Двери лифта открылись, из него вышли два администратора рекламного отдела. Они кивнули Венди, та кивнула им в ответ. Теперь она точно ведет себя как подросток. Нельзя стоять здесь в нерешительности. Придется пойти.
"Ты сделаешь это, - сказала она себе, следуя за администраторами по коридору. - Отныне твоя жизнь будет состоять из ответа на разнообразные новые для тебя вызовы".
Например, еда в одиночестве, с горечью подумала Венди. Она пожалела, что не захватила с собой какой-нибудь сценарий. Не пришлось бы тогда сидеть одной как дура.
Столовая должна была напоминать парижское бистро: стены, обитые темными деревянными панелями, на столах скатерти в красно-белую клетку. У официанта заказывали салаты и напитки, но за всем прочим следовало выстоять в очереди к стойке с горячими блюдами. Обычно это были курица, рыба (как правило, семга) и жаркое. Венди положила сумочку на пустой столик в углу у окна и встала в очередь; ей казалось, что все взгляды устремлены на нее.
Никто на Венди, понятное дело, не смотрел, да и народу в столовой было немного. Она взяла деревянный поднос и, поставив на него тарелку, внезапно поймала себя на том, что опять предалась фантазиям. Что, если в один из дней она придет к Шону в его обшарпанную крохотную квартиру (за которую, как подозревала Венди, платит каким-то образом она, хотя денег на аренду Шон не просил - пока) и застанет его в постели с другой женщиной? Венди не станет сама убивать Шона, она наймет кого-нибудь для этого. Два года назад консультантом при ее фильме был один мафиози, и Венди легко найдет его номер, не вызывая ничьих подозрений. Она позвонит этому парню из автомата в Пеннстейшн и попросит встретиться с ней в "Сбарро". Кроме того, она наденет парик, очень хороший парик, ибо плохие парики бросаются в глаза. Люди всегда запоминают человека в плохом парике. Но какого цвета? Она станет блондинкой, но не платиновой. Нужно что-то более естественное. Может быть, светло-русый…
Резко дернувшийся поднос Венди вернул ее к действительности. Кто-то врезался в него, и она тут же метнула туда взгляд: мужская рука придерживала ее поднос за край. Рука была гладкой, красивой, слегка загорелой и внезапно навела Венди на мысль о сексе. Она подняла глаза и остолбенела - рядом стоял Селден Роуз.
"Как это на него похоже!" - мысленно воскликнула Венди.
- Пытаешься столкнуть мой поднос с дороги? - грубо спросила она.
- О, Венди! - удивился он. - Извини. Я не видел, что это ты.
- А если бы увидел, то не стал бы толкать мой поднос?
- Что ты, - отозвался он, - я бы толкнул его еще сильнее. Ты справишься.
Венди тихо ахнула. Это было так необычно (неужели он с ней заигрывает? Или открыто угрожает?), что Венди не знала, что и сказать.
Она посмотрела на Селдена. За последний месяц он отрастил волосы: они были длиннее обычного и заложены за уши. Селден улыбнулся.
- Полагаю, мы пришли сюда за одним и тем же, - заметил он.
"Мы? - подумала Венди. - О чем он говорит?" Селден и в самом деле красивый. Венди никогда в жизни не подумала бы, что станет флиртовать с Селденом Роузом, но услышала свой голос:
- Да? И что бы это могло быть?
- Свежее мясо. - Наклонившись к уху Венди, Селден негромко продолжил: - Это один из самых хорошо охраняемых секретов в Нью-Йорке. Четверг. Столовая для руководства "Сплатч Вернер". - Он сделал паузу. - Особый ростбиф. Доставленный прямо из Колорадо, с животноводческого ранчо "Олд мен".
- Правда? - удивилась Венди, обнаружив, что слова Селдена произвели на нее впечатление и вызвали какое-то неприятное возбуждение. Почему всегда Селден Роуз, а не она, знает такие детали? И с чего это он вдруг проявляет дружелюбие?
