- Какая беда! Я думала, что мы выяснили все о наших отношениях с Тони еще в Испании. Между нами нет и не было романтического увлечения. Он любит свою невесту. - Она поморщилась. Опять эти надоевшие вопросы, ну сколько можно!
- Если он так влюблен в мою сестру, почему он видится с другими женщинами?
- Я не другая женщина, я его друг детства. Мы живем в Англии в двадцатом столетии, а не в средневековом испанском монастыре, где женщин запирали на замок и не разрешали даже видеть мужчин. У меня есть друзья-мужчины, почему Тони не может дружить с девушками?
- А он разрешит иметь друзей-мужчин Лучии, когда они поженятся?
- А вы Кончите?
- Я сообщил вам, что наша помолвка расторгнута.
- Но Тони мне этого не говорил.
- Господи! - Он сел и наклонился вперед, глядя на нее. - Вы обсуждали меня?
- Нет. - Она нервно поправила выбившуюся прядь волос. - Но он ни разу не обмолвился, что ваша помолвка расторгнута. А это странно, вы не находите?
Несколько секунд Мигель смотрел на нее, сжав губы. Анни смело встретила его взгляд, ее собственный гнев уменьшился, она снова почувствовала себя в его власти и уже не могла противиться своим чувствам.
Неожиданно он поднял ее со стула и посадил к себе на колени. От внезапности его поступка она вскрикнула и попыталась спихнуть его руки со своих бедер.
- Я не хотел приходить сюда, и мне не нравится слышать, что ты обсуждаешь меня с другими мужчинами.
- Так зачем же ты пришел?
Анни почувствовала, как от его прикосновений у нее голова пошла кругом, и она почти перестала соображать, что говорит и что делает.
- Я не мог не прийти. Ты бесишь меня, ты соблазняешь меня, как никто другой. Мне не нравится то, что ты так привлекаешь меня, это волнует и выбивает из колеи.
Она обиделась. Он опять вместо слов любви нападает и пытается обвинить ее в своих же слабостях. Господи, что за человек? И как ее угораздило влюбиться в подобного типа? Неужели Мигель чувствует к ней только физическое влечение и ничего больше?
- Твои слова расходятся с делом, - прошипела она и попыталась соскочить с его колен.
- Вероятно, - согласился он, продолжая сжимать ее бедра.
Анни внезапно ощутила его тело, как никогда ранее, - твердые мускулы мужских ног под своими ягодицами, тепло рук, обнимавших ее, сильную грудь, приподнимавшуюся в такт дыханию, чарующую силу и жар тела, опаляющий ее. Она изогнулась и снова попыталась освободиться.
- Прошу тебя, убери руки!
Ей трудно было придумать весомый аргумент, чтобы убедить его отпустить ее. Ей вообще было трудно думать.
Мигель слегка отогнул ее свитер, она положила руку, чтобы остановить его, и их пальцы сплелись. Почва уходила у нее из-под ног, Анни сильно сжала руку Мигеля, чтобы остановить ее движение. Он нежно притянул девушку к себе. Уже не притворяясь, что сопротивляется, она прижалась к его груди, обмирая от легких поцелуев. Если она чуть-чуть повернет голову, их губы соприкоснутся…
- Прошу тебя, Мигель, не надо… - взмолилась Анни, пытаясь увернуться. Он дразнил ее, испытывая от этой игры явное удовольствие. Ласки Мигеля становились все более настойчивыми, у Анни голова пошла кругом, и по всему телу пробежала ошеломившая ее дрожь. Пора положить этому конец, подумала Анни, еще минута, и она будет не в состоянии сделать это.
Но в следующий момент Мигель наклонился к ней и, водя языком по мочке уха, прошептал:
- Ты чудо, Анни, ты чудо! Согласись, это гораздо лучше, чем ссориться друг с другом? - А его настойчивые, нетерпеливые руки уже гладили ее бедра.
Анни крепче обняла Мигеля за шею, страстно мечтая о тех поцелуях, которыми он целовал ее раньше, желая испытать безрассудное забытье, которое всегда ощущала в его объятиях.
