Вместо этого она стояла на кухне, словно сошедшей с цветных фотографий из журнала "Беттер хоумс энд гарденс". Уиллоу нисколько бы не удивилась, если бы сию минуту сюда вошел Эмерил Лагасс и принялся готовить завтрак.
На новой кухне сияли гранитные поверхности и нержавеющая сталь. Шкафы были изготовлены из вишни, полы – из красного дуба. Встроенной плите с шестью конфорками мог бы позавидовать пятизвездочный ресторан. При этом помещение сохраняло все очарование старины, которое только выигрывало от соседства с новейшими технологиями. Роскошная кухня. Кухня эпикурейца. И уж точно не троглодита.
Уиллоу даже расстроилась, подумав, что вряд ли сумела бы приготовить здесь что-то достойное такого великолепия.
Наверное, прошлой ночью она действительно была совершенно пьяной, потому что ничего этого не заметила. Дункан пронес ее прямо в спальню, но они никак не могли миновать кухню, а Уиллоу даже не помнила, был ли в ней включен свет.
Откуда-то слева появился Микки и тихо гавкнул. Все еще недоуменно оглядываясь, Уиллоу доковыляла до прихожей, открыла дверь на крыльцо, выпустила волка и, еще раз пройдясь по кухне, направилась туда, где раньше была гостиная.
Вместо узкой и обшарпанной двери в нее теперь вела высокая, украшенная сложным орнаментом арка. Гостиную тоже невозможно было узнать. Исчезли старые двойные окна, и вместо них на океан выходила стена из сплошного толстого стекла. Древний камин, изнутри и снаружи покрытый толстым слоем сажи, превратился в очаг, выложенный серым речным камнем и занимавший теперь всю торцевую стену. На отполированном до блеска деревянном полу, в окружении кожаных диванов и кресел раскинулся толстый персидский ковер примерно такой же площади, как вся квартира Уиллоу в Огасте.
Подойдя к камину, она обнаружила, что дрова и растопка уже готовы. Оставалось только поднести спичку, что Уиллоу с удовольствием и сделала. Поленья сразу же ярко вспыхнули, и, стянув плед, лежащий на одном из кресел, она закуталась в него и уютным калачиком свернулась на диване. За окном хлестал дождь и завывал ветер, огонь в камине весело потрескивал, и Уиллоу отметила, что ей давно уже не было так хорошо и спокойно.
– Так ты смотришься еще лучше, чем в моей постели, детка.
Обернувшись на звук голоса, Уиллоу попыталась пригладить растрепанные волосы. Дункан, совершенно одетый, но босой стоял в дверях и держал в руках стакан воды и аптечный пузырек.
– Когда ты все это успел, Дункан? – Она обвела рукой комнату. – Это просто потрясающе.
Улыбнувшись одним уголком рта, он подошел ближе.
– Тебе нравится?
– Изумительный дом! Это настоящий дом… джентльмена.
Дункан оглядел собственную гостиную.
– Надеюсь, ничто здесь не напоминает пещеру, из которой я выполз, – хмыкнул он, и его глаза хитро блеснули.
Уиллоу прищурилась, изучающе рассматривая его:
– Кто ты все-таки такой, Дункан Росс?
Он опустился на диван рядом с ней, поставил на низкий столик стакан и пузырек, а потом осторожно приподнял ноги Уиллоу, удобно устроил их у себя на коленях и снова накрыл пледом.
– Я – человек, которого ты можешь любить, ничего не опасаясь, Уиллоу, – медленно ответил он, убирая за ухо прядь ее волос, упавшую на лицо. – Я лучше, чем кто-либо другой, кроме разве что Рейчел, знаю, какое ранимое у тебя сердце. Но со мной оно будет в полной безопасности, потому что я люблю тебя больше жизни, детка.
– Ох, Дункан, – прошептала Уиллоу, глядя прямо в его пронзительные зеленые глаза, – я не хочу, чтобы ты любил меня.
– Поздно, детка. Я полюбил тебя с того самого момента, когда впервые поцеловал на стоянке и ты мне сначала ответила, а потом ударила кулаком в ребра и начала скандалить.
– Это просто желание, Дунки.
