Если судить по нестабильности ее теперешнего настроения и поведения, при том что Катя наркотиками больше не увлекается, можно догадаться, что в период ее сидения на игле все это возводилось в квадрат, и далеко не каждый мог изо дня в день наблюдать, как их ребенок превращается в неуправляемого психа.
Она знает о своей неуравновешенности, пытается с ней бороться и обещает мне весной поехать в санаторий, чтобы как следует подлечить нервы.
- Ничего, они еще к нам придут! - говорит Катя.
Кто - они, остается только догадываться. В самом деле, чего это мы с ней так опьянели? В бутылке еще половина ее содержимого.
- Слабые мы, - вздыхает Катя.
- Между прочим, - как более трезвая замечаю я, - с твоего мужа мы пока что взяли каких-то восемнадцать с копейками процентов.
- Завтра будет сто, - самодовольно утверждает Катя.
Утром мы поднимаемся рано - с некоторым чувством вины. Чего это мы праздновали победу в начале сражения?
Накануне вечером Катя созвонилась со знакомым нотариусом - какой-то Валентиной Александровной, которая пообещала быть в своей конторе ровно в девять и принять нас первыми.
Мы забрасываем сыновей в детский сад - Димка так и не увидел своего отца. Да никто и не стал ему о нем говорить. Погиб в автомобильной катастрофе и погиб. Как и мой муж. По крайней мере сын никогда не станет просить о встрече с родным папочкой. Чего нет, того нет.
- Не знает его, и пусть, - озвучивает мои мысли Димкина мать, - он себе в Канаде нового сделает.
Но звучит это таким образом, словно Катя немного ревнует. А может, она разочарована тем, что Самойлов приехал вовсе не по ее душу?
По крайней мере подруга задета. Слишком легко Вениамин Аркадьевич от жены и сына отказывается!
Я, признаться, испытала похожее чувство, когда увидела фотографию Евгения с этой его миллиардершей. Только что казалось, что мне абсолютно все равно, где он и что с ним, а вот узнала, что женился на другой, и сердце кольнуло. Хотя я вовсе не думала, будто он всю жизнь проживет один!
Едем мы в моей машине, потому что Катя попросила меня ее сопровождать.
- Не хочу его рожу видеть! - говорит она в сердцах. - Но и не поехать тоже вроде неудобно. На такую сумму мужика колем!
Только я припарковываю машину у гостиницы, в которой остановился Самойлов, как он тут же выходит нам навстречу с чемоданом в руке и обычным почтовым конвертом, хоть и довольно большим.
- Девушки, вы заодно не подбросите меня до аэропорта? - улыбается он и замечает Кате: - Ты прекрасно выглядишь, дорогая!
Вот и все. Сказал дежурный комплимент будто не жене, а посторонней женщине. Он садится на заднее сиденье, и мы уезжаем прочь с центральной улицы города.
Я останавливаю машину на тихой улочке с односторонним движением, и Катя пересаживается на заднее сиденье. Поглядываю назад и я.
Катя протягивает мужу две заверенные нотариусом бумажки, он быстро пробегает их глазами, а потом небрежно вытряхивает из пакета девять пачек стодолларовых купюр.
- Пересчитай!
- Не надо, я тебе верю, - улыбается подруга. Но я вижу, как она берет ближайшую к себе пачку и быстро пробегает по ней пальцами. - Все в порядке.
Вениамин Аркадьевич отдает ей пустой пакет и помогает сложить в него доллары.
- О! - восклицает между тем Самойлов. - А вот и свободное такси! Так что просьба насчет аэропорта снимается с повестки дня. Я, пожалуй, пойду.
Улыбается мне:
- Приятно было познакомиться. У моей жены теперь хорошие подруги, я могу быть за нее спокоен.
Можно подумать, прежде он волновался!
Самойлов выскакивает из моей машины и в самом деле останавливает проезжающее мимо порожнее такси. Оно резко срывается с места, словно пассажир говорит водителю какое-то волшебное слово.
Такси скрывается из виду, а Катя некоторое время так и сидит на заднем сиденье.