"Ха! Кого я обманываю?" - подумала Венди. Все достигшие этого уровня прекрасно умели в полной мере пользоваться своим обаянием, когда чего-то хотели. Чтобы не дать ему одержать верх, она сказала:
- Спасибо, Селден. Я буду иметь в виду твое предложение.
- Рад помочь, Венди. Я всегда готов направить человека по пути гастрономических удовольствий.
Венди бросила на него резкий взгляд. Не скрывается ли под этим сексуальный намек? Селден поднял брови и улыбнулся, как если бы намек скрывался, и несколько ответов в духе "и других возможных удовольствий" промелькнули в голове Венди. Но она решила промолчать. Селден Роуз враг, и доверять ему нельзя.
Разговор как будто иссяк, поэтому они двигались вдоль стойки молча, и это молчание становилось все более напряженным и неловким. Добравшись до конца, Венди испытала настоящее облегчение.
Она села за стол, непослушными пальцами расправила салфетку и положила ее на колени. Салфетка соскользнула на пол, и Венди, смущаясь, наклонилась за ней. И в этот момент в поле зрения Венди появились мужские ноги. Селден Роуз. Опять!
- Не возражаешь, если я присяду за твой стол? - спросил он. - Мне хотелось поговорить с тобой о корпоративном совещании.
Предлог - не подкопаешься, поэтому строить из себя стерву нет никаких причин.
- Конечно. - Взмахнув спасенной салфеткой, Венди указала на стул напротив.
Селден сел. Внезапно Венди поймала себя на том, что улыбается ему - можно подумать, она рада пообедать с ним. Пока Селден ставил поднос, Венди украдкой посмотрела на него. Он всегда казался ей недотепой, однако теперь ее уверенность в этом поколебалась. Возможно, из-за его одежды. Его сшитый на заказ темно-синий костюм и белая сорочка с открытым воротом просто вопили о небрежной силе. Венди взяла вилку.
- Тебе не нужен предлог, чтобы сесть со мной, Селден, - заметила она.
- Это хорошо, - отозвался он, располагаясь напротив Венди. - Кстати, я не искал предлога. Просто не хотел тебя беспокоить.
- В самом деле? - Венди подумала, что прежде он не выказывал к ней такого внимания. - В первый раз такое.
- Ах, Венди! - Селден посмотрел на нее так, будто она все неправильно истолковала. Знаком подозвал официанта. - Я собирался позвонить тебе насчет Тони Крэнли.
Венди вспыхнула от необъяснимого гнева. В последнее время почти все выводит ее из себя.
- Насчет Тони? - переспросила она и резко, пренебрежительно рассмеялась.
- Мы все знаем, что он мерзавец, - примирительно сказал Селден. - Но очень привлекательный.
- Да?
- А разве нет? Мне казалось, он из тех мужчин, по которым женщины сходят с ума.
Венди посмотрела на него с отвращением. Селден пытается сказать, что он и сам мерзавец и, следовательно, она должна сходить по нему с ума? Или это проверка? Или Селден намекает, что если ей нравятся мерзавцы, то не должен нравиться он? Что происходит? Селден знает, что она считает его мерзавцем. Или не знает?
- Мужчины так глупы, - обронила Венди.
- Тебе не нравятся мерзавцы? - самоуверенно осведомился Селден.
Неужели он каким-то образом намекает на Шона? Нет, подумала Венди. Он еще не в курсе. Вероятно, просто дерзит. Скорее всего он просто… мерзавец.
- А тебе нравятся сучки, которые охотятся за деньгами? - резко спросила она.
Однако на этот вопрос не последовало ответа, которого ожидала Венди. Селден положил вилку и отвернулся к окну.
- Селден? - осторожно позвала она.
- Я был женат, - сообщил он. Ошеломленная, Венди сказала:
- Прости.
Она вдруг вспомнила слухи о ненормальной, на которой он был женат, но он никогда не говорил о ней.
Селден Роуз пожал плечами:
- Это жизнь.
- Да, - отозвалась Венди, думая о Шоне. - Расскажи мне об этом.
- О проблемах в раю? - спросил он.
