да, мне было весело.
– Майкл тоже много улыбался. Думаю, нам надо его позвать.
Озвучив свое решение, Стеффи тяжело вздохнула, и не прошло и минуты, как она засопела.
Рокси повернулась на бок.
Может, на самом деле все проще, чем она думает? Может, препятствия на пути к лучшей жизни существуют только в ее воображении?
Майкл обвинил ее в том, что она опустила руки и не хочет двигаться вперед. То же самое можно сказать о ее матери, которая всю свою жизнь цеплялась за воспоминания о трагической любви, отгородившись невидимой стеной от остального мира. Уэнтворт, в отличие от нее, был человеком действия. Любовь не казалась ему чем-то сложным. Он собирался противостоять своему отцу, и, если бы не злой рок, возможно, ему бы удалось отстоять свое право быть счастливым.
Рокси обхватила себя руками. Может, она и не Синклер, но почему бы ей не последовать примеру возлюбленного своей матери?
Она машинально взяла с тумбочки свой мобильный телефон. На экране по-прежнему было сообщение Майкла.
"Ты не была ошибкой", – написал он.
Что он имел в виду? Ее дело? Ее саму? Может, и то и другое? Как бы там ни было, эти четыре слова подарили ей надежду.
"Где это слыхано, чтобы Темплтон отказался добиваться того, чего он хочет?" – Майкл отлично помнил, когда сказал эти слова своему брату, но ситуация, в которой он оказался, была несколько другой. Грант и Софи были оба горды и упрямы, и это мешало каждому из них сделать первый шаг. Майкл пытался поговорить с Роксанной, но она не хотела его слушать.
Разве он мог ее винить? Она страдала, а его волновало, что он потерял свой бизнес и подвел семью.
Майкл положил скоросшиватель в большую картонную коробку. Одним из недостатков фирмы, состоящей из одного человека, является то, что все приходится делать самому.
"Зато у тебя мало вещей, и сборы не займут много времени", – подбодрил он себя, убирая в коробку еще одну папку.
Стопка писем Уэнтворта лежала поблизости. Ее нужно вернуть Рокси. Он пять раз тщетно пытался до нее дозвониться и в конце концов отправил ей сообщение.
– Значит, это правда.
Подняв голову, он увидел своего отца, Майкла Темплтона Второго, который без церемоний вошел в кабинет и сел в кресло за столом, словно это был его собственный офис. Его волосы цвета соли с перцем были зачесаны назад. Эта прическа подчеркивала его мужественные черты, а элегантный плащ от "Берберри" говорил об успехе и финансовом благополучии.
– Когда Джим Брэссард сказал мне, что ты обращался к нему по поводу работы, я не поверил своим ушам. Что, черт побери, происходит?
Майкл положил в коробку очередную папку.
– Разве не видно? Я закрываю лавочку.
– Я вижу. Но почему ты закрываешь свою практику? Ты ничего не говорил. Я думал, тебе нравится работать на самого себя.