- Ты чего там застряла, переходи на свое место, - говорю я, распахивая переднюю дверцу, но подруга все медлит.
- Какой-то он сегодня странный, - произносит она задумчиво.
- Что именно показалось тебе странным?
- Его напряженность. Как будто он чего-то боялся… Это на Самойлова так не похоже…
Я оборачиваюсь к ней, все еще не понимая.
- Подожди-ка, - поднимает руку она и опять вытряхивает из пакета пачки долларов.
Сначала внимательно их осматривает, а потом решительно разрывает одну из пачек. Настоящие сотенные купюры только сверху и снизу, а внутри - обычная резаная бумага. Катя вскрывает вторую пачку, третью… Из девяти - только три настоящих, а остальные - бумажные "куклы".
Некоторое время мы молча смотрим на них, потом Катя говорит неожиданно весело:
- Вот сволочь! Я так и знала, что он меня обдурит.
А у меня от неожиданности не находится слов. Почему не я проверяла эти пачки, почему Катя сама решила поставить точку в этой истории и взять деньги из рук мужа?
Наконец я разлепляю губы:
- Выходит, вчера он и в самом деле не врал, когда говорил, что у него с собой только пятьдесят тысяч?
Катя качает головой, продолжая улыбаться:
- Теперь ты понимаешь, почему я от него сбежала?
- Хочешь сказать, что он всегда был аферистом? Врач, тот, кто спасает человеческие жизни…
- И ты такой же романтик, как я. Только на мгновение показалось, что он стал другим человеком, как я тут же приписала ему и несуществующие добродетели.
- Надо же что-то делать!
- И что? Гнаться за ним?
Некоторое время я думаю, но мотор так и не завожу.
- Хорошо, мы его догоним и… Отберем документы?
Я вообще-то прежде читала про "куклы" и как кидалы их изготавливают… Но это же мошенники, а не мужья. Которые разводятся со своими женами. Причем заранее изготовить фальшивку в нашем городе, где, как Самойлов говорит, у него нет знакомых, вряд ли было бы возможно. Значит, он привез их с собой?
На что только не идут некоторые люди ради денег! Вот сейчас возьми его самолет и рухни - понадобятся ли ему деньги там? Помни о смерти, говорили древние. Но человек упорно продолжает считать себя бессмертным…
- Ладно, не бери в голову! - Катя машет рукой. - Значит, не судьба мне расширить швейный цех. По крайней мере сразу и сейчас. Жадность фраера сгубила. Сначала я молила Бога, чтобы он не отобрал у меня сына, а потом мне захотелось и денег… Я думаю, это справедливо.
- Что именно - это?
- Все. Между прочим, пятьдесят тысяч - тоже нехилая сумма. Многие таких денег и в руках не держали.
Мы продолжаем сидеть с ней в моей машине рядом с тремя пачками настоящих денег и кучей резаной бумаги. Дождь, который с утра вроде перестал, опять разошелся вовсю и теперь прямо льет по стеклам, так что мне приходится захлопнуть распахнутую было дверцу.
- Скорее всего нелетная погода, - говорю я.
- Вполне может быть, что он решил поехать поездом. Вот было бы смешно, если бы мы за ним погнались, примчались в аэропорт, а его там нет.
Некоторое время мы молчим, переваривая случившееся.
- Ах да! - спохватываюсь я, лезу в сумку и достаю Катины доллары. - Вот. Поскольку никакого навара с моих торгов не получилось, возвращаю тебе свою премию. Я ее не заработала.
Подруга смотрит на меня с сожалением.
- Ванесса Михайловна! Я была о вас лучшего мнения. Думала, вы меня уважаете…
- Ну при чем здесь какое-то уважение? Мы что, сидим с тобой и пьем?
- Да и эти-то деньги я вообще не заработала. По-хорошему, я должна была бы заплатить Самойлову за то, что он ушел из моей жизни и теперь можно не бояться и спокойно растить своего парня. В каждом минусе есть свои плюсы! Да неужели я не заработаю денег для себя и своего ребенка? Знаешь, какую коллекцию одежды я сейчас готовлю?