- Можно и так это назвать, - пробормотала она. Горло сжалось, и ей с трудом удалось изобразить улыбку.
- Я был там, - сообщил он. - Это нелегко.
Венди покачала головой. Господи Боже, она сейчас заплачет. И все потому, что Селден Роуз проявляет к ней участие. Что само по себе служит напоминанием: мир не так уж плох. Но чтобы Селден Роуз стал добрым вестником… Что ж, этого достаточно, чтобы она засмеялась. Селден прервал поток ее мыслей.
- Ты хочешь о чем-то поговорить? - мягко спросил он, отрезая кусочек от своего ростбифа.
Венди поджала губы. Ей действительно хотелось поговорить. Селден - мужчина, а мужчины иногда очень хорошо понимают подобные ситуации. Но он еще и сотрудник, которому, вполне вероятно, доверять нельзя. Но неужели она так и собирается жить дальше - не доверяя никому? В какой-то момент Селден все равно узнает.
- Похоже, мой муж разводится со мной, - наконец выговорила Венди.
- Ты как будто не убеждена, - заметил Селден. Их глаза встретились. Проклятие! Опять. Сексуальный подтекст. Не может же она это вообразить. И потом… она точно уверена - он скользнул взглядом по ее груди. На Венди была белая блузка и кашемировый кардиган. Блузка в обтяжку, грудь приподнята особым лифчиком. Она не специально надела его, просто он оказался единственным чистым. Он и большие розовые трусы из хлопка.
- Ну, еще ничего не решено окончательно. Я пока не нашла адвоката. - Венди посмотрела в свою тарелку, изображая интерес к мясу. Селден промолчал, но когда она снова подняла глаза, в его взгляде читалось полное понимание.
- Еще надеешься, что все образуется? - спросил он.
- Дело в том… что я ничего не понимаю, - беспомощно призналась Венди и откинулась на стуле.
- А что он говорит?
- Он ничего и не скажет. Только то, что все кончено.
- А консультации? - спросил Селден.
- Он отказывается. Утверждает, что в этом нет смысла.
- По его мнению, возможно, и нет.
- Мы прожили двенадцать лет, - сказала Венди. Селден сочувственно нахмурился:
- Ах, Венди, мне жаль. Значит, вы практически выросли вместе.
- Ну… - Она горько усмехнулась. - Можно сказать, я выросла. Он - нет.
Селден понимающе кивнул:
- Не хочу быть любопытным, но чем он занимался?
Обычно, услышав подобный вопрос, Венди вставала в оборонительную позицию. Говорила, что Шон сценарист (опуская слово "неудавшийся") и много работает, собираясь открыть ресторан. Но внезапно ей стало безразлично.
- Ничем, - ответила она. - Он ни черта не делал.
- Вот этого мне не понять, - проговорил Селден.
Венди засмеялась:
- Моя мать тоже никогда не понимала этого.
Губы Селдена растянулись в сардонической улыбке. Венди никогда раньше не обращала внимания на его губы. Они были красиво очерченными и пухлыми, как две маленькие красновато-розовые подушки. "Я могла бы поцеловать эти губы", - вдруг подумала она.
- Я знаю, через что ты сейчас проходишь, - сказал Селден. Он провел рукой по волосам, заложил за ухо прядь. Улыбнулся. Новая вспышка сексуального напряжения. Это потому, что она, Венди, неожиданно обрела свободу? И поэтому излучает некий запах? - Ощущение такое, будто внутри ты наполнена битым стеклом, - заключил Селден.
Венди кивнула. Да, именно это она и ощущает. Какое облегчение узнать, что ты не одна такая. Не сошла с ума.
- Это трудно, но вот что ты должна сделать, - продолжал Селден. - Прими решение и придерживайся его. А затем двигайся дальше. Как бы плохо ты себя ни чувствовала, даже если он захочет вернуться, а он захочет, придерживайся своего решения. Тот, кто однажды предал тебя, непременно предаст снова. - Венди молча смотрела в глаза Селдена; на секунду у нее перехватило дыхание. Он взял вилку. - Мне трудно дался этот урок.