Наконец она была вознаграждена - жаркое прикосновение его властных губ опалило ей рот. Все, что было раньше, уже не имело никакого значения, отныне существовало только настоящее. Мигель поцеловал ее в ямочку на шее, потом ниже и еще ниже, пока она, застонав, не запустила пальцы в его густые волосы. Рука Мигеля двинулась под свитер, вызвав волну наслаждения, она вздрогнула и придвинулась ближе. Его пальцы были колдовскими, напряжение, охватившее обоих, все росло, и Анни захотела большего не в силах уже контролировать себя. Когда его большой палец стал гладить под кружевным лифчиком набухший кончик ее груди, Анни сначала вздрогнула от; удовольствия, а потом отпрянула и коротко вздохнула.
Она почувствовала бедром его увеличившуюся твердую плоть. Прикосновение предостерегло ее: он не юнец, который удовлетворится подобными поцелуями и затем уйдет. Ей не следует забывать об этом.
- Не отпускай меня, дорогая, - прошептал он глубоким голосом.
- Мне нравятся твои поцелуи, Мигель… - ответила она, испытывая непреодолимое желание добавить что-то еще, но не зная точно, что именно.
- Анни, я хочу больше, чем поцелуи. Если мы останемся здесь и продолжим, я захочу тебя всю целиком.
На краткое мгновение Анни подумала об этом. Как было бы чудесно, если бы Мигель преподал ей урок любви! Он был самым потрясающим из знакомых мужчин: опытный, сильный, сексуальный. Но здравый смысл вернулся к ней: дочь английского викария не может пойти на мимолетную связь. Ей надо больше.
Со вздохом она позволила своим пальцам погладить ему шею, скользнуть под его рубашку, почувствовать сильное биение мужского пульса, такое же сильное, как стук ее собственного сердца.
- Я думаю, мне лучше встать, - сказала она твердо и сделала попытку подняться.
- Почему? - Его голос дрожал от страсти.
- Дорогой, я не девушка на одну ночь, и у нас с тобой ничего не может быть. Если ты потерял голову, то моя пока что на месте. Я просто игрушка для тебя.
Она хотела, чтобы он отрицал это, страстно желала, чтобы пообещал, что всю свою оставшуюся жизнь они будут вместе, но Мигель не сказал ничего, а его рука продолжала поглаживать ее. Анни взяла его руку и убрала со своих колен.
- Я знал, что ты так скажешь.
- Я могу показать тебе Лондон…
Ей не хотелось, чтобы он уходил. День мог бы быть чудесным. Что может быть прекраснее, чем прогулка с любимым, да еще перед самым его отъездом. И плевать на дождь!
- Я предпочел бы начать с твоей спальни.
- А как же Кончита? - спросила она, не отводя глаз от своих пальцев на пуговице его рубашки. Затаив дыхание, она ждала ответа.
- Я сказал тебе, что мы решили расторгнуть помолвку. С этим покончено раз и навсегда.
- Я не верю тебе. - Она поднялась, удивляясь, какими нетвердыми стали ее ноги. - Никто, кроме меня, кажется, не знает об этом. Это что - страшная тайна?
- Черт побери, да с чего ты взяла? Что тут непонятного: я и Кончита выяснили отношения и разорвали нашу помолвку. Я свободен.
Анни все же сомневалась.
- А почему не сказать всем, если вы и в самом деле ее расторгли?
Он встал и возвышался над ней, сузив глаза от гнева.
- Ты предполагаешь, что я тебя обманываю? Хватит! Я не должен тебе ничего объяснять. Достаточно, что я сказал тебе то, что сказал. Если хочешь показать мне Лондон - пошли, иначе я найду кого-нибудь еще, посговорчивей.
- Прекрасно, иди и ищи. И вообще, я тебя не приглашала к себе - уходи. - Она подошла к двери и распахнула ее.
Мигель подошел, отодвинул Анни в сторону и захлопнул дверь.
- Я приехал, чтобы увидеться с тобой, черт побери, и я не хочу шляться один под дождем, - прорычал он.
Анни внезапно начала улыбаться, затем тихо засмеялась.
- Ладно, ладно, не кричи. Никто тебя никуда не гонит. Ну же, перестань дуться и успокойся.