– Да, – согласился он, – и желание тоже. – Он взял ее руки и прижал к своему сердцу. – И когда мы с тобой будем сидеть на веранде в креслах-качалках, наблюдая за тем, как наши внуки запускают на берегу воздушного змея, я буду желать тебя ничуть не меньше.
– А ты… Ты хочешь детей? – прошептала Уиллоу, не понимая, отчего так забилось ее сердце: от страха или от приятного волнения. – Я никогда не думала о детях…
– Неужели? – удивился Дункан. – Ты никогда не представляла себя мамой? Даже когда была ребенком?
– Ну, тогда, конечно, представляла. Но потом я выросла и узнала, что для того, чтобы завести детей, нужен еще и муж.
– И сразу же перестала об этом мечтать? Ты решила, что муж – это чересчур… Что тебя испугало, Уиллоу? Ты когда-нибудь пыталась сформулировать, чего именно ты боишься?
– Да. Того, что кто-нибудь разобьет мое сердце.
– Что ж, – серьезно кивнул Дункан, – такое может случиться. Мы всегда рискуем, когда открываем сердце для любви. Но ведь я-то нырнул с головой, а ты боишься замочить даже кончики пальцев.
– Ты хочешь сказать, что я трусиха? – возмутилась Уиллоу, хватая его за рубашку.
Покачав головой, Дункан отцепил от себя ее пальцы и сжал их.
– Ты самая храбрая женщина, которую я знаю, Уиллоу Фостер. Во всем, кроме одного, – уточнил он. – Ты вбила себе в голову, что если влюбишься в кого-нибудь – ну, скажем, в меня, – то не сможешь пережить, если со мной вдруг что-нибудь случится.
– Звучит чересчур мелодраматично, – поморщилась Уиллоу, пытаясь освободить руки.
Помня о ее забинтованном запястье и боясь сделать ей больно, Дункан отпустил руки Уиллоу, взял ее за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза:
– Но это же тупик, Уиллоу. Когда влюбляются, не думают об этом. А ты не решаешься перейти черту, потому что боишься потерять то, чего еще не имеешь.
Уиллоу молча смотрела на него, сердито сверкая глазами. Дункан осторожно поднес к губам ее руку, поцеловал в ладонь и покачал головой:
– Я просто хочу предостеречь тебя, детка. Нельзя спорить с природой. Неужели ты действительно думаешь, что можешь просто спать со мной, ничего ко мне не испытывая?
– Думаю.
– Ух-х, ну и дурочка! – неожиданно широко ухмыльнулся он. – Ну ладно, говори что хочешь, я просто не стану слушать и буду продолжать любить тебя. Так ты выпьешь таблетку?
Уиллоу нахмурилась. Черт бы его подрал! До чего же он самоуверен! Она ни за что, ни за что не станет влюбляться в Дункана Росса.
– Какая чудесная семейная сцена! – засмеялся Люк, спускаясь по лестнице. На последней ступеньке он остановился, зевнул, потянулся и провел рукой по растрепанным, действительно скорее светлым, чем темным волосам.
Уиллоу тут же вспомнила о своем замечательном плане.
– Люк, ты можешь на несколько дней сбежать из своей строительной компании, – начала она, не обращая внимания на Дункана, пытавшегося остановить ее, – и поработать матросом на шхуне "Семь к двум"? Нам надо взять пробы воды, а ты помог бы установить подводную камеру, – добавила она, решив пока не упоминать о Джейн Хантли.
Люк повернулся к Дункану:
– Мне казалось, вы хотите отправиться вдвоем. Чтобы все подумали, будто… – Он неопределенно помахал рукой в воздухе и посмотрел на Уиллоу. – Чтобы все подумали, что вы там крутите роман, а не занимаетесь разведкой. Если я пойду с вами, то маскировка не сработает, так ведь?
– Сработает, если мы возьмем с собой еще одну женщину, – воспользовалась моментом Уиллоу. – Пусть все думают, что шхуна "Семь к двум" – плавучий бордель.
– Молли? – оживился Люк. – Она тоже поплывет с нами?
Дункан поднялся с дивана, закутал ноги Уиллоу пледом и взял со столика пузырек с лекарством.
– Молли останется здесь и будет присматривать за баром, – сообщил он. – Уиллоу пытается сосватать тебе свою ученую подругу из Морского университета. Похоже, у Джейн Хантли слабость к мужчинам.