- Какую? - спрашиваю я машинально.
- Супер! Такую еще никто не делал: гардероб деловой женщины. Не то, в чем можно ходить лишь по подиуму. Любую мою вещь можно надеть и пойти в ней по улице…
Опять на меня накатило. Я и не замечаю, что уже несколько лет все свои действия меряю тем, как на это посмотрела бы моя бывшая свекровь. А она бы наверняка сказала:
- Ты, Ванесса, не случайно взяла когда-то деньги за своего мужа. Это все выдумки, будто ты действовала как бы под гипнозом. Сейчас-то Катерина тебя уж точно не гипнотизировала. Почему же ты от денег не отказалась? Ты не скажешь, как будет куркуль женского рода?
Люблю сама себя жевать!
- Ну ладно, - решительно говорит Катя, - вези меня к дому, я пересяду в свою машину. И перестань!
- Что - перестань?
- Опять мадам Лаврову вспомнила?
- Опять, - вздыхаю я и завожу машину.
- Да, а твоя Ирочка, кстати, и в самом деле прехорошенькая. Ставлю тебя в известность: я пытаюсь переманить ее в манекенщицы.
- Ей до манекенщиц роста не хватает!
- Ничего, нормальный средний рост. Метр семьдесят два. Что, отпустишь ее?
- Здрасьте! - возмущаюсь я. - Между прочим, у нее в контракте написано: в случае одностороннего расторжения договора она должна заплатить неустойку. Сомневаюсь, что у Ирочки есть такие деньги. У нее их вечно нет… Я, если ты помнишь, на курсы ее посылала. За счет фирмы. Телохранителя и вдруг в манекенщицы! Где я ей замену найду? Тебе не в пример проще. Фактура подходит, а остальное… Реакция, подготовка тебе не нужны!
Понимаю, что просто вредничаю, но уже не могу остановиться.
- Не скажи, манекенщицами не рождаются. Мне еще придется потрудиться над ней и преподавателя нанять, и вообще… А тебе я заплачу твои издержки.
Заплатит! Конечно, она же разбогатела. На ее голову ни с того ни с сего свалилось пятьдесят штук зеленых!.. Ну почему время от времени лезет из меня подобная гадость!
- Вот что. Отпущу, но только в том случае, если она найдет себе замену. Между прочим, хорошего телохранителя найти куда труднее, чем манекенщицу.
И мы начинаем спорить. Как обычно. Катя доказывает, что ей вовсе не нужны безмозглые манекенщицы. А я не понимаю, что уметь представить то, что на тебе надето, - это целое искусство… И так далее и тому подобное.
Сходимся на том, что взамен она подберет мне толковую девушку для выполнения секретарских обязанностей.
- Есть у меня хорошая девушка - Виолетта. Умница, красавица. Английский знает в совершенстве. Начали ей по каким-то показаниям, понимаешь, колоть гормоны, а она растолстела. То есть не до безобразия, но как манекенщица она работать не может.
- Ну, то, что она красавица, для меня не столь важно, - бормочу я, - но ты мне ее пришли.
Глава девятая
У меня нет мужчины… уже семь месяцев! Это я к тому веду, что мой старый друг Сеня Гурамов, с которым мы еще… лет десять назад ездили на соревнования как по всей России, так и за рубеж, вдруг стал мне названивать с предложением посидеть с ним в ресторане, "повспоминать"!
Везет мне на женатых мужчин. Чем-то я их устраиваю. Скорее всего не только собственным жильем, где можно чувствовать себя вполне вольготно, не боясь, что тебя застукают, но и тем, что я никак не претендую на руку и сердце своих любовников, так что их семьи остаются в неприкосновенности, а душа получает необходимое разнообразие.
Но мне-то что от этого? Трата времени, которое, по словам Кати, приближается медленно, а уходит быстро. Не знаю, кого из великих она цитирует, но что есть, то есть.