- Всегда кажется, что жизнь будет легче по мере того, как ты становишься старше, но все иначе. - Венди старалась держаться раскованно.
- Да, иначе. - Селден посмотрел на Венди и улыбнулся так печально, что она чуть не расплакалась.
Отрезав кусочек ростбифа и сунув его в рот, Венди размышляла: как странно - ты думаешь, будто знаешь человека, а на самом деле у тебя абсолютно неверное представление о нем. Селден Роуз знает, что такое боль. Почему она не догадывалась об этом раньше? И он, вероятно, был о ней такого же дурного мнения.
Венди вдруг пришло в голову, что они с Селденом очень похожи.
Интересно, каково быть женой Селдена Роуза?
Пообедав, они поехали вниз в лифте.
Селден рассказывал о телешоу, над которым сейчас работал. Венди горячо кивала, но не слушала его. Что, если по какому-то причудливому капризу судьбы она и Селден сойдутся? Прежде они всегда ненавидели друг друга, но, возможно, это происходило оттого, что у них слишком много общего? Такое случается. В основном, конечно, в кино. Но это не значит, что подобного не бывает в жизни.
Венди прикусила губу. Если это правда, то ее разрыв с Шоном обретает смысл. Все говорят, что на преодоление последствий развода уходят годы, а если нет? Что, если ты сразу же встречаешь подходящего человека и начинаешь новую, счастливую, лучшую жизнь? Где написано, что ты должен страдать? Она хороший человек. Способный любить. Почему бы ей не обрести насыщенную, полную любви и самопожертвования жизнь, о которой она всегда мечтала?
Лифт замедлил ход, останавливаясь.
- Спасибо за ленч, - непринужденно проговорил Селден. Венди попыталась уловить в его голосе скрытый намек.
- Да не за что, - ответила она.
И тут Селден сделал нечто неожиданное - шагнул вперед и обнял ее.
Венди замерла. Ее груди плотно прижались к его груди. Он тоже их чувствует? О нет. А вдруг у него встал?
А если нет?
- Если тебе понадобится адвокат, позвони мне, - сказал Селден.
Венди кивнула, расширив от удивления глаза. Она было отступила, но прядь длинных волос Селдена зацепилась за ее очки. Венди мотнула головой и губами почти коснулась шеи Селдена.
- Извини… - пробормотала она, отпрянув. Очки сорвались и упали на пол.
Селден поднял их и подал Венди, покачав головой:
- Это я виноват. - Он откинул прядь волос. У Селдена Роуза никогда раньше не было таких волос. "Выпрямил он их, что ли?" - с любопытством подумала Венди.
Надев очки, она встретилась с Селденом взглядом.
В нем опять появилось это! Секс!
К счастью, двери лифта открылись и она вышла.
Венди шла по коридору, и сердце у нее неистово билось. Что же сейчас произошло? Что-то точно произошло, в этом она не сомневалась. И с Селденом Роузом! Нет, она и впрямь сходит с ума. Она взрослая женщина - президент "Парадор пикчерс", между прочим, - а ведет себя как школьница. Но это неотъемлемая часть существа женщины, и никто до конца не понимает этого. Сколько бы тебе ни было лет, несмотря на то что "пора бы уж знать", ты все равно можешь превратиться в хихикающую девчонку-подростка при встрече в трудную минуту с сексуальным мужчиной. Видимо, это связано с надеждой, предположила Венди.
С надеждой и присущей человеку верой в то, что можно вернуться назад и попробовать все начать сначала, думала она, входя в свой офис. И кто знает, не окажется ли для разнообразия попытка удачной?
7
Последние тридцать часов выглядели следующим образом:
Просыпаюсь и осознаю, что после осеннего показа прошло уже шестнадцать дней одиннадцать часов и тридцать две минуты. Подавляю рвотный позыв. Бегу в студию - волосы так и не вымыла, ну и наплевать. Хватаю такси, отпихнув зонтиком какого-то бизнесмена. Делаю ежеутренний звонок Нико. У той паника в голосе.
- В чем дело?