Выражение лица Мигеля смягчилось, и на губах заиграла ответная улыбка. Он протянул руку, убрал прядь волос с ее щеки, позволив себе приласкать на мгновение мягкую кожу лица, затем указательным пальцем дотронулся до ее губ.
- Я хотел увидеть тебя…
- Бери свой плащ, мы отправляемся осматривать достопримечательности Лондона и мокнуть под дождем.
Моросил нудный дождик. Вдохнув сырой воздух, Анни взяла его под руку и спросила:
- Куда?
- Ты экскурсовод, тебе и карты в руки.
Она секунду посмотрела на него в раздумье.
- Хорошо, Майкл, поскольку в твоем английском образовании есть печальные пробелы, я предлагаю начать с Лондонского Тауэра, где мы можем увидеть драгоценности короны, затем пойти в Вестминстерское аббатство, где покоятся короли и королевы, правившие нашей страной, потом на Трафальгарскую площадь с памятником Нельсону.
- Который победил французов, наших общих врагов…
Анни приподняла брови.
- О, ты не так безнадежен, как можно было подумать!
- Спасибо, - поблагодарил он важно, хотя его глаза улыбались. - У меня здесь машина.
- О, нет, Майкл, мы поедем на метро. Только тот, кто ездит на метро, может увидеть настоящий Лондон. Кроме того, припарковать машину ужасно сложно.
- Я не хочу в метро, не капризничай, поедем на машине.
- Тебе полезно узнать, как живет не очень состоятельная часть населения, Майкл. Лично я не так богата, как ты.
- Я видел, как живет эта часть населения, когда был ребенком, мне это не понравилось.
- Не "эта часть"… - она двинулась к ближайшей станции метро, - а только одна семья. Большинство англичан очень приятные в общении, поверь.
- А эти приятные в общении люди всегда называют своих друзей чужими именами?
- Извини, дорогой. Скажи честно, тебе действительно неприятно, что я так тебя называю?
- Я начал привыкать к этому.
- Хорошо.
Анни смело взяла его под руку и придвинулась ближе. Он прижал ее локоть к своей груди, поймав руку в ловушку. Почувствовав себя на седьмом небе, она улыбнулась про себя.
Пока они добирались до Тауэра, Анни рассказывала Мигелю о нем все, что могла вспомнить.
- Из тебя получится великолепный гид. Кроме того, мне нравится, как ты говоришь.
Она почувствовала, как краска бросилась ей в лицо от его комплимента.
Подойдя к драгоценностям короны, Анни, как всегда, застыла в восхищении. Она не часто бывала в Тауэре, но любила приходить сюда и отдыхать душой от повседневной суеты.
Наблюдая, как она застыла перед витриной, Мигель затих. Она бросила на него взгляд, гадая, что изменило его настроение, может быть, он устал?
- Ты хочешь идти дальше? - спросила она.
- Если ты сможешь оторвать себя от витрины.
Его тон ей не понравился.
- Я смогу. Пойдем в башню.
- Почему женщины с ума сходят по драгоценностям? - спросил он, когда они начали взбираться по ступеням.
- Это красиво. Ты что решил, что от красивых камешков я впадаю в транс?
- С того места, где я стоял, так это и выглядело.
- Ну да! И ты решил, что я алчная женщина, наконец-то показавшая свою истинную суть. - На ее лице промелькнула усмешка, и она пошла вперед.
Они осмотрели выставки, но нечто дружеское, возникшее между ними раньше, исчезло. Мигель опять стал замкнутым и холодным, не отвечал на ее шутки. А началось все с этих дурацких драгоценностей! Неужели он мог подумать…
День пролетел незаметно, стемнело. Анни спросила Мигеля о его самолете.
- Он улетает в полночь. У нас есть время пообедать; где бы ты хотела поесть?
Она заколебалась. Не примет ли он ее совсем за дурочку, если она предложит рыбу с чипсами? Или же вместо этого им следует пойти в дорогой ресторан?
- Ты когда-нибудь ел рыбу с чипсами?
- Насколько я помню, нет, но это звучит очень по-британски.