Хочу ли я завести какой-то серьезный роман, не знаю. У меня и так все в жизни есть. Разве что кроме любви. А связь с мужчиной не всегда есть любовь. Так, приятно вместе, вот и все. Разошлись, и каждый своим делом занимается.
Мой бывший, первый и пока единственный муж нанес мне такую серьезную психологическую травму, что я вот уже шесть лет ни одного мужчину из тех, с кем встречаюсь и имею интим, не представляю в роли своего мужа. А ведь среди них были и очень достойные люди…
Но вот что странно, все эти годы я так и вспоминаю не того, с кем мы прожили почти одиннадцать месяцев, а его мать, которую видела всего два раза в течение двух дней.
Всякая навязчивая идея рано или поздно во что-нибудь трансформируется. Сегодня мне опять приснилась моя свекровь. Что же это во мне говорит: уязвленная гордость, что ли? Теперь мне постоянно снится то самое неуловимо презрительное выражение, с каким она смотрела на меня когда-то.
Впрочем, нет, сегодняшний сон отличается от всех других снов, оттого я просыпаюсь какая-то ошеломленная. Как так получается, что бывшая свекровь просила у меня помощи? Пусть и во сне.
В этом самом сне, правда, в ее глазах все равно не было униженности, о которой я подспудно мечтала, не было и мольбы. Просто она стояла в проеме двери - за ее спиной почему-то был свет, как если бы и там было что-то открыто - и смотрела на меня. Этот свет мешал рассмотреть выражение ее лица во всех подробностях, но губы, несомненно, произносили:
- Ванесса, мне нужна твоя помощь. Больше мне некого просить.
- У вас есть сыночек, который женился на американской миллиардерше! - должна была я крикнуть, но не успела.
Как раз в этот момент мне в бок тычется что-то мягкое и пушистое - сын пришел ко мне в кровать со своим любимым плюшевым щенком - и совсем несонный голос Мишки спрашивает:
- Мама, а я сегодня в садик не пойду?
С тайной надеждой.
- Как не пойдешь?
Меня будто пружиной подбрасывает. Давно я не просыпала. Наверное, потому, что вчера долго не могла заснуть. Все вспоминала бывшего Катиного мужа, пошедшего на такую аферу. Вроде серьезный человек, врач со своей клиникой…
- Мишка, мы проспали!
Я соскакиваю с кровати, на ходу натягивая джинсы и лифчик - остальное потом. Легкое омовение…
- Ты умывался, зубы чистил? - спрашиваю я.
- Я тоже проспал! - говорит он сердито. - Думал, может, сегодня суббота.
В голосе сына явственно звучит разочарование.
- Зато сегодня пятница, - успокаиваю я, - и завтра мы будем спать сколько влезет. Тогда ты беги в ванную, умывайся, а я на кухню - ставить чайник и делать бутерброды, потом я побегу в ванную, а ты пока будешь одеваться…
Что-что, а быстро собираться я умею. Одной рукой как кошка умываю лицо, обтираю грудь мокрыми ладонями и опять застегиваю бюстгальтер. Даже перечислять и то дольше, чем времени у меня на это уходит.
Однако когда я выскакиваю из ванной, то слышу, как мой сынок кому-то докладывает:
- Мама сейчас чистит зубы и умывается, а потом мы будем завтракать и везти меня в детсад…
- С кем это ты разговариваешь? - на бегу удивляюсь я. - С тетей Катей?
- Нет, с каким-то дядей. Он сказал, что ты ему нужна по работе.
- Скажи, пусть на работу мне и звонит.
- Мама сказала… - начал не спеша объяснять Мишка, но я, не выдержав, выхватила у него трубку.
- Простите, кто это звонит?
- Меня зовут Анатолий Викентьевич Караван, - ответил незнакомый мужской голос. - Я - начальник службы безопасности господина Найденова.
- Найденов - это тот, кто недавно купил два канала местного телевидения? - проявляю я осведомленность.
- Господин Найденов занимается строительством благоустроенного жилья, - сухо информирует трубка.
Изящный кувырок в сторону. Вроде и не промолчал, и на вопрос не ответил.
- И что хочет от меня прославленный строитель?