- В Питерах Пэнах, - спокойно отвечает Нико.
- В воротниках Питера Пэна ? - спрашиваю я.
- Нет, в нас. В женщинах, которые ведут себя, как Питер Пэн. Мы отказываемся взрослеть.
- Но мы управляем компаниями и растим детей, - возражаю я, хотя детей у меня нет, но есть служащие, что почти одно и то же.
- Мы по-прежнему хотим сбежать, - говорит Нико.
Интересно, о чем это она? Волнуюсь за Нико, но возможности разобраться в не совсем понятной проблеме нет, поскольку нам обеим звонят.
Утро. В унынии смотрю на ткани, купленные прошлым сентябрем в Париже в "Премьер визьон". О чем, спрашивается, я думала? Каждый второй модельер приобрел ткань с рисунком "под леопарда" - опять, - но для осени я этот узор не мыслила. Другие модельеры покупали еще фетр цвета лайма и розовую шерсть, но я не вижу эти цвета как осенние. В любом случае слишком поздно. Придется работать с этими тканями, иначе компания обанкротится из-за чрезмерных расходов. Ложусь на пол и закрываю лицо руками. Помощница застает меня в этом положении, но не удивляется - привыкла к ненормальному поведению начальницы. Встаю и снова пялюсь на ткани.
Середина дня. Бегу на ежегодный ленч в театр "Балета города Нью-Йорка". Не надо бы идти (ничего не надо бы делать, разве что ужасно страдать ради искусства), но все равно иду, ради вдохновения. На ежегодный балетный ленч собираются самые влиятельные женщины-профессионалы города: сенатор Нью-Йорка, две старшие судьи, банкирши, адвокаты, теледеятели, "новые" социалистки (молодые девушки-социалистки; они работают, и в этот раз появилась новенькая), разные первые дамы, феминистки (пятьдесят с чем-то женщин: они не следят за модой и своими волосами и так могущественны, что им все равно), "Прада"-жены (женщины, когда-то работавшие, но вышедшие за богатых мужчин; теперь у них есть няни, и они весь день занимаются своей внешностью) и "городские" (преисполненные решимости прорваться вперед и знающие, что сегодня это делается именно в балете) - все в мехах и одеяниях с леопардовым узором, с брошами своих бабушек (о, как же я ненавижу эту тенденцию!) либо в миленьких-миленьких таких, облегающих платьицах пастельных тонов с неподшитыми подолами и торчащими отовсюду нитками (что могло бы стать метафорой нынешней моды - она вся расползается и не продержится дольше двух или трех выходов в свет), и меня преследует мысль, что все это не то. Но что - то?
После ленча на улице холодно и дождливо, погода типичная для начала февраля. Виктория поняла, что забыла заказать машину, все же другие женщины садятся в машины с шоферами, стоящие перед Линкольновским центром, как кареты. Все эти женщины, сами заработавшие свои деньги и сами купившие себе одежду (кроме "Прада"-жен, ни за что не заплативших), имевшие собственные автомобили с водителями и даже решавшие дела в Верховном суде, вызывали ощущение мрачного очарования и богатства. Это должно было бы вызвать восхищение, но ничего подобного не вызвало. К счастью, вышла Маффи Уильямс и сжалилась над Викторией, предложив подвезти. Виктория села на заднее сиденье "Мерседеса-S600"-седана, кусая ногти от страха за свое будущее. Она осознала, что лак у нее на ногах облупился и маникюр она не делала уже месяц. Интересно, заметила ли Маффи, что у нее грязные волосы?
- Что думаешь насчет осени? - спросила Маффи.
Она хотела проявить участие, но вопрос вызвал у Виктории разлитие желчи, чуть не погубившей ее. Она ничего не думала насчет осени, но уверенно ответила:
- Я размышляю о брюках.
Маффи с умным видом кивнула, словно в этом был какой-то смысл.
- Все остальные твердят о леопарде.
- Леопард уже в прошлом.
- А длина юбки?
- Слишком много юбок. Брюки, я думаю. Никто не знает, растет экономика или падает.