– Ты говоришь так, будто она нимфоманка. – Бросив на Дункана свирепый взгляд, Уиллоу с улыбкой повернулась к Люку: – Джейн занимается морской флорой, она талантливый биолог и к тому же моя хорошая подруга.
– Талантливая. Хорошая подруга, – фыркнул Люк. – В переводе это означает, что она носит очки с толстыми стеклами и никогда не употребляет в разговоре слова, в которых меньше двенадцати букв. – Он покачал головой и лениво почесал живот. – К счастью, я уже занят. Я отвлекаю Молли от фермера.
– Так ты знаешь, что Дункан тебя использует?
– Конечно, – ухмыльнулся Люк. – Мы же друзья. – Спустившись наконец с последней ступеньки, он подошел к камину, повернулся к нему спиной и задумчиво посмотрел на Уиллоу. – Сегодня прилетает Джейсон. Пусть он поработает у вас матросом. Талантливые биологи – это как раз по его части.
– Сегодня прилетает Джейсон? – удивился Дункан. – Зачем?
– Ки позвонил ребятам, но Мэт с Питером должны сначала доставить яхту владельцу, а Джейсон сказал, что прилетит и поможет чем сумеет.
– Я не помню, – вмешалась Уиллоу, – какого цвета у него глаза?
Люк недоуменно поднял брови:
– Черт, никогда не обращал внимания. Кажется, голубые. А что?
– Серые, – сердито поправил Дункан, вытряхивая из пузырька таблетку. – Прими, – скомандовал он, протягивая ее Уиллоу, – но только одну. По-моему, они плохо влияют на мозги. Скоро ты и мне станешь предлагать свою подругу.
Ничуть не испугавшись его грозного вида, Уиллоу хихикнула и проглотила таблетку, запив ее водой. Потом она натянула плед до подбородка, легла, пристроив голову на ручку дивана, и довольно сощурилась.
– Я люблю, чтобы бекон был зажарен до хруста, – объявила она, ни к кому в отдельности не обращаясь. – И еще, Дунки, где у тебя здесь телевизор? В субботу утром всегда показывают мультфильмы. Кстати, пора впустить в дом Микки.
Сообразив, что им предлагают удалиться, Дункан и Люк скрылись на кухне, а Уиллоу улыбнулась, глядя на огонь, и решила, что серые и голубые глаза – это почти одно и то же, а Джейсон, если подумать, гораздо больше подойдет Джейн, чем Люк.
К полудню дом опять заполнили гости, главным из которых, несомненно, был малыш Николас Оукс. Он уже вытащил все банки и коробки из нижних ящиков кухонных шкафов и сейчас занимался последним из них, в котором были пластиковые крышки. Микки помогал ему, гоняясь по полу за теми крышками, которым удалось укатиться.
Молли хлопотала у плиты – она готовила к обеду лазанью, а мужчины – Дункан, Ки, Люк и Ахав – обсуждали что-то в кабинете у Дункана. Уиллоу сидела за столом в компании с Микаэлой и Рейчел и угощалась "муравьями на бревне", "жабьими глазами в шоколаде" и "сандвичами со змеиными яйцами".
Несмотря на подозрительные названия, Уиллоу поедала эти вкусные, хотя и неожиданные блюда с большим удовольствием. Своими именами они были обязаны Микаэле и отчасти ее пяти с половиной дядюшкам. "Дядюшками" считались Дункан, Люк, Джейсон, Питер и Мэт: все они уже работали с Ки, когда родилась Микаэла, и малышка сразу же стала неотъемлемой частью их жизни. Ахав же до сих пор отказывался официально признавать ее своей родственницей, но каждый, кто хоть однажды видел их вместе, со всей очевидностью понимал, что просоленное сердце старого морского волка безраздельно принадлежит девочке. Микаэла называла его "полудядюшкой".
"Муравьями на бревне" оказались черешки сельдерея, намазанные арахисовым маслом и посыпанные изюмом; "жабьими глазами" – замороженные и облитые шоколадом виноградины; "сандвичами со змеиными яйцами" – зеленые горошины, закрепленные между двумя половинками банана при помощи все того же арахисового масла.