Мишка подходит ко мне, и я, прижав трубку к уху, помогаю натянуть ему свитер, в котором ребенок застрял.
- Ему нужен телохранитель-женщина.
Вот оно! Заказы достают меня даже дома!
- Вы знаете мои расценки?
- Цена роли не играет.
- Послушайте, - говорю я, чувствуя, что в руки плывет выгодный заказ, - а не могли бы вы созвониться со мной несколько позже? Мне надо отвезти сына в садик, и мы уже опаздываем.
Мгновенное колебание.
- Этот вопрос нужно решить срочно.
- Но хотя бы пятнадцать минут у меня есть?
- Пятнадцать есть, - нехотя отвечает этот серьезный господин.
- Вот и славно. За пятнадцать минут я сдам своего отпрыска воспитателям, и вы можете позвонить мне на мобильник.
Я диктую номер.
А потом мы с сыном мчимся по лестнице, ввиду того, что где-то застрял лифт. Я даже забываю поздороваться с консьержкой, чему она, видно, не удивляется, потому что кричит мне вслед:
- Доброе утро, Ванесса Михайловна!
- Доброе-доброе! - откликаюсь я, придерживая для сына тяжелую дверь.
У самой машины я ухитряюсь выронить ключи - хорошо, что мой глазастый сынок сразу их находит.
- Влетит нам с тобой от Вероники Родионовны! - вздыхаю я, выруливая на трассу.
- Вероника Родионовна в отпуске, - снисходительно успокаивает меня Мишка.
- Все равно опаздывать нехорошо, - облегченно выдыхаю я; откровенно говоря, суровой заведующей нашего детского сада я побаиваюсь. Она держит нас, родителей, в ежовых рукавицах, а дети ее почему-то совершенно не боятся.
- Чего это она отпуск взяла среди зимы? - бормочу я, но Мишка слышит.
- У нее младшая дочь замуж выходит, - сообщает он мне.
- Все-то ты знаешь, - не могу не съехидничать я. - В сыщики, что ли, готовишься?
- Я буду олигархом, - говорит Мишка, но спотыкается на этом слове, и у него получается - оригалхом.
- Научись вначале название своего будущего социального статуса произносить!
- Научусь, - ничуть не смущается он.
И в кого мой сын такой серьезный и рассудительный? Может, в моего папу? Вариантов нет, потому что дедушку по отцовской линии мне видеть не довелось.
Неужели он и не вспоминает об этом? Неужели ни разу ему не пришла в голову мысль, что где-то в далеком южном городе растет его родная кровиночка?..
Машинально я отвожу сына в раздевалку, машинально переодеваю в костюмчик, подталкиваю его к столовой, где как раз рассаживаются дети, и иду к своей машине, осторожно прикрыв за собой двери.
Едва я сажусь за руль, как тут же звонит мой мобильный телефон. Я взглядываю на дисплей - ровно пятнадцать минут. Да что же это за спешка у них такая?
- Это Анатолий Викентьевич.
- Слушаю вас.
- Это я слушаю вас. Когда ваша работница может приступить?
- Надеюсь, вы в курсе, что мои девушки - это специалисты высокого класса? И их ни в коем случае не следует рассматривать как эскорт или девушек по вызову.
- Обижаете, Ванесса Михайловна! У нас серьезная фирма.
- Догадываюсь. Но вдруг вы надумаете отдыхать?
Ответом мне служит недоуменное молчание.
- Ну и что же? Разве это дело телохранителя знать, чем занимается его клиент?
- Ладно, будем считать, что вы этого не слышали. Просто в последнее время средства массовой информации все чаще рассказывают, как веселятся наши олигархи… В таком случае им нужны не телохранители, а гвардия типа королевской и девушки типа тверских девчат… Я могу предложить два варианта встречи: вы или тот, кто уполномочен подписывать юридические документы, подъедет для заключения контракта в мой офис, или я подъеду к вам.
- Лучше уж вы к нам, - шутит начальник службы безопасности.
- Хорошо, скажите мне адрес вашего офиса, и я сейчас подъеду.