Они сидели в Брэдли и ели жирную рыбу с чипсами. Этому заведению было далеко до элегантного ночного клуба, который они посетили в Гранаде. На ней теперь джинсы и старый свитер, а не модное платье, как тогда. Между прочим, Мигель тоже сегодня одет небрежно, а не в деловой костюм как обычно. Интересно, каков он настоящий - в этой одежде или в черном вечернем смокинге?
Чувствуя близкую разлуку, она загрустила. Настроение у нее упало. Что между ними общего, кроме того волшебного опьянения, возникающего, когда они прикасаются друг к другу? Она сохранит этот день в сокровищнице своей памяти до самой смерти: сегодня она была счастлива, но время истекло, и каждый возвращается теперь к своей собственной жизни.
- Ты выглядишь печальной, дорогая. - Мигель, окончив обед, наклонился и накрыл ее руку своей.
- Нет, просто я немного устала, - сказала она, принуждая себя улыбнуться. Ни за что на свете она не позволила бы ему догадаться о своих мыслях. Теплая широкая ладонь успокаивала ее.
- Куда ты теперь?
- Во вторник я должен быть в Америке. У меня встреча в Нью-Йорке, затем еще несколько в Лос-Анджелесе. Потом я на неделю лечу в Австралию.
- Лучия волнуется из-за свадьбы, я получаю от нее письмо каждую неделю. - Анни не хотела слушать о его путешествиях, это лишь подчеркивало разницу между ними.
- Мне жаль, но я по-прежнему не разделяю ее веры в этот брак. - Он посмотрел на их переплетенные руки и поднял глаза на Анни.
Он остался прежним. Анни вздохнула: ничто в этой жизни не изменилось. У нее был волшебный день, но ничто не изменилось.
- Мне пора домой, а тебе еще надо добраться до аэропорта.
Обратно они также ехали на метро, и Анни устало молчала всю дорогу. Что она могла ему сказать на прощание? Мигель не сказал ей ни слова о том, как он все же относится к ней, во время жарких поцелуев и приглашения в постель она не услышала ни единого слова о любви.
Когда они подошли к ее подъезду, Анни заколебалась: следует ли ей пригласить его?
- Я не зайду, - поторопился сказать Мигель. - Мой самолет через полтора часа. Спасибо за то, что показала мне сегодня Лондон, Анни. - Его руки легли ей на плечи. Легкое прикосновение губ, и он отпустил ее. - До свидания, моя английская девочка.
- До свидания, Майкл.
Она смотрела, как Мигель идет к своей машине. Когда он повернулся, чтобы кивнуть ей, она помахала ему рукой, зная, что он не может видеть ее слезы. С дрожащей улыбкой на губах она позволила себе заплакать, молча принося клятву, что никогда не даст ему понять, что он разбил ее сердце.
9
Свадебные приглашения были написаны и разосланы, цветы выбраны и заказаны, платье готово для последней примерки. Оставались лишь кое-какие мелочи для предстоящей свадьбы Лучии Донварес и Тони Сеймона.
Анни просмотрела свои записи, проверяя, не забыла ли она чего-нибудь, полная решимости провести свадебные торжества без сучка и задоринки. Она от всего сердца желала счастья своему давнему другу и его любимой.
Сердце ее забилось чуть быстрее, когда девушка подумала о Мигеле Донвареса. Встретит ли он ее самолет или же она увидит его только за обедом? Прошло уже три недели после того, как он был у нее дома, время остановилось для Анни.
Что ж, ее ждет Гранада, завтра она почувствует тепло андалузского солнца, увидит великолепные цветы и роскошные сады Испании. Но не вокруг цветов и дорожек сада крутились ее мысли. Перед глазами стоял высокий смуглый испанец, с глазами черными, как ночь, человек, который мог одним словом перевернуть ее жизнь.
Прилетев в Гранаду, она скрыла свое разочарование, когда увидела, что ее встречает одна Лучия; Мигеля не было. Конечно, было глупо с ее стороны ждать, что он приедет в аэропорт. Мигель занятой человек, у него нет времени встречать всякие самолеты. Она улыбнулась и поцеловала Лучию в щеку.