Услышав стук в дверь, Рейчел поспешно проглотила "жабий глаз" и пошла открывать. Микки, очевидно, решивший, что никто не должен входить в дом без его разрешения, залаял и побежал следом.
– Джейн! – услышала Уиллоу голос сестры из прихожей. – Как быстро ты доехала. Ужасно рада тебя видеть.
– Это твоя ученая подруга? – с набитым ртом спросила Микаэла.
Уиллоу кивнула и стерла с подбородка девочки излишки арахисового масла.
– Джейн тебе понравится, котенок. Она красивая, веселая и ничего не боится.
– Даже пауков? – не поверила Микаэла.
– Особенно пауков, – подтвердила ее тетя. – Джейн говорит, что пауки – это то же самое, что омары, только не такие вкусные.
– А она, что ли, их ела?
– Ела, – кивнула Уиллоу. – Однажды еще школьницами мы катались на байдарке, и нас выбросило на мель у одного из Лоцманских островов, и Джейн решила, что, чтобы не умереть с голода, надо есть насекомых. Она сама проглотила паука и меня заставляла.
– И ты съела? – с ужасом прошептала Микаэла.
Рассмеявшись, Уиллоу растрепала ее светлые кудряшки:
– Я отказываюсь давать показания, которые в дальнейшем могут быть использованы против меня.
Она осторожно встала со стула и отправилась встречать Джейн. Та с удовольствием возилась с Микки.
– Я всегда мечтала погладить волка, – сообщила она, выпрямляясь и вытирая щеки, – а этот к тому же и рас целовал меня. Бог мой, на кого ты похожа!
Уиллоу осторожно дотронулась до синяка на подбородке.
– Знаю, – сокрушенно сказата она. – Утром я посмотрела на себя в зеркало и чуть не заплакала.
Джейн покачала головой:
– Я специально остановилась у того места, где ты свалилась с дороги. Считай, что тебе повезло: еще чуть-чуть, и ты бы оказалась, в воде.
Взяв подругу за руку, Уиллоу повела ее на кухню.
– Счастье, что в новой машине имелись подушки безопасности. Джейн, это Молли Росс, сестра Дункана. Молли, это Джейн Хантли, подруга, о которой я говорила.
Вытерев руки полотенцем, повязанным у нее вокруг пояса, Молли поздоровалась с Джейн.
– Приятно познакомиться с вами, Джейн Хантли. – Ее зеленые глаза блеснули. – Здесь сегодня все утро только о вас и говорят.
Это сообщение ничуть не смутило Джейн.
– Рада познакомиться, Молли. Чем это пахнет? Соусом для спагетти? – поинтересовалась она, оглядываясь на плиту.
– Уиллоу сказала, что вы любите лазанью. – Молли вернулась к мытью сковородки. – Вот я и решила устроить испытание для новой плиты, которая непонятно зачем понадобилась моему братцу, – пояснила она, оглядываясь через плечо.
– Джейн, познакомься с моей племянницей Микаэлой, – позвала ее Уиллоу. – Она учится грести на байдарке, чтобы принять участие в гонках Четвертого июля.
Джейн протянула Микаэле руку:
– Значит, ты и есть та замечательная девочка, о которой я столько слышала? Моя племянница тоже участвует в гонке для начинающих. – Она внимательно оглядела Микаэлу. – Быстрее наращивай мускулы, если хочешь победить. Моя Джасмин твердо решила получить в этом году приз.
Поморгав, Микаэла предложила гостье стебель сельдерея.
– Хочешь "муравьев на бревне"? – хитро улыбнулась она.
Джейн уже протянула было руку за угощением, но, почувствовав, как крошечные пальчики вцепились ей в колено, наклонилась и подняла с пола упитанного малыша.
– А ты, наверное, Ник? – спросила она.
– Бо-о-о, – произнес Ник, показывая на Уиллоу.
– Да, у тети Уилли бо-бо, – согласилась Джейн.
Ник проверил ее собственную челюсть.
– Бо-о-о, – повторил он, качая головой.
– Нет, у меня нет бо-бо, – возразила Джейн, передавая малыша подошедшей Рейчел. – Он просто чудо, Рей.
– Спасибо, – улыбнулась Рейчел и опустилась на стул, усадив Ника себе на колени.