- Я так волнуюсь. Не могу поверить, что меньше чем через неделю я буду миссис Тони Сеймон. - Легкий акцент Лучии звучал чарующе, когда она произносила имя любимого. - Подумать только, мой братец все еще думает, что Тони хочет жениться на мне из-за денег. Разве это не глупо? - Она рассмеялась. - Поговорите с ним, когда он будет здесь, может быть, он послушает вас и перестанет портить всем настроение.
Анни с удовольствием поговорила бы с Мигелем, и не только о приданом Лучии.
- Он уехал?
- Да, у него деловая поездка в Англию, США и даже в Австралию. Его уже нет несколько недель. Мы ожидаем его возвращения в конце недели.
День, казалось, слегка потускнел для Анни. Она ожидала, что увидит Мигеля сегодня, и эта новость заставила ее загрустить. А может быть, это и к лучшему! Она слишком увлеклась этим мужчиной. В конце концов, она приехала сюда работать.
Четыре дня прошли как один день. Анни работала и старалась ни о чем не думать. Но вот наступила пятница, и сегодня ночью ожидали приезда Мигеля Донвареса. Самолет прибывал ночью, и все уже будут спать в это время, но то, что он приезжает сегодня, заставляло биться ее сердце сильнее.
Узнав шум подъезжающей машины, Анни с трудом удержалась и не выскочила из постели. Она услышала звук захлопывающейся дверцы автомобиля, затем стук входной двери и перевела дыхание. Вот он и приехал! Какая она счастливая! Она увидит его завтра утром.
Раздался легкий стук в ее дверь.
- Анни?
Это был Мигель. Она быстро вскочила с кровати, зажгла бра, схватив свой халат, набросила его не себя, застегнула молнию и поспешила к двери. Ее сердце прыгало от радости - он приехал и первым делом пришел к ней!
Открыв дверь, она, замирая от счастья, подняла на него глаза и робко улыбнулась. Перед ней вырисовывался высокий силуэт: в коридоре было темно, свет шел только от ее открытой двери. Его лицо было в тени и казалось неподвижным, он молчал. Сердце у нее упало.
- Привет, я рада тебя видеть, Мигель, - сказала она нежно, с улыбкой, трепещущей на губах.
Он кивнул и посмотрел мимо нее на смятые розовые простыни в постели, освещенные неярким светом ночника, охватил взглядом ее всю от спутавшихся пышных волос до тоненькой фигуры в ярком халате.
- Я знал, что ты здесь. Лучия сказала мне. Как идут дела?
- Со свадьбой? Прекрасно. Мы все дважды перепроверили и начали писать благодарственные записки на уже полученные подарки. Подвенечное платье почти готово. Как твоя поездка? Ты прилетел сегодня из Австралии? - Она знала, что лепечет чепуху, но ничего не могла с собой поделать. Анни сильно разволновалась, его спокойствие тревожило ее, а молчание заставляло говорить и говорить.
- Нет, я провел день в Нью-Йорке и прилетел в Мадрид сегодня утром.
Анни не знала, что еще сказать. Ей ужасно хотелось упросить о поездке, узнать, не скучал ли он по ней, но она чувствовала, что не вправе сделать это. Если он захочет, то сам расскажет.
- Почему ты не спишь, ведь уже так поздно?
- Я как раз собиралась лечь и хотела выключить свет. - Она не сделала ни одного движения, чтобы прикрыть дверь.
- Я увидел свет в окошке, когда подъехал. Я знал, что это ты, у нас, кроме тебя, никто не пользуется этой комнатой. Знаешь, я подумал, а вдруг ты ждешь меня?
Она была почти готова признаться в этом, но что-то удержало ее. Порыв гордости, вероятно. Анни улыбнулась и слегка покачала головой.
- Я читала.
Он кивнул, но было видно, что не поверил ее словам.
- Не буду тебя задерживать, пора спать. Увидимся утром. - Повернувшись, он пошел к своей комнате.
Анни стояла в дверях до тех пор, пока он не закрыл за собой дверь. Только потом она повернула ключ и сняла халат. Забравшись под одеяло, она выключила свет и вздохнула, жалея, что Мигель не поцеловал ее.