Микаэла протянула ему стебель сельдерея, однако вместо того, чтобы съесть его, Ник слизал арахисовое масло, а потом принялся играть с изюминами.
– Ну, – Джейн потерла ладони, – и где все эти великолепные парни, из которых я могу выбирать?
Уиллоу улыбнулась, Молли, забыв про посуду, повернулась и уставилась на гостью, а Рейчел даже бровью не повела: она знала Джейн уже много лет. За всех ответила Микаэла:
– Папа, Дунки, Лунки и Ахав в кабинете. – Она начала прикреплять изюм к новому стеблю сельдерея. – Джанки скоро приедет, и знаешь… – Наклонив голову, она задумчиво посмотрела на Джейн. – На твоем месте я бы выбрала Джанки. Он тоже почти ученый и тоже может съесть паука.
– Джанки? – не поняла Джейн.
– Вообще-то его зовут Джейсон, но когда я была маленькая, то не умела выговаривать "дядя Джейсон", поэтому назвала его Джанки, – объяснила Микаэла. Она вручила готовое угощение гостье: – На, бери. Это гораздо вкуснее пауков.
Джейн с удовольствием откусила кусок сельдерея и кивнула Микаэле, признавая, что та права. В этот момент из прихожей послышался шум, и в дом вошел промокший насквозь Джейсон.
Звонко залаяв, Микки бросился ему навстречу, подпрыгнул, оперся лапами о плечи и лизнул в подбородок.
– Привет, приятель! – засмеялся Джейсон, отбиваясь от волка. – Я тоже по тебе соскучился.
– И я соскучилась! – заорала Микаэла, бросаясь к вновь прибывшему. – Тебя уже сто лет не было, Джанки!
Подхватив девочку на руки, он подбросил ее в воздух, поймал и звонко поцеловал в щеку.
– Я тоже соскучился, котенок.
– Ой, какой ты мокрый! – взвизгнула Микаэла, пытаясь вырваться.
– А ты липкая, – парировал Джейсон, опуская ее на пол и направляясь в кухню.
Он подошел к Рейчел, поцеловал липкого Николаса в макушку, а его маму – в щеку, потом с улыбкой повернулся к Уиллоу, и его лицо тут же вытянулось.
– Ну у тебя и вид!
Уиллоу уже успела привыкнуть к тому, что все высказывают свое мнение о ее внешности, и поэтому просто улыбнулась в ответ, критически оценивая темный загар Джейсона, его вполне красивые серые глаза и – ура! – выгоревшие почти до соломенного цвета волосы.
– И я рада тебя видеть, – сообщила она, собираясь подвести его к Джейн, но в этот момент на кухню вернулись все остальные мужчины.
Пару минут продолжались общие приветствия, и за это время Уиллоу узнала, что Джейсона, Мэта и Питера уже несколько месяцев не было в городе.
Вдруг в толпу мужчин, слегка раздвинув ее плечом, вклинилась Молли.
– Привет, Джей!
– Молли? – изумился он и заключил девушку в объятия, – Когда ты успела так вырасти?
– Совсем недавно, – засмеялась Молли, тоже обнимая его. – Однажды утром проснулась, посмотрела в зеркало и решила, что хватит заплетать косички. – Она отстранилась и строго свела брови: – Если бы ты иногда приезжат с Дунканом в Шотландию, то узнал бы об этом раньше.
– Может, ты и выросла, но не особенно изменилась, – задумчиво почесал нос Джейсон и повернулся к Джейн.
Уиллоу собралась продолжить церемонию представления, но замерла, отказываясь верить своим глазам. Если бы она не знала свою подругу так хорошо, то решила бы, что та вот-вот упадет в обморок при виде такого количества высоких красавцев, толпящихся на одной кухне. Сапфировые глаза Джейн стали совершенно круглыми, щеки побледнели, а рот беспомощно раскрылся.
– Меня зовут Джейсон, – представился один из красавцев, обходя длинный стол и приближаясь к Джейн.
Та испуганно отступила, все еще не в силах произнести ни слова.
Уиллоу недоумевала. Чтобы Джейн растерялась, увидев четырех атлетически сложенных мужчин? Ну хорошо, пяти, если считать и Ахава. Наверное, она просто не может поверить своему счастью. Или тому, что такое количество тестостерона может сконцентрироваться в одной